Мечтала о большой семье. Представляла Виктора в роли отца. Неужели все мои мечты вмиг оборвутся? Неужели одна таблетка поставит крест на моей мечте, не дав ей осуществиться?
– Увы, такие решения вправе принимать только мать ребёнка. Мы с вами можем только молча принять или осудить её выбор! – набравшись мужества, возражает доктор.
– Понятно! Оставь нас! Немедленно! – басит Виктор, вложив в свой голос приказной тон.
– Как угодно, – неловко кивнув в мою сторону, доктор разворачивается и уходит, оставляя меня наедине с тираном.
С тираном, которого я любила до потери пульса.
С тираном, которого ещё сегодня утром считала самым лучшим мужчиной на свете…
Ошибалась. Виктор оказался изменщиком, предателем, мерзавцем и, самое ужасное, моральным уродом, отказавшимся от собственного ребёнка.
– Какого чёрта, Елизавета! – едва ли не переходя на крик, рявкает на меня мужчина. – Ты же понимаешь, что ребёнка я не приму и выход из ситуации только один?!
– Воспитывать в одиночку? – хлюпая носом, произношу в ответ.
Виктор смотрит на меня, как на сумасшедшую, и, многозначительно покачав головой из стороны в сторону, тихо, но по-обыкновению грозно, произносит:
– Аборт, дорогая моя, аборт! – поджав губы, смотрит на мой плоский живот и добавляет: – Хозяин клиники – мой давнишний товарищ. И мы сегодня же прервём твою беременность!
Глава 4
Слёзы градом льются из моих глаз.
Он настоящий монстр. Тиран…
Говорит о таких страшных вещах, а у самого ни единый мускул на лице не дёргается…
– Не нервничай, сегодня всё закончится, – ухмыляется и, не забыв громко хлопнуть дверью, покидает медицинский кабинет.
Руки начинают дрожать, а спина покрывается липким потом.
Неужели мне никак не спасти своего ребёнка? Неужели я не смогу найти выход?
Трясущимися руками хватаю сумочку. Роюсь по дну в поисках телефона, но не нахожу свой мобильник… Выворачиваю содержимое сумки на пол – пусто. Мобильник пропал. Виктор вытащил его, чтобы я никому не позвонила и не просила помощи…
От беспомощности хочется кричать во всё горло.
Я попала в настоящую клетку, из которой нет спасения…
Моего слуха касается скрип дверной петли.
Вздрогнув, резко оборачиваюсь в сторону источника звука.
От одной только мысли, что Виктор вернулся, становится страшно.
– Елизавета Павловна, не бойтесь, – произносит доктор и в примирительном жесте поднимает руки вверх. – Я к вам исключительно с благими намерениями.
Честно сказать, его благие намерения меня пугают. В этой частной поликлинике у меня нет никому доверия. Более чем уверена, что Виктор купил молчание каждого сотрудника.
– Не бойтесь, – всё ещё держа руки на весу, сближается со мной. – Я не обижу.
Сердце с болью ударившись об рёбра, уходит в пятки.
Что он хочет? Вколоть мне снотворное и насильно засунуть гормональный препарат в глотку?
– Елизавета Павловна, Виктор Всеволодович Попов покинул здание больницы. Медперсоналу приказано стеречь вас. На вечер назначена операция, – словно удары обухом по голове звучат слова доктора.
Я до последнего не верила. Думала, что спасусь. Кажется, выхода у меня нет.
Руки не перестают дрожать. Ещё немного и я упаду.
Слегка пошатнувшись, присаживаюсь на край кушетки.
– З-зачем вы пришли? – произношу дрожащим голосом.
– Я против аборта, тем более, насильственного. Подобные решения принимает только женщина и никто не имеет права принуждать её к чему-либо, – нервно ухмыляется и добавляет: – Только голос заведующего отделения против миллионов, которые заплатил Попов лично в карман главному врачу, ничего не значит.
– Мне не спасти ребёнка? – страшные слова срываются с моих губ.
