Только вот какого хера я ревную – я не понял. Она же уже давно не моя. Так что у меня даже никаких прав на ревность нет.
Но мне было срать на это.
Она БЫЛА моя.
И пока я рядом с ней даже просто нахожусь, ни один мужик ее своими лапами не тронет.
– Ася,– я протянул к ней руку.
– Михайловна, да,– сверкнула она глазищами.
Михайловна, твою мать.
Я постучал пальцем по циферблату часов.
– Нам нужно идти,– мне казалось, что у меня с клыков яд капает.– У меня мало времени, чтобы созерцать ваши личные отношения на рабочем месте. К тому же вкус у вас явно испортился.
Ехидная малышка иронично изогнула бровь и сложила губки бантиком.
Да ты ж моя сладкая. Я тебе их так накусаю, будут еще пухлее.
– Идемте,– я сжал ее предплечье и потащил дальше по коридору.
Прыщ там что-то пытался вякнуть, но нам уже было не до него.
– Значит, твой хахаль?
– Жених! – как будто похвасталась она.
И ведь даже не сопротивляется мне! Послушно топает рядом и улыбается. Это пока, милая, это пока.
– Правда, красивый? – вопрос Аси поставил меня в ступор. Красивый? Она сейчас издевается?– А заботливый какой, ты не представляешь! Мне очень с ним повезло. Не то, что с некоторыми.
Некоторым захотелось зарычать.
Затащить ее уже в чертов кабинет, задрать белый халатик и вытрахать ее так, чтобы думать забыла про заботливых прыщей.
Но нужно было подняться еще на один этаж.
И я пер туда как паровоз.
– А как он мне романтично предложение делал, ты бы только видел! – продолжала доводить меня до белого каления Ася.– Столько цветов! У меня дома словно клумба расцвела в тот день.
Да блядь!
– А, вот мы и пришли,– она остановилась перед двустворчатой высокой дверью и достала из кармашка ключ.
Ну, наконец-то!
Я подтолкнул ее внутрь и захлопнул дверь за нашими спинами.
– Тимур? – Асины бровки чуть нахмурились.
– Так значит, это твой жених, да? – я ухватил ее за плечо и прижал к стене рядом с дверью.
– Д-да,– в глазах ее промелькнула тень страха.
Что, дошло, что вывела меня из себя?
– И ты за этого прыща замуж собралась?
Мне хотелось стиснуть ее шейку. Не из ненависти к ней самой. Просто, чтоб больше никому не досталась. Всего лишь.
– Тимур, что происходит? – страх появился и в голосе.– Отпусти меня! Что ты делаешь?
Я наклонился к ней.
Мать твою, она до сих пор теми же духами пользуется. Едва касаясь, провел кончиком носа по нежной коже от плеча до уха. Вкусная. Нежная. Трепетная.
Моя.
Бывшая.
– Ты же помнишь меня, Ася? Я всегда любил отбирать чужие игрушки.
Глава 4
Я пихала помаду с зеркальцем в сумку и психовала.
Нет, ну засранец же?
Назвал меня игрушкой! Я ему что, куколка? Машинка новая? Плюшевый медведь?
Я живой человек!
Со своими эмоциями и желаниями. И смотреть, что у меня внутри – не надо. Хватит. Один раз уже почти сломал меня. Еще раз так сделать я ему просто не позволю.
Я устало провела ладошкой по лицу и села на пуфик в прихожей.
Сука он, этот Кишев.
Глаза бы мои его не видели никогда больше. Но это бесполезно. Одними глазами тут не обойдешься, он же мне снился всю ночь! С этим я точно ничего поделать не могу.
Накачанное мускулистое тело трудилось надо мной несколько часов. Раз за разом дарило мне жгучее удовольствие. Гипнотизировало своими дьявольскими темными глазами. И я просыпалась от своих собственных стонов.
И материлась про себя, потому что приходилось менять белье.
Чертова Тимура даже не было в моей квартире, а я была влажной только от собственных фантазий с ним в главной роли. Это же дурость полнейшая.
Утром глаза открылись с трудом.
Как будто я действительно всю ночь провела в постели с искусным и жадным любовником, а не в гордом одиночестве. Сейчас мне было даже жалко, что я в свое время факультативно изучала работу подсознания человека на четвертом курсе.
Лучше б мне этого не знать.
