– Что случилось?
– Не вели гневаться, великий царь! – Мардоний склонился перед Ксерксом. – Я лишь принес эту весть!
– Говори!
– Греческие города в твоих владениях взбунтовались, перебили гарнизоны.
Побагровело лицо царя, глаза его вспыхнули от гнева.
– Как они посмели?! Знают ведь, что будут за это сурово наказаны!
– Они не посмели бы поднять мятеж, если бы не помощь.
– Помощь? Чья помощь?
– Афины прислали им двадцать боевых кораблей.
– Вот как? – Царь царей опустил голову, задумался. Затем взглянул на своего распорядителя и приказал: – Приведите того грека!
Распорядитель тут же понял, о ком идет речь, шепнул что-то своим подчиненным, те мгновенно исчезли.
Не прошло и часа, как в зал в сопровождении двух придворных вошел хмурый грек в стоптанной обуви, в простой льняной тунике и поношенном сером плаще. Прошел через зал, не глазея по сторонам, не дивясь блеску мрамора и сверканию драгоценных камней. Сопровождавшие его придворные упали ниц перед троном, грек же остановился и кивнул Царю Царей как ровне, как старому знакомому.
Все в зале замерли в испуге. Даже рабы с опахалами на мгновение перестали обмахивать царя. Только гвардейцы-Бессмертные не шелохнулись и не выказали страха.
Мидянин-распорядитель подскочил к невозмутимому греку, испуганно залопотал, косясь на правителя. Переводчик в трепете перед царским гневом зашептал:
– Ты лицезришь Царя Царей, владыку Азии, бессмертного Ксеркса! Немедля склонись перед ним, коснись лбом пола и жди позволения подняться!
Грек презрительно взглянул на мидянина и на толмача, проговорил сухо:
– Я Демарат, царь Спарты, потомок Геракла. Я благодарен великому царю за его благосклонность, но спартанцы никогда и ни перед кем не склоняются.
Все присутствующие застыли в страхе. Скиф-палач потянул из ножен меч, ожидая царского приказа обезглавить наглеца. Переводчик побледнел, не решаясь перевести слова грека.
Но перевод не понадобился – Царь Царей неплохо понимал по-гречески, переводчика же держал для соответствия придворным правилам, а также для того, чтобы иметь запас времени на раздумья.
Лицо владыки перекосилось от гнева… но затем оно разгладилось, Ксеркс взял себя в руки и заговорил:
– Никто из смертных не смел стоять перед моим троном так гордо, как ты. За такую заносчивость любого другого я приказал бы тотчас же казнить, но я вижу твое царственное лицо и понимаю, что ты – истинный царь и ни перед кем не склоняешь головы. Расскажи же, Демарат, что привело тебя в мой дворец и чего ты хочешь.
– Я – законный царь Спарты, двадцать поколений моих предков правили в этом великом городе, но сейчас родственники сместили меня. Я пришел просить тебя, о Ксеркс, о военной помощи, чтобы восстановить справедливость.
– Я выслушал тебя благосклонно, о Демарат. Теперь я хочу спросить: если я помогу тебе вернуть трон твоих предков, поможешь ли ты мне покарать заносчивые Афины?
– Да, великий царь! Демарат всегда возвращает долги и держит слово! Тем более я ненавижу заносчивых афинян, не ценящих истинное благородство и идущих на поводу у простого народа!
– Скажи мне, Демарат, Спарта – это и впрямь такой великий город, как ты говоришь?
– Да, великий царь. Самый великий и самый могущественный из греческих городов.
– В чем же его величие? В огромной армии? В мощном флоте? В несокрушимых крепостных стенах?
– Нет, великий царь! У Спарты нет флота, ибо она расположена далеко от моря. У Спарты нет каменных стен, ибо ее стены – это щиты ее сыновей. Армия Спарты не очень велика, но каждый спартанец стоит сотни других воинов.
