Александр Дюма "Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 1"

– Читал.

– Читали?

– Да.

– И что же вы читали?

– «Общественный договор» господина Жан-Жака Руссо.

Путешественник поглядел на юношу с некоторым удивлением.

– Вы взяли эту книгу в библиотеке барона? – спросил он.

– Нет, сударь, я ее купил.

– Где? В Бар-ле-Дюке?

– Нет, сударь, здесь, у бродячего торговца: в последнее время в наших краях бывает много разносчиков с хорошими книгами.

– Кто вам сказал, что «Общественный договор» – хорошая книга?

– Я это понял, пока читал, сударь.

– А дурные книги вы тоже читали – иначе откуда вам знать разницу между хорошими и дурными?

– Читал и дурные.

– И как же они назывались?

– К примеру, «Софа», «Танзай и Неадарне»[28 - Романы (1749 и 1734 гг. соответственно) Клода Проспера Жолио де Кребийона-младшего (1707–1777).] и другие в том же роде.

– И где же, черт побери, вы нашли все эти книги?

– В библиотеке барона.

– Каким образом барон, живя в такой дыре, добывает все эти новинки?

– Ему присылают их из Парижа.

– Если барон, судя по вашим словам, живет в бедности, как же он тратит деньги на подобную чепуху?

– Он не покупает книги: их присылают ему в подарок.

– Ах, в подарок?

– Да, сударь.

– Кто же их присылает?

– Один из друзей барона, знатный вельможа.

– Знатный вельможа… Знаете ли вы имя этого знатного вельможи?

– Его зовут герцог де Ришелье.

– Как! Старик-маршал?

– Да, верно, он маршал.

– Полагаю, что эти книги у него спрятаны, чтобы на них не наткнулась мадемуазель Андреа?

– Напротив, сударь, валяются где попало.

– А мадемуазель Андреа согласна с вами в том, что книги эти дурные? – хитро улыбнувшись, полюбопытствовал путешественник.

– Мадемуазель Андреа их не читает, – сухо отозвался Жильбер.

Путешественник немного помолчал. Эта необычная натура, в которой хорошее уживалось с дурным, стыд с гордыней, явно возбуждала в нем невольный интерес.

– А почему вы читали эти книги, если знали, что они скверные? – продолжал свои расспросы тот, кого старый ученый именовал Ашаратом.

– Когда я их открывал, я ведь не знал, чего они стоят.

– Однако без труда вынесли о них суждение.

– Да, сударь.

– И все же дочитали до конца?

– Дочитал.

– С какой целью?

– Я узнал из них то, чего прежде не знал.

– А из «Общественного договора»?

– Из него я узнаю то, о чем догадывался прежде.

– Что же, к примеру?

– То, что все люди братья, что общество дурно устроено, поскольку в нем есть и крепостные, и рабы, но когда-нибудь все люди станут равны.

– Вот как! – проронил путешественник.

С минуту оба помолчали, продолжая шагать вперед; путешественник тянул за повод лошадь, Жильбер нес фонарь.

– Значит, вам и впрямь хочется учиться, друг мой? – чуть слышно проговорил путешественник.

– Да, сударь, это самое мое горячее желание.

– Ну и чему же вы хотите учиться?

– Всему! – отвечал молодой человек.

– А зачем вам учение?

– Чтобы возвыситься.

– До какого предела?

Жильбер помедлил; у него явно была своя обдуманная цель; но цель эта, несомненно, была его тайной, и открывать ее он не желал.

– Насколько это в человеческих силах, – отвечал он.

– Но вы учились хоть чему-нибудь?

– Нет. Где уж мне учиться: я беден и живу в Таверне.

– Как! Вы совсем не знаете математики?

– Не знаю.

– Физики?

– Нет.

– Химии?

– Нет. Я умею читать и писать, вот и все. Но я изучу все эти науки.

– Когда?

– Когда-нибудь.

– Каким же образом?

– Не знаю. Но я все это изучу.

– Необычное дитя! – пробормотал путешественник.

– И тогда… – шепнул Жильбер в ответ собственным мыслям.

– Что тогда?

– Нет, ничего.

Между тем Жильбер и тот, кому он служил проводником, шагали уже не менее четверти часа; дождь совершенно прекратился, и земля начинала источать тот терпкий аромат, что приходит весной на смену душным испарениям грозы.

Жильбер, казалось, глубоко задумался.

– Сударь, – внезапно спросил он, – вы знаете, что такое гроза?

– Разумеется, знаю.

– Правда, сударь?

– Чистая правда.

– Вы знаете, что такое гроза? Знаете, отчего бывает молния?

Путешественник улыбнулся:

– Это взаимодействие двух электричеств: одно содержится в туче, а другое – в почве.

Жильбер вздохнул.

– Я не понимаю, – признался он.

Возможно, путешественник сумел бы дать бедному юноше более доступное объяснение, но, к несчастью, в этот самый миг сквозь листву забрезжил свет.

– Ну-ка, что там такое? – воскликнул незнакомец.

– Таверне.

– Значит, мы добрались до места?

– Вот ворота.

– Отворите.

– Что вы, сударь! Ворота замка Таверне растворяются не так просто.

– Да этот ваш замок Таверне – сущая крепость! Ну что ж, постучите.

Жильбер приблизился к воротам и, превозмогая робость, нерешительно постучался.

– Так вас никто не услышит, друг мой, – сказал путешественник, – стучите громче.

В самом деле, незаметно было, чтобы кто-нибудь слышал стук в ворота. Кругом было по-прежнему тихо.

– Вы принимаете ответственность на себя? – спросил Жильбер.

– Не беспокойтесь.

Тогда Жильбер отбросил колебания; выпустив из рук молоточек, он вцепился в колокольчик, издавший такой пронзительный звон, что его было слышно на лье вокруг.

– Ей-богу, если ваш барон и на этот раз не слышал, он глухой, не иначе, – изрек путешественник.