Для меня это как гром среди ясного неба.
Я в одночасье лишаюсь семьи…
Смотрю на его обнаженную рельефную грудь, на крепкий пресс с кубиками, на расправленные широкие плечи, на жилистую шею, и поверить не могу, что к этому прикасалась другая женщина.
Не могу поверить, что его руки обнимали ее, что его глаза с любовью и страстью смотрели на нее, а губы – целовали.
Столько лет прожили вместе…
Друг за другом и в огонь, и в воду…
Я сотню раз слышала про измены от своих коллег и подруг, и всегда была на сто процентов уверена в том, что со мной такого никогда не случится. Я наивно верила, что наш крепкий брак ничто не способно разрушить, и что мы проживем вместе до гробовой доски, но…
Оказалось, что от измены мужа никто не застрахован.
– Я понял, что люблю ее, а к тебе остываю. Прости, – произносит Кирилл, и выстреливает в самое сердце.
Хочу спросить у него, как он посмел сделать ей предложение, находясь в браке со мной. Как посмел столько времени делать из меня дуру и обманывать нас с дочкой, но у меня немеет язык.
Кажется, от боли, разрывающей душу на части, я вот-вот потеряю сознание, но в этот момент в палату вбегает медсестра.
– Мария Андреевна, я вас повсюду ищу! – запыхавшись, тараторит она. – У пациента с другой яхты ухудшилось состояние.
Словно на автопилоте иду к двери и, проходя мимо стула, на котором сложена одежда мужа, смотрю на пиджак, из кармана которого… торчит ярко-красная бархатистая коробочка.
Глава 5
Маша
– Мария Андреевна, мы должны зафиксировать время смерти, – с досадой произносит коллега.
Но я не опускаю руки. До конца борюсь за жизнь восемнадцатилетнего парня, который в нетрезвом виде управлял яхтой, и чуть не погубил несколько человек.
Включая моего мужа с любовницей…
Лихача доставили в больницу с черепно-мозговой травмой, прооперировали одним из первых, но спустя несколько минут после операции открылось кровотечение и его состояние стало критическим.
– Мария Андреевна, вы сделали все, что могли, но…
Коллега продолжает говорить, но я ее не слышу.
Полностью сосредоточена на том, чтобы вернуть парня к жизни.
– Зажим! – обращаюсь к операционной медсестре, и вытягиваю руку.
«Вашему упорству можно только позавидовать, – вспоминаю слова, которые мне сказал главврач московской больницы после того как я вернула к жизни пациента. – Всегда идите до конца, Мария Андреевна. Если есть хотя бы один шанс спасти жизнь, то обязательно его используйте».
– Есть пульс! – словно отдаленно слышу голос анестезиолога.
– Вы его с того света вытащили, – в шоке протягивает медсестра.
Я не расслабляюсь и продолжаю выполнять все необходимые манипуляции.
Через полчаса выхожу из операционной и сажусь на первый попавшийся диван в коридоре.
– Ну и денек… – шепотом произношу я, чувствуя, как меня покидают последние силы. – Я точно запомню его навсегда…
Горько усмехаюсь и едва слышно добавляю:
– За один день я лишилась одного человека, и вернула к жизни другого…
К счастью, моя смена еще час назад подошла к концу, и я могу спокойно поехать домой подальше от всего кошмара, который на меня сегодня обрушился в стенах этой больницы.
– Мария Андреевна, вы большая молодец, – остановившись напротив меня, произносит молодая медсестра.
Я поднимаю на нее взгляд и коротко киваю.
– Спасибо!
Девушка кусает губу и с неловким видом спрашивает.
– Скажите, а это правда, что мужчина со второй яхты ваш муж?
Этот вопрос резко бодрит меня.
Впиваюсь вопросительным взглядом в медсестру и вскидываю брови.
– С чего вы взяли?
– Про это все говорят, – пожимает она плечами и, жалобно глядя на меня, спрашивает: – Мария Андреевна, он изменил вам, да?
Любопытная девица по одному моему взгляду понимает, что лезет не в свое дело, извиняется, и быстро исчезает из отделения.
– Прекрасно… – в шоке усмехаюсь я, и, встав с дивана, иду в сторону ординаторской. – Он опозорил меня на всю больницу.
Ловлю на себе сочувствующие взгляды, замечаю, как коллеги перешептываются.
Мне хочется надеть на себя шапку-невидимку и для всех исчезнуть.
Вхожу в ординаторскую, достаю из шкафчика свои вещи и, под косые взгляды коллег, иду обратно к двери.
– Мария Андреевна, – раздается за спиной голос травматолога, – она вам и в подметки не годится. Муж скоро вернется к вам, вот увидите.
И в этот момент я понимаю откуда все отделение знает о том, что пациент из седьмой палаты – это мой муж.
Вероятно, травматолог узнала Кирилла. Она видела нас с ним в ресторане на прошлой неделе, а на следующее утро сказала:
– Мария Андреевна, ваш дочка ну просто копия мужа! – затем подмигнула и с завистливой улыбкой добавила: – А он у вас, кстати, очень даже видный мужчина.
Я разворачиваюсь к ней и, скрестив на груди руки, прищуриваюсь.
– А кто сказал, что я собираюсь его возвращать? Пусть она забирает его с руками и ногами. Точнее, ногой, – подчеркиваю я и выхожу в коридор.
Приложив руку к груди, прерывисто выдыхаю.
«Надеюсь никто не заметил, что я едва не разревелась? Вроде держалась уверенно».
Я никому не показываю, что творится у меня на душе.
Держу лицо, пытаюсь делать равнодушный вид, а на самом деле до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что у мужа есть любовница, и что нашей семейной жизни настал конец.
Словно на автопилоте добираюсь до дома, вхожу в спальню, чтобы переодеться, и, устремив взгляд на кровать, застываю.
Перед глазами проносятся картинки, как Кирилл кувыркается с блондинкой на этой кровати.
Затем вхожу в кухню-гостиную, беру из шкафчика стакан для воды, и задерживаю взгляд на фужерах для вина, стоящих на верхней полке.
Я снова невольно представляю, как муж с любовницей пили из этих фужеров. Закрываю шкафчик, зажмуриваюсь, чтобы прогнать видение, через пару секунд распахиваю глаза, смотрю на столешницу и вижу, как муж усаживает на нее блондинку.
Меня воротит от всех предметов, на которые падает взгляд.
Я схожу с ума.
Чувствую ее присутствие в нашем доме. Как будто муж прямо сейчас в эту секунду занимается с ней любовью.
У меня начинается головокружение, дыхание учащается, в ушах раздается страстный стон блондинки.
– Прекрати! – кричу, прижав ладони к ушам. – Хватит!
– Мамочка?
Я резко разворачиваюсь и вижу перед собой испуганное лицо Таси.
Меня начинает медленно отпускать. Дыхание выравнивается, головокружение прекращается.
– Нагостилась, зайка? – через силу улыбаюсь и обнимаю дочь.
– Да. Тетя Люда нас покормила пюрешкой, так что я сытая.
Тетя Люда – мама Тасиной подружки из соседнего дома. Когда мы с мужем на работе, она присматривает за нашей дочкой, а когда ей приходится уходить на работу до позднего вечера, то ее дочка Варя гостит у нас.
– Смотри, какую поделку мы с Варей сделали, – дочь показывает мне сердечко из бумаги, на котором аккуратно выведено: «Мамачке и папачке».
Я беру сердечко и, глядя на него, сжимаюсь в комок.
– Очень красиво, – улыбаюсь, пытаясь сдержать слезы.
Тася бежит в свою комнату смотреть новую серию мультика, а я подхожу к комоду, где хранятся остальные ее поделки. Кладу сердечко в стопку с рисунками, на которых детской рукой изображена наша семья, закрываю ящик и перевожу взгляд на кухонный стол.
Несколько секунд, не моргая, смотрю на кружку с надписью: «Самому лучшему мужу и папе».
Сердце кровью обливается, в горле наматывается колючая проволока.
– Боже, дай мне сил все это пережить… – шепчу, роняя горячие слезы, и в следующую секунду вздрагиваю от звонка.
Подхожу к двери и вижу на экране видеодомофона незнакомого высокого мужчину в черном костюме.
– Вы к кому? – спрашиваю, вглядываясь в лицо.
– К Марии Андреевне.
Я вытираю рукавом халата слезы, выхожу на улицу и подхожу к кованым воротам.
– По какому вопросу? – хмуро смотрю на брюнета с аккуратной черной бородкой и выразительными темно-карими глазами. Затем перевожу взгляд на черный «Мерседес», стоящий за ним.
– Я отец Дениса Киреева, которому вы сегодня спасли жизнь. Приехал лично поблагодарить вас за сына.
Глава 6
Маша
Я в растерянности смотрю на отца молодого парня, который сегодня чуть не умер у меня на операционном столе.
Ко мне домой еще ни разу не наведывались родственники пациентов.
– Сын отмечал с друзьями свое совершеннолетие. Воспользовался моим отъездом в командировку, без моего согласия взял яхту и… – Мужчина набирает полную грудь воздуха. – Дальше вы сами все знаете, – недовольно выдыхает. – Он обязательно ответит за то, что по его вине пострадали люди. Я ни в коем случае не снимаю с него ответственности и очень зол на него, но… он мой единственный сын, и я бы точно не пережил его смерть.
Он расправляет широкие плечи, обтянутые стильным черным пиджаком, поворачивает голову к «Мерсу» и кивает мужчине, сидящему за рулем. Тот выходит из машины, открывает пассажирскую дверь и берет с сиденья огроменную корзину с красными розами.
Господи, сколько их там? Тысяча?
Брюнет берет корзину у водителя и вплотную подходит к калитке.
– Откроете?
– Что вы, не стоило, – открещиваюсь я и машинально делаю шаг назад. – Я просто выполняла свой долг.
– Мария, – пристально смотрит на меня мужчина, – у вас есть дети?
– Да, дочка, – киваю я.
