– А вот это уже интересно…– тянет Ден.
– И из-за этого съезжать из дома? Панику наводить? – Богдан вздергивает бровь. – Забей и забудь!
Пробовал.
Не выходит ни черта.
Стоит только к жене приблизиться, прикоснуться, сразу перед глазами Оля обнаженная. А я боюсь оговориться. Сделать больно Даше. Боюсь запачкать мою чистую девочку еще больше.
Она не заслуживает всего этого…
Отсюда и все проблемы в нашей семейной жизни. Я злюсь на себя, выкинуть из головы то, что произошло, как не стараюсь, не выходит.
Но и признаться, поговорить начистоту не могу – Даша не простит. Я ей больно вдвойне сделал: мало того, что изменил, так еще и с сестрой. Признаться в подобном – подписать себе смертный приговор. Я потеряю свою семью навсегда.
Я итак их измучил. Обстановка накалилась до предела. Самого себя терпеть стало невыносимо. Так больше продолжаться не может.
И поэтому сейчас, когда стало совсем невыносимо, съехал. Чтобы все взвесить и обдумать, как жить дальше и удастся ли договориться с совестью.
– Погоди, – тянет Ден. – Она же была на дне рождении Даши…Вела себя нагло, все время пыталась задеть ее побольнее. Даша… узнала?
Вот этого я и боюсь больше смерти.
И хоть мы договаривались сделать вид, что ничего не было и не говорить Даше, Оле нельзя доверять. Она та еще с**а. И у меня такое ощущение, что ей нравится, когда сестра страдает. И она намеренно старается ее уколоть побольнее.
– Нет.
– Но ты же понимаешь, что это вопрос времени?
Выдыхаю обреченно. Киваю. Понимаю, что лишь пытаюсь отсрочить свою смерть.
Молчим какое-то время, каждый погруженный в свои мысли.
– Хочешь совет? – неожиданно отзывается Ден.
– Давай.
– Разводись, – жестко и серьезно обрубает брат. – Не ломай жизнь девчонке. Ты изведешь вас обоих. Себя простить не сможешь. Потому что до хрена правильный. Всю жизнь такой. Рано или поздно правда всплывет, и тогда будет еще хуже.
Я обдумываю слова Дена. Внутри все противится, бунтует.
Не смогу! Сдохну без своих девчонок.
Глаза Богдана на лоб лезут.
– И давно ты стал таким праведником, Ден? – хохочет в голос. – Мы только на прошлой неделе отжигали в баре с девками…
– Мы с тобой – это другое. У Артура с Дашей семья, которой у нас с тобой никогда не будет.
– Короче, – Богдан поднимается на ноги и хлопает меня по плечу. – Не слушай его. Ден похоже, с утра что-то употребил. Твоя проблема яйца выеденного не стоит. Подобрал сопли, забыл и живи себе спокойно дальше своей скучной семейной жизнью. Нехрен мозги засирать. У нас вон, – кивает на ноут, на котором открыта вкладка с документами Леонтьева. – Проблемы куда глобальнее.
Глава 9
Даша
– Что, прям так и сказал? – Надя возмущенно разворачивается и выпучивает глаза. – Что ты его достала?!
Стоило мне взять отгулы, не выйти на работу два дня подряд, шмыгнуть носом в трубку, как подружки после работы стоят у порога моей квартиры с вкусняшками и бутылками игристого наперевес.
С Надей и Кристиной я вместе работаю и общаюсь без малого семь лет. Да, мы не очень близкие подруги, как с Диной, но они всегда рядом в трудную минуту. И я знаю, что могу на них рассчитывать.
Девочки устроили мне допрос похлеще гестапо. А я не выдержала и…разревелась.
Девочки быстро развернули бурную деятельность. Укутали меня в плед, торжественно усадили за стол. И вот Надя делает нарезки, а Кристина достает бокалы и греет ужин, заказанный в ресторане.