– Я выслушал тебя, Демарат. Но это всего лишь слова. Ты говоришь, что каждый спартанец – великий воин? Но у меня есть моя гвардия, десять тысяч Бессмертных. Каждый из них – великий воин. Можешь ли ты сразиться с одним из них?
– Да, великий царь.
Царь Царей сделал неуловимый жест рукой – и один из Бессмертных выступил вперед, встал перед спартанцем, вытащил из ножен длинную саблю.
Демарат быстрым взглядом окинул персидского воина, оценил его высокий рост и мощное телосложение, достал из ножен свой короткий меч – акинак.
Распорядитель и переводчик стояли чуть в стороне, наблюдая за происходящим. Они успокоились, царский гнев на сегодня их миновал, и теперь можно было полюбоваться поединком.
– Твой соотечественник глуп, – вполголоса сказал переводчику мидянин. – У него нет ни одного шанса против Бессмертного! Кроме того, что он меньше ростом и слабее, его меч слишком короток. Он не сможет даже приблизиться к гвардейцу – тот снесет ему голову своей длинной саблей! И вообще, как хваленые спартанцы сражаются такими короткими мечами? Их слава явно преувеличена!
– Подожди говорить прежде времени. Ты еще не видел спартанца в бою. Я готов поставить на него драхму. А что до длины меча – не в ней дело, а в том, чьи руки его сжимают. В большом бою спартанцы сражаются копьями, меч у них лишь для рукопашной.
– Драхму, говоришь? Я готов поставить на Бессмертного четыре драхмы, ибо не сомневаюсь в его победе!
– Согласен!
Персидский воин, как всякий опытный боец, не спешил. Он принял боевую стойку и внимательно следил за поведением своего противника, чтобы изучить его манеру боя и выбрать подходящий момент для нападения.
Спартанец же стоял свободно, уронив руки вдоль тела, как будто его ожидал не поединок с могучим бойцом, а увеселительная прогулка по царским садам.
Бессмертному надоело выжидать. Он решил, что грек жалкий противник, способный только бахвалиться. Он издал боевой клич и ринулся вперед, взмахнув длинной саблей, быстрой и сверкающей, как молния…
И упал на мраморный пол вниз лицом.
Никто не понял, что произошло.
Бессмертный лежал, не подавая признаков жизни, а из-под лопатки у него торчала позолоченная рукоять акинака.
– Ты не забыл, мой друг, что поставил на Бессмертного четыре драхмы? – насмешливо спросил переводчик и тут же замолчал, потому что заговорил Царь Царей:
– Ты умеешь не только говорить, Демарат. Ты великий воин, и если остальные спартанцы хоть вполовину так хороши, как ты, то я согласен с тобой – Спарта могущественный город, и ей не нужны каменные стены, ее стены – это воины.
– Ты поможешь мне вернуть трон моих отцов, великий царь?
– Помогу. Тем более что я должен отомстить заносчивым афинянам за помощь мятежникам, и в этом ты, Демарат, поможешь мне…
Рано утром у нас на лестничной площадке послышался шум, грохот и топот, как будто шло на водопой стадо слонов. «Всё ясно, – сквозь сон подумала я. – Витька вернулся. Как раз вовремя». Я выглянула за дверь и увидела, что Витя вытаскивает из лифта какие-то тюки и баулы. Он вечно привозит что-то из рейсов.
– Привет! – обрадовался он. – Лифт придержи!
Тут подоспела Антонина, втроем мы быстро управились.
– Здорово, соседка! – Витька весело облапил меня. – Ты всё хорошеешь!
– Да ладно тебе. – Я легонько вывернулась. – А скажи, Витя, брат твой двоюродный всё еще в ГИБДД служит?
– Надумала? – неподдельно огорчился он. – Поздно уже! Раньше надо было думать!
