– То есть вас это ничуть не заботит?
– Я женюсь на княжне, и меня хотят принять в род не нахлебником, а равным родовичем. С чего бы мне устраивать сцены и требовать чего-то? Хотя нет, кое о чём я всё же попрошу.
– И о чём же?
– Не препятствовать моим прогулкам в Дикие земли за трофеями. С одной стороны, мне необходимо гасить кредит в банке. С другой, я обещал моей подруге решить финансовые проблемы её семьи.
– Причина только в этом?
– Даже не сомневайтесь, я не собираюсь заводить интрижку на стороне. Уж не с Еленой Владимировной, это точно.
– Хорошо.
– Я так понимаю, что по прошествии сорокоуста мы с Ольгой Платоновной настолько увлечёмся, что потеряем голову, совершим глупость, из-за чего вместо помолвки нам сразу придётся идти под венец, – не спрашивая, а скорее утверждая, произнёс я.
– Это конечно скандал, но куда меньшее зло, – утвердительно кивнул он.
– Хорошо, – согласился я с планом князя.
– Коль скоро пошёл прямой разговор, то позвольте и мне поинтересоваться. Насколько вы были осторожны в плане зачатия детей?
Мне понятен его интерес. Вещун не просто редкая способность, но и более чем полезная. Коль скоро я, по сути, мальчишка, сумел противостоять мастеру меча и несколько раз достать его, да ещё и с тесаком в руках, то, обретя настоящий опыт, и вовсе превращусь в былинного богатыря.
– Не знаю. После того, как узнал об особенностях наследственности, стал за собой следить, а до того… – Я развёл руками.
– Вы не откажетесь пройти проверку?
– Я готов.
Х-ха! А я о чём! Не просто так меня позвали в гости, а хорошенько подготовились к этому. Изменилось ли моё отношение к князю? Да в общем-то и нет никакого отношения. Меня вроде как и пользуют, и в то же время со мной же и заигрывают. Так что я пока всё ещё присматриваюсь. И от того факта, что мне досталась «порченая» невеста, меня ничуть не коробит. Да, как мужику неприятно, но с другой стороны, и перспективы открываются неслабые. Так что подростковыми заскоками забивать себе голову я не собираюсь. Опять же, венчание для меня по большому счёту ничего не значит.
Из сада мы направились в лабораторию княгини, которая ко всему прочему оказалась ещё и знатным лекарем. Анна Фёдоровна усадила меня на стул, кольнула подушечку пальца и предложила приложить набухшую капельку крови к окошечку артефакта. Тот сразу же зажужжал, защёлкал внутренним механизмом, после чего выдал результат, ведомый одной лишь будущей тёще. Впрочем, отмалчиваться она не стала.
– Кхм. Никита Григорьевич, у вас есть один ребёнок, – с явным разочарованием сообщила она.
– Зачат или рождён? – спросил недовольный князь.
– Этого я определить не могу.
– И кто она? – это уже ко мне.
– Понятия не имею, – и не подумал откровенничать я.
Иди-ка ты лесом, дорогой будущий тесть. Как ты там говорил, членом семьи? Так вот, этот грешок в прошлом, и случился до твоей дочурки. А потому к нашему договору не относится. Я смотрел в глаза князю Зарецкому и не думая отводить взгляд. Хочешь бери, не желаешь, проходи мимо.
Получается, что в тот вечер на постоялом дворе я всё же осчастливил девицу по имени Настя. Никто иной на ум попросту не шёл. Шлюхи, вдовушки, неверные жёны, всё это мимо, потому что им дети не нужны от слова совсем. После того, как стало известно о моём даре, у меня была только одна близость. М-да. Занятно вышло.
Глава 2
Мишень
Я открыл глаза и, оценив своё вместилище, удовлетворённо хмыкнул. А отчего бы мне не радоваться, если его объём увеличился на очередные шесть единиц. Теперь он составляет сто пятьдесят семь маны, а значит, я в шаге от шестого ранга, которого достигну через десять дней, когда вновь можно будет принять зелье роста.
Правда, несмотря на то что разовый лимит увеличился на единицу, максимальный заряд рун не изменился и составляет пятнадцать, а дальность атаки всего лишь неполная сотня шагов. Ага, всего лишь. Это я откровенно зажрался. Подавляющее большинство одарённых достигают такого результата лишь к годам к пятидесяти, а мне только девятнадцать.
