– Волнуетесь?
– Немного.
– Почему же?
– Давно не ходила на свидания.
– Ни за что не поверю.
– Ваше право. Но это так, – долго и изучающе посмотрев на меня, он наконец-то отводит свои пронзительные глаза, не став уточнять.
Мы входим в холл, поражающий своим масштабом и красотой. Открытое пространство выдержано в светлых тонах с покрытыми мраморной плиткой полами, блестящими от чистоты. Все окна в доме панорамные, и на первом этаже почти нет стен. Холл плавно перетекает в гостиную с большим встроенным в стену газовым камином, над которым висит плоский телевизор. Напротив стены стоит угловой черный кожаный диван. Гостиная совмещена с такой же светлой кухней, на которой хлопочет какая-то женщина примерно возраста моего отца.
Заметив наше появление, она быстро вытирает руки о свой фартук и с дружелюбной улыбкой идет к нам.
– Вивиан, это Фелисия. Моя домработница, повар и экономка в одном лице. Сегодня она приготовит для нас ужин, – Ричард представляет мне приятную на первый взгляд женщину с кудрявой копной темных волос.
– Добрый вечер, Фелисия. Очень приятно познакомиться с вами.
– Добро пожаловать, мисс Палмер. Рада видеть в нашем доме такую красивую женщину.
– Спасибо, – ее слова немного сбивают.
– У вас есть какие-нибудь предпочтения в еде?
– Ээм…нет…я всеядна.
– Как же приятно слышать это от девушки с такой стройной фигурой и не мучающей себя диетами.
– Никогда не сидела на диетах.
– Вот и замечательно.
– Фелисия, возвращайся на кухню. А я пока покажу Вивиан свой дом.
– Конечно, мистер Уильямс.
– Пойдемте, я покажу вам самое мое любимое место в этом доме, – обращается ко мне Ричард, когда женщина уходит.
По необычной парящей лестнице, поднимаемся на третий этаж, и дух захватывает. Помещение занимает целый мансардный этаж. И в нем вообще нет стен, а только окна от пола до потолка. Дом находится на возвышенности и со всех сторон открывается потрясающий вид на ночной Майами.
Только сейчас обращаю внимание, что весь этот этаж оборудован под кабинет.
У центрального окна стоит рабочий стол из красной породы дерева с компьютером и всем необходимым для работы.
Но меня больше интересует вид за окном. И не удержавшись, я подхожу к нему, положив руки на стекло.
– В ясные дни отсюда можно увидеть побережье, – за моей спиной звучит голос Ричарда.
– Очень красиво. Должно быть, вы проводите здесь много времени?
– Чаще всего ночью. Я люблю работать по ночам.
– А когда же вы спите?
– Мне хватает четырех часов для сна.
– Моя мама всегда говорила: те, кто не спит по ночам, неспокойны душой.
– И почему же она так говорила?
– Не знаю, – пожимаю плечами, ощутив тоску.
– Что вы любите, Вивиан? – летит внезапный вопрос.
– Своего отца, – выпаливаю первое, что приходит в голову.
– Я не спросил кого, я спросил, что вы любите?
– Ээм…я люблю океан. Люблю старые черно-белые фильмы, слушать музыку на пластинках, – невольно начинаю улыбаться. – Люблю лошадей и верховую езду. Хорошее белое вино. Клубнику и клубничное мороженое. Я люблю побыть наедине с собой. Люблю ходить босиком по песку. Мне дальше перечислять? – поворачиваюсь к мужчине, увидев на себе задумчивый взгляд.
Ричард отвечает не сразу. Кажется, он пытается переварить все, что я сейчас наговорила. А я же удивляюсь тому, что позволила себе такую откровенность с почти незнакомым мне человеком.
– Достаточно. Вы сказали, что любите лошадей?
– Верно.
– Я хочу показать вам еще кое-что.
Снова спустившись вниз, мы выходим через боковую дверь и идем по выложенной плитке дорожке. Следую за Ричардом, идя немного позади, и рассматриваю широкую спину. У него очень уверенная походка, и даже по ней можно сказать, что этот человек точно знает, чего хочет, и всегда добивается своих целей. Вот только я так до сих пор и не разобрала, какую цель он преследует по отношению ко мне. Банальное «я так хочу» совсем не убедило меня.
Мы подходим к одноэтажному зданию с темными воротами и небольшими прямоугольными окнами. Уже по доносящемуся знакомому запаху я начинаю догадываться о том, что увижу внутри. И от этого сердце заходится в бешеном ритме. Кровь начинает бурлить по венам быстрей.
Ричард распахивает ворота, и передо мной возникает денник с лошадиными стойлами по обеим сторонам широкого коридора.
– Вы держите лошадей? – перевожу взгляд на него.
– Я их развожу.
– Потрясающе, – на выдохе произношу. – Я хочу посмотреть на них.
– Здесь находится лишь малая часть. Но самых лучших.
Ступаю по бетонному полу, и меня сразу тянет к стойлу, из которого выглядывает большая голова дымчато-серого жеребца.
– Как его зовут? – останавливаюсь рядом, с восхищением рассматривая величественное грациозное животное.
– Туман.
– Ну здравствуй, Туман, – подношу руку и прохожусь ладонью от макушки к носу животного.
– Туман – чистокровный арабский жеребец и мой любимчик.
