Владимир Древс ""

– Так как тебе тут?

– Мужик, ты перегибаешь, я не намерен на эти вопросы отвечать! Отстань!

Садовник кривит губы и, потеряв ко мне интерес, говорит:

– Так шуруй отсюда.

– КАК?! Ты, то есть ВЫ! Связали мои шнурки!!

– Какие шнурки?

Я подтягиваю к животу ноги, раскачиваю ими из стороны в сторону и, убедившись, что они не связаны, сажусь на корточки. Прячу петельки внутрь ботинка. Встаю и, сделав длинный шаг, снова начинаю валиться.

Тяжёлая рука хватает меня на лету и прислоняет к металлическим перилам.

– Ты смотри, осторожно, так покалечиться можно, – говорит лысый и улыбается. Нет, лыбится.

Мне уже решительно плохо… Все эти заигрывания с шнурками пробивают на обильное потоотделение.

– Не нервничай ты так. Если мы забываем, кто мы и где мы находимся, что всё вокруг имеет божественную природу, то мы ведём своё сложное существование и страдаем в материальном мире.

– Отстань, а, – вяло прошу я. – И шнурки мои не трогай, слышишь?

– Я и не трогаю.

Опускаю глаза в пол. Снова развязаны. Вытираю лоб манжетом рубашки и пячусь назад… осторожно так… шаг за шагом… шаг за шагом. Как зебра от затаившегося в кустах гепарда.

Пока пятился, заметил, что дипломат оставил у ротонды. Так, вдох… вот так… выдох… Ничего не случилось, всё нормально. Он просто уличный фокусник. Подумаешь, шнурки завязал.

Возвращаюсь к колонне и, не спуская с его улыбчивого лица глаз, хватаю за ручку дипломат и… Иииии… Вена на лбу вздувается… плечо оттягивается… я пыхчу, надрываюсь… поясницу ломит. Дипломат не двигается с места. Ни на миллиметрик. Это уже не изысканный «Гуччи», это намертво приклеенный груз.

– КАКОГО ЛЕШЕГО?! – ору я на него, и несколько прохожих останавливаются, удивлённые моей сценой.

Лысый разводит руками. Я ногой упираюсь в колонну, что из-под каблука летит извёстка, до предела натягиваю ручки – становлюсь почти горизонтально по отношению к асфальту. А он, этот дипломат, и не думал двигаться…

Ладно… Сажусь на корточки и дрожащими пальцами пробегаю вдоль молнии… Где эта чёртова собачка…

– Может, помочь? – бесшумно подкравшись, садовник сел на корточки и принялся чесать бороду.

– Да, можете помочь. Первое – оставьте меня в покое, я же просто…

И тут меня осеняет. Это же фокусник. Ему просто нужны деньги, и он не отвалит, пока не получит деньги. Так и не договорив, я ныряю рукой во внутренний карман пиджака… затем прохлопываю внешние карманы. Встаю… проверяю карманы брюк.

– Где кошелёк? – этот вопрос я задаю вслух.

– Этот? – вытаскивает из комбинезона чёрный кожаный кошелёк. МОЙ КОШЕЛЁК!

Я тяну пальцы к своей собственности, почти касаюсь – и кошелёк пропадает.

Если вы когда-то видели представление турецких мороженщиков, которые издеваются (часть представления), играют с покупателем, – и вместо пломбира вы получаете порцию унижения и смешков со стороны, ведь этот кудесник получше вокзальных карточных шулеров облапошит вас несколько раз. Мороженое от этого слаще не станет, кстати говоря…

– Ладно, верните мой кошелёк, – как можно спокойнее говорю я.

– А не то что?

– Закричу, придёт полиция, и я скажу, что вы его украли.

– А как ты докажешь, что он твой?

Я щурюсь. Он же играет со мной… ну натурально играет.

– Внутри мои именные пластиковые карточки и права.

– Правда, что ли?

Одним лёгким движением он вновь показывает мой кошелёк, и… там нет карточек. Там вообще ничего нет. Пухлый кожаный бумажник становится просто выставочным образцом дорогого лопатника с кармашками и отделами для мелочи.