Стыдно же.
Это тогда, когда мы были вместе, после моего первого курса универа, все было нипочем. Долгие ночи без сна. Дикий секс. Океан эмоций и безграничная, поглощающая нас без остатка страсть.
Мы хотели друг друга постоянно.
Везде. В любых позах. В любом состоянии.
Мы дышали друг другом. И никого другого даже не замечали.
Пока не пришло время расстаться.
Я нашарила в ящике прихожей пачку сигарет и вытянула одну. Щелкнула зажигалкой, подожгла кончик белой тонкой палочки. Втянула горьковатый дым и тяжело выдохнула.
Себе не соврешь. Встреча с Кишевым всколыхнула во мне тоску. Обиду. Боль. Расставание с ним было болезненным. Он стал моим первым мужчиной. И единственным, кто потом втоптал меня в чертов ад страданий. Я даже с подругой, которой он приходился старшим братом, и которая нас и познакомила в свое время, прекратила общение.
Больно было.
Так, что не стерпеть.
Мне пришлось уехать обратно на учебу. Тимур крепко поцеловал меня в губы на вокзале и сказал, что безумно любит. И позвонил мне только через неделю. Включил телефон, молчавший столько дней, и позвонил.
«Детка, я тут подумал. С тобой было хорошо, но на этом все. Я буду гулять дальше. Не расстраивайся. Пока-пока!»
Я до сих пор помнила каждое слово из того короткого разговора.
Сигарета медленно тлела. Серые лепестки пепла падали на пол, а я равнодушно смотрела на него.
Я вот так же тогда сгорела.
И повторения не хочу. Кишев хорош. Определенно. И его уровень жизни гораздо выше моего, это очевидно. Можно было бы даже развлечься, ведь он тоже явно не против. Но мне это уже не нужно.
Я потом снова буду сгорать.
И сколько лет это продлится на этот раз?
Шлепая босыми ногами по полу, я ушла на кухню. Сунула окурок под струю воды из крана и выбросила его в мусорное ведро. Прополоскала рот, чтобы не пахло табаком. Незачем на работе всем знать, что я порой грешу никотином. Курю только тогда, когда душа обливается слезами.
Прекрасно осознаю вред для здоровья, но…
– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет,– грустно пропела вслух.
Снова достала помаду, подкрасила губы.
Голубая юбочка-карандаш, белая рубашка и босоножки на невысоком каблуке. Со стороны, типичный офисный менеджер или кто-то еще. Но через час я надену строгий белый халат и превращусь в Асю Михайловну.
Заботливого врача-терапевта, который на самом деле любит своих престарелых пациентов. В большинстве своем они неплохие старички и старушки. Все время стараются рассказать мне истории из своей молодости или повеселить. Дедули поживее пытаются строить глазки, что меня всегда смешит.
Я построила свою жизнь.
И она мне нравится, в общем-то. Не шикую, устаю порой адски. Но…
Главное – сейчас держать на расстоянии Тимура. Даже, наверное, поговорю с Савелием Петровичем. Пусть сам им занимается, а ко мне не подпускает. Навру что-нибудь. Он нормальный мужик, должен понять.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
Спокойно, Ася.
Ты справишься. Снова спрячешь свою боль и продолжишь жить.
Без Кишева, черти бы его подрали.
Я выключила свет в прихожей, подхватила сумку и вышла в подъезд. Ого, я почти даже не опаздываю. Это отлично!
Прямо напротив подъездной двери стоял огромный квадратный джип.
А на его капот облокотился…
Я закатила глаза. Спокойно, Ася, спокойно. Он специально, да. Изводит тебя, берет измором.
Как и тогда.
Ломает, чтобы ты сдалась.
Хотя, после того, как я в прошлый раз сдалась, Кишев много-много раз доказал, что я сделала правильный выбор. Но это было в прошлый раз.
Сейчас так не будет.
– Доброе утро,– улыбка у него как у змея-искусителя.
Бородка, стрижка, секси-мачо-фигура, легкая куртка-бомбер.
За ним, наверное, женщины толпами бегают в надежде на внимание. Я фыркнула.
– Что, настолько недоброе? – он оттолкнулся от машины и подошел ко мне.
– Пока тебя на горизонте не было, было гораздо добрее. Как ты узнал, где я живу?
Тимур легко пожал широкими плечами:
