То есть, произошла наглядная демонстрация, что даже на поддержание малюсенького светоча при ограниченном потенциале, уходит столько маны, сколько нужно на такой гигантский светоч, как получился сейчас, когда ограничение резко исчезло. Хорошо ещё, что светочи вообще по мане не очень затратная штука, а то мы давно бы все ресурсы на них потратили.
– Ничего не вижу! – жалобно сказала Маша.
– Сейчас пройдёт, – успокоил её я, – но я уже без ошейника! Иди сюда!
Я решил не ждать, пока зрение восстановится. Мы с Машей на ощупь нашли друг друга, и я один раз применил заклинание к её ошейнику. Этого было достаточно, ведь мой потенциал был полным!
Только вот разбивать его я немного повременил, до момента, когда можно будет хоть что-то видеть, чтобы не травмировать ненароком девочку.
Когда зрение более или менее вернулось, я поставил Машу к стене не своё место, и легонько тюкнул кирпичом по ошейнику. Он раскололся сразу и осыпался вниз дождём из осколков. Ненавистный тросик упал нам под ноги.
– Ка-а-а-а-а-айф! – сказала Маша, ощупывая свою шею, – ой! – вдруг обеспокоилась она, – у тебя кровь!
Оказалось, что я поранил-таки шею. Оно и не удивительно, ведь и долбил много по ошейнику, и разрушался он постепенно, вот в какой-то момент и рассёк себе кожу.
Маша осмотрела рану и успокоила меня, что мол, ничего страшного, просто царапина. Хорошо бы её чем-нибудь обработать, да жаль нечем.
Сжав зубы, я сам себе её слегка прижёг огоньком плазмы. Лучше, чем ничего.
– Ну что, уходим с этого места? – спросила Маша, когда мы закончили.
– Погоди, – сказал я, – не знаю, видят ли они, где находится ошейник, но я хочу, чтобы от него вообще ничего не осталось.
Машин рассыпался на мелкие осколки, а мой развалился на несколько частей. Я применил к тому что осталось заклинание ещё раз и раздолбил обломки кирпичом. Потом свернул тросик в небольшой моток и проделал с ним то же самое, превратив практически в пыль. На всякий случай, чтобы не думать и не сомневаться.
В общем, то, что осталось от нашей с Машей связки, превратилось в мелкий мусор. Если они раньше и могли нас как-то отследить, то по этим рассыпанным осколкам вряд ли.
– Ну что? В какую сторону? – спросила Маша.
– Раз мы не знаем куда лучше, давай доверимся судьбе и разыграем вариант в «камень, ножницы, бумага»? – предложил я.
– Давай! – тут же с улыбкой согласилась Маша.
Настроение у неё, после того как мы избавились от ошейников, заметно улучшилось, и пусть маны пока что не было, но она всё равно чувствовала вернувшиеся силы и балдела от этого.
– Если выигрываешь ты, мы идём туда, – махнул я рукой в один рукав коридора, – если я, туда, – указал я в другой.
– Ага! – улыбаясь, кивнула Маша.
– Готова? – спросил я, и Маша кивнула, – камень, ножницы, бумага, раз, два, три! – сказал я и выбросил ножницы.
– Ха! – торжествующе сказала Маша, которая держала напротив моих растопыренных пальцев кулачок, – я выиграла!
– Думаешь, это хорошо? Мы же не знаем, какой вариант лучше! – заметил я.
– Ну и что? – пожала плечами Маша, – победа есть победа!
– Тоже верно! – улыбнулся я ей, – как же хорошо при нормальном свете! Я так тосковал по своему светочу! И как только люди раньше, до магопокалипсиса, без них жили?
– Понятия не имею! – сказал Маша, не переставая улыбаться.
Я поднял с пола каску и напялил её на себя.
– Ну-ка, попробуй меня толкнуть, только аккуратно! – попросил её я.