– Чёрт бы…

– Кармические последствия, которые приходят в нашу жизнь как страдания, проблемы, плохие отношения, проблемы с деньгами, говорят о том, что мы агрессивно относимся по отношению к себе и по отношению к этому миру.

– Вас… побрал…

Он улыбается и протягивает бумажник. Нерешительно я поднимаю руку и, забрав свою собственность, перед тем как положить во внутренний карман, проверяю. Карты, права, наличка – всё на месте.

– Даже если ты думаешь, что ты не там, где нужно, ты всегда там, где нужно, – заключает он, добивая меня.

Мне нечем крыть. Я просто сажусь на задницу и облокачиваюсь спиной к колонне. Кажется, я здесь точно не случайно.

Глава 7

– Послушайте, давайте начнём сначала, а? Ну правда! Вам что, не к кому приставать в этом парке? Вот! Вот! – я указываю пальцем на такую, ну прямо скажем, аппетитную девушку. Попа – во! Грудь – во! Всё в ней высший класс. Мозолистое тело ниже пупка аж завибрировало. – Зачем я вам сдался?

Лысый улыбается, даже на девушку не взглянув. Я вздыхаю.

– Вас кредиторы послали? Помучить меня? Как в тех самых китайских пытках, где на одно место на коже капает капля. Кап… кап… и кап… – и так, пока узник не сойдёт с ума?

– А ты смешной, – говорит.

Я кривлю рот.

– А вы – не очень. Рад, что хотя бы один из нас будет смешным. Так ответите, нет?

– Да, отвечу, – говорит садовник, передавая мне в руки дипломат. – Чтобы сойти с ума, нужно сначала в него прийти.

У меня челюсть отвисла. Натурально выражаюсь, не шучу.

– Каааак?

– Квак! – отвечает и смеётся.

Собачка на дипломате тоже сразу нашлась. Я недоверчиво расстегнул молнию, сунул руку внутрь – и ничего тяжелее кипы бумаг не нашёл.

– Я понял. Я всё понял.

– Ну-ка? – опять лыбится.

– Ты… то есть, вы – плод моего воображения? Вы как в фильме Брюс Всемогущий, типа бог? Или я не знаю… менеджер среднего небесного звена?

– Ну, почти. – Рядом с нами проходит ещё один садовник в точно таком же комбинезоне, и, увидев нас, поднимает руку:

– Здорово, Владимир!

Лысый здоровается.

Понял. Значит, не плод моего воображения.

– Плот – это тот, что плывёт по воде. А плод – это то, что растёт на дереве. Я не то и не другое, – отвечает серьёзным тоном Владимир… и опять заливисто смеётся.

– Во-первых, как вы мои мысли читаете? А во-вторых…

– У тебя на лице всё написано.

– Оооок… допустим.

– Так что там во-вторых?

– Я забыл.

Садовник легко бьёт меня в плечо.

– А ты не напрягайся. Видок у тебя – будто привидение увидел.

Скалюсь, на всякий случай проверяя состояние шнурков. Они уже каким-то образом завязались в идеальный бантик. Чешу затылок.

– В беде ты, родненький. Вот я и подоспел.

Что за «родненький»? – думаю про себя, а вслух говорю:

– С чего вы взяли?

– А ты себя со стороны видел? Бледный, подавленный мальчишка. Слёзки на колёсиках. Я же за тобой давно наблюдаю.

Вскидываю брови.

– А ты как думал? Я, впрямь, случайно оказался рядом? Считая себя телом, считая тело своим, мы думаем, что имеем право делать с ним, что хотим. Забывая, что тело – это храм Божий.

Неужели он догадался, что я хочу свести счёты с жизнью?..

Владимир не ответил. Он дал мне посмаковать последнюю фразу.

Тело – храм Божий? Я всегда считал, что тело – только моё. Что хочу – то и делаю.

– Владимир, вас же так зовут?

Он кивнул.

– Я далёк от всей этой религиозной болтовни. Ну правда. Не разделяю я всех этих высказываний про тело, дух и Бога.