– Мне все равно, как вы организуете работу отдела, – отвернулся я к окну. – Взаимодействие с кем-то мне не нужно…
– Хорошо, – пожал он плечами. – Тогда я уволю Надю.
Я замер посреди кабинета, переставая дышать. Черт…
– Не надо, – процедил я.
Краморов сделал вид, что удивлен:
– Не надо?
– Оставьте ее в команде. Я уверен, что она – хороший специалист.
– Мне будет достаточно вас, – спорил он, тем не менее с интересом меня рассматривая. Старый манипулятор…
– Она мне нужна, – выдавил я. – Без нее я не соглашусь тут работать.
Краморов довольно дернул уголками губ.
– Ну, раз вы определились, тогда будете с ней равнозначными участниками команды с подчинением мне. Пойдет?
– На ваше усмотрение.
– Мне было интересно, как вы среагируете на вопрос, – усмехнулся он.
– И как? Вам понравилось?
– Превзошли ожидания. – Он тяжело оперся о столешницу и принялся растирать больную ногу. – Надежда будет позже.
Я усмехнулся двусмысленности.
– Думаете, у вас совсем нет надежды? – улыбнулся Краморов.
– Я не собираюсь с вами это обсуждать. А вот условия контракта меня волнуют.
– Хорошо. – Он оттолкнулся от стола и повел рукой в сторону кресла. – Присаживайтесь. Ваш контракт в верхнем ящике стола. Пациент – в палате «К–2».
– Уже и пациент есть?
– Здесь всегда есть пациент.
– Странно, что пациент есть всегда, а отдела нет.
– Отдел тоже есть. Просто не было вас.
– Вы готовы были развалить отдел и уволить надежного работника ради моей прихоти?
– Конечно, нет. Просто я убежден, что человек на своем месте – это не только дело, которым он занимается. Это – вся его жизнь. С кем живет, чем, счастлив или несчастен, пресыщен или целеустремлен – все это имеет значение. Предлагая вам работу, я беру ответственность на себя. Вы ведь понимаете, что данные, к которым вы получите доступ здесь, делают вас носителем секретной информации. Таким персоналом не разбрасываются…
– Мне не нужна Надежда, чтобы работать, – упрямо возразил я. – А на все остальное я готов.
– Всем кто-то нужен. Ей – вы. Она – вам. – И Краморов направился из кабинета, тяжело наступая на ногу. – Изучайте договор.
– А кофе можно?
– Кофе в конце по коридору, – махнул он в сторону и оставил двери открытыми. – Чувствуйте себя как дома.
Я слабо усмехнулся, вслушиваясь в его удалявшиеся шаги.
Ненавидел договоры. И манипуляции. Но что-то с этим типом было не так. В нем не читалось так хорошо знакомое мне неприкрытое стремление использовать все и всех. Казалось, он даже искренне наслаждается нашей встречей, будто мы не в секретном отделении диагностики и терапии, а где-то в его личной клинике. Не выслуживается, не показывает мне мое место… Он будто из тех, кто любит собирать недостающие детали и получать удовольствие, вслушиваясь в слабый щелчок вправленного сустава. Я – его недостающая деталь. И, уверен, приходил Краморов к этой мысли не один день… Такие отмеряют сто семь раз, прежде чем отрезать. Вот меня и «отрезали» от возможности сбежать.
А еще я – козырь, как ни крути. Всплыл, и все сразу сбежались тянуть на свою сторону. То, что я предпочел людей, ведьмаки вряд ли переживут. Люди бы проглотили, но я теперь работаю на них. Интересно, кто разрешил Краморову открыто выступить в таком противостоянии? А, может, я о себе слишком много думаю?
Я огляделся в кабинете еще раз… и направился за кофе.
* * *
Я нервничала так, будто впервые встречаюсь с работодателем. Несмотря на то, что отдел Краморова меня привлекал к делам время от времени, устроиться к ним на постоянную работу для меня было запредельной мечтой. Можно будет уйти из области консультаций в частной клинике и погрузиться в интересные медицинский расследования полностью. А еще – оправдано не видеться со Славой днями!
