– Когда я была в твоем возрасте, моя мама хотела, чтобы я носила платья с пайетками и блестками, а мне хотелось носить платья для девочек постарше. Тебе очень повезло, что твой отец разрешил тебе надеть такое потрясающее платье.
Лилия мгновение смотрела на меня, затем опустила взгляд на свое платье, и ее улыбка стала шире.
Я позволил ей надеть платье, предназначенное для девочек постарше?
Аманда повернулась ко мне и подмигнула.
– Ты тоже очень красив, – сказала она с тонким намеком.
– Благодарю… ты прекрасна, как всегда, – ответил я, и это было правдой.
Нейт, который стоял рядом с нами, поднял руки.
– Мне сегодня никто не льстит или что вообще такое происходит? – выпалил он, притворяясь обиженным.
Лилия рассмеялась, и уголок моих губ немного приподнялся.
– Ты и так слишком сильно в это веришь, Нейт, я не собираюсь еще больше раздувать твое эго.
Нейт собирался возразить, но тут голос прервал наш разговор.
– Наконец-то вы приехали! – сказал Ричард Ленокс, пересекая зал и направляясь к нам.
Позади него выглянула моя мама, вслед за официантом с бокалами шампанского. Она поставила свой на его поднос, извинилась перед кем-то, с кем она разговаривала, подняла подол платья, чтобы не наступить на него, и подошла к нам, устремив свой взгляд на девочку, которая стояла за мной.
– О боже мой! – сказала она, приближаясь к нам и взволнованно держа руку у рта.
– С днем рождения, мама, – сказал я, стараясь, чтобы сцена не превратилась в неловкую.
– Ты, должно быть, Лилия, да? – спросил мой отец, останавливаясь напротив нее.
Лилия застенчиво кивнула.
– Ты прекрасна, – сказала моя мама, положив обе руки на щеки девочки. – Я твоя бабушка, Роуз.
Нейт обменялся взглядом со мной, и я сразу понял, что он мне сказал.
Лилия чувствовала себя неловко, она была напряжена. Достаточно было взглянуть на ее плечи и руки, опущенные по обе стороны ее тела, в ней не было никакого намерения возвращать объятие моей маме, которое, кстати, не заставило себя долго ждать.
– Мама, почему бы нам не показать Лилии, где здесь находится еда? Она мне как раз недавно сказала, что проголодалась, – вмешался я, и моя мать отпустила ее.
– Конечно, конечно, – сказала она, одновременно подзывая официанта, чтобы тот подошел. – Принесите напитки для моего сына и внучки…
– Рад, что вы смогли прийти, сын, – прокомментировал мой отец, одобрительно глядя на меня.
Я ничего не ответил, молча схватил бокал с шампанским – официант принес всем, за исключением Лилии, которая взяла стакан с апельсиновым соком, что был на одном подносе с бокалами.
– Давайте поднимем тост, – зазывал мой отец.
Внезапно весь зал, казалось, сосредоточился на нас. Музыка прекратилась, и все гости сфокусировались на том, что хотел сказать мой отец.
– Дорогие друзья, сегодня мы собрались, чтобы отпраздновать шестидесятилетие моей прекрасной и удивительной жены, Роуз. Иди сюда, милая, – позвал он мою мать, которая смущенно, но при этом радостно подошла к моему отцу. – Сегодня мы не только празднуем ее день рождения, но и приветствуем в нашей семье нашу дорогую внучку Лилию Ленокс.
Все взгляды устремились на Лилию.
Я смотрел на нее несколько секунд и только потом понял, что это было не очень хорошей идеей.
Люди аплодировали, фотограф сфотографировал нас, чтобы запечатлеть этот момент, а затем я заметил, как все начали разговаривать и косо смотреть на меня.
– Лилия, что бы тебе хотелось поесть? – спросила моя мать, снова переводя внимание на внучку.
– Ничего, – ответила моя дочь, крепко прижимая мобильный к груди.
– Тебе нужно перекусить, – начала настаивать она.
– Мама… – я попытался остановить ее, однако она прервала меня.
– Ты не представляешь, как мы счастливы, что познакомились с тобой. Нам очень жаль, что мы упустили одиннадцать лет твоей жизни, но я хочу, чтобы ты знала, что у тебя здесь есть бабушка, если тебе что-то понадобится.
