– Эдуард Алексеевич, ну в самом деле! Где элементарная человеческая благодарность? Разве я не оказал вам услугу? Без меня вы бы еще долго пребывали в неведении о том, что происходит. А здесь вот, получите и распишитесь. Преемник Матвея Ильича собственной персоной. Разве этого мало?
Голос знакомый… Но разговаривают явно не со мной. Что вообще случилось? Голова тяжелая, но не болит. Значит, меня не били ни по голове, ни по другим частям тела.
– Пока что это не преемник, а просто юноша, который лежит без сознания. Кстати, почему он до сих пор не пришел в себя? Ты что, еще и присосаться к нему успел?
А вот этот голос я не знаю. Абсолютно незнакомый. Впрочем, как-то тяжело я сейчас соображаю, и вообще самочувствие странное. Горло сухое, как будто организм третий день без воды, а в голове шумит… неприятно так шумит, как после тяжелого пропущенного удара на ринге.
Что означает странное слово «присосаться»? Так-то Мося пытался из меня последние деньги высосать, но почему-то непохоже, что они коммерческие дела обсуждают. Преемник Матвея Ильича… То есть этот кто-то в курсе как минимум про целителей. Так, послушаем дальше.
– Вы что? Да за кого вы меня принимаете? Этот человек пришел в мой дом, как гость. Законы гостеприимства святы и незыблемы. Эдуард Алексеевич, при всем уважении, подобные подозрения выглядят мерзко и оскорбительно!
– Мося, вот только не начинай! Здесь нет зрителей, так что устраивать спектакль необязательно…
Поначалу доносящиеся голоса казались мне сном или бредом, но постепенно муть в голове рассеивалась, и я достаточно четко вспомнил все недавние события. Гомеопатическая аптека, Мося, Виолетта, массаж…
М-да уж. Отдельного упоминания заслуживают картинки во время этого массажа… Впрочем, с этим можно разобраться и попозже. Гораздо более важно, где я сейчас и чьи голоса слышу. Один, понятное дело, принадлежит Мосе. Сволочь такая! Сдал меня кому-то и теперь торгуется, плюшки за мою голову у собеседника выпрашивает. Ну-ну, ничего, земля круглая, еще не раз успеем встретиться.
Но кто такой неведомый Эдуард Алексеевич и что ему от меня нужно? Судя по звукам голосов, Мося и его знакомый стояли не совсем рядом со мной, поэтому я аккуратно начал двигать руками и ногами, чтобы убедиться, что не связан. На удивление никаких оков или веревок. Обездвиживать меня явно не собирались. Странно. Что же тогда происходит?
Я решил пока не открывать глаза, чтобы не привлекать внимания. Еще полежим, послушаем, о чем эта парочка воркует, авось и понятнее станет, какого подвоха ожидать следует. Может быть, ничего страшного и не случилось, это просто я сам себе всякие страсти навыдумывал. Однако все мои усилия дистанционной разведки оказались тщетными.
– Геннадий, здравствуйте! – В этот раз голос Эдуарда Алексеевича, или как там его еще называли, оказался значительно ближе. – Не стоит притворяться. Мне прекрасно известно, что вы уже находитесь в сознании.
– А я не притворяюсь, я успокаиваюсь, – ответил я, все-таки открыв глаза и аккуратно оглядываясь по сторонам. Обстановка вроде бы не изменилась, я по-прежнему в Гомеопатической аптеке. Значит, не похитили. Хотя, надо, пожалуй, поумерить гордыню. Я же как неуловимый Джо – нафиг никому не сдался.
– Вы так сильно распереживались? – Иронию в голосе Эдуарда Алексеевича только глухой бы не услышал. – Или, наоборот, счастливы, что остались живы?
– Ни то, ни другое, – я по-прежнему лежал, хотя в этом уже не было никакого смысла. – Просто очень хочется настучать по шее одному излишне болтливому аптекарю.
– Зря, – не согласился со мной таинственный собеседник. – Он просто немного подумал и решил из двух зол выбрать меньшее. Если бы он промолчал о вашем появлении, то общество могло бы на него очень и очень сильно обидеться. А в его ситуации ссориться с окружающими крайне вредно для бизнеса.
