Карина Демина "Хроники ветров. Книга 1. Книга желаний"

Следующий удар пришелся по ногам. Потом по ребрам. Потом… потом все тело превратилось в один сплошной комок боли.

– Я убью этого сучонка! – рев Айвора доносился откуда-то издалека. Вальрик хотел ответить, честно, но рот наполнялся кровью, и слова тонули. Он сам, наверное, утонет в горячем соленом море…

Невкусная.

– Что здесь творится? – голос, пробившийся сквозь пелену боли, походил на яркую солнечную вспышку.

Тварь.

Коннован.

Она пришла спасти его…

Стыдно.

Глава 8

Коннован

Черт! Нет, тысяча чертей! В первый момент я не узнала Вальрика. Даже тангр после многочасовых трудов Ратомирки выглядел более целым, чем княжий отпрыск, который из-за врожденного упрямства и несказанной дурости ввязался в драку с четырьмя здоровыми отморозками.

Ну почему он никому ничего не сказал?

А эти четверо уродов в человеческом обличье здесь же, смотрят так… с вызовом. Ну, я – не Вальрик, быстро на место поставлю, и плевать на княжеский гнев, в конце концов, Володар сам приказал мне разобраться.

Пауза затягивалась. Я не могу помочь Вальрику, пока они здесь – непременно ударят в спину. Не из-за ненависти, а потому, что разошлись, распробовали забаву и жаждут продолжения.

– Предлагаю вам уйти.

Стараюсь быть вежливой, а они принимают вежливость за слабость, переглядываются, думают, оценивают, насколько я опасна. А Вальрик-то молодец, кое-чему научился. Вон один, кажется, его Айвором зовут, руку осторожно придерживает – никак, перелом. А второй, который с ремнем, за колено держится. С двумя справился – уже прогресс. Ничего, когда-нибудь и четверых одолеет. И шестерых. Если выживет, конечно.

– Иди отсюда, – велел Серж. Этого я хорошо знаю, еще тот урод моральный.

– Только после вас.

– Ты тут не больно-то!

– Не больно что? – я шагнула вперед. Они попятились. Странно, обычно победа пьянит, заставляет забыть об опасности, что ведет к неадекватной оценке следующего противника. Они не должны отступать, они должны нападать, и я почти хотела, чтобы это произошло. Они нападут – я отвечу.

– Это видела? – самый крупный из четверых продемонстрировал кулак. Впечатляет. Особенно дворовых девчонок, которые, должно быть, при виде подобной силы млеют.

– Силища.

Он зарделся, точно маков цвет.

– Слышишь ты, тварь, – вперед выступил Серж, – убирайся отсюда. Зачем тебе лишние проблемы? На четверо, а ты одна… если вдруг что случится, то никто нас не упрекнет, что слегка нежить покалечили, когда от нее же защищались…

– Слушай сюда, мальчик. Я – не Вальрик. Я вам руки ломать не стану, это непродуктивно. Я вам сразу шеи сверну. Понятно?

– Не посмеешь.

– Хочешь, поспорим?

Я вытащила из-за пояса стилет, и зажав между пальцами трехгранное лезвие, переломила пополам. Фокус несложный, но впечатление производит.

– А шею еще проще. Только звук немного другой. Ну да не мне вам рассказывать, с каким звуком кости ломаются, вы же у нас в этом деле специалисты. Итак, с кого начать? С тебя, Серж? Или с тебя Айвор?

Поединок можно было считать состоявшимся. Вернее, поединка не будет – побелевшие лица и неуверенные взгляды, которыми обменивались братья, свидетельствовали о наличии некоторого разума или скорее не разума, а здравомыслия. Но если начнут упрямиться, я охотно продемонстрирую теорию на практике, даже знаю на ком – Серж. Зуб даю – эта проделка его рук дело.

– А ты наглая тварь. Я таких люблю, – он ощерился, вытер раскровавленную щеку рукавом. – Упрямых ломать приятее. Когда-нибудь я тебе покажу, обещаю…

– Идет. А теперь убирайтесь.

Они ушли, а я получила возможность заняться Вальриком, не опасаясь удара в спину.

Дышит, но без сознания. Оно и к лучшему: обезболивающих в этом мире пока не придумали. В зал заглянул мальчишка, тот самый, что донес о потасовке князю.

– Ты. Как тебя зовут?

Он испуганно съежился, но ответил.

– Али, госпожа!

– Али, ты знаешь, где Ильяс живет? Или Фалько?

– В угловой башне. Князь их вместе поселил!

– Хорошо, Али. А теперь сбегай-ка туда и позови… скажи, мне нужны двое, пусть еще плащ захватят. Понял?

– Да, госпожа. Двое и плащ! – Мальчишка метнулся исполнять поручение.

Вальрика перенесли в общий зал. Оказывается, Володар от щедрот своих выделил группе отдельное помещение, где все и обитали. Все, кроме Вальрика, у которого имелись собственные покои. Ничего, пускай сначала выздоровеет, а потом переселяется, куда захочет. Если захочет.

– Ильяс – принеси теплую воду. Край – чистое полотно. Ингар – сходи за отцом Димитриусом, скажи, чтобы травы свои захватит. Еще мне нужны ножницы, острый нож и тонкая игла. Быстро!