– И дедушка, – добавил мой отец, распыляясь от гордости. – Я буду для тебя лучшим дедушкой в мире, малышка.
Я собрался открыть рот, но Лилия меня опередила.
– У меня уже есть дедушка… и он действительно лучший дедушка в мире, – сказала она и выбежала из зала.
Дерьмо.
– Что я такого сказал? – спросил отец, недоуменно глядя на меня.
– Ох, бедняжка! – воскликнула Аманда, устремив взгляд туда, куда решила улизнуть моя дочь.
Я сжал переносицу двумя пальцами и дышал, чтобы окончательно не выйти из себя.
– Она скучает по своему дедушке, папа, – сказал я, обращаясь к ним обоим. – Вы не должны забывать о том, что мы для нее чужие, мы не можем заставить ее чувствовать то, чего она не чувствует…
– Но мы ведь ее семья! – возмущенно сказала моя мать.
– И со временем она это примет, а пока вам лучше предоставить ей немного личного пространства. Вот почему мне не хотелось приводить ее, мама. Она не готова, она не готова ни к чему из этого, – воскликнул я, оглядываясь по сторонам.
Люди уже вернулись к своим разговорам, и только отдельные сплетники, возможно, прислушивались к нашей небольшой перепалке.
– Ты не собираешься пойти на ее поиски? – спросил мой отец, не сводя глаз с того места, где исчезла моя дочь.
Я глубоко вздохнул.
– Сейчас вернусь, – обратился ко всем.
– Я с тобой, – сказал Нейт, становясь рядом со мной, и мы оба отправились на поиски обиженной девочки. Аманда осталась разговаривать с моими родителями.
– Тебе не обязательно идти, – сказал я сухо. Мне не хотелось находиться в его компании, на самом деле мне хотелось побыть одному.
– Понимаю, ты злишься, – сказал Нейт, совершенно не прислушавшись к моему намеку. – Извини за Никки, но я сделал это ради тебя, ты заставил меня волноваться за тебя… С тех пор, как мы приехали, ты замкнулся в себе намного сильнее, чем прежде, и мне не хотелось, чтобы ты цеплялся за кого-то, кто вообще никак не сможет тебе помочь.
Я остановился и повернулся к нему.
– Ты будешь читать мне лекцию о неуместных чувствах, Нейт?
– Я просто пытаюсь…
– Перестань пытаться. Прекрати все попытки, черт возьми! – вскрикнул я, повышая голос. – Я ответственный человек и сделал все, что должен был, чтобы выполнить свой долг. Чтобы выполнить свой долг как сына, выполнить свой проклятый долг как отца, я возглавил компанию… Отказался от работы, даже не представляя, когда полечу снова! У меня есть одиннадцатилетняя дочь, которая не желает меня видеть, и, честно говоря, я тоже не особо горю желанием видеть ее! Но вот он я здесь, знакомлю ее со своей семьей, покупаю все, что ей нужно, даю ей лучшее образование, которое только можно получить. И что толку?
Я сделал паузу и посмотрел на него, друг явно был не в своей тарелке.
– Тебе не следовало вмешиваться в мои отношения с Никки! Она – сугубо мое личное дело! Оставь мне хотя бы это! Это наше с ней дело, даже если оно закончено, даже если она не смогла ответить мне ни на одно гребаное сообщение, чтобы сказать, что больше ни черта не хочет слышать обо мне! И если мне хочется побыть в плохом настроении, позволь мне быть в плохом настроении, потому что это все, что у меня осталось! Только мои гребаные чувства!
Нейт молчал, и тут я увидел, как Лилия появилась из-за спины моего друга.
Ее лицо было залито слезами. Вот же черт.
– Мы можем уже идти? – спросила она, шмыгая носом.
Нейт повернулся к ней, ничего не сказав.
– Да, идем, – сказал я, подходя ближе.
Мы оставили Нейта позади и направились к двери.
Мои родители не видели, как мы выходили, и когда я попросил машину и мы сели в нее, мне пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться.
Мы молча доехали до дома, и, когда я припарковался перед входом, Лилия наконец заговорила.
– Ты можешь отвезти меня завтра в школу пораньше, – сказала она, открывая дверцу машины и выходя.
Я просидел там какое-то время, понимая, что отец из меня – дерьмовый, и, что хуже всего… у меня не было сил на что-то бо?льшее.
