– Сами отобьемся, если что. Неужели не справимся? Вон нас сколько!
– Ага! Справился один такой!
– Да ладно вам страх нагонять! Ничего с нами не будет, стороной нас обойдут.
– А если не обойдут?
– Спрячемся.
– В лес надо уходить! За реку! Переждем опасность и вернемся…
Селяне спорили, кричали, ругались, не обращая внимания на приближающихся гостей.
– Видно, что-то случилось, – сказал Армид, вглядываясь в галдящую толпу, собравшуюся на ровном пустыре за амбарами, рядом с фуражной ямой. Он уже заметил несколько знакомых лиц, но не они ему были сейчас нужны. Армид, вытянув шею, высматривал старосту – мельника Гетса, уважаемого всей округой человека, в меру богатого, разумного и приветливого.
– А ты наблюдателен, – усмехнулась Нелти.
Армид не ответил на колкость, только дернул плечом, словно муху сгонял.
Они остановились в нескольких шагах от тесной толпы, на открытом месте возле небольшого навеса. Их заметили, на них оглядывались. Старика перевозчика здесь хорошо знали, помнили, ждали, а вот его попутчицу видели впервые. Кто она? И что это у нее с глазами?
Селяне с интересом разглядывали пришлую простоволосую женщину с кошкой на плече; по одежде, по манере держаться пытались угадать, чем она занимается, пихали локтями соседей:
– Не знаешь ее?
– Первый раз вижу.
– Глаза у нее какие-то чудные.
– Да она, вроде бы, слепая.
– И кот… Смотри, как сидит. Я сперва думал чучело. Но глазищи-то! Глазищи-то какие! Прямо горят!..
Нелти слышала почти всё…
Мало-помалу гул голосов стихал. Люди выговорились, выплеснули эмоции. Теперь они были готовы слушать.
– Все всё сказали? – прокатилось над толпой. – Хорошо, теперь скажу я… – Говорящего не было видно, но Армид узнал этот голос, похожий на скрежет жерновов. – Чего вы испугались селяне? Зачем прибежали сюда, словно цыплята под клуху? Зачем меня позвали? Или думаете, что простой мельник скажет что-то, о чем вы сами не знаете?
– Ты наш староста, Гетс! – крикнул кто-то в толпе.
– А ты наш кузнец, Ваер! И что с того?
– Скажи, что сам думаешь? – раздались сразу несколько голосов.
– Скажу! Молчать не стану, не привык! – Гетс откашлялся, прохрипелся. – Зря вы дома бросили, вот что я думаю! Зря хлеб не убираете, траву не косите, за детьми не смотрите. Все только разговоры разговариваете, да засовы новые на двери ставите! Хватит! Расходитесь-ка лучше по домам, хозяйством занимайтесь! Сами знаете, как наши деды говорили: дурные вести, что дрожжи в тесте. Так что нечего нам бояться! Да и что проку от вашего страха? Вот если беда прийдет, так встретим ее, как положено. А сейчас-то чего трястись?
– Вот и я говорю! – поддержал старосту чей-то могучий голос. – Отобьемся! Вон нас сколько!
– А ты, голова горячая, поостынь, – чуть спокойней сказал Гетс. – А то амбары искрами подпалишь.
В толпе раздались неуверенные смешки. Люди, вроде бы, немного успокоились, чуть расступились. Но расходиться не спешили.
– Говорят мне, что тут с нами Армид-перевозчик…. – Староста раздвинул людей, шагнул вперед. – Да? Где он?
– Здесь я! – поднял руку Армид.
– Ну вот и ладно, – сказал Гетс, снова обращаясь к селянам. – Охрана обоза, случись что, нам поможет. Не так ли, Армид?.. Так что нечего тревожиться.. – Он медленно шел сквозь толпу и старался не смотреть в глаза людям, так как опасался, что они заметят его тревогу. – Возвращайтесь домой… Занимайтесь делами… Как обычно… Все будет хорошо…
10
Гетс и Армид встретились как старые друзья – обнялись, поцеловались, долго хлопали друг друга по плечам, выбивая пыль из одежды. Мимо них шли люди, хмурились, покачивали головами, переговаривались негромко. Речь старосты их успокоила, но не намного. Да и ненадолго.