Он отчего-то вбил себе в голову, что с его двоюродным братом я должна найти свое счастье, точнее, это Антонина ему внушила. Говорила же я, что она мечтает выдать меня замуж. Так вот, брата этого я видела только на фотографии и, скажу сразу, не очень впечатлилась. Но сразу об этом Вите не сказала, неудобно было человека обижать, он-то хочет как лучше…
– Упустила ты свое счастье, Алинка, – вздохнул Витя. – Женится брательник мой, уже и заявление подали. Она, понимаешь, беременная, двойню ждут! Так что ничего тебе тут не светит. Проворонила, голубушка, удачу!
– Да ладно, чего уж… – Я сделала вид, что расстроилась. – Но вот может он номер машины одной для меня пробить? В память о нашей несостоявшейся любви? – И я протянула Вите бумажку с номером.
Тут его затормошила Антонина, и дети выскочили на площадку в пижамах, в общем, я решила, что человек нужен семье, и ушла к себе. Было еще слишком рано, чтобы вставать, поэтому я повалялась немножко, потом долго принимала душ, а когда вышла, услышала стук в дверь.
В последнее время стук в дверь меня несколько напрягает, так что я на всякий случай вооружилась зонтиком, но оказалось, что зря, потому что Витя снова изо всех сил бабахнул кулаком в дверь и зычно крикнул, чтобы я открывала.
– Держи! – Он протянул мне бумажку. – Машина на эту фирму зарегистрирована. АО «Аттика», поняла? Как раз брату позвонил, он и сделал, в два счета.
Поблагодарив Виктора, я, не откладывая в долгий ящик, включила компьютер. На название «Аттика» компьютер выдал мне целую серию статей – историческая область на юго-востоке Греции, магазин авторской мебели, поставка экологического детского питания, турфирма, еще несколько мелких фирмочек. Вспомнив, что сказал Виктор, я добавила к слову «Аттика» две буквы – АО, акционерное общество. На этот раз мне выдали единственную статью.
Акционерное общество «Аттика» занималось какой-то непонятной финансово-аналитической деятельностью и размещалось на пятой линии Васильевского острова. На всякий случай я посмотрела это место на карте и выяснила, что искомый адрес расположен между Средним и Малым проспектомами, ближе к Малому.
Тут я взглянула на часы и поняла, что опаздываю на работу. Вот так всегда, вроде бы и проснулась сегодня ни свет ни заря, а от шефа снова попадет.
Когда я, взмыленная и растрепанная, судорожно запирала свою входную дверь, я столкнулась с соседом. Он не спеша выплывал из арендованной квартиры, был чисто выбрит, из-под куртки выглядывал воротник белой рубашки и кусочек галстука. Галстук был красивый. Судя по брюкам, костюм тоже был весьма приличный и дорогой. И куртка тоже недешевая, и ботинки начищены до зеркального блеска.
– Здравствуйте, – буркнула я, потому что настроение сразу упало. Вот сейчас встанем мы с ним в лифте перед зеркалом, и по сравнению с ним я просто пугало огородное!
– Доброе утро! – ответил он равнодушно, бросив на меня мимолетный взгляд.
И ничего не сказал, не то чтобы комплимент, мол, идет вам новая прическа, изменились к лучшему – нет, этот тип даже не удивился. Охранник Васильич, которому шестьдесят лет в обед, и то заметил перемены, пёсик Фунтик лаем выразил одобрение, а этот и бровью не повел, и глазом не моргнул! Мол, мы вас не знаем, смотреть на вас не желаем, хоть вы противогаз наденьте – мы вас в упор не видим. Да не больно-то и хотелось!
И пока я возилась с ключами, он быстренько проскочил к лифту и уехал. Вот именно, просто зашел в кабину и уехал на первый этаж! Ну, я вам скажу, это уж форменное хамство!
Я скрипнула зубами и побежала вниз. И успела раньше лифта, потому что он останавливался едва ли не на каждом этаже, и к соседу подсели Сонька с пятого со своим годовалым бутузом и дядечка с третьего с кавказской овчаркой по кличке Буран. Вы не поверите, с каким вполне объяснимым злорадством я заметила клочья шерсти на брюках соседа. Да еще и галстук ручной работы был обсыпан крошками печенья. Сонька зазевалась. Да еще овчарка не очень чистыми лапами прошлась по его ботинкам. Браво, Буранчик, с меня косточка!