– Выбросьте из головы дурные мысли, – отмахивается. – Мы сделаем медикаментозный аборт, но лишь формально. На бумаге.
– Что, что всё это значит? – произношу не своим от страха голосом.
– Я уже сказал и скажу ещё раз: исключительно женщина должна принимать подобные решения. Я же не слепой и вижу, что желание избавиться от плода исходит лишь от вашего молодого человека. На мой взгляд, это неправильно, – голос доктора звучит максимально мягко и понимающе.
На трясущихся ногах делаю шаг назад. Могу ли я доверять ему? А что, если и его слова насквозь пропитаны ложью?
Но если ли у меня другой выход, кроме как довериться незнакомому мне мужчине? Боюсь, что нет…
– Я вижу, что вы напуганы, – произносит доктор, считав с моего лица неоднозначные эмоции. – Я понимаю ваши чувства и ваши переживания. Больно осознавать, что мужчина, которого ты любишь, оказывается настоящим монстром, способным на подобные преступления, – безжалостно давит на рану так, что слёзы ручьём начинают бить из моих глаз.
– Я верила Виктору, любила его… А он, – ноги подкашиваются, и я спускаюсь по стеночке на пол, больно ударившись копчиком.
Но едва ли физическая боль может хотя бы на миг приблизиться к той боли, которую испытало моё любящее сердце.
– На моей практике подобный случай не первый. Раз в полгода точно находятся такие козлы, готовые пойти на любые преступления, лишь бы избавиться от нежеланного ребёнка. Поверьте на слово, мне не раз приходилось спасать матерей буквально из-под ножа, – уверенно произносит доктор.
От его слов мне становится немного легче. Слёзы медленно перестают течь из моих глаз. Слабый луч надежды зарождается в моей душе.
– Вы правда поможете мне?
Доктор кивает и продолжает говорить:
– По всем документам будет сказано, что вы выпили таблетку. Что плод вышел спустя несколько часов, и что вы чувствуете себя хорошо, – доктор на мгновение смотрит на дверь кабинета и переходит на полушепот: – Вы тихо-тихо покинете территорию больницы. Главное только, чтобы ваш молодой человек повторно не узнал о вашей беременности.
Мне страшно. От каждого слова доктора сердце с болью ударяется об рёбра.
Он предлагает мне спрятаться и спасти ребёнка от тирана.
– Он найдёт меня… – от одной только мысли, что мне не спрятаться от всемогущего миллиардера, прихожу в ужас.
Со своими безграничными возможностями Виктор сумеет найти меня и на краю света, если, конечно, захочет.
– Будет искать? – задумчиво спрашивает мужчина.
– У нас скоро свадьба… И Виктор не торопится её отменять, – произношу, словно какой-то приговор.
– Ладно, если взялся помогать, то помогу до конца, – качает головой из стороны в сторону и продолжает говорить: – У меня бабка в деревне под Якутском живёт. Если совсем некуда идти, то можно какое-то время пожить там.
Слепо довериться незнакомому мужчине, которого я вижу первый раз в жизни? Согласиться и сбежать от тирана в самое сердце Сибири?
Мысли сбиваются в плотный комок. Я совершенно не знаю, что мне делать…
Только сегодня утром я была абсолютно счастлива и планировала обрадовать своего любимого человека новостью о своей неожиданной беременности.
Но сейчас всё перевернулось с ног на голову, и я не знаю, как мне спастись от этого человека…
От любимого, который за долю стал самым страшным тираном.
И как бы грустно это ни звучало, но единственное место на земле, где бы меня не смог найти предатель, это богом забытая деревушка, спрятаться в которой мне предлагает абсолютно чужой, пожалевший меня человек…
– По глазам вижу, что идти тебе некуда, – из собственных мыслей меня вырывает голос незнакомца.
Утвердительно киваю в ответ.
– Вечером, когда все документы будут готовы, я зайду за тобой. Пока будь тут и не высовывайся, – кивает и покидает кабинет.