– Это Нелти. Собирательница душ, – представил Армид свою попутчицу. – Она хочет отправиться на болото.
– На Гадючье болото? – переспросил Гетс, глядя на женщину – на ее страшные невидящие глаза, словно присыпанные гнилой мукой.
– Да, – ответил Армид. – Но ты ее не переубедишь, даже не пытайся. Не трать даром слова.
– Он правильно говорит, – улыбнулась Нелти.
– Я ничего не могу указывать собирательнице, – развел руками Гетс. – Так же, впрочем, как и перевозчику.
– Это мудро, – сказала Нелти. – Ведь я же не учу мельника молоть зерно…
Они еще какое-то время стояли небольшим островком в людской реке, перебрасываясь ничего не значащими словами. Время от времени кто-нибудь из селян останавливался рядом с ними, здоровался с Армидом, разглядывал незнакомую женщину с большой черной кошкой, спокойно сидящей у нее на плече, пытался завести разговор со старостой. Но тот лишь недовольно отмахивался:
– Не сейчас. Я все высказал, что хотел. Поговорим как-нибудь в другой раз…
Когда толпа рассеялась, Гетс пригласил их в свой дом. Нелти хотела была отказаться, сославшись на свое дело, но староста взял ее за руку и сказал, что одно слово собирательницы может помочь всей деревне.
– Хорошо, – сказала Нелти, все еще колеблясь.
– Вы наверное проголодались, – добавил Гетс. – Сейчас самое время поужинать. Думаю, кошке тоже перепадет что-нибудь вкусное.
И Нелти, больше не раздумывая, приняла приглашение.
11
Дом у Гетса был большой, светлый – даже слепая Нелти чувствовала это.
Высокие ворота, широкая дорожка, посыпанная песком, крепкое крыльцо в семь ступеней, двустворчатая дверь с начищенными до блеска медными ручками, просторные коридоры и комнаты, высокие потолки, большие окна.
– Давно я не был у тебя в гостях, – сказал Армид, осматриваясь.
– Моя вина, – признал Гетс. – Но и ты что-то все реже к нам заезжаешь.
– Лошади старые, телеги постоянно ломаются. То, что раньше мы проходили за десять дней, теперь проходим за двадцать.
– У каждого свои беды, – вздохнул Гетс.
– А что за беда у вас? – спросил Армид, догадываясь, что хозяину неловко первому начинать разговор о проблемах.
– Все расскажу… – снова вздохнул Гетс. – Молчать не привык… Но не за пустым же столом беседовать…
Гетс был женат, имел пятерых детей. Но вот уже несколько дней жил без семьи – отправил родных к родственникам в город. Все хозяйство теперь вела служанка – полная, некрасивая, но опрятная девица, которую все называли Репой. Родом она была из соседней деревеньки, но мать ее умерла не так давно, а с отцом она не ужилась. Вот и ушла в село.
– Рано ты ужинаешь, – сказал Армид, чтобы хоть что-то сказать. – Солнце высоко.
– Солнце животу не указ, – ответил Гетс. – У него свои порядки.
Появилась розовощекая Репа с огромным подносом, огляделась, не зная, куда его деть, замешкалась. Потом придумала – ногой выдвинула из-под стола табурет, поставила поднос на него. Смущенно попросила гостей убрать руки со столешницы, развернула льняную скатерть, встряхнула ее, накрыла стол, широкими ладонями разогнала складки, смахнула пылинки. Принялась расставлять посуду…
Армид смотрел на ее полные, усеянные веснушками руки и с грустью думал, что если бы у него была дочь, то она, наверное, была бы сейчас в таком же возрасте, как и эта девушка.
