– Нет, абсолютно никаких идей.
– Я хочу предложить вам сотрудничество.
– Какого характера, Алексей Михайлович?
– Настоящую мужскую работу. Я уверен, вам могло бы понравиться. И я видел вчера, на что вы способны.
Интересная картина вырисовывалась. Подобный разговор в моей жизни действительно был, но не сейчас, а через пару лет. Я закончил институт, получил диплом, год отработал на «Куйбышевазоте» в Тольятти, задержал несколько хулиганов на дежурствах в ДНД, я там прослыл легендарным дружинником. Ну а потом меня завербовали в контору. Мол, чего тебе на заводе киснуть? У нас то, у нас сё, движ, говоря по-современному, риск и понимание исключительной важности того, что делаешь.
В армии я, естественно, был отличником боевой и политической, десантура, опять же, Ош, потом учёба, поступление в ВУЗ, в институте – комитет комсомола, затем то же самое на заводе, кандидат в члены КПСС… В общем, совершенно положительный персонаж без единого пятнышка, одни плюсы.
…зарекомендовал себя, как надёжный, ответственный и инициативный работник. В коллективе пользуется заслуженным авторитетом и уважением товарищей…
Так в характеристике с места работы было написано. И из института, и из школы. Во всех характеристиках примерно одно и то же. Причём, у всех, кого я знал.
– Погодите, – нахмурился я. – Я ведь ещё институт не закончил. Хотите, чтобы я его бросил?
– Слушайте, вам осталось всего ничего, последний курс. И в принципе обучение можно заочно завершить, если вам так этот диплом нужен. Мы вас в институт общественных наук при ЦК КПСС устроим.
Ого! Это было место для обучения представителей западных компартий и участников радикальных движений. От марксизма до организации терактов. Любопытное местечко, где преподы ходили с длинными патлами и в рваных джинсах. Интересно-интересно… Своих там тоже обучали для работы с зарубежными товарищами.
– Преподавателем или студентом? – поинтересовался я.
– Я думаю, приняв во внимание диплом МХТИ, где вы сейчас учитесь, мы могли бы направить вас в аспирантуру. Там, между прочим, огромное поле для научных исследований.
Что за игру он устроил… Увидел, как я вчера вольных каменщиков отделал и сразу предложил заняться научной работой в институте, куда простой смертный никогда в жизни не попадёт? Кто мог бы поверить в эту хрень? Даже дебил Мурадян призадумался бы. Тогда зачем он так грубо рисует свою картину?
– Наука – это хорошо, – хмыкнул я.
– Языки есть у вас? – как ни в чём не бывало спросил он и, раскрыв папку переложил несколько бумажек.
– Английский более-менее, – кивнул я.
– А ещё есть какие-то познания?
– Русский…
Вообще-то я ещё на испанском довольно сносно изъяснялся и немного на арабском, и даже на суахили.
– Это не беда, всегда можно наверстать. У нас есть методики для быстрого и эффективного овладения языками.
– Погодите, – задумчиво проговорил я, – вы что для зарубежной работы кандидата ищите?
Он помолчал с многозначительным видом и рассмеялся:
– Ну, я так понимаю, вам сразу разведчики и резиденты представились? Скажу откровенно, это из области кинематографа. У нас всё значительно проще, но всё равно интересно, это я могу гарантировать.
Выражение лица у него было открытое, дружеское, всем видом он демонстрировал эмпатию. Приятный такой молодой человек. Ну, то есть с вершины прошлого меня молодой, а для меня нынешнего он должен был казаться старшим товарищем.
– Но институт этот вроде не в Ленинграде, а в Москве находится, – заметил я.
– Я вижу, вас на мякине не проведёшь, – подмигнул он. – На самом деле, это не имеет значения, поскольку начинать вы будете в Питере, а потом уже вернётесь в столицу. Сначала спецподготовка. Ну, как вам предложение?
– Неожиданно, – пожал я плечами. – Да и странно немного. Вроде обычно это дело иначе происходит.
– Ты имеешь в виду наш сегодняшний разговор? – поднял он брови. – Вы, то есть…
– Ну, да, вроде того. Отбор ведь довольно тщательно ведётся, после ВУЗа, после того как человек зарекомендует себя, проявит. А я что? Штукатурам накостылял? Но вы не поэтому приехали. Вы же эту папочку собрали ещё до всех шабашников, так?
– Послушай, – снова сбился он на «ты», – ты должен понимать, у нас идёт война. Люди живут полной жизнью, радуются этой жизни, а мы воюем. Для нас с водружением знамени над Рейхстагом ничего не кончилось. И враг наш хитёр и опасен, хочет раздавить нашу страну, разорвать на куски. Слышал такую фразу, воевать с Россией на территории России и за счёт России? Так вот, это не пропагандистский лозунг и не фигура речи, поверь. Только дашь слабину разок и уже над городами братских республик взовьются чужие флаги и появятся бесноватые фюреры, выращенные западными разведками. А есть ведь ещё и внутренний враг, тот, кто притворяется своим.
