Хорошо, что у меня есть сбережения, и пока я не найду себе новую работу, мне этого хватит.
В конце концов, можно пойти работать официанткой. Да, зарплата будет меньше, а уставать буду больше. Но лучше так, чем постоянно рисковать быть зажатой в углу.
Взгляд босса был достаточно красноречивым, чтобы понять – он закусился по-настоящему. Поэтому сейчас вариант только один – пропасть с его радаров.
Приняв это непростое решение, готовлю заявление на увольнение. Подозреваю, что Воронцов постарается сделать мои две недели отработки просто невыносимыми. И… И собираюсь поступить незаконно, да. Найти себе справку и взять больничный. Но постфактум. А оставшееся время до конца рабочего дня трачу на то, чтобы привести дела в порядок и оставить для того, кто придет на мое место.
Довольная тем, что, как мне кажется, я нашла выход, забираю заявление и иду в кабинет к боссу.
Страшновато, да. Но я смогла убедить маму отпустить меня поступать в институт в большом городе, пока старший из братьев находился в длительной командировке, значит, и тут справлюсь.
Решительно открываю дверь и захожу в кабинет. Воронцов поднимает на меня взгляд. Смотрит так внимательно и, кажется, даже не моргает.
Он будто сканер в этот момент – ощущение, что делает мне томограмму моих мыслей.
– Михаил Викторович, нам надо поговорить, – говорю максимально отстраненно.
– Согласен, – медленно кивает он.
Осторожно приближаюсь к боссу. Заявление надо отдать, но меня потряхивает от ощущения, что захожу в клетку с хищником.
Страшно. Очень-очень страшно.
Я же видела, каким упертым босс может быть. И его внимание ко мне – последнее, что хотелось.
– Вот, я увольняюсь, Михаил Викторович, – кладу перед ним листок с заявлением. На случай, если он его порвет, у меня еще парочка распечатана.
Однако Воронцов смотрит на документ, не мигая. Затем снова переводит взгляд на меня.
– Решила сбежать? – вкрадчиво спрашивает он.
– Семейные обстоятельства изменились, – сухо отвечаю.
– Так возьми отпуск и реши их, – благосклонно предлагает босс.
– Увы, это обстоятельства непреодолимой силы.
Михаил откидывается на спинку кресла, снисходительно смотрит на меня. Глупость, конечно. Мы же оба понимаем, из-за чего я пошла на этот шаг, но продолжаем бросаться формальными фразами.
– Что ж, жаль, Нелли, терять такого специалиста. Но раз ты так решила, я принимаю твое заявление.
Недоверчиво смотрю на босса. Что-то он слишком спокоен и доволен.
– И уверен, что ты помнишь о пункте пятнадцать в трудовом договоре, который подписала.
А, нет. Вот и подвох.
– Конечно, помню, – самоуверенно вру, а у самой вереница мыслей на эту тему.
Воронцов довольно кивает.
– Ну и ладушки, мышка. Значит, как только я найду подходящую кандидатуру и утвержу ее, а ты, в свою очередь, передашь всю документацию и текущие дела, так и подпишу твое заявление.
Вроде звучит все адекватно. Хотя по идее я вроде не должна такого дожидаться по закону. Или нет?
Судя по тому, как безмятежно улыбается Михаил, подвох однозначно есть.
– Найти секретаря сейчас не проблема, – осторожно говорю.
– Найти секретаря, который меня устроит, – вкрадчиво поправляет меня Воронцов.
Вот теперь все встает на свои места.
– Это противозаконно!
– Правда? Что ж ты не возмущалась, когда подписывала договор, и когда именно поэтому и получала зарплату минимум вдвое выше, чем на аналогичной должности в других местах?
Шах и мат, Нелли. Твой босс тебя обскакал.
– Михаил Викторович, послушайте, давайте договоримся по-хорошему. Ни вам, ни мне конфликт не даст ничего хорошего…
С каждым моим словом я все меньше верю, что есть шансы разрулить все мирно. Возможно, я могла бы попросить старшего брата помочь разобраться с этими нюансами, но… Но цена будет слишком высокой – он вернёт меня домой и посадит под замок, пока не выдаст замуж.
Нет уж, буду справляться сама.
– Впрочем, я могу пойти тебе навстречу, Нелли, – добавляет Воронцов.
– Тогда пойдите, – с готовностью киваю.
– Я не стану пользоваться этим пунктом в договоре и подпишу твое заявление.
– Я так понимаю, не просто так? – мрачно уточняю, готовясь услышать всякое.
Воронцов хищно ухмыляется, подается вперед, отчего рубашка у него на плечах натягивается, еще лучше демонстрируя его крепкие мышцы.
– Ну, ты же умная, мышка. Не зря я тебя нанял.
– Я не стану с вами спать! – тут же выплевываю, складывая руки на груди. Взгляд босса соскальзывает ниже, как раз на нее. Вспыхиваю тут же и убираю руки.
– У меня для тебя вариант поинтереснее, мышка. Согласна?
6 Нелли
– И я должна согласиться, не зная подробностей? – фыркаю в ответ.
– Не доверяешь? – усмехается босс. В его глазах читается азарт.
Такой бывает у зверя, когда он взял след своей добычи. И вот мы с Воронцовым очень подходим под это определение – он забавляется, добиваясь своей цели, а я – убегаю.
– Доверяй, но проверяй, – отговариваюсь я.
Михаил довольно цокает языком.
– Три свидания, мышка.
– Что это значит?
– Три свидания, и я подпишу твое заявление.
– Вот так просто? – недоверчиво уточняю. – Просто свидания?
Воронцов шире ухмыляется – его самоуверенность жутко бесит. Впрочем, понятно, откуда это – бабы на него гроздями вешаются. Не знаю, что уж он с ними такое делает, что они готовы за ним табуном бегать.
– Три охуительных свидания, мышка.
Морщусь от его грубости. Раньше он при мне такого не позволял. Теперь, вот, пожалуйста. Понизил в своей иерархии до тех, рядом с кем не обязательно себя контролировать, и кого не нужно уважать.
– Тогда подписывайте, – требую я. – Я слово сдержу, а вот вы – не факт.
Воронцов забирает лист и… убирает в ящик стола.
– Подпишу, как только сходишь со мной на три свидания, – чеканит он. – Начнешь отлынивать, поверь, я найду способы это исправить.
В его голосе отчетливо слышны жесткие нотки. Так босс говорил с партнерами, когда выбивал себе лучшие условия. Знала бы я, что окажусь на месте этих самых партнеров!
– Если вы меня обманете…
– Я не обманываю, Нелли, – лязгает он. – У нас уговор. Согласна?
И протягивает мне руку. А я все еще отлично помню, как он ко мне ею прикасался. И нового контакта с Михаилом мне уж точно не надо.
– Согласна, – сухо отвечаю и отступаю от стола. – Ищите нового секретаря, Михаил Викторович. Он вам понадобится.
Босс кривовато ухмыляется.
– Да, мышка, работать после секса будет сложновато, – соглашается он со мной. – Впрочем, если ты не станешь после скакать за мной козочкой, то можем все оставить как есть – то, как ты выполняешь свои обязанности, меня полностью устраивает.
Я едва не задыхаюсь от злости, услышав такое. Стискиваю зубы, приказывая себе молчать. Главное сейчас – промолчать. Пусть думает, что выиграет. Да только потом Воронцов обломится. Не собираюсь я спать с ним. Ни за что!
– Мое заявление об увольнении у вас, – бросаю напоследок, чувствуя, что просто взорвусь, если вовремя не уйду.
Сбегаю из кабинета и впервые позволяю себе уйти с работы до того, как закончится рабочий день. Учитывая все мои переработки, имею полное право!
Только на улице, когда ухожу подальше от офиса, чувствую на лице влагу.
Слезы. Обидные слезы. Я же считала, что Воронцов ко мне относится с уважением, по-особенному. Что ценит меня как специалиста – пусть я и пришла к нему без опыта работы, пусть у меня были свои мотивы. Но я же старалась! Я выполняла все хорошо, быстро училась, задерживалась допоздна, чтобы доделать работу.
Я надеялась, что он оценил мои профессиональные качества. Но стоило только увидеть красивое тело, как все это мгновенно обнулилось!
Даже не ожидала, что меня так сильно ранит поведение босса. Однако уж как есть.
Но на этом мои злоключения не заканчиваются – звонит мобильный, и я раздраженно собираюсь сбросить, решив, что сейчас не хочу ни с кем разговаривать.
Но на дисплее мамин номер. Торможу прямо посреди улицы – мысли вереницей проносятся в голове – что случилось?!
Она бы не стала звонить в такое время просто так – обычно я сама набираю маме. Неужели мой брат вернулся?
– Девушка, ну, аккуратнее! – ворчит кто-то, задев меня плечом. Телефон в моих руках замолкает, но только для того, чтобы снова начать звонить.
Ну, точно – что-то случилось… Собравшись с духом, я все же отвечаю на звонок.
– Привет, мам! – говорю бодрым голосом.
– Нелли, как у тебя дела?
Голос у нее взволнованный, и это заставляет нервничать меня еще сильнее.
– Да все в порядке, учусь. Скоро вот сессия.
Как и всегда, вранье маме вынуждает чувствовать себя гадко. Но другого выхода нет – если бы она узнала, что я не получила бюджетное место, то заставила бы вернуться, или рассказала бы все Араму, что еще хуже. И вот тогда мои шансы получить образование превратились бы в ноль.
– Дочка, мне что-то прям неспокойно в последние дни. У тебя точно все хорошо?
– Да, все отлично. А что, Арам звонил? Он возвращается?
– Нет, милая. У него еще на год контракт. Но он летом собирался приехать в отпуск. Ты же вернешься к этому моменту? – встревоженно спрашивает мама.
– Вернусь, конечно. А Тигран? Он тоже летом из лицея приедет?
– Ой, не знаю, Нелли. Там у них какая-то подготовка будет. Пока ничего не известно.
Так, ну ладно. С этим тоже понятно – младший мой брат учится в закрытом военном лицее. Сам выбрал, и когда мама попыталась его отговорить, Арам очень жестко пресек эти попытки. Он вообще после смерти отца стал крайне авторитарным и бескомпромиссным. Только благодаря тому, что Арам уехал по контракту за границу, у меня появилась возможность отправиться поступать в вуз.
– Точно все в порядке? – снова спрашивает мама.
– Ну, конечно! Мне только надо бежать, тут…
– Да, прости, дочка. Что-то прям такие сны в последние дни снятся. Волнуюсь за тебя – одна в большом городе.
– Так ведь не одна – за мной же тетя Салима присматривает, – напоминаю ей. Еще один мой секрет – наша дальняя родственница с семьей жила как раз в городе, куда я хотела поступать. И год назад мама договорилась с ней, чтобы та присмотрела за мной. Но так вышло, что тетя Салима уехала – ее мужа перевели в другую область. Мне тогда стоило немалых трудов обставить все так, чтобы мама ничего не узнала. Иначе бы второй попытки поступать у меня не было.
– Да, я помню, Нелли. Ладно, беги по делам. И будь умницей – я тобой очень горжусь!