За эти два дня я поняла, что мне даже не с кем поделиться своими переживаниями. Маму не хочу волновать, с Олей я не стала бы в жизни обсуждать своего мужа, а у Дины самой проблем выше крыши. Ей бы с отцом ребенка разобраться (прим. автора: история Дины – «Бывшие. Папа для Оливки». Заглядывайте!). Так что я безумно благодарна девочкам, что нашли время приехать и побыть со мной, пока я сопли на кулак наматываю.
– Не я, – принимаю бокал и задумчиво кручу ножку между пальцев. – Артура все в общем достало. Быт, семья, мои истерики, то, что происходит между нами этот год…Это конец, девочки.
– Погоди ты, – взмахом ладони Кристина останавливает мои стенания. – Конец, это когда гроб сверху заколотили и закопали. Может, это начало? Может, мы через некоторое время тут бутылку шампанского откроем в честь твоего развода. Праздновать будем!
При слове «развод» слезной канал снова открывается на полную катушку.
– Но я не хочу разводиться!
– И что, он просто так ушел, оставив тебя…вот так? – Надя присаживается рядом и ставит передо мной тарелку с дымящейся лазаньей. – Ешь. Не звонит? Не пишет?
Отрицательно качаю головой.
– Это все, да?
– Не знаю, солнышко, – девчонки дружно гладят меня по спине. – Но не думаю, что это конец.
– Правда? – приподнимаю в надежде заплаканное и опухшее лицо. – Но тогда…зачем он уехал? Я же вообще не понимаю ничего! Артур ведь даже поговорить не захотел, внятно все объяснить!
– Он же сказал тебе – подумать. Послушай, – Крис треплет по плечу. – Иногда банан – это просто банан. Возможно, у твоего мужа проблемы в бизнесе. И он не хочет про них говорить. Твой Артур же прям настоящий мужик – его проблемы только его проблемы. А мы знаем, какой ты можешь быть дотошной и въедливой. Твоему мужу просто захотелось тишины и спокойно все обдумать.
– И что мне делать?
На столе вибрирует телефон. Отвлекает. Мажу взглядом в надежде, что это муж одумался и звонит, чтобы извиниться. Но натыкаюсь на пафосную фотку Оли и мысленно закатываю глаза.
Только тебя мне не хватало!
Если бы не срок беременности сестры, ни за что бы сейчас не ответила!
– Дашунь, приветик! – чирикает Оля. – Как дела? Ты дома?
– Привет. Нет, – вру и не краснею. – На работе завал. Пришлось задержаться.
– Жаль, – ярко представляю, как сестра дует губы. – Думала зайти к тебе в гости, посплетничать…
– Извини. Ты как?
– Меня просто достали изжога и неповоротливость…Я ощущаю себя бегемотом! Боже, как я устала быть беременной, ты бы знала!
Усмехаюсь, закатывая глаза. Оля такая Оля!
Интересно, отчего она устала? От постоянного валяния на диване? От походов по магазинам? СПА? Или постоянным путешествиям по миру?
– Слушай, я что хотела спросить: у тебя нет знакомой няни?
– Няни? – не могу скрыть своего удивления и даже возмущения. Еще не родила, а уже хочет спихнуть своего ребенка незнакомой тетке? Как такое вообще возможно?!
– Ну, да, – раздраженно выдыхает, пыхтя. – Такой специальный человек, который будет помогать мне с сыном. Есть?
– У меня таких знакомых нет. Но у моей подруги работает девочка. Правда, она недавно вернулась в свой город. Я позвоню Дине, может, она сможет узнать у Маши номера других нянь.
– Спасибо, солнышко, – патокой разливается Оля, от которой у меня скулы сводит. Но неожиданно задает вопрос, и сигнал тревоги в голове мгновенно врубается на максимум. – Кстати, как дела у Артура? Он уже вернулся из командировки?
Меня передергивает всю от такого, казалось бы, невинного и безобидного вопроса.
Он вскрывает рану, которую девочки старательно залечивали последний час. Прицельно бьет по больному.