Если бы я только знала заранее, какую цену мне придётся заплатить в будущем, я бы триста раз подумала перед тем, как соглашаться на предложение совершенно незнакомого мне мужчины.
Но на тот момент я совершенно не видела другого выхода и пожалела о своём решении лишь восемь месяцев спустя. В день моих родов…
Глава 5
Виктор
– Марьяна, – обращаюсь к секретарше по селектору, – ты не видела мой мобильник?
– Нет, Виктор Всеволодович, – моментально отвечает девушка.
Вот же дьявол. И куда только я мог забросить телефон, что теперь нигде не могу найти его. Весь кабинет перерыл и не нашёл.
Прям мистика какая-то.
– Виктор Всеволодович, – голос секретарши вновь доносится из селектора, – вы не забыли, что сегодня в шесть часов у вас встреча с Налимовым?
– Отменяй. На сегодняшний вечер у меня другие планы, – не задумываясь, отвечаю я и бросаю взгляд на бархатистую коробочку, лежащую на краю стола.
Ровно неделю назад я позвал свою любимую девушку замуж.
Открываю коробочку и какое-то время любуюсь на ожерелье с бриллиантами. Самая лучшая девушка на свете заслуживает всего самого роскошного.
Лучшие украшения, лучшие наряды и самую лучшую жизнь.
Совсем скоро на процедуре бракосочетания Лиза скажет мне «Да» и окончательно, на веки вечные станет моей женой.
Единственной и неповторимой. Самой лучшей на всём белом свете.
Честно сказать, я даже не знаю, за что небеса мне подарили такого ангела, как Лиза. Чуткая, нежная, невинная и такая простая. Она не из тех девушек, которые ведутся на богатство и в первую очередь проверяют банковский счёт мужчины на наличие миллионов.
Лиза – она другая. Для неё материальные ценности стоят далеко не на первом месте. Семейные ценности – вот что для неё поистине ценно и важно.
Хоть к своим тридцати пяти годам я и обзавёлся заводами, пароходами и мешками денег, но это не убило во мне человеческие чувства. Да, я местами очерствел, но сохранил истинную человечность.
Для меня, как и для моей любимой девушки, материальные блага стоят далеко позади. На первом месте – семья и дети. Дети, которых у нас с Елизаветой никогда не будет…
Диагноз, подтверждённый ещё десять лет назад, поставил крест на моём потомстве.
Как сейчас помню, каким голосом врач сказал: «Врождённая аномалия. Вероятность, что вы сможете оплодотворить яйцеклетку, один на десять миллионов».
Потом, когда у меня уже появились деньги и я мог позволить себе лечение в любых лучших клиниках мира, я проходил обследования одно за одним и надеялся, что тот врач ошибся. Увы, нет.
К какому бы известному на весь белый свет доктору я ни обращался, он разводил руками и говорил, что уже слишком поздно что-либо предпринимать. Мол, сразу надо было лететь, а сейчас уже всё, поезд ушёл, и его, увы, не догнать.
Беру в руки рамочку с фотографией своей любимой женщиной, с моей Елизаветой.
– Прости, что утаил… Ты мечтаешь о детях, но, увы, я не смогу осчастливить тебя. Нам никогда не услышать детских голосов в своём доме… – чувствую, как что-то обжигающее пробегает по моей щеке.
Вот так в жизни бывает.
То, о чём ты так сильно мечтаешь, никогда не сбудется. Всю свою жизнь я мечтал о большой семье и детях. Но судьба решила иначе…
Наверное, не одну сотню раз я порывался обо всём рассказать любимой. Но, наблюдая за тем, с каким воодушевлением она рассказывает о детях, как сама мечтает о большом доме, полном детских голосов, одергивал себя от желания признаться. Боялся, как какой-то мальчишка.
Ведь последнее, чего я хочу увидеть в этой жизни, – это слёзы на лице моей любимой женщины.
– Я расскажу… Расскажу сегодня же, – беру с себя слово.
– Виктор Всеволодович, – из селектора доносится приторно сладкий голос секретарши. – Налимов сам приехал к вам. Пустить?