Не всем по карману развивать свой дар. Да чего уж там, для многих их вместилище это средство к существованию, так как они сдают в присутствие накопившуюся ману, многие так и дважды в сутки, утром и вечером. Выручить получается не так чтобы и много, но на пропитание хватает. К слову, многие студенты также проделывают это, чтобы получить какие-никакие карманные деньги.
– Судя по выражению твоего лица, ты доволен, – подошла ко мне боярышня Гагина.
– Конечно. Я уже в шаге от шестого ранга, – подтвердил я.
Вообще-то то, что я обратил своё внимание на Ольгу, поначалу серьёзно расстроило Ирину. Похоже, она всё же на что-то рассчитывала, но вышел облом. Однако если она и потеряла жениха в виде сильного одарённого, зато обрела другого, более значимого. Князь Зарецкий решил сделать её невесткой и уже обговорил с боярином Гагиным вопрос о помолвке со своим младшим сыном, в прошлом году окончившим универ. Не желает Платон Игоревич обижать своего верного вассала.
– Никита, а ты не слишком увлекаешься ростом дара? – подошла ко мне боярышня Зарецкая.
– С чего такие выводы? – обернулся я к Марии.
Вот её я никак не могу просчитать. Даже если она и имела какие виды на меня, то никак этого не проявляла. К моим же ухаживаниям за Ольгой отнеслась с насмешкой. Мол, сестрица своего не упустит. И прежде выбрала первого из женихов, и сейчас наметилась на самый лакомый кусочек.
– Учителя советуют не спешить с ростом, пока идёт изучение и становление, – пояснила боярышня.
– Ко мне это не относится, – отрицательно покачал я головой.
– Настолько уверен в силе своего дара? – хмыкнула она.
– Дело не в этом. Просто я уже прошлым летом охотился на тварей и после выбирался на охоту. Иными словами, имею опыт боевого применения рун и оперирования маной в экстремальных условиях. Чем может похвастать лишь малая часть студентов, а потому в быстром росте моего дара нет ничего опасного, как и у Ирины. – Я кивком указал на Гагину, которая также не стеснялась использовать зелья и в охоте на тварей участвовала.
– Может, тоже прогуляться в Дикие земли, – потянулась Мария, выставляя напоказ свою рельефную и весьма аппетитную грудь. – Ладно, пойду-ка я в кондитерскую, выпью чашку кофе. Никита?
– Присоединяйся к нам, мы за Ольгой и тоже в кондитерскую, – сделал я встречное предложение.
– Ну уж нет. Не имею никакого желания наблюдать за тем, как ты стелешься перед сестрицей. Кстати, а дядюшка тебе ещё не предлагал зелье отличного качества? Это значительно ускорило бы твой рост.
– С чего бы ему делать подобные предложения? – возразил я под ироничный взгляд боярышни.
Имеет право, потому что будущий тесть и впрямь предлагал мне это, но я отказался. И рекомендации преподавателей тут ни при чём. Просто нет желания одалживаться. Не люблю я чувствовать себя обязанным. На секундочку, одна склянка такого зелья стоит целую тысячу. Не баран чихнул. Правда и на выходе получается стократное ускорение, и периодичность приёма всего-то в пять дней.
Ольгу мы застали выходящей из класса, где она медитировала, как и все остальные студенты. Моя невеста никогда не спешила выходить, предоставляя возможность собраться своей свите, в которую с некоторых пор теперь вхожу и я. Правда, сопровождаю я её лишь на большой перемене, ну и вечерами на студенческих мероприятиях. Случается, и к её родителям катаемся вместе.
Я теперь каждый вечер после самоподготовки навещаю будущего тестя, который регулярно занимается со мной фехтованием. И за прошедшую неделю уже наметилась положительная динамика.
К слову, решил-таки сменить тесак на фалькату и с каждым днём убеждаюсь в правильности своего выбора. В рубящем ударе он превосходит и тесак, и меч, последний так и в полтора раза, а в колющем на уровне с ними. В княжеской мастерской заказал специальные ножны на манер моих прежних. Теперь можно носить клинок и за спиной, не опасаясь, что не хватит длины руки, чтобы извлечь его…
Вечером, закончив заниматься в библиотеке, завернул в пансион, оставил учебные принадлежности, сменил шпагу на фалькату и поспешил на выход. Я не забыл о том, как оказался с зубочисткой против минотавра, и как-то наплевать на мнение окружающих по поводу студента с мечом на боку. Уверен, что подавляющему большинству ни разу в жизни не довелось наблюдать пробой и появляющуюся оттуда тварь, а мне такое счастье уже дважды обломилось. Так что предпочитаю иметь в руках серьёзный клинок.
