Кингстон, Шотландия.
Тень.
Такое ощущение, что вся Шотландия превращается в один большой потоп. Дождь льет не переставая, заряжая воздух до предела.
Я смотрю на лицо Эммы и заставляю себя не нервничать. Катерина называет Эмму бурбоном восемнадцатилетней выдержки, и, черт возьми, подобное сравнение лучше всего описывает эту девушку. Для мисс Кларк не существует никаких правил, у нее довольно ограниченный круг друзей, и Эми ничего не боится. Буквально.
Больше всего на свете я хотела бы перенять это качество у своей лучшей подруги, но мир слишком жесток, чтобы мы могли получить все, что хотим.
Сегодня состоится футбольный матч между Кингстоном и Грейс-Холлом. Мы сидим на трибуне стадиона, держа в руках огромный черный зонт, и молимся, чтобы нас не затопило.
– Напомни, почему я согласилась пойти с вами? – спрашиваю я Эми, пытаясь перекричать болельщиков.
– Потому что ты очень хорошая девочка? – Эмма широко улыбается, а затем морщится, когда жует конфету «Черный Джек». – Эль, пожалуйста, держи зонт крепче.
Хмыкнув, я глубоко вздыхаю и перевожу взгляд на игровое поле. Вода превращает газон в скользкую глиняную массу, делая игру сложной и непредсказуемой. Некоторые футболисты уже покалечены. Почему? Потому что воздух так мрачен не только из-за погоды, но и из-за их присутствия.
В последнее время Кингстон стал отвратительно шумным, в поле зрения появились пугающие лица с ссадинами и гематомами, и все просто сошли с ума.
Номер двадцать три, Аарон Кинг, несется на всей скорости, не заботясь о безопасности людей на поле. На экране мелькает его приближенный портрет. Аплодисменты и крики студентов смешиваются с шумом дождя.
–?…Кинг!
–?…Кинг!
–?…Кинг!
Боже, ему определенно не помешает психологическая помощь.
Наслаждаясь скандированием своего имени, Аарон широко улыбается и стягивает мокрую футболку через голову, показывая твердый пресс и четкую V-образную линию, уходящую под шорты. Чертов эксгибиционист.
Его телосложение феноменально, даже смертоносно, а паук на его груди и змея, оплетающая ключицы, излучают зловещую, хищную силу.
Женская половина трибун превращается в сплошной оглушительный гул. Мне пришлось снять один из слуховых аппаратов, потому что девушка справа не перестает визжать.
Я сжимаю зубы.
Черта с два я буду считать его привлекательным.
Аарон смахивает со лба потемневшие от дождя пряди и после небольшого перерыва почти сразу же с легкостью зверя перехватывает мяч у соперника, передав его Кастилу – темноволосому парню с глазами психопата.
Я уверена: каждый из этой четверки – психопат, без исключения.
И еще один гол, опять крики, и его безумная харизма на огромном экране. Кинг как будто точно знает, какую силу он имеет, и нарочно нервирует публику.
– Черт. А он хорош, – выдыхает Эмма.
– Да, – Кэт смотрит на игру с хмурой складкой между бровями. – Но им стоит быть осторожнее.
Я хочу отвлечься на разговор, но тут на мой телефон приходит сообщение.
Неизвестный номер:Привет, ангел. Соскучилась по мне?
Сначала я думаю, что это может быть он. Гребаный маньяк в маске.
Но за следующим сообщением возникает уверенность – вместе со рваным дыханием и жжением в груди.
Неизвестный номер:Приходи поиграть.
Неизвестный номер:Замок Даффус. Девять вечера.
Неизвестный номер:*эмодзи красное сердце* *целующий эмодзи* *эмодзи красное сердце*.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, сопровождаемая резким всплеском адреналина.
Каждый дюйм тела кричит и умоляет, чтобы я убиралась отсюда. Немедленно. Но я не могу. Я не убегаю от проблем, я их решаю.
Я сжимаю переносицу пальцами и с шумом выдыхаю.
– Что-то не так, Эль? – голос Катерины встревожен. Она дотрагивается до моей руки, протянувшись через Эмму.
Все.
Все не так, Катерина. Ужас, странная реакция моего тела, бешеное сердцебиение и чудовище, которое всю неделю жило у меня в голове. Мое сердце бьется так быстро, и мне приходится думать о скучных академических этюдах, чтобы перевести дыхание.
– Если честно, я не имею ни малейшего желания здесь оставаться.
– Матч почти закончился, – отвечает Эми. – Маловероятно, что результат изменится, но мы досидим до финала?
Пять – ноль в пользу Кингстона. У Грейс-Холла изначально не было ни единого шанса на победу.
Я киваю, не желая отрывать девочек.
Мои подруги всегда были удивительными и давали почувствовать себя любимой с самого первого дня нашего знакомства. Я вполне способна потерпеть каких-то жалких двадцать минут. Но это ошибка.
Стоило дыханию хоть немного прийти в норму, как Эрик Боулмен со всей силы влетает в нападающего команды соперников, а затем на экране мелькает кровь, очень много крови и кость, порвавшая кожу голени.
О господи.
К горлу подступает тошнота, и я закрываю глаза, пытаясь ее сдержать. Мне показалось? Мне просто показалось, верно? Тогда почему трибуны затихают до ужасающего шепота?
– Твою мать, – лицо Эммы бледнеет. – Это очень серьезный перелом. У парня сломан…
– Пожалуйста, без подробностей, – выдавливаю я.
Глубокий вдох.
Долгий выдох.
Меня трясет, и я даже не могу сделать гребаный вдох, потому что в голове крутится всё тот же кошмар.
Вечер, кровь, крики, а затем оглушительная тишина.