Придя в прекрасное расположение духа от такой картины, я не слишком переживала по поводу опоздания. И, как оказалось, зря, потому что шеф впал все-таки в ярость. А поскольку в гневе он страшен, то Милка перехватила меня перед дверью офиса и велела не показываться ему на глаза, а лучше затаиться в бухгалтерии, пока шеф не утихнет.
В бухгалтерию Милка послала меня не просто так, а по просьбе бухгалтера Светланы Сергеевны.
– Алина, ты ведь на машине, так отвези, пожалуйста, накладные на склад! – сказала она таким тоном, что сразу стало ясно: отказа не примет.
Я мысленно застонала: склад находится у черта на куличках, сначала до Васильевского полгорода пилить по пробкам, а потом по битой дороге, можно и машину угробить. Но, видно, сегодня не мой день, так что пришлось согласиться.
Погода сегодня не соответствовала петербургской осени, то есть светило солнце. Я нашарила в бардачке темные очки. Солнце на миг осветило мои руки на руле, и мелькнула полоска на безымянном пальце правой руки. Вспомнилась болтовня маникюрши в салоне. Да ерунда, глупая баба всё путает. Я никогда не была замужем, я знаю точно. А она так прищурилась – мол, не хочешь, не говори, подумаешь, секреты какие! Нет, выгонят девку эту из салона, уж больно фамильярно себя ведет с клиентами. Нахально утверждает, что видит след от обручального кольца. Но с чего она взяла, что кольцо обручальное, можно ведь и любое кольцо на этом пальце носить.
Снова луч солнца, отразившийся в витрине, осветил мою руку. Я так пристально рассматривала полоску на пальце, что едва не задела микроавтобус, который истерично загудел. Все-таки некоторые водители слишком нервные.
Но если остался след, то кольцо я должна была носить достаточно долго. И где оно, то кольцо? Куда оно делось? Я совершенно не помню. У меня только одно колечко с сапфиром, а серьги вообще без камней, больше ничего из украшений нет. Я – девушка небогатая, никто драгоценностей не дарит. Так что насчет кольца надо у мамы спросить.
Тут началась такая отвратительная дорога, что все мысли вылетели у меня из головы кроме одной: какую бы гадость сделать бухгалтеру Светлане Сергеевне, чтобы отомстить за машину?
На складе я управилась быстро, и дорога назад до Васильевского была преодолена мною без потерь. И уже сворачивая на мост, я вдруг вспомнила, что неподалеку отсюда расположена та самая фирма «Аттика», на которую зарегистрирован синий «мерседес».
Я машинально повернула руль и съехала на Пятую линию и через две минуты увидела справа от дороги симпатичный двухэтажный особнячок, расположенный в глубине небольшого парка.
Деревья в парке уже облетели, и особняк был хорошо виден. Классической желто-белой расцветки, с пилястрами по сторонам входа, недавно отреставрированный, он говорил о том, что дела в фирме «Аттика» идут неплохо. Но больше всего меня заинтересовала асфальтовая площадка перед входом в особняк. На этой площадке стояло несколько приличных машин, и на самом заметном месте был припаркован синий «мерседес». Вот как! Совершенно открыто стоит машина, водитель ни от кого не скрывается. Значит, он уверен в себе и никого не боится.
Я припарковала свою машину неподалеку от ворот, достаточно близко к синему «мерседесу», и приготовилась к ожиданию.
Впрочем, ждать мне пришлось недолго.
Прошло примерно полчаса, и из дверей особняка вышел невысокий плотный мужчина с одутловатым отечным лицом. Дорогое, хорошего кроя кашемировое пальто скрадывало многочисленные недостатки его фигуры. Мужчина подошел к синему «мерседесу», остановился, огляделся по сторонам и недовольно взглянул на часы. При всем желании его нельзя было принять за того человека, которого я видела на записи камеры наблюдения, да и под Катькино описание он никак не подходил.
