– Ну… Они друзья с моим отцом. Очень близкие.
Дима усмехается, всматриваясь вдаль. Мне кажется или он стал каким-то грустным?
– Эй, ты чего? – шутливо бью его локтем в бок. – Такое внезапное изменение настроения… Причину можно узнать?
– Твой отец часто вмешивается в твою жизнь? С приказами, например. Что ты должна делать, а что нет?
– Нет, конечно. Благо, мы видимся редко. Но вот с Алиной он так почти ежедневно… Потому что работают вместе. Она перед его глазами круглосуточно. Будь я на месте сестры, то давно сошла бы с ума. Благо, она замуж вышла, живет, естественно, в доме своего мужа и ночью отдыхает от отца, – смеюсь я, вспоминая жалобы Алины. – А я, наоборот, вижу его только поздним вечером. Наверное, я немного везучее.
– Никогда не стану лезть к своим детям. Если они у меня будут, конечно. Потому что жизнь для того, чтобы жить в свое удовольствие. А не так, как хотят родители.
– Дим, по твоим словам складывается такое впечатление, будто твой отец тебе враг. Родители могут быть очень строгими, Беркутов, но для своих детей они всегда хотят всего самого лучшего. И еще часто сжимают со всех сторон, бросаются командами… Иногда бывает внутри них страх. Страх потерять, к примеру. Случись с тобой, не дай бог, что-нибудь ужасное, у Сергея Владиславовича инфаркт случится.
– Да ладно тебе. Он на меня давно забил.
Продолжать эту тему мне не хочется. Не знаю, какие у Димы отношения с отцом, но мне его папа кажется очень даже хорошим, милым человеком. Знаете, бывают мужчины, которые подзывают к себе своих подопечных – молодых моделей, и, например, взамен на популярность просят что угодно. О таких я очень часто слышала. Вот Сергей Владиславович в этом плане совсем другой. Он очень строгий и требовательный. Всегда добивается от нас крутейшего результата. Его агентство должно быть номер один, не иначе. Кстати, дядя Эмиль тоже в этом деле, и я его часто вижу у нас.
Атмосфера не такая, какой была изначально… Но Беркутов берет себя в руки и снова начинает шутить. Домой он меня подвозит ближе к двум часам ночи. Но отпускать, кажется, не собирается.
– Зря отказалась. В моем доме ты оторвалась бы по полной.
– Мне на работу рано утром, балбес, – фыркаю я. – Спокойной ночи.
– А поцелуя на прощание нет? – грустно усмехается. – Вот только не надо снова превращать себя в кактуса. Ты такая красивая и милая, когда послушно себя ведешь.
– А ты настоящий зануда, Беркутов! – хмыкнув, тянусь к ручке двери, но Дима притягивает меня к себе, цепляясь за локоть мертвой хваткой.
– Не отпущу! – хрипит он.
Утро начинается как-то необычно. Я не выспалась, но настроение почему-то хорошее. Никак не реагирую на подкалывания отца, на то, что он ругается. Ведь вчера, когда я приехала домой, он еще не спал. Был в своем кабинете, и мы столкнулись с ним лбами. Я выскользнула, естественно, и побежала в свою комнату. И, конечно же, допрос за столом в такую рань был неизбежен. Благо, братишка в Америке занят своей учебой, иначе он присоединился бы к отцу.
– Папуль, я не маленькая, – встав с места, иду к отцу и чмокаю его в колючую щеку. – Ну уж прости. Пришлось уехать к друзьям, и наше празднование затянулось.
– Надо было хотя бы предупредить!
– В следующий раз, папуль.
Мама не поддерживает отца. Знает ведь – бессмысленно. Я сбегу снова, если это будет необходимо. В конце концов, я не школьница. А взрослая девушка. Кстати, совершеннолетняя. А еще самостоятельная! У меня на плечах, между прочим, гениальная голова есть!
– Мою машину возьми, – подмигивает мамуля. – Ключи на тумбочке в коридоре.
– Спасибо, спасибо!