– К сожалению, я не бизнесмен, так что ваша логика мне не очень понятна. У меня было тяжелое детство, в котором стукачей не жаловали. Их просто били, к тому же периодически ногами.
– Да, да, – даже по голосу было слышно, что мой собеседник улыбается. – Деревянные игрушки, прибитые к полу, пограничный знак вместо знамени… Вы удивительно похожи на одного моего знакомого…
– Рад, что сумел вас порадовать, – язвить не хотелось, но как-то само собой получилось.
– Вставайте, Геннадий.
Я скосил глаза и увидел невысокого, к тому же еще и довольно щупленького мужчину. Секунду помедлив, сел, краем сознания удивившись, что, оказывается, кто-то взял на себя труд взгромоздить меня на стол – тот самый, на котором я совсем недавно пытался вылечить больную спину довольно симпатичной женщины.
– Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? Грудь не болит? – участливо поинтересовался Эдуард Алексеевич, и я невольно задумался, сколько же ему может быть лет. Так-то, хоть и не богатырской стати, но выглядит довольно крепким мужчиной. Я встречал таких раньше, им с одинаковой вероятностью могло оказаться и тридцать, и сорок, и даже семьдесят. Их сила таится не в мышцах, а где-то внутри щуплых на вид сухожилий. Больше всего смущали удивительно мягкие и плавные движения Эдуарда Алексеевича. Они рождали в моей памяти крайне неприятные воспоминания. – Геннадий, не молчите, – знакомый Моси настойчиво демонстрировал желание продолжить наше общение. – Не буду скрывать, у меня к вам огромное количество вопросов, и некоторые из них мне хотелось бы прояснить немедленно.
– Очень интересно, – я спрыгнул со стола на пол и с удовлетворением отметил, что Эдик едва достает мне до плеча. Впрочем, чувство опасности никуда не делось, так что я непроизвольно отодвинулся от мужчины.
Кинув взгляд в сторону хозяина аптеки, я обнаружил, что Мося вообще прикидывается шлангом и делает вид, что не имеет никакого отношения к происходящему.
– Давайте сначала разберемся, кто вы такой и с какой стати решили, что я буду отвечать на какие-то ваши вопросы.
К моему удивлению, мой новый знакомый даже не попытался удивиться или возмутиться в ответ на неприкрытое хамство. Молча залез в карман пиджака и достал характерную красную книжечку. Ну да, я мог бы и сам догадаться. Эдуард, в отличие от Моси, оказался облачен в строгий темно-синий костюм с тонкой благородной полоской. Белоснежная сорочка, темно-фиолетовый галстук. И ведь видно, что одежда – не ширпотреб с рынка, а вполне себе дорогая качественная вещь, а то и вовсе на заказ пошита.
– Полковник Седых, Федеральная служба безопасности, – прочитал я, стараясь осмыслить каждое слово, а заодно понять, как правильно себя вести. Не то чтобы я переживал или боялся, но зачем мне лишние проблемы? С подобными конторами лучше жить в параллельных вселенных.
– Ну так что, поговорим?
Прицепился же! Настойчивый какой, как будто ФСБ больше заняться нечем. Интересно, что целого полковника уважаемой спецслужбы может связывать с таким аферистом, как Мося? Неужели уже всех террористов победили? Вот она – связка бизнеса и государства в самых ярких ее проявлениях.
Судя по всему, когда я потерял сознание, то меня все-таки неслабо чем-то по голове приложили. Иначе я бы соображал быстрее. Какая коррупция? Мы с Мосей только что колдовство и прочую мистику обсуждали, а я никак не могу понять очевидное. Это же ФСБ! Они всегда и за всеми следят. А тут такой пласт самых разнообразных возможностей, разве контора упустит подобный источник власти?
Вдруг откуда ни возьмись появился…Этот стишок идеально отражал мое состояние сейчас.
Я, собственно, и понять-то ничего не успел, а за мной уже целый полковник явился. Хотя, наверное, не стоит забывать, что явился он не просто так. Судя по всему, этот Мося на крючке у Эдуарда Алексеевича, вот и сдает ему таких неопытных олухов, как я.