Доктор Уолш уверен, что это лишь мои иллюзии: расстройство восприятия и игра активного воображения. Но иногда монстры бывают слишком реальны.
– Врачи уже подошли? – спрашиваю я, отказываясь смотреть на варварское проявление жестокости.
– Еще нет.
– Он без сознания?
– Просто посмотри на чертово поле, Элеонор, – срывается Эмма, но тут же исправляется: – Извини, детка. Я знаю, как ты относишься к виду крови. Но проблемы моего брата автоматически означают, что я тоже в полной заднице.
– Друзья прикроют его, – я сжимаю руку Эммы, направляя свой затуманенный взгляд на рыжие волосы подруги. – Всегда прикрывали.
Я чувствую, как Эмми напрягается.
– Может быть, если бы они не начали гребаную драку на глазах у всех преподавателей.
– Что?..
Среди трибун снова поднимается шум, пока мой больной мозг отказывается перезагрузиться.
Вот дерьмо. Кажется, сегодня я не ограничусь простыми медитациями.
После тихого лета таблетки, прописанные доктором Уолшем, остались нетронутыми, но сейчас я впервые ловлю себя на мысли, что, возможно, мне просто необходима медицинская помощь.
Испытав сильное эмоциональное переживание в возрасте десяти лет, я навсегда забыла не только свою мать, но также такие понятия, как здоровый сон и чувство безопасности. Мне категорически нельзя нервничать. Однако с недавних пор я делаю это постоянно.
– Я убью его, – злой голос Эммы доносится до меня, как из-под толщи воды.
Я отдаю зонт Эми, заставляю себя подняться на ноги, а потом бормочу:
– Встретимся позже, хорошо?
Катерина сует мне свой зонт, придвинувшись к Эмме. Я промокаю насквозь за считанные секунды, но по какой-то причине продолжаю заторможенно смотреть на протянутую руку подруги, пока каждый дюйм моего тела борется с надвигающейся паникой. Ливень быстро делает мою одежду невероятно тяжелой, прижимая меня к земле подобно бетонной плите.
Я не слышу ответа. Вместо этого я разворачиваюсь и делаю шаг, а потом еще один и еще. Мои мышцы болят и напрягаются в ожидании приступа, но я не замираю.
Понятия не имею, почему перед самым уходом мой взгляд падает на футбольное поле.
«Будь хорошей девочкой и умоляй. Тогда я подумаю…»
Хриплые слова врезаются в мою голову, когда я смотрю на очередного монстра.
Упав на скамью, я в полном ужасе наблюдаю, как Кинг ударяет кулаком по лицу парня, и тот падает на колени, кашляя и сплевывая кровь. Все это транслируется на главном экране, висящем прямо перед трибунами. Охранники пытаются разнять группу разъяренных игроков, но у них ничего не выходит.
Студент Грейс-Холла прикрывает руками свое окровавленное лицо. Кровь брызжет на его футболку и мокрую землю.
Но Аарон бьет его снова. На этот раз уже лежачего.
Он не останавливается, продолжая бить, бить и бить, превращая чужие черты в неузнаваемое кровавое месиво.
Но самое ужасное – это улыбка Аарона.
Довольная и широкая улыбка серийного убийцы.
Он сумасшедший.
Я вздрагиваю, когда блондин поворачивается в сторону камер, а затем разворачиваюсь и делаю то, о чем громко кричит моя интуиция, буквально призывая к немедленному действию.
Я убегаю.
Час стояния под обжигающим душем, две чашки крепкого черного чая, всего полчаса игры на скрипке, и я снова в порядке.
Я в порядке.
Кэт находит меня, когда я направляюсь в конюшню, чтобы поухаживать за Сильвер. Мы пьем горячий латте по дороге и обсуждаем новые книги. Обычно я провожу вечера вместе с подругами или работая в приюте, но сегодня мне нужно исправить ошибку.
Из-за низкой концентрации я перестала контролировать свою учебу, что привело к первой «B» по философии.
Начинать семестр таким образом – не самая лучшая идея, так что я сижу в библиотеке до позднего вечера, пока слова Канта не въедаются в мою голову до такой степени, что все тревоги забываются. Поэтому, когда я прихожу домой уставшая, у меня нет другого выбора, кроме как лечь спать, верно?
Чертовски неверно.
Несмотря на усталость, я до сих пор чувствую себя клубком подавленных эмоций.
Все, о чем я могу думать, сосредоточено лишь на одном человеке.
Темные глаза, маска мертвеца, пугающе внушительная фигура и пистолет. Ледяная дрожь подчиняет мое тело, цепляясь за новых призраков, возникших в голове в мгновение ока.
И эти призраки произносят мое имя, вторя мужскому грубому голосу.
А еще он знает мой гребаный номер.
Мне трудно оставаться спокойной. Но я стараюсь. Клянусь.
Запретив себе думать о навязчивом голосе, я хватаю сумку и выбегаю из главного здания, натыкаясь на толпу пьяных студентов. Большинство учащихся Кингстона питают нездоровую тягу к клубу «Дьявол», который принадлежит главной монстроподобной элите, периодически устраивающей безумные вечеринки – конечно, за небольшим исключением тех, кого не привлекают подобного рода развлечения.
Не то чтобы я не любила вечеринки. Просто я получаю расслабление через другие вещи: после игры на рояле или долгого чтения мои серые дни окрашиваются в яркие цвета.
На улице уже темно, и в воздухе пахнет мокрой землей и густой влажностью от недавнего дождя. Я проталкиваюсь сквозь толпу и выхожу на длинную дорогу к моему общежитию как раз в тот момент, когда мне звонит отец по видеосвязи.