Ребята поняли правильно, и спустя минут пять у меня под рукой было все необходимое. Эх, отправить бы мальчишку в Орлиное гнездо, там у Карла такая лаборатория, что мертвого на ноги поднять можно. А тут – нож, корыто с водой, и травы с братом Димитриусом в придачу. Толстяк ахает, охает, путается под ногами и порывается сделать Вальрику кровопускание – местную панацею ото всех болезней.

– Брат Димитриус, вы пока присядьте. Нарем, подай его святейшеству стул.

– Нет, вы не понимаете! – сидеть монах отказывался, он нервно заламывал руки, и тянулся к ножу. – Дурную кровь нужно выпустить обязательно! Во избежание горячки!

– Ему уже столько крови выпустили, что не понятно, как еще жив.

– Дурная кровь… обязательно следует выпустить дурную кровь, а то горячка…

– Брат Димитриус. – я изо всех сил старалась не сорваться на крик, вместо того, чтобы оказывать помощь парню, мне приходится возиться со священником, впавшим в истерику. – Сядьте, пожалуйста, вон туда, и побеседуйте с Наремом о высоком, он в последнее время сильно о душе беспокоится, а Вальрика оставьте мне. Клянусь, если вы будете мешать, и он умрет, то, прежде чем князь открутит голову мне, я проделаю ту же процедуру с вами. Понятно?

– Да.

– Вот и хорошо.

В целом, все оказалось не так и плохо. Пара сломанных ребер, двойной закрытый перелом левой руки, вероятное сотрясение мозга, сломанный нос, рваная рана на голове и ушибы. Очень много ушибов. Всякий раз, стоило мне прикоснуться к княжичу, как брать Димитриус тут же вскакивал со своей табуретки, и нерешительно потоптавшись на месте, снова садился. Нервный он, однако.

А Вальрик молодец. Очнулся почти сразу, но, стиснув зубы, терпел. Даже когда рану зашивала, и то не пикнул. Упрямый.

– Здесь пока поживешь.

Он кивнул.

– Князю сама доложу.

Он снова кивнул.

– Ильяс, пригляди за ним, я скоро вернусь. И еще. Никакого кровопускания! Понятно?! – Оскорбленная физиономия брата Димитриуса стоило того, чтобы на нее полюбоваться.

– А что мне делать?

– Молитвы почитайте.

– За упокой? – Толстяк был настроен пессимистично.

– Только если сами упокоиться хотите.

Шутка моя монаху не понравилась, он запыхтел – ни дать, ни взять, еж возмущенный – и, перекрестившись, благочестиво воздел глаза к потолку. Губы его шевелились, но наружи не прорывалось ни звука. Ох, святой отец, есть у меня такое нехорошее предчувствие, что в скором времени вам придется читать много заупокойных молитв. Дай-то Бог, в которого мы, да-ори, не верим, но продолжаем надеяться, чтобы я ошибалась.

Князь ждал меня. Князь был зол. Нет, не так, князь кипел, переполненный яростью, и прямо-таки жаждал дать этой ярости выход. Похоже, его версия произошедшего несколько отличалась от моей. Зато монахи куда-то исчезли.

– Ну? – Кустистые брови сошлись на переносице, а усы грозно встопорщились. – Ты можешь объяснить, как этот мальчишка посмел поднять руку на собственных братьев?!

– Могу.

Этот мальчишка лежит сейчас пластом и мучается от боли, а оскорбленные братья, небось, заливают горе вином из запасов заботливого папаши. Одна надежда – у его светлости хватит терпения выслушать мой вариант событий.

– У него выхода не было.

– Неужели?

– Их четверо и с оружием…

– Деревянные игрушки!

– Оружие. Дубина тоже из дерева, а кости ломает. Они воины. Вальрик – мальчишка.

– Он мог убежать!

– А вы хотели бы, чтобы ваш сын бегал от неприятностей?

Князь возмущенно фыркнул, отметая крамольную мысль, и задумался. И чем дольше он думал, тем спокойнее мне становилось. Володар – не идиот, сообразит, что Вальрик не стал бы затевать драку сразу со всеми, а, если бы и стал, то уж об оружии позаботился бы.

– Сильно пострадал?

– Жить будет. Но… да, сильно.

– Чего они не поделили? – Князь тяжело опустился на деревянный трон, и я впервые увидела, насколько он стар. Руки почти одного тона с темным деревом, глубокие морщины шрамами, а в волосах полно седины. – Вино будешь?

– Буду.

Мы пили молча, я рассматривала апартаменты, а Володар меня.

– Ладно, можешь идти.

Я поднялась.

– А он молодец. Двоих бы одолел, как ты думаешь?

– И четырех. Просто у него опыта не хватает.

Вальрик спал, а брат Димитриус, обеспокоено склонившись над ложем, шептал молитвы. Похоже, я ошибалась – не такой уж он и равнодушный, наш святоша, вон как беспокоится за мальчишку, почти как за родного сына.

– Все в порядке?

Ильяс кивнул.

– Как бы лихорадки не было! – поделился своими опасениями брат Димитриус. Ох, и достал же он меня со своей лихорадкой. На всякий случай я пощупала лоб – холодный.

– Святой отец, все будет хорошо.

Он кивнул, хотя по глазам вижу – не верит.

– Я умею лечить.

Между прочим, чистая правда, Карл сам меня учил. Сначала лечить, потом убивать.

– Вы бы лучше с братьями его поговорили…

– Их души закрыты для меня. – Вздохнул монах. – Я еще посижу здесь?

– Сидите.