Благо, в пробки не попадаю, доезжаю до агентства за час. По дороге получаю сообщение от Димы. Он сообщает, что ради меня обязательно закончит дела как можно быстрее и приедет… Успеет меня увидеть.
Ну безбашенный, ей-богу! Такого парня я не встречала никогда! Не понимает слова «нет». Без тормозов! Не слышит то, что ему невыгодно.
– Миленочка, доброе утро, – здоровается женщина с ресепшена. – Тебя Надежда Вениаминовна ждет!
– Я в курсе. Спасибо, Анна Дмитриевна.
Постучав в дверь, я открываю ее, получив одобрительный кивок. Присаживаюсь напротив Надежды Вениаминовны и терпеливо жду, когда она завершит телефонный разговор.
– Да, Сергей! Да, конечно. Ага, естественно, вы правы. Хорошо, я вам сообщу. Так точно. Всего хорошего.
Отложив телефон в сторону, она потирает виски пальцами, затем глубоко вздыхает.
– Доброе утро, – наконец подаю я слабый голос. У женщины нет настроения, и мне не хотелось бы услышать ядовитые слова. Она ого-го какой бывает. Иногда так бесится, что страшно к ней подходить. – Что-то не так?
– Все в порядке, Милена. Сергей Владиславович немного разозлился, но это к нашему с тобой разговору никакого отношения не имеет. Тебе нужно ознакомиться с документами и, если все устраивает, подписать их. Держи, – протягивает мне синюю папку. – А если коротко, то будешь сниматься в рекламном ролике. Там большие деньги, Милена. Подумай хорошенько.
Да, сумма действительно хорошая. И не хотелось бы, конечно, отказываться. Никакой умный человек не стал бы. Да только меня смущает один пункт. Я буду снимать с… Германом! Как и предполагала! Потому что он идеальный напарник. И для меня был именно таким. Высокий, сильный, красивый. Правда, до недавних пор. Сейчас же я его не то чтобы видеть… Я его имя даже слышать не хочу!
– Нет, Надежда Вениаминовна. Я против, извините. Знаете, человек я не принципиальный. Тем более если речь идет о работе. Но… С Афанасьевым я сниматься не буду. Хоть убейте! Ну никак!
– Ты что, с ума сошла? Вы же с ним… Так, стоп! Поссорились, что ли? И сейчас ты хочешь плюнуть на такое крутое предложение? Понимаешь, что сильно пожалеешь, когда помиритесь с Германом?
– Поверьте, не пожалею. И никакого примирения не будет. Только через мой труп! – кровь в венах закипает. Раздражение поднимается во мне с невероятной скоростью. – Потому что он для меня умер. У вас есть какие-то другие вопросы ко мне?
– Милена! – вдруг повышает голос женщина. – Сергей меня уволит!
– Простите, – пожимаю плечами. – Не уволит, конечно же. Не преувеличивайте. Вы скажите как есть. При любом раскладе помочь я вам никак не смогу. Он понимающий человек и обязательно услышит вас. Мне лучше уйти.
– Боже, – качает она головой, обхватывая ее обеими руками. – Боже мой! Я скоро с ума сойду!
Молча встаю с места и покидаю кабинет. Нужно решить другие вопросы, и я первым делом отправляюсь на съемочную площадку. Пару часов теряю тут. Ловлю себя на мысли, что мои глаза разбегаются.
Я ищу его…
Господи, я ищу взглядом Беркутова!
– Милен, посидим где-нибудь? – предлагает Соня. – Я как раз закончила с делами. Хочу поболтать немного.
– Поболтать? Думаю, у тебя опять проблемы, и тебе нужны советы, – хмыкаю я. – Но извини, я скорее хочу поехать к сестре и увидеть племянницу. Сегодня, в общем, никак. Потом как-нибудь.
– Ну и ладно, – обиженно надувает губы девушка.
Не сказала бы, что близкая, но все же она моя подруга. Общаемся часто, однако мне действительно сейчас не до ее душевных разговоров.
Едва я дохожу до выхода, как кто-то цепляется за мое плечо и слишком резко поворачивает к себе лицом. Еле удерживаю равновесие, чуть ли не падаю. Потому что я на каблуках.