– Геннадий, – в очередной раз позвал меня Эдуард Алексеевич. – Имейте совесть, в самом деле, игнорировать меня бесконечно вы не сможете. Поверьте, я могу быть очень и очень убедительным.
– А может быть, все-таки стоит обойтись без угроз? – Я попытался поймать взгляд полковника. – В конце концов, я ничего не сделал, поэтому искренне не понимаю, чем привлек ваше внимание. Если вам что-то наговорил вон тот товарищ, то с ним и разбирайтесь. Но могу сразу сказать, что не сделал ничего противозаконного.
– Вы так думаете? – улыбнулся полковник, и мне вот как-то сразу не понравилась эта его улыбка. – А как же драка в больнице? Или вы считаете, что подобные методы решения проблем приветствуются в цивилизованном обществе? Боюсь, что не все могут с вами в этом согласиться…
– Чего? – Я вытаращил глаза от изумления. – Этот мужик что, заявление написал? Вообще-то он пытался напасть на доктора, я всего лишь не позволил ему этого сделать!
– А-a-а, – скептически протянул мой собеседник. – То есть вы настаиваете на своей правоте? Может быть, еще и наградить вас прикажете?
– Не стоит утруждаться, – пробурчал я, чувствуя подвох, но не понимая, в чем именно он заключается. – Кстати, выглядит очень странно. Целый полковник ФСБ приехал разбираться с банальной дракой? Тьфу ты, там даже драки-то не было. Что за бред?
– Да нет, вы правы, – а вот теперь лицо Эдуарда Алексеевича стало максимально серьезным. – Драка – это так, штрих к портрету. Хотя и вызывает определенные подозрения. А вот смерть господина Ерохина – это уже целиком и полностью моя компетенция.
– Минздрав курируете? В стране совсем хороших врачей не осталось?
Шутка была максимально плоской, и чтобы понять это, совсем необязательно обладать блестящим чувством юмора, однако мне было жизненно необходимо ляпнуть хоть что-нибудь, дабы получить передышку. Информированность полковника о последних днях моей жизни пугала и напрягала одновременно, а я все никак не мог определиться с правильной линией поведения. Все отрицать? Глупо! Но и вываливать подробности моей жизни за последнее время отчаянно не хотелось. Тем более пока как-то не очень понятно, что вываливать нужно, а что нет. А вдруг за мной следили? Поэтому я решил сделать самое логичное, на мой взгляд, в сложившихся обстоятельствах. Слиться!
– Эдуард Алексеевич, а давайте перенесем нашу встречу на более позднее время? – Я улыбнулся полковнику максимально жизнерадостной улыбкой. – Не подумайте ничего плохого, но мне кажется, что я сейчас малость не в форме. Вы же сами видели, я только что сознание потерял. Мне, наверное, домой надо. Отлежаться, там, чайку с ромашкой глотнуть. Оставьте мне свой номер, и я обязательно вам перезвоню.
– Стоять!
Странное дело. Вроде бы полковник и не кричал, а у меня даже в ушах зазвенело. Судя по всему, он не так уж и прост, и в широких плечах абсолютно не нуждается. По ощущениям, мне на плечи как будто два бронежилета пятого класса защиты уронили, а колени задрожали то ли от судорог, то ли от напряжения.
– Геннадий! – Голос полковника проникал внутрь головы не через уши, а прямо сквозь кости черепа. – Вы, наверное, не поняли, кто я и какую организацию представляю…
– Наоборот, – отозвался я, с усилием выпрямившись и пытаясь придать лицу полностью безразличное выражение. – Мне мама с детства говорила, что от вашей организации надо держаться подальше.
– Удивили, – полковник дернул уголком рта, как будто ухмыляясь. – Вы поэтому поступили в пограничный институт?
– Во-первых, меня соблазнили бесплатная еда и форменная одежда, – улыбнулся я, вспоминая, что именно так всегда отвечал наш курсовой офицер на подобные вопросы. – А во-вторых, в те времена пограничники прекрасно существовали в качестве отдельной структуры.
– Ой, лукавите, – неожиданно улыбнулся полковник и погрозил мне пальцем. – Я знаю, сколько вам лет, Геннадий, и в те благословенные времена вы еще едва ли в школе учились.