Осеннее утро выдалось прохладным, но я пересекала стоянку автомобилей в распахнутой настежь куртке, не обращая внимания на холод. Все мысли были заняты предстоящей встречей с Краморовым. Я ведь облажалась в последний раз. А, значит, нужно было как-то объяснить свой прокол, подобрать слова, пообещать что угодно, лишь бы взяли…
Только тут мой взгляд зацепился за большую рыжую собаку, смирно сидевшую без поводка рядом с невзрачным джипом. Сенбернар. Я притормозила, но пес не обратил на меня никакого внимания. Он не спускал внимательного взгляда с входа в здание.
– Привет, – зачем-то пробормотала я, останавливаясь в нескольких шагах.
Пес перевел на меня взгляд и повернул голову на бок, заинтересованно приподнимая уши.
– Ты что тут делаешь? Потерялся?
Он смешно заворчал то ли на меня, то ли на того, кто его тут бросил.
– Там что, твой хозяин? – кивнула я на вход.
Пес поднялся и приветливо завилял хвостом.
– Пошли поищем?
И мы вместе направились в отделение. Пес шел рядом, не забегая вперед, хотя было заметно, как он спешит найти кого-то. На проходной на собаку покосились охранники, но впустили, не сказав ни слова. Только стоило завернуть за угол, пес вдруг ускорился, вероятно, взяв след хозяина.
– Эй, подожди! – позвала я и бросилась следом.
Вместе мы оказались у лифта. Некоторое время заняло определить более перспективный этаж – мы прокатились с ним по всем, прежде чем он уверенно вышел на четвертом. Не то, чтобы я хорошо знала все отделение, но бывать приходилось много где. На четвертом этаже располагались кабинеты штатного медицинского персонала. Может, это пес Краморова?
Сенбернар тем временем уверенно трусил в конец коридора и вскоре свернул в крайнюю дверь у окна. За его тихим радостным взвизгом не последовало никакого возгласа удивления, и я уже решила, что пора смыться, пока не заметили, но любопытство победило. Я подкралась к двери и заглянула внутрь.
Чтобы тут же замереть на пороге комнаты отдыха.
На меня смотрел Бесовецкий. Исподлобья. Тем самым пронзительным взглядом, который снился сегодня полночи. Пес сидел перед ним, радостно размахивая хвостом, и он тихонько трепал его за шею.
– Здравствуйте, – выдала я хриплое. – Так… собака ваша…
– Моя, – лаконично подтвердил он очевидное. Даже не утрудился ответить на приветствие.
Я кивнула, сделала пару шагов назад с парализованным удивлением лицом и зашагала по коридору к лифтам. Что он тут делает без вчерашней охраны? Да еще и в комнате отдыха для штатного персонала? Он что, нанялся сюда работать? Или снова вызвался на консультацию?
Как бы то ни было, хорошо бы с ним больше не столкнуться. Работать у нас вместе точно не выйдет. Я его ребусы разгадывать не буду, и на его недовольную физиономию пялиться – тоже. Уж лучше Леша. Хоть и толку от него почти нет.
Краморов нашелся у себя в кабинете.
– Надежда Яковлевна, проходите, – обернулся он от окна.
– Доброе утро, – нервно выдохнула я, направляясь к креслу у его стола.
– Я тут подсмотрел, как вы проводили собаку Бесовецкого на проходную, – улыбнулся он.
– Я не знала, что пес его, – смущенно ответила я.
– Нашли хозяина? – довольно поинтересовался он.
– Да. Он…
– Он согласился тут работать, – перебил меня Краморов.
– Вот как?
– Да. Садитесь. Кофе будете?
– Нет, спасибо.
– Рад, что вы откликнулись на предложение…
– Честно говоря, не думала, что такое предложение возможно, ведь я не справилась с последним…
– Напротив, – возразил он, устало опускаясь в кресло. – Вам просто не хватило свежего взгляда на дело. Так бывает, когда нет подходящей команды.