Мужчина подергал дверцу машины, поморщился и достал из кармана мобильник. Но набрать номер не успел – дверь особняка снова распахнулась, и торопливо вышел второй мужчина – высокий, подтянутый, плечистый, в черной куртке. Приглядевшись, я увидела на его подбородке небольшой шрам.
Ну, это точно тот самый тип, о котором говорила Катерина!
При виде этого человека первый – тот, что в кашемире, – насупился и недовольно проворчал:
– Вячеслав, я тебя здесь уже полчаса жду! Тебе что, надоела эта работа? Так я тебе живо найду замену!
Моя машина стояла совсем близко, так что я могла слышать разговор, тем более что шел он на повышенных тонах.
– Не нужно, Армен Левонович! – ответил красавчик. – Меня задержали, Армен Левонович!
– Это меня не интересует! Ты должен выполнять свою работу как положено!
– Это не повторится, Армен Левонович! – Вячеслав предупредительно открыл перед одутловатым типом пассажирскую дверцу, а сам быстро уселся за руль.
Всё понятно – это не его «мерс», он шофер, возит своего шефа. А Катька-то губу раскатала… Весь из себя, да еще и машина… Ага, принц из сказки прямо к магазинчику ее прикатил!
«Мерседес» развернулся, подъехал к воротам, ворота автоматически открылись, и машина выехала на улицу. Я немного выждала и двинулась следом. Ехали они недолго – с Васильевского перемахнули через Неву в центр, свернули налево и остановились перед солидным пятиэтажным зданием. Внушительный вид этого здания и множество дорогих машин, припаркованных перед ним, говорили о том, что в нем располагается какое-то государственное учреждение, куда и приехал Армен Левонович, чтобы решить какие-то важные вопросы.
«Мерс» водитель поставил неподалеку от входа. Здесь машина уже не выглядела такой внушительной – вокруг было много куда более крутых автомобилей.
Водитель выскочил первым, открыл дверцу шефу. Армен Левонович, тяжело пыхтя, выбрался следом. Теперь и он тоже не казался таким значительным и самоуверенным, каким был возле своего офиса, – здесь, рядом со средоточием власти, он заметно скукожился и поник. Тем не менее, повернувшись к водителю, он что-то ему строго приказал.
На этот раз я была слишком далеко и не могла расслышать его слова, но по властным жестам и выражению лица, а также по тому, как он показал на свои часы, я поняла, что он велит водителю ждать его в определенное время.
Вячеслав-водитель что-то ответил, подобострастно склонившись, но как только шеф скрылся за дверью, сел за руль и тут же отъехал. Ага, не очень-то он боится своего начальника, только вид делает, а сам за его спиной проворачивает свои делишки!
Я двинулась за ним.
Синяя машина объехала квартал, поравнялась с небольшим кафе и притормозила. Тут же из кафе вышла молодая, хорошо одетая и смутно мне знакомая женщина. Приглядевшись к ней, я поняла, что это именно она приходила ко мне в квартиру под видом соседки, именно она брызнула мне в лицо какой-то дрянью, чтобы отключить мое сознание… Правда, я так и не знала, зачем она это сделала. В первый визит на ней был халат, дешевенький такой, едва ли не с рынка, и волосы на голове полотенцем замотаны, а во второй раз тоже что-то темненькое-скромненькое она на себя надела. И мне бы, идиотке, сразу догадаться, что не может молодая женщина ходить в старушечьем халате, ну не живут в нашем доме такие. Уж во всяком случае, второй-то раз эту бабу в дом я не должна была пускать. Но что-то на меня нашло… Просто наваждение… Но, во всяком случае, теперь я убедилась, что иду по верному следу, и если не собьюсь с него, узнаю, в чем тут дело…