За спиной у меня что-то грохнуло, и я мгновенно развернулся, ожидая какого-то подвоха. Однако ничего опасного не происходило. Просто Мося уронил на пол какое-то металлическое блюдо, а теперь смотрел на меня, как будто увидел привидение.
– Что? – не выдержал я, не понимая причин такого поведения хозяина Гомеопатической аптеки.
– Опять пограничник, – растерянно сказал он, не обращаясь ни к кому конкретному. – Да что ж это за напасть-то такая. Все-таки стоит всерьез задуматься о переезде.
– Можно подумать, что здесь пограничники прям толпами ходят, – с удивлением прокомментировал я жалобы Моси, но затем натолкнулся на ухмылку полковника и немного растерялся. – Ходят? В самом деле? Сюда?
– Может быть, вы даже когда-нибудь с ними познакомитесь, – еще шире улыбнулся фээсбэшник. Такое ощущение, что он мне сейчас угрожает.
– Уж с погранцами общий язык я всегда найти смогу, – самоуверенно заявил я полковнику. – Среди них, конечно же, встречаются и придурки, но в большинстве своем охранять границу идут приличные люди. Специфика, так сказать, обязывает.
– Да, да, – скептически отозвался Мося. – Мирону обязательно об этом расскажите, а то пока, видимо, никто не решается.
– Познакомлюсь с этим самым Мироном, тогда и будем делать выводы, – прокомментировал я. Все равно спорить или что-то доказывать без толку. Кто его знает, может, там выпускник Алма-Аты окажется. Пусть их все меньше и меньше на белом свете, но каждый второй «со снарядом в голове». И это не попытка обидеть, это констатация факта.
– Ага, – скривил непонятную гримасу Мося. – Познакомьтесь! Но желательно подальше от моего заведения. Только недавно ремонт сделал, не хотелось бы снова со страховой разбираться.
Каждая следующая фраза Моси рождала внутри меня новые вопросы, но я решил, что лучше их отложить на потом. И может быть, даже задать тет-а-тет, без участия Эдуарда Алексеевича. Присутствие полковника напрягало неимоверно. Никогда не любил конторских, а столь пристальное внимание к моей персоне не могло означать ничего хорошего.
– Думаю, уважаемый Мося, что у нас обязательно найдется еще много тем для дальнейших разговоров, – преувеличенно уважительно заявил я владельцу аптеки. – Но лучше будет обсудить это все в следующий раз. А на сегодня новостей и впечатлений достаточно. Как говорится, пора и честь знать!
– Геннадий, постойте! – буквально подпрыгнул Эдуард Алексеевич. – Вам нельзя никуда идти. Если вы еще не поняли, то недавно были практически на волосок от смерти. Последствия могут быть абсолютно непредсказуемы. Вам сейчас нельзя давать организму лишнюю нагрузку, а лучше хорошенько поесть или даже выпить какое-нибудь тонизирующее зелье из запасов нашего уважаемого Моси. У него наверняка найдется что-нибудь подходящее.
– Я? На волосок от смерти? – От неожиданности у меня даже челюсть отвисла. – Вы меня ни с кем не перепутали?
– Конечно вы, – полковник подошел ко мне ближе и попытался взять за локоть. –Геннадий, присядьте. Поймите, я абсолютно не желаю вам зла. Наоборот, я настроен на долгое и максимально продуктивное сотрудничество. У вас появился магический дар, но вы не умеете им пользоваться. Вам нужен наставник. Тот, кто покажет вам, как использовать новые способности наилучшим образом. Наилучшим и для себя, и для окружающих.
Попахивало вербовкой. Грубой, с колес, но этому полковнику почему-то было жизненно важно захомутать меня обещаниями и клятвами, хотя бы устными. Впрочем, ни капельки не удивлюсь, если он из своего пиджака еще и бланк договора достанет. Старая песня, когда стелют максимально мягко, а потом человек не знает, как на свободу вырваться. Это ж только кажется, что ты ничего не должен и с тебя ничего не требуют. «Коготок увязнет, всей птичке пропасть». Нет-нет-нет, мне такого счастья не надо. Пусть даже кто-то подумает, что дружить с полковником ФСБ – это круто.