– Пожалуй, – закивала я, настороженно задерживая дыхание.
– Я бы хотел предложить вам должность сотрудника отдела по особым случаям.
– Особым?
– Именно, – медленно кивнул он. – Вы прекрасно себя проявили, как незаурядный специалист с творческим подходом к делу. Вы действительно хороший диагност. Но вам понадобится небольшой апгрейд.
– Я готова к любому обучению, – с готовностью заявила я.
– Это хорошо, – уклончиво похвалил он. – Но я хотел бы, чтобы вы понимали – пути назад не будет. Вам откроются секретные данные и технологии, после знакомства с которыми возврат к прежней жизни невозможен. Вы станете полноценным членом команды и научитесь разбираться в гораздо более интересных случаях патологий и заболеваний, чем раньше. У нас тут собираются довольно яркие кейсы…
– Звучит как мечта, – осторожно улыбнулась я.
Краморов задумчиво посмотрел мне в лицо.
– Я знаю, что вы замужем, – заметил вдруг. – Вас не смущает перспектива внеурочной работы в больших объемах? У вас нет в планах чего-то такого, что может быть несовместимо с перспективами?
– Нет, – перебила я его. – Мы с мужем на пути к разводу, и каждый занят своей карьерой.
Краморов озадаченно замолчал, продолжая изучать мое лицо.
– Хорошо, – кивнул, наконец. – Тогда, пойдемте, покажу вам ваш кабинет. И, кстати, с вашим коллегой вы сегодня уже виделись, – бросил он, выбираясь из-за стола, а у меня пересохло в горле.
– Бесовецкий? – выдавила я изумленно.
– Рады? У него многому можно поучиться, правда? – довольно кивнул Краморов. – Пойдемте.
Хорошо, что он не стал дожидаться моего ответа. Я бы все равно не смогла изобразить радость и энтузиазм, которого требовала ситуация. Ну почему Бесовецкий? Нет, конечно, он продемонстрировал крутой навык систематизации и анализа разрозненных данных по диагнозу… но это еще не делает из него гения. Краморов что, хочет нас столкнуть лбами? Думает, что я буду работать катализатором между ходом дела и гениальными выводами Бесовецкого? Собирать информацию, чтобы этот гений только у стенки сидел и выдавал блестящие заключения? Да еще и с таким видом, будто я – полная идиотка?
– Надя?
– А? – очнулась я, обнаруживая себя в тех же дверях, в которых оставила сегодня сенбернара.
– Проходи, – посторонился Краморов и посмотрел в сторону Бесовецкого. Тот стоял у окна с чашкой, повернув к нам голову. – С Надеждой Яковлевной вы уже знакомы.
– Здрасти, – глупо кивнула ему я.
– Изучили договор, Верес?
– Нет, – перевел он взгляд на Краморова. – Но вы сказали, что есть пациент…
– Тогда подписывайте договор и идите к пациенту.
– Уже подписал.
И Бесовецкий направился к выходу, опустив чашку со стуком на стол. Я нерешительно зашагала за ним.
– Второй этаж, палата К–2! – прозвучало нам вслед, когда мы вышли в коридор.
Бред какой-то. Вот так с места в карьер? Пес, кстати, за нами не пошел. Видимо, у него появилась новая точка ожидания. И я бы предпочла остаться с ним и подождать итоги этого забега, но, кажется, именно Бесовецкий определял скорость и вектор работы нашего дуэта. Лифтом он не воспользовался, пришлось бежать за ним по ступеням. У него что, клаустрофобия?
Когда я его настигла, он уже распахивал двери нужной палаты. Хорошо, чувствую, сработаемся…
* * *
Значит, мужик, все же, у Надежды имеется…
И это открытие так неприятно скрутило нервы в узел, что мне захотелось его тут же найти и прибить.
– Можете выйти? – процедил я, не глядя на Надю, когда она встала рядом с койкой пациентки.