Когда подбежал к всё ещё открытым воротам, обнаружил неподалёку возок с гербом Зарецких. Как я уже говорил, на территорию университета допускаются только извозчики, да и то по особым случаям. Все остальные могут воспользоваться транспортом, в том числе и личным только за забором.
– Добрый вечер, Фрол Акимович, – приветствовал я дворянина, пристроившегося на облучке рядом с кучером.
Любавин – вассал князя и личный телохранитель Ольги, сопровождающий её во всех поездках за пределами универа. Для чего она неизменно предварительно связывается с ним по карте. Признаться, покинуть охраняемую территорию можно не только через ворота, а он не может дежурить у неё под дверью. Но на этот случай она носит метку, а потому он всегда знает, в какой стороне и на каком расстоянии находится охраняемый объект.
– Здравствуйте, Никита Григорьевич, – ответил мне Любавин, степенно обозначив поклон кивком.
– Прошу прощения за задержку, – устраиваясь в возке напротив Ольги, произнёс я.
– Могли бы быть и порасторопней, – окинула она меня недовольным взглядом.
Вообще-то тут темно, как в заднице у негра, но в связи с вечерним временем мы оба уже задействовали «Кошачье зрение». Я вложил незначительный заряд, позволяющий видеть на пять сажен, вполне достаточно, учитывая то, что и другие пассивки нужно на себе держать. Когда уже раскачаю вместилище, чтобы разовый лимит позволял рассчитывать на большее?
– Я вот в разум не возьму, Ольга Платоновна, вы что же, всё время собираетесь со мной так себя вести? – под глухой перестук копыт и шуршание полозьев заговорил я.
– Что вас не устраивает? Все вокруг знают, что я вам благоволю, – глянула она на меня едва ли не с презрением.
– Если всё время играть на контрасте, то в какой-то момент вы можете сорваться и проявить ненужные чувства.
– Не переживайте, я, в отличие от вас, с детства обучена владеть собой.
– В этом-то я не сомневаюсь. Но вот, к примеру, будете вы уверены в том, что мы одни, и окатите меня своей хладностью, а кто-то посторонний приметит это. И как тогда быть? Ну и вообще, как при таком отношении нам оставаться супругами?
– Будьте покойны, после того как сын народится, я свой супружеский долг выполню честь по чести, – скривив губы в презрительной улыбке, произнесла она.
– Ага. То есть откроете мне доступ к телу. Это уже хорошо. Есть на что надеяться.
– А вот хамить не стоит.
– Ну так и вы себя ведите соответственно. Думаете, я вприпрыжку согласился с вами под венец идти? Да ещё и при том, что вы непраздны. Меня перед выбором поставили, либо женюсь на вас, либо на плаху козлом отпущения взойду.
– А вы из себя весь такой невинный? – съязвила она.
– Вот такой невинный, – в тон ей ответил я.
– Вы хотели убить Мишу или нет? – холодно припечатала она вопросом.
– Хотел, конечно, – признал я под её торжествующе обвиняющий взгляд и уточнил: – Но не из-за угла, а вызвать его на поединок. Он на меня не на шутку осерчал, а потому, пока жив был, нам не разойтись.
– Отчего вы так на меня смотрите? – невольно поёжившись под моим взглядом, она плотнее запахнула ворот плаща.
– К тому, чтобы вы поняли. Нам с Каменецким в этом мире было не ужиться, но и в спину его бить я не стал бы. Ну хотя бы потому, что мне тогда не жить. Слишком многие знали о том, что я ищу науськавшего на меня лихих. Наследил я так, что меня в таком убийстве измазать было проще всего. Не верите?
– Верю. Иначе ни за что не согласилась бы. Но вы всё одно желали смерти Мише и готовили его убийство. Пусть даже и в правовом поле, но умышляли против него, – процедила она сквозь зубы.
– Ольга Платоновна, а отчего вас всегда сопровождают только возница и Любавин? – решил я перевести разговор на другую тему.
– А к чему мне много охраны? Фрол Акимович витязь с восьмым рангом, у него и воинский опыт изрядный, и тварей он предостаточно упокоил. Такой защиты более чем достаточно, – соглашаясь отойти от скользкой темы, ответила она.