А еще сверху наслаивается дурное предчувствие, вперемешку с черной, жгучей ревностью. Оно кислотой обжигает внутренности и расползается по венам, отравляя и затмевая здравый смысл.
– Командировки? Какой командировки?
Неожиданный вопрос наталкивает на дурные мысли.
Откуда моя сестра может знать о командировке моего мужа, если даже я, пока еще законная жена, о ней не в курсе?!
Девочки замирают. Крис хмурится, задумчиво кусает губу. Надя, не моргая, следит за моим лицом. Обхватывает мою ладонь, сжимает пальцы, тем самым показывая, что она рядом.
«Что там?» – одними губами интересуется Крис. Мотаю головой и сильнее прижимаю мобильный к уху, боясь пропустить хоть один звук.
– Ну, или где он там? – цокает Оля, и уверена, раздраженно закатывает глаза. Это ее коронный жест. – Артур же вечно у тебя мотается где-то. И как ты это все терпишь?!
– Я привыкла, – отвечаю на автомате, облегченно выдыхая.
Мне нужно срочно расслабиться и перестать накручивать и додумывать то, чего нет! У меня уже началась паранойя. Кукушка помахала ручкой и уехала в далекие-дали настолько, что я стала подозревать сестру в связи с Артуром!
Хорошо, что не дошло до того, что у нее и ребенок от него…
– Ну, учитывая, сколько ты работаешь…В принципе, да, нормально. Но я бы так не смогла. Это все равно, что жить в общежитии и периодически встречаться за завтраком или ужином.
С языка рвется язвительный ответ, но я вовремя его прикусываю. Сейчас я сильно не в форме для словесных перепалок.
– Ну, ладно, Дашунь, мне пора бежать на прием. Вернее, катиться, – притворно пыхтит сестра. – Про няню не забудь, хорошо? Кровь из носу надо, чтобы на момент, когда я рожу, у нас уже был заключен контракт.
Не дожидаясь моего ответа, Оля сбрасывает звонок. Медленно кладу мобильный на стол и гляжу на фасад кухонного гарнитура. Пытаюсь переварить неприятное, горькое послевкусие от разговора.
– Дааааш, – Надя осторожно трясет за плечо. В ее голосе – неприкрытые тревога и волнение. – Кто звонил?
– Оля.
– И? Что она сказала? Даша, ты нас пугаешь.
Трясу головой, промаргиваюсь и растягиваю губы в улыбке.
– Про няню спрашивала.
Девчонки переглядываются. Крис вздергивает идеальную бровь и с неприкрытым сарказмом возмущенно выдает:
– Она же еще не родила! Она что, планирует после выписки сразу в СПА-салон бежать?
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Веришь, мне все равно.
Крис впихивает мне в руку бокал с игристым.
– Верю. Вон как трясет после обычного разговора с сестрой. Давайте выпьем. За нас, красивых, обаятельных и привлекательных! И пусть те, кто нас не оценил, кусают локти!
– А разве отец ребенка не будет помогать Оле? – осторожно интересуется Надя, не знакомая близко с моей сестрой.
Усмехаюсь.
Мужчина Оли – мифический персонаж. Все о нем слышали, но никто его за три года так и не видел.
Оля тщательно его скрывает. Моя сестра ведет блог в соцсетях, и обычно выкладывает фото всего, что происходит в ее жизни. Особенно любит хвастаться покупками и путешествиями.
Но касательно личной жизни – мужская рука с дорогими часами на запястье, сжимающая ее колено, и его тень на некоторых фотографиях – максимум, что можно узнать об отце моего племянника.
– Мужчина очень занят, – отвечает Крис вместо меня, закатывая глаза. – Он бизнесмен, ему не до пеленок и подгузов. Если он вообще существует.
– В смысле? – Надя округляет глаза и хлопает длиннющими ресницами.
– А мужика Оли никто и никогда не видел.
Немного подумав, Надюша, понизив голос, осторожно интересуется:
– Женат, что ли?