8
Никки
Мы прибыли в Лондон в дождливый понедельник, пролетев еще восемь часов в экономе. На том рейсе не было ни одного симпатичного Эрика, который бы потрудился узнать, все ли у меня в порядке, не говоря уже о том, чтобы пропустить нас в первый класс. На это я тоже не рассчитывала.
Должна признаться, второй полет прошел проще, поскольку первый мне уже удалось преодолеть. Да, мне нужно было принять лекарства, но, по крайней мере, у меня не было панической атаки перед посадкой. На этот раз у меня получилось сесть в самолет, как все остальные пассажиры, и, прежде чем успела опомниться, мы уже летели над Европой в направлении страны, окруженной водой и по совместительству той, в которой родился мой отец.
Я почувствовала покалывание в животе, когда мы наконец приземлились. Если быть честной с самой собой, то это было вовсе не потому, что мне удалось преодолеть свой страх, равно как и не потому, что мне хотелось вернуться туда, где, несомненно, был мой дом, если бы мои родители еще были живы. Головокружение было вызвано не этим, а осознанием того, что мы с Алексом снова оказались в одной стране, в одном городе, а не в более десятков тысяч километров друг от друга, разделенные несколькими океанами.
Я ничего не говорила Мэгги об этом, потому что не собиралась признаваться вслух во всем, что скрывала от мира: в том, что была влюблена в Алекса Ленокса и мое сердце кровью обливалось из-за того, как сильно соскучилась по нему.
Понятия не имею, что буду делать, если увижу его снова, даже не знаю, приведет ли судьба нас к встрече, но мое подсознание уже начало представлять разные сценарии, в которых мы пересекались. Во всех наше воссоединение было прекрасным и особенным, прямо как наши отношения в течение тех четырех недель.
Мне невольно вспомнилось ощущение его рук, что расстегивали мое бикини, прикосновение его пальцев, которые скользили по краям моих трусиков, чтобы постепенно подняться, лаская мои ноги… Каждый раз, когда Алекс прикасался ко мне, он делал это с преданностью и восхищением.
Я запечатлела в своей памяти каждый раз, когда мы целовались, каждый раз, когда засыпала в его объятиях, когда его пальцы гладили мои волосы, каждый раз, когда в последние недели он будил меня своим ртом у меня между ног, а его руки на моих бедрах заставляли меня не двигаться с места, позволяя ему делать с моим телом все, что ему больше всего хотелось, без каких-либо пререканий и возражений с моей стороны, поскольку каждая его ласка была моим истинным наслаждением.
Я совсем не забыла его и даже была напугана тем, насколько сильными были мои чувства к нему. Знаю, он не может быть моим, как и то, что у нас не может быть отношений, но, несмотря на осознание всего этого, мой мозг уже начал считать дни до нашей новой встречи.
– А вот и он, – сказала моя подруга, указывая на огромную группу людей, которые ждали, когда их родственники и друзья выйдут из дверей аэропорта.
– Кто?
– Тот, что в зеленой шапке.
Затем я увидела его.
Высокий, стройный и эффектный парень в зеленой шерстяной шапке поднял руку, чтобы мы его увидели… Вернее, чтобы Мэгги его увидела.
Я предположила, что это ее друг, которого она попросила подвезти нас, на самом же деле мы собирались остаться у него дома.
– Идем, – сказала моя подруга, толкая тележку, на которую мы положили свои чемоданы.
– Давай повезу, Мэгги, – предложила я, опасаясь, как бы она не предприняла ненужных усилий.
Порой казалось, что Мэгги забывала о том, что беременна.
Марго крепко обняла этого парня, когда они встретились.
– Рад тебя видеть, Мэггс, – сказал он, и от меня не скрылось то, как он на нее смотрел.
По словам Мэгги, Чэд был парнем, с которым у нее был роман на острове несколько лет назад. Интрижка, которая вылилась в дружбу на расстоянии, они поддерживали ее по сей день, однако, наблюдая за тем, как этот Чэд смотрел на мою подругу, я поняла, что от дружбы здесь было мало, по крайней мере с его стороны.
– Это моя подруга Никки, – представила меня Мэгги, как только они отстранились друг от друга.
У него были красивые карие глаза, «добрые» – первое, о чем мне подумалось.
– Приятно познакомиться, – поздоровалась я, протягивая ему руку.
– Взаимно, – ответил он на мое приветствие. – Метро там, идем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