– Что ты творишь, сукин сын долбанный?! – повышаю голос на Германа.
– Какого хрена палки вставляешь, Милена? До чего ты докатилась? Я должен был сниматься в том ролике! Я!
– Так иди снимайся! – рычу сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как хватка на плече усиливается. Герман причиняет мне боль. – Отпусти, мне…
Договорить не успеваю. Потому что Афанасьев мгновенно отпускает мое плечо и буквально отлетает в сторону – к стене. А потом получает в челюсть от… Димы.
– Вставай. Посмотрим, на что ты способен, – командует Беркутов.
Глава 4
«Охренеть», – мысленно шепчу я, глядя, как Дима цепляется за воротник Германа. Поднимает на ноги и встряхивает. Они одного роста. Оба спортивные, но почему-то я уверена, что Беркутов без сомнений сломает Афанасьева.
Понимаю, что не о том думаю. Но я в таком шоке… Это все так неожиданно, что я буквально впадаю в ступор и не знаю, что делать. Такое состояние у меня впервые. Наверное, потому что раньше из-за меня парни не грызли друг другу глотки.
– Дима! Дима, да что ты делаешь? Дим?! – я пытаюсь отстранить парня, но получается у меня это не с первого и не со второго раза.
– Да подожди ты, Мили. Это так забавно смотреть, как парень, обманувший тебя, сейчас в чем-то обвиняет.
На миг я вспоминаю слова Германа. Те самые, которые он говорил своей девушке, разговаривая с ней по телефону. И которые я услышала, после этого послав его к чертям собачьим.
Слова о том, что он останется без работы, разорвав со мной отношения по-плохому. Знал гад, чувствовал. А действительно… Получается, что он оказался прав. Многое зависит от меня. Германа заменить смогут, а вот меня вряд ли. В самых редких случаях. Если я сама откажусь, например.
– Дим, прекрати. Люди на нас смотрят, – проговариваю я тихо, но очень твердо. – Пусть орет сколько влезет. Мне до одного места. Пойдем.
Беркутов отталкивает Германа, но уходить не собирается. Я сжимаю его ладонь, и он, воспользовавшись случаем, переплетает наши пальцы, намекая на то, что мы вместе.
– Мне что попало говорила, обзывала всеми словами. А сама так быстро этого нашла? – Афанасьев кивает на Диму. – Понятно, конечно, почему всегда всюду впихивали, хоть другие девчонки были гораздо круче и красивее тебя. А не бревно, как ты.
Он намекает на то, что меня из-за Дима все хотели? Или, быть может, это Сергей Владиславович старался? Ни черта не понимаю, но это неправда.
Всего лишь мгновение. Дикий рык. Не пойму чей. Зажмуриваюсь, делая шаг назад. Крики… А потом чувствую, что меня кто-то обнимает за плечи. Открываю глаза и вижу лежащего на полу Германа. Лицо у него в крови. А рядом Беркутов.
– Теперь пойдем, – тяжело дыша, выдает Дима. – Сукин сын! Впредь сто раз будет думать, прежде чем обвинять тебя в том, чего нет на самом деле. Он и сам это прекрасно знает. Хотел больно сделать? Но самому стало невыносимо! Сдохни! – проворчав сквозь стиснутые зубы, тянет меня к двери.
Я слышу за спиной перешептывания. Вижу Соню, которая не сводит с нас глаз, закрыв рот ладонью. Вижу коллег, которые в недоумении и немного в шоке оттого, что я выхожу из агентства, взяв за руку сына нашего босса.
Едва мы оказываемся снаружи, я сразу же втягиваю носом воздух глубоко в легкие, снова зажмуриваюсь.
– Отпусти, – прошу я, но хватка железная. Дима даже не собирается отстраниться. – Дим, отпусти, – прошу тверже, заглянув в его глаза.
– Почему? Пойдем в машину.