Маша попробовала, но ничего не случилось.
– Работает! – обрадовалась Маша.
– Ага! – сказал я, – наверное, как и говорил нам Серёжа, это просто артефакт, который вот так не отключишь, как наши ошейники.
– Фу-у-у-у-у-у! – скривилась Маша, – не напоминай мне про них!
– Тебе не нравилось быть привязанной ко мне? – поддел я её.
– Дело не в тебе, а в ограничениях и насилии над нами, – сказала Маша.
– Ты права. Но что-то в этом такое было! Командная работа, когда ошибка одного, может привести к гибели обоих. Я бы сознательно на такое никогда не согласился, но раз этот опыт был, нужно попытаться извлечь из него пользу, – сказал я.
– Ну, ты извлекай, расскажешь потом, чем дело кончилось! – сказала легкомысленно Маша.
Девочки – такие девочки!
Я не стал с ней спорить, и мы бодро зашагали по коридору, в «выигранном» Машей направлении. Нас переполняло чувство эйфории, как будто всё уже закончилось. А ведь прошлая наша попытка побега, без ошейников и тросиков привела к ухудшению ситуации. Сейчас мы просто вернулись к тому же самому раскладу. Снова где-то в коммуникациях, не имея никакого представления, как отсюда выбираться.
Но почему мы должны лишать себя возможности радоваться пусть и маленькой, но победе? К тому же эта маленькая победа могла привести нас к большой, ведь мы теперь полностью могли пользоваться своим потенциалом. Только вот с маной пока не всё хорошо…
Вспомнив про это, я запустил руку Маше в волосы. Надо «подкормить» девочку.
Она одарила меня благодарным взглядом, но ничего не сказала, а только улыбнулась.
2. Когда же это всё закончится?
Коридор довольно быстро привёл нас в очень большой зал с низким потолком. Как и сам коридор, по которому мы сюда пришли, зал выглядел старым. Слишком старым.
– Вот что странно, – задумчиво сказал я, – насколько я помню, на этом полуострове был пустырь. Вот прямо здесь, где сейчас стоит «Остров Мечты». Только речной вокзал был на берегу, там, где я на вас наткнулся, и вроде всё. Ну, может быть так, по мелочи ещё что-то было. Но крупных построек я не помню. А вот это место, да и некоторые другие, где мы бегали, выглядит старым. Ведь парк развлечений возвели не так уж и давно, и технические подземные уровни не должны были успеть так состариться.
– А может быть, здесь раньше было что-то другое, просто его снесли, и потом место пустовало. А подземные штуки все остались и их не стали трогать. Может такое быть? – спросила Маша.
– С одной стороны да, но с другой, когда строят что-то большое, всегда проверяют, что под ним. И очень странно, если они начали возводить «Остров Мечты» прямо на старых сохранившихся тоннелях и коммуникациях, – сказал я.
– Знаешь, учитель говорил, что с пришествием магии многое в мире стало меняться, – на слове «учитель», я поморщился, но Маша не обратила на это внимания, – причём меняться именно физически. Не все разрушения в городах, дело рук людей. Кое-что происходит магическим образом. Но не только рушится, иногда наоборот. Говорят, очень часто в неожиданных местах вырастают новые здания. Вот прямо из-под земли! Представляешь?
– Да, это я знаю. Бывает ещё, что и искусственные переносы делают. Мы вот недавно забрались на одну подземную базу к мощной группировке, так вот там совершенно очевидно работали инженеры. Маги-инженеры. Мы даже слышали, как местные про это там разговаривали. И очень многое было создано там искусственно, а что-то перенесено из других мест. Но это масштаб деятельности большой, немногие могут себе позволить такое строительство, – сказал я.
– Ну, Воланд-то наверняка может, – сказала Маша.