На столе появились запотевший кувшин, горшок с кашей, блюдо с жареным мясом, миска со сметаной, стопка блинов на деревянной тарелке, чашка с медом и блюдце с икрой.
Нелти чувствовала, как от широких движений служанки колышется воздух. Она слышала как стучит посуда, чувствовала аромат пищи, запоминала, что где стоит.
– И сырой рыбки принеси, – сказал Гетс. – Для кошки.
– Сейчас принесу, – откликнулась Репа и, подхватив опустевший поднос, задвинув табурет на место, ушла.
– Давно она у тебя работает? – негромко спросил Армид.
– Да уж год скоро…
Кошка на плече Нелти замурлыкала, словно догадалась, что и ей будет угощение, благодарно потерлась о висок хозяйки.
– Ну так что тут у вас случилось? – спросил Армид.
Гетс потянулся за блином, неторопливо свернул его, сказал:
– Беда… – и макнул его в мед. Он не хотел, чтобы служанка слышала их разговор, а она вот-вот должна была вернуться с рыбой. Армид все понял, умолк, пододвинул к себе горшок, положил по черпаку каши в свою тарелку и в тарелку слепой попутчицы. Нелти кивком поблагодарила старика, сняла кошку с плеча, посадила ее на колени, потом взяла свою ложку, безошибочно угадав место, где та лежит. Сказала:
– Спасибо хозяину за радушие.
– Вам спасибо, что приняли мое приглашение, – отозвался Гетс.
Чуть шевельнулся воздух, и Нелти повернула голову к беззвучно вошедшей в комнату служанке. Сказала:
– Если можно, положите рыбу на полу возле стула.
– Можно, – разрешил Гетс.
– Хорошо, – послушалась служанка. Она отогнула чистый половик, положила двух чищеных карасей на половицы, отступила.
Нелти тем временем проверила поводок, продела кисть левой руки в петлю на его свободном конце, легким движением подтолкнула кошку, шепнула:
– Кушай, Усь.
И кошка, спрыгнув с колен хозяйки, прижала лапой ту рыбину, что была покрупней, заурчала.
– Я вам еще нужна? – спросила девушка.
– Затопи баньку, – сказал Гетс, глядя на кошку. – И никого к нам не пускай.
– Хорошо…
Девушка ушла, плотно притворив за собой дверь.
– Беда, – сказал Гетс и отложил недоеденный блин.
– Да что случилось-то? – Армид, чавкая, пытался двумя передними – единственными – зубами разжевать кусок мяса.
– Мертвяки… – Гетс назвал беду по имени, и было заметно, что это нелегко ему далось. – Целый отряд мертвяков.
– Где? – Армид с трудом проглотил плохо разжеванный кусок.
– Думаю, уже рядом… Шесть дней назад в наше село прискакал всадник. Сказал, что он из Привязья. Знаешь это место?
– Знаю, – сказал Армид.
– Там у них поднялись два мертвеца, что в леднике дожидались скорбного обоза. Кто их поднял – неизвестно. Но некромант сильный. Мертвяки выбрались из ледника, проникли в ближайший дом и… Там никто не выжил. А потом они ушли на запад. Ушли все. Шесть мертвяков.
– Нужно было найти охотника, – сказал Армид.
– Они так и сделали.
– И что?
– Охотник пошел за мертвяками и той же ночью вернулся. Вернулся мертвый.
Армид нахмурился, отложил ложку, отодвинул тарелку.
– Это все плохо, но вы-то при чем?
– Ты слушай, я молчать не буду… Не привык… – Гетс глянул на слепую собирательницу, убедился, что она слушает, и продолжил: – С мертвяком-охотником они справились – заманили его в сенной сарай и сожгли. А вот остальных так больше и не видели. Только вот Лосиный хутор, что неподалеку в лесу стоял, весь обезлюдел. И следы там кругом… следы… Мертвяки там прошли. Много мертвяков… И стало их еще больше…
– Лосиный хутор от вас далеко, – сказал Армид.