– Я не к тому. Вы ведь девица, а потому вам бы не помешала спутница, вот я и думаю, отчего витязь, а не поляница. Ну или хотя бы служанка при вас, чтобы помочь.
– Ни к чему мне это. Дома или в путешествии, там да, а в университете нам слуги не полагаются. Потому по Москве я только с ним и езжу.
– И что, Любавин всюду вас по Москве сопровождает?
– Разумеется. А с чего вы так любопытствуете?
– Да так, подумалось, что со служанкой вы ещё как-то смогли бы договориться, а вот с ним… Не производит он впечатление человека, который станет халатно относиться к своему долгу.
– Вы это о чём?
– Всё в толк не могу взять, если Фрол Акимович вас всё время вне стен университета и дома контролирует, то как вы с Михаилом Антоновичем умудрились…
– Никита Григорьевич, вам не кажется, что вы переступаете за границы дозволенного?
– Учитывая то, что вы вскорости станете моей женой? Н-нет, – на секунду сделав вид, что задумался, наконец пожал я плечами.
– Давайте оставим эту тему. Просто знайте, когда придёт срок, вы своё получите сполна.
– Полагаете, что меня устроит одно лишь зачатие детей? – хмыкнул я.
– Главное, что меня это устроит. Уж простите, но предаваться страсти из чувства долга я не смогу. Что же до вас, то я не стану чинить вам препятствий, если вы не заступите за рамки приличий.
– М-да. Ну вот и поговорили, – откинулся я на мягкую спинку сиденья.
Не скажу, что удовлетворён результатами этой беседы. Вообще-то, я ожидал иного. Но на выходе получил то, что получил. То есть полную неопределённость. И хоть убей, не понимаю, как мне быть дальше. Ещё и наличие ребёнка. Как мне к этому относиться? Что это вообще было и чем всё обернётся? Князь мне, конечно, ни словом не обмолвился, но он с супругой наверняка уже землю роет в поисках той, кто носит под сердцем моего ребёнка. Ну и как они поступят, когда наконец найдут её? Блин, как-то многовато вопросов при полном отсутствии ответов.
Урок фехтования прошёл в обычном режиме. Но так как голова была занята совершенно иным, насчёт чего мне сделал замечание и князь, то я сомневаюсь, что занятие принесло мне хоть какую-то пользу. Я, можно сказать, отработал механически, совершенно не подключая голову.
* * *
Резкий хлопок. И в дальнем углу летнего сада усадьбы патриарха Каменецких возникло кольцо портала. Оно в черте города, вроде как и нельзя таким баловаться, но кто же уследит за происходящим на княжеских подворьях. Иное дело, что подобным стараются не злоупотреблять, чтобы не привлекать излишнее внимание и не держать ответ перед княжеской думой. Но если нечасто и не напоказ, то и ничего страшного. Именно поэтому усадьбы князей располагаются не в престижном Китай-городе, напичканном блокирующими артефактами, а в Замоскворечье или Хамовниках.
Из портала на утоптанный снег ступил высокий мужчина. Скуластое лицо, незначительные морщины, волевой взгляд, орлиный нос. Судя по всему, сложён крепко, но это лишь догадки, потому что на нём просторный плащ, отороченный, как и мурмолка, бобровым мехом. Это явственно указывает на то, что он либо из худородных дворян, либо из служилых.
Впрочем, совсем не обязательно. Если боярин выдаст себя за представителя низшего сословия, так пусть потом и не взыщет за соответствующее к нему отношение. А крестьянином нарядится, так и плетью по спине могут перетянуть, и будут в своём праве. А вот если худородный дворянин даже за столбового себя выдаст, то не миновать ему наказания от виры до каторги. Всё от тяжести проступка зависит.
– Здравствуй, Еремей, – улыбнувшись, поздоровался гость с встречающим его дьяком старого князя.
– Здравствуйте, Афанасий Петрович, – ответил тот, обозначив долженствующий поклон.
После чего перевёл переключатель на артефакте в положение активации. А то мало ли кто-нибудь нежеланный вознамерится попасть в сад тем же путём. Лучше это дело блокировать на корню. Свои же сюда попасть могут только по предварительному согласованию.
– Его светлость у себя? – спросил гость.
– Да. Прошу, – сделал приглашающий жест дьяк.
Войдя в прихожую, скинул плащ и шапку на руки горничной, после чего прошёл по короткому коридору и поднялся по боковой лестнице на второй этаж прямиком в кабинет патриарха рода Каменецких.