Но отказаться я не успел, потому что за меня и так все решили.
– Руки убери! Я тебе сейчас покажу наставник! – Сначала я услышал возмущенный женский крик, а только потом – звяканье колокольчика и испуганное ойканье Моси. – Руки! Я сказала, руки убери!
Глава 5
5 глава
Наверняка кто-то от подобной картины мог бы испытать недоумение, а вот я почему-то почувствовал исключительно энтузиазм и море удовольствия.
Нет, вы сами подумайте. Когда еще можно вживую увидеть, как кто-то орет на целого полковника ФСБ? И это я еще молчу о том, что дверь в аптеку не просто открыли, а прямо-таки снесли то ли плечом, то ли пинком ноги. Дверное полотно буквально застонало от боли и неуважительного отношения. Я ожидал увидеть амбала с плечами «косая сажень», но вместо этого на пороге показалась женщина лет пятидесяти.
Не очень высокая, примерно метр семьдесят, плотного телосложения, со стрижкой под мальчика и взглядом, рождающим ассоциации с рентгеновским аппаратом. Грубые синие джинсы и клетчатая рубашка вообще напоминали костюм канадского лесоруба, но сильно сомневаюсь, что кто-то в ясном уме и трезвой памяти мог заявить что-то подобное.
– Эдуард! – рявкнула неизвестная пока что мне особа. – Руки убери от мальчика! Ты какого лешего вообще здесь забыл? Это Целитель, у тебя нет над ним власти!
– Надежда Владимировна, здравствуйте! – расплылся в улыбке полковник. – Как же я рад вас видеть! Выглядите просто восхитительно!
– Ты мне зубы не заговаривай! – Женщина оперлась рукой о стойку аптеки и изо всех сил пыталась отдышаться. – Отойди от мальчика, пока я не разозлилась!
– Здравствуйте, милейшая и добрейшая Надежда Владимировна, – чуть ли не пропел Мося, подходя к женщине с небольшой табуреткой в руках. – Может быть, присядете? Устали с дороги? Чайку не желаете? На алтайских травах, сам лично недавно заварил.
– Я тебе сейчас за шиворот эту бурду вылью, а потом еще и на ожог плюну с удовольствием, – даже не поворачивая головы, ответила женщина. – Тебе что, зубастый, давно клыки напильником не рихтовали? Я, кажется, тебе русским языком сказала, что скоро приеду. Ты зачем господину полковнику позвонил? Уши давно не чистил? Так я тебе это быстро организую! Клизму двухведерную поставлю, а затем еще и ершиком пройдусь во избежание будущих эксцессов.
– Надежда Владимировна, – заканючил Мося, – а какие у меня варианты были? Вы же сами знаете, что у меня никаких прав, одни обязательства. И защитить меня попросту некому. Все так и норовят обидеть бедного Мосю, который пытается всего лишь немного заработать на достойное питание! Надежда Владимировна, я же вам первой позвонил. Честное слово!
– Ух ты, какие подробности выясняются! – хлопнул себя ладонями по бедрам полковник. – А мне заливал совсем по-другому. Дескать, только мне звонил, но может быть кто-то из целителей появится, потому что юноша очень настойчиво интересовался, как своих найти…
– Ничего подобного! – завопил Мося, причем так громко, что захотелось заткнуть уши руками. – Вы просто все неправильно меня поняли…
– Я дико извиняюсь… – Слушать пикировку давно знакомых между собой людей оказалось безумно увлекательно, но только до определенных пределов. Все-таки стоило напомнить честной компании, что я не кукла бессловесная, и потому желаю к себе более уважительного отношения. – Мне кажется, что вы все упустили один маленький нюанс. Крепостное право в России давным-давно отменили. И на рынке вместо домашней собачки никто из вас меня тоже не покупал. Так что полагаю, именно я должен решать, с кем мне дружить и с кем общаться. Согласны?
Я обвел всех троих внимательным взглядом, ожидая каких-то слов с их стороны, однако возражений не последовало.
– Ну, раз все согласны, то думаю, что ситуацию можно считать исчерпанной, – пожал я плечами. – Засим разрешите откланяться!