– Нет, я на своей. Точнее, маминой, – услышав неподалеку знакомый голос, я замолкаю. Поворачиваю голову в сторону и замечаю дядю Эмиля, разговаривающего по телефону. Он разглядывает нас с Беркутовым прищуренным взглядом. – Черт!
– Он нормальный мужик, – произносит Дима.
– Нормальный, – подтверждаю, вспоминая племянницу. Если бы не дядя Эмиль, моя сестра все еще скрывала бы ее, и никто о существовании Айсель знать бы не знал. И Алина замуж не вышла бы, а Айсель вообще не познакомилась бы со своим отцом.
Однако я не хочу, чтобы папа знал, какие у нас отношения с Беркутовым. Да их вообще нет! Или есть?..
– Добрый день, – здоровается со мной дядя Эмиль, а потом переводит взгляд на Диму. – Здравствуй, Беркутов.
– Здрасьте, – отзывается парень, я же ни слова выдавить не могу. Пытаюсь выдернуть руку, но Дима опять же не отпускает. Наоборот, сжимает ее еще крепче. – Отец вроде еще не появился тут, если ты к нему.
– Я не к нему, – бросает, и в его голосе чувствуются злобные нотки. Делает шаг вперед, кажется, хочет пройти между нами, и Беркутов нехотя отстраняется от меня. – Ты, главное, не перегибай, Дмитрий. Один косяк – и считай себя мертвым.
Я начинаю дышать. Будто слушала и смотрела на дядю Эмиля, затаив дыхание.
– Вокруг одни угрозы летят, – усмехается парень.
– Потому что мой папа капитан Захаров. И все знают, каким он может быть, если его дочерей обидят. Поэтому держи оборону, Беркутов. Мало тебе не покажется, реши ты сделать что-то не так.
Дима смеется, не обращая внимания на мои слова. А зря. Очень зря. Пусть я не капитан, но все же Захарова. Точно с таким же характером!
– Ты хочешь, чтобы я боялся твоего отца? – спрашивает с иронией в голосе. – Так, давай поедем на твоей тачке. Точнее, на тачке твоей матери. Меня подбросишь в компанию?
– А не легче на своей поехать, Дим? Да и…
– Не хочешь, значит, – прищуривается. – Ну и ладно. Сам доберусь.
– Ой, прекрати вести себя как обиженный ребенок. Садись, подброшу. Считай, что таким образом я благодарю тебя. Хорошо вмазал Афанасьеву. Спасибо большое!
Некоторое время Беркутов молчит. Я искренне удивляюсь тому, как он смотрит в окно и не подкалывает меня своими гениальными шутками. Но все же через какое-то время он не может выдержать:
– Я, честно говоря, думал, что ты дуться будешь из-за того, что я твоего парнишку избил.
– Он давно не мой. Я тебе это говорила уже. Сколько раз надо повторять?
– Понял я. Лучше скажи, какие планы на вечер?
– У сестры буду весь день. Звонок от Надежды Вениаминовны бесспорно придет. Наверное, часа два с ней по телефону поболтаю. Она не успокоится, пока не уговорит.
– То есть ты снимешься с ним?
– Нет, конечно. Герман уже понял, что ничего от меня, кроме среднего пальца, не увидит. А нашей Надечке придется искать замену либо мне, либо Афанасьеву.
Останавливаюсь на светофоре, почувствовав ладонь на своем колене, поворачиваю голову и заглядываю в лицо Беркутова убивающим взглядом.
– Слушай, может, я вместо него с тобой снимусь? – играет он бровями.
– Брысь, Дима. Не наглей. Руку убрал быстро!
– Мили, не будь такой, – скрипит он зубами. – Брака со мной тебе не избежать.
Подмигивает мерзавец. Смеется громко. Я же залипаю на ямочке на его щеках. Нет, я часто такое видела у парней, но у него они такие притягательные. Улыбка завараживающая.
– Тебе трындец, если я за тебя замуж выйду. Надеюсь, ты это понимаешь? – усмехаюсь.
– Я готов на все ради тебя, Мили.
– Даже без глаз остаться? Посмотри ты в сторону другой бабы, я же тебе их выколю.