– Ты очень красивый, мальчик. Ты ведь знаешь это? – слегка тяну за ухоженную гриву.
В какой-то момент жеребец издает фыркающий звук и сам начинает толкаться к моей руке.
– Вы ему понравились, – заключает Ричард.
– Мне он тоже.
– Откуда у вас любовь к лошадям?
– От мамы, – не могу оторваться от животного. – Она с юного возраста каталась верхом и много времени проводила на конных ипподромах. А когда я подросла, она начала водить туда и меня.
– Что случилось с вашей матерью?
– Она умерла восемь лет назад от разрыва аневризмы аорты сосудов головного мозга. Ей было всего тридцать шесть, – грудь сдавливает от врезающихся в голову воспоминаний. – Это случилось ночью, когда папа был в командировке. Меня разбудил какой-то звук, и когда я зашла в мамину с папой комнату, я нашла маму в ванне. Она стояла, держась за голову двумя руками, а под ногами у нее лежали осколки разбитой баночки из-под крема. Я попыталась заговорить с ней. Но она уже никак не реагировала. Когда она начала оседать на пол, я подбежала к ней и прижала к себе. Я плакала и звала ее, но она быстро умерла прямо на моих руках, не издав ни звука. Ее красивые глаза мгновенно потухли и стали стеклянными, – заканчиваю свой рассказ, не сразу осознав, что прижимаюсь щекой к жеребцу, который застыл на месте.
– Вы похожи на свою мать?
– Да, очень похожа. Как вы догадались?
– Вы совсем не похожи на отца.
– Это правда. У меня только цвет его глаз.
– Ваша мать была очень красивой женщиной, – не знаю, как реагировать на его слова.
На какое-то время воцаряется тишина, и я ощущаю, как заметно изменилась атмосфера вокруг.
– Пора вернуться в дом. Ужин скорей всего уже готов.
– Да, конечно, – нехотя отпускаю лошадь. – Рада была познакомиться, Туман.
Когда входим в дом, в воздухе витает приятный запах и мой рот мгновенно наполняется слюной. Мы располагаемся за высокой барной стойкой, визуально отделяющей кухню от гостиной, которая красиво сервирована для двоих.
– Фелисия, принеси из моих запасов самое лучшее белое вино, – просит Ричард, и я кидаю на него взгляд, но его лицо не отражает ровным счетом ничего.
Или этот мужчина умеет тщательно скрывать свои эмоции, или они для него сильная роскошь.
– Конечно, мистер Уильямс.
– Откуда у вас появилась любовь к лошадям? – интересуюсь у него.
– Когда-то давно я работал смотрителем в конюшне. Ухаживал за лошадьми. Готовил их к скачкам.
– Я думала, что… – запинаюсь, не зная, как продолжить свою мысль.
– Что я так же, как и вы родился с золотой ложкой в зубах? – заканчивает за меня, но из его уст это звучит слишком грубо.
– Да, – делаю вид, что его слова меня никак не задели.
– Я вырос в приемной семье. Моя биологическая мать отказалась от меня, когда мне было три года. С четырнадцати лет я уже начал работать и зарабатывать свои собственные деньги. А в семнадцать ушел от приемных родителей, пожелав жить своей жизнью. В двадцать три я открыл свой первый бизнес, который прогорел в первый же год. Вторая попытка через два года была более успешной, но не все было гладко. Только ближе к тридцати годам мое окружение считало меня уже достаточно успешным человеком. Но были и те, кто все равно смотрел свысока.
– Уверена, вам было очень непросто.
– Все, что случилось со мной, сделало меня тем, кем я сейчас являюсь.
Возвращается домработница и передает Ричарду бутылку дорого вина.
– На сегодня ты можешь быть свободна, Фелисия. Жду тебя завтра утром.
– Конечно, сэр. Хорошего вечера, – женщина уходит, и я слегка напрягаюсь, понимая, что мы остались в доме одни.
Молча наблюдаю за тем, как мужчина разливает вино по бокалам.
– Вы можете уже положить свою сумку, Вивиан. С ней ничего не случится, – только сейчас понимаю, что до сих пор прижимаю ее к себе.
Опускаю взгляд на сумку, и на мгновенье теряюсь.
– Только не говорите, что вы взяли с собой что-то, чем собираетесь защищаться от меня?
Сглатываю слюну и перевожу взгляд на Ричарда, уловив шутливые огоньки в зелено-голубых глазах. Не знаю почему, но внутри меня есть полная уверенность, что переживать совершенно не за что.
– Я предпочитаю все предусмотреть, – игриво улыбаюсь, отложив сумку на столешницу.
– Нет ничего лучше предусмотрительной женщины, – протягивает мне бокал. – Давайте выпьем за это.
– Отличный тост, – чокаюсь с ним.
Глава 6
Уже два дня проходят после моего первого свидания с Ричардом, и я до сих пор не могу выбросить этот замечательный вечер из головы. За все свидание он не повел себя как-то неподобающе. Я не заметила на себе каких-то странных взглядов. Он вел себя очень сдержанно и галантно. Я отлично провела время за интересным разговором и не раз ловила себя на мысли, что он прекрасный собеседник. И сегодня утром я поняла, что уже жду его очередного приглашения. Но он, похоже, не спешит с этим.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/viktoriya-layoness/lzhivaya-pregrada-71998438/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