– Вот и правильно, – одобрительно кивнула мне Надежда Владимировна. – Не стоит приличному целителю знаться с этими прощелыгами.
– Но-но, не забывайтесь! – В голосе Эдуарда Алексеевича отчетливо звякнуло металлом. – Мы с вами не на базаре, чтобы скатываться к банальным оскорблениям. Так что постарайтесь держать себя в руках.
– А я и не собиралась никого оскорблять, – вздернула подбородок Надежда Владимировна. – Но существуют договоры, которые нарушать не по чину даже вам, Эдуард Алексеевич. Или что? Опять будете прикрываться заботой о государстве?
– Надежда Владимировна! – Настоящий звериный рык заставил меня споткнуться от неожиданности. Не зря говорят, что внешность обманчива. Предположить в тщедушном теле Эдуарда Алексеевича подобную энергетику лично мне было бы очень и очень сложно.
Судя по всему, товарищ полковник абсолютно не переносил шутки в свой адрес. Либо слишком сильно переживал о безопасности государства. В любом случае рявкнул фээсбэшник так, что в аптечных стеллажах пузырьки и бутылочки задрожали, а в помещении вдруг стало на несколько градусов холоднее.
Правда, не могу сказать, что женщину сильно проняло от такого представления. Надежда Владимировна продолжала стоять недалеко от входа, широко расставив ноги, и только голову немного вперед наклонила, не переставая ухмыляться.
– Премного уважаемая Надежда Владимировна, – с нажимом, чуть ли не по слогам повторил полковник. – Во всякой шутке должна быть лишь доля шутки, и вы должны уметь останавливаться. Я прекрасно помню про особый статус Целителей, тайну персональных и медицинских данных, но ведь шила в мешке не утаишь. Нам всем прекрасно известно, кто именно становился пациентом господина Ерохина. Вы действительно считаете, что подобную ситуацию можно пустить на самотек? А если эти люди решат, что новый Целитель такой же умелый, как и прошлый? Или кто-то другой сумеет взять под контроль молодого человека? Представили? По глазам вижу, что представили. Ну так что? Желание шутить уже исчезло?
– А я и не шутила, – упрямо помотала головой Надежда Владимировна. – Много красивых слов, не меняющих сути дела. Целитель лечит людей, не обращая внимания на их статус, финансы и прочие аспекты бытия. Поэтому Целитель независим и остается таким до тех пор, пока не нарушит закона. А что касается твоих весьма значительных и уважаемых людей, так и у них должна быть голова на плечах, знают же, к кому они за помощью обращаются. И сам юноша должен извилины напрягать, прежде чем на какую-то помощь подписываться. Накосячит – тогда и придет твое время разбираться и спрашивать. А пока не случилось ничего, так и разговаривать не о чем.
– К тому моменту, как нарушит, уже может быть слишком поздно, – Эдуард Алексеевич явно не хотел признавать доводы Надежды Владимировны, хотя чувствовалось, что особых вариантов у него попросту нет.
– Эдуард, не спорь со мной! Целитель независим. Это воля богов, и не нам с тобой менять сложившийся порядок вещей, – подняла указательный палец Надежда Владимировна.
– Но послушайте… – не сдавался полковник, однако мне происходящее уже наскучило.
– Думаю, что дальше они и без меня разберутся, – сообщил я Мосе и выразительно постучал ладонью по стойке. – А сейчас мне хотелось бы забрать свои книги.
Я изобразил на лице самое решительное выражение, на которое только был способен, и заметив, как тут же заблестели глаза владельца аптеки, добавил:
– Вот только не вздумай ничего говорить про деньги. Уверен, что ты сегодня и так неплохо наварился.
– Эти книги стоят целое состояние, – судя по всему, когда вопрос касался собственной прибыли, чувство страха у Моси атрофировалось моментально и полностью. А может, никакого страха и не было. Мося многолик, и не уверен, что он действительно так уж сильно боится фээсбэшника. Какую опасность может представлять Надежда Владимировна, я и вовсе не понимал. Ну да, скорее всего она тоже Целитель, но не ассасин же. Вряд ли в серьезной драке женщина в возрасте сможет кому-то навредить.