О как… неожиданно…
– Не сомневаюсь, – кивнул я. – Но это немного про другое.
– Ни про какое не про другое, – чуть хлопнул он ладонью по столу. – И поэтому мы ведём непрерывный мониторинг для поиска перспективных кандидатов. И в армии, и в вузах, и в общественной работе. Повсеместно.
Ух-ты, мониторинг. Словечки какие интересные… Я не подал виду, что обратил внимание, но он почувствовал, что я заметил. Матёрый кент в свои тридцать с хвостиком, не зря, видать, до глубокой старости служить будет…
– Мониторинг – это заимствованное слово из английского языка, – пояснил он. – Означает отслеживание в режиме реального времени. В нашем случае – постоянный контроль и поиск тех, кто нам подходит.
– Я догадался, – кивнул я.
– Отбор по-разному может идти, – продолжал он. – В нашем конкретном случае мне нужно только ваше согласие. Форму, бумаги, довольствие я беру на себя.
– А проживать где?
– Пока останетесь в своём общежитии, поскольку потребуется некоторое время на бюрократические процедуры. А потом общежитие с отдельной комнатой со всеми удобствами.
– Ясно. Подумать можно?
– Думайте, – с некоторым удивлением пожал он плечами, мол, чего тут думать-то?
То, что этот Алексей Михайлович был связан с системой, сомневаться не приходилось. Видел я его в ГРУ и Прошин ему явно оказывал уважение, заискивал даже. Правда, непонятно, как он перепрыгнул из КГБ в службу конкурентов, но ладно, как-то смог, стало быть. В конце концов, я и сам, начав в «конторе» оказался в военной разведке. Но со мной, как раз, всё было понятно.
В начале девяностых я уволился из госбезопасности. Ситуация к тому времени совсем нездоровая сложилась. Только дело было не в безденежье и никудышном матобеспечении, и не в том, что в газетах на нас всех собак вешали. Это вообще роли не играло, поскольку сами мы верили, что работали ради страны и держались из последних сил. За идею, в общем.
А уволился я, потому что даже в той ситуации, когда практически не оставалось кадров и денег на проведение операций, кто-то ещё мог принимать волевые решения. Ну, и меня внедрили в очень серьёзную ОПГ, главарь которой очень хотел стать чуть ли не президентом. Работа закипела, и я даже начал неплохие результаты выдавать. Только наверху что-то пошло не так, кому-то очень неслабо заплатили, и всё руководство нашей программы резко уволили и очень быстро подчистили. Один из них спрятался и со временем свалил на Запад, а вот остальных – кого в подъезде, кого в бане – всех ликвидировали.
Вся документация исчезла, а все связи с внедрёнными сотрудниками были оборваны. Чудесная ситуация возникла, просто прекрасная. Я кое-как вырвался из своей банды. Пытался восстановить информацию, но никто и слушать ничего не хотел, чуть не посадили даже. Ну, в общем… времена были интересные, да…
– Так что? – прервал мои мысли лейтенант Весёлкин.
– Что? – пожал я плечами.
– Подумал? Мне нужен ответ.
– Подумал, – кивнул я. – Давайте попробуем.
Чего, собственно, тут было думать. Всё было предельно ясно. Я бы, в любом случае, ждал, пока меня не завербуют, как и в прошлой жизни. Но, раз возникла возможность примкнуть к нашим пораньше, грех было не воспользоваться. После стольких лет жизни в системе химический завод был совсем не тем, чего я хотел. Тем более, отказался бы и ломал потом голову всю жизнь, как и почему этот кент вышел на меня и почему в прошлой жизни такого не было…
– Решение быстрое, молодец, но есть замечание. Не попробуем, а сделаем всё, что необходимо, да?
– Да, Алексей Михайлович, выполним любое постановление партии и правительства, – кивнул я.
При упоминании партии он хмыкнул.
– Ну, вот, так-то лучше. Значит, можем выезжать. Через пять минут придёт транспорт и двинем.
– Прямо так? – удивился я. – Мне вещи надо собрать и руководителя в известность поставить.
– Мы уже поставили. По легенде тебе стало плохо из-за травмы и пришлось вызвать санитарную машину для доставки в областную больницу.
– А фельдшер?
– Она и вызвала. Говорю же, через пять минут неотложка здесь будет.
– А зачем такие сложности? – нахмурился я.
Это была вообще полная хрень уже.
– Да, какие же это сложности? – усмехнулся он. – Всё элементарно просто. Никаких сложностей нет, да и время терять незачем. Ты, конечно, молодец, что согласился, но это ещё не всё. Данные у тебя хорошие, база неплохая на первый взгляд, но этого мало. Придётся выполнить тестовое задание.
– Что за задание? – уточнил я.
– Ничего особо сложного или такого, чего тебе не приходилось бы уже делать. В армии, я не знаю, в повседневной жизни, ещё где-нибудь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72119203&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