– Да, но всё это обычно делается с каким-то смыслом. Должен быть какой-то план, какая-то цель. А здесь что? К и так обширным коммуникациям добавлено ещё много других, которыми не пользуются. А ведь нам рассказывали, что есть ещё многоуровневая подземная парковка, где тоже проходит часть игр. Закрытая часть, – сказал я.
– Может быть, это заготовка? – предположила Маша.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, какие-то идеи есть, но они их ещё не успели реализовать. Руки не дошли. Но место сюда перенесли, когда была такая возможность, и всё тут только начинало организовываться. Может быть, здесь тоже планировались какие-то этапы, вроде тех, где мы сначала лазили. Те места тоже не были похожи на построенные для парка развлечений. Что-то явно инородное. И это точно такое же, просто сегодня не используется, – сказала Маша.
– Наверное, ты права. Не могут же они сразу всем пользоваться, наверняка есть определённый резерв и простаивающие сектора. Сейчас вот идёшь по городу, видишь руины здания, а оказывается, что под этой горой битого кирпича находится целая военная база, где идёт своя жизнь… а снаружи так и не скажешь. И такое встречается очень часто. Как будто все, кто остался в городе, начинают постепенно закапываться под землю, – сказал я.
– Может быть, здесь безопаснее? – Маша оглядела пустое помещение, – никто не вломится через стену, большая бомба не разрушит здание. Да и от чужих глаз подальше. Как ты и сказал, снаружи вроде бы ничего нет, а внутри целый мир.
– Но здесь не так, здесь и снаружи ого-го наворочено, – сказал я.
– А как думаешь, почему? Почему они так смело себя ведут? – спросила Маша.
– Излишняя самоуверенность? Или, может быть беспечность? А может быть, это как раз способ заманивать сюда новых людей, но так, как будто их здесь не ждут и им здесь не очень рады. И, мол, место в этом «раю» ещё нужно заслужить, – сказал я.
– Не слишком сложно? – спросила Маша, – мне кажется, обычно всё гораздо проще.
– Когда знаешь ответ, всё кажется простым. А когда не знаешь, то ломаешь голову над чужими мотивами и логикой поведения. Вот когда вы нападали на убежище, мы тоже всю голову сломали, зачем вам это надо. А ответ оказался простым. Простым, да вот только мы его не знали и не могли даже такого предположить, – сказал я, – понятия не имели про это «зерно».
– Я и сейчас про это почти ничего не знаю. Учителю оно было зачем-то нужно, причём очень срочно. Но зачем, он нам никогда не рассказывал… по крайней мере мне, – сказала Маша.
– А сама ты не догадываешься? Может быть, по чужим разговорам сложилось какое-то мнение? – спросил я.
– Ну, – задумчиво сказала Маша и закатила глаза к потолку, – учитель был сильно болен. Что-то связанное с возрастом. И даже магия не могла помочь, по крайней мере та, которую он смог на себе испытать. Лекари ведь обычно травмы и раны лечат, но омолаживать не умеют. А вот это зерно вроде бы может исцелять и продлевать жизнь. Вроде бы даже вплоть до бессмертия, но это не точно.
– Это похоже на мотив, – сказал я, – пытаться разорить убежище, чтобы избежать смерти. Это его ни в коем случае не оправдывает, но делает его поведение, по крайней мере, понятным.
Когда Маша закатила глаза наверх, то вниз так и не опустила, а продолжала разглядывать потолок. Заметив это, я тоже посмотрел, что же такого интересного она там увидела.
В потолке было много отверстий. Как будто раньше там крепилось много чего, но потом всё это сняли и вывезли. Однако привлекло Машино внимание не это. Там были надписи. Самая большая гласила:
«Сеня Мурманск 62»
Было ещё много других имён и других городов, но везде стояло шестьдесят два.
– Шестьдесят два, это год? – спросила Маша, видимо, думая о том же, о чём и я.
– Скорее всего. Обычно пишут год… можно предположить ещё, что кто-то родился в шестьдесят втором, но это вряд ли, – сказал я.
– Давно… – протянула Маша, – интересно, где сейчас все эти люди?
– Не думаю, что все они живы… скорее даже большинства уже нет, просто в силу возраста. И даже магопокалипсис здесь ни при чём, – сказал я.
– Грустно… – сказала Маша.
– Жизнь! – возразил я.
– Так что? Куда дальше? – спросила Маша и посмотрела на меня, ожидая, что я предложу.
– Вот смотри, давай порассуждаем, – начал я, – это место старое, и с большой долей вероятности, было перенесено сюда специально.
– Но это не точно! – на всякий случай уточнила Маша.
– Неточно, но, скорее всего, – сказал я, – так вот. Я всё время пытаюсь понять, где мы находимся относительно самого здания «Острова Мечты».
– И как успехи? – спросила Маша.
– Честно говоря, не очень, – улыбнулся я, – я просто пытаюсь сориентироваться, куда нам нужно стремиться, чтобы найти выход отсюда. Ведь наша основная цель, убраться с этого острова… и «Мечты» и вообще.
– Но для этого нужно вылезти из-под земли, – с пониманием кивнула Маша.
– И желательно не как в прошлый раз, посреди их города. Оттуда выбраться будет сложно, – сказал я, – но я уверен, что какие-то неучтённые и неконтролируемые дырки должны остаться. Ну не может их не быть.
– Проблема только их найти! – сказала Маша.
– В точку! – кивнул я, – но, поскольку мы не знаем, как это сделать, то эта задача отходит на второй план.
– А что же на первом? – удивилась Маша.
– На первом нам нужно так же, как в прошлый раз, найти укромное место и восстановить запас Маны. Если они нас потеряли, на что я очень рассчитываю, то после острой фазы поисков, они пойдут на спад. И я очень надеюсь, что мы найдём такое место, где эту самую острую фазу сможем пересидеть.
– А потом? – спросила Маша.
– А потом, при полном потенциале и заряженные маной до макушки, начнём аккуратно искать выход, стараясь не заявлять о своём присутствии. Было бы идеально, если бы они думали, что мы сгорели в том пожаре, но они не такие дураки, чтобы в это поверить. Да и останки должны быть, а их они не найдут. Если не получится напасть на наш след, через некоторое время им не останется ничего, кроме как думать, что мы сбежали. Может телепортировались, мало ли? Вдруг был у нас такой дар в загашнике? – сказал я, – ну не смогут они бесконечно нас искать, тратя на это всё время и все силы.
– Но этот план сработает, только если мы найдём такое место, верно? – спросила Маша.
– Да, и эти заброшенные коммуникации вселяют в меня надежду, что такой шанс есть. Я уверен, что они знают про все эти места. Но не будут же они патрулировать их круглосуточно всем городом. Так что, всё упирается в укромное место. И пока у нас ещё есть небольшая фора, нужно посвятить её поиску такого места, – сказал я.
– Так чего же мы ждём? – спросила Маша, – время-то идёт!
– Мы думаем, рассуждаем, планируем, – сказал я, – у меня тоже нет готовых ответов на всё. Сейчас, разговаривая с тобой, я и для себя тоже многое понял. Только сейчас у меня картинка в голове более-менее сложилась, и стало понятно, что делать. Но ты права, стоять на месте смысла нет. Нужно двигаться.
Из зала было много выходов. У нас не было никаких предпочтений, куда именно идти. Поэтому мы начали обходить эти проходы справа налево, думая, что может быть, они сами подскажут нам куда лучше идти. В общем, мы хотели увидеть какой-нибудь знак или подсказку.
Меня заинтересовал пятый по счёту проход.
– Что в нём хорошего? – спросила Маша.
– Ничего, – сказал я, – именно этим он меня и привлёк.
– Поясни мне свою мысль, а то я что-то не понимаю… – потрясла головой Маша.
