– Поддержать?
– Королева едва не потеряла последнего ребенка. И вместо того, чтобы ее успокоить… король отнесся к ней неподобающе.
– Ах, вот оно что!
Алесио развел руками.
– Так с женщинами нельзя.
– Согласен, – кивнул Рене. – Но королева о вашем поступке не знает.
– Зато знает, что не одна. Что ее кто-то поддерживает.
А еще у нее глаза бывают, как этот янтарь. Когда она смотрит на дочку, и глаза у нее светятся. Или когда она думает о чем-то хорошем… да, он наблюдал, когда она шутит, смеется…
Она красивая.
По-настоящему красивая, сейчас, когда не оглядывается на мужа. Словно свобода что-то поменяла в ней. И улыбка у нее потрясающая… если бы Алесио спросили, что в ней такого: волосы, глаза, может, наряд, руки, фигура – он и не ответил бы. Просто королева была в его глазах прекрасна!
Словно светилась изнутри!
И его так тянуло к этому свету… она сама, словно сгущенный свет. Как янтарь.
Слезы солнца, как их называют далекие варвары с холодных островов.
– Король в гневе. После случившегося он отправил королеве рубины, но она их не приняла.
Алесио посмотрел с удивлением.
Что в этом странного? Рубины можно подарить Диане, это ее уровень. Но королеве?
Фу!
Просто – фу!
Ей-ей, если бы король лично отправился в сад, нарвал там роз, которые, кстати, королеве тоже не слишком нравятся, и принес их, это было бы лучше. Розы – знак внимания, потраченное время и силы, красивый жест.
Рубины… как девке три золотых за корсаж. Мерзко.
– Одновременно с рубинами ей подарили янтарь. И ветку белой сирени в вазе.
– Сирень – не я.
– Королю все равно хватило.
Алесио пожал плечами.
– Донесете, эрр?
– Вот еще мне не хватало! – обиделся Демьен. – Просто предупреждаю, что о некоторых вещах говорить не стоит. Король не поймет.
– Не буду. А кто преподнес королеве сирень?
Тоже интересный подарочек, кстати говоря. Сирень уже отошла, есть люди, у которых она цветет в любое время года, но стоит это столько…
– Не знаю. Так и не удалось выяснить.
– Это вам-то?
– Мне. Не удалось.
Алесио ощутил укол… неприятно. Почему ему не нравится, когда кто-то что-то дарит королеве?
Потому что ему самому нравится королева. И не хотелось бы соперников.
– Если узнаете?..
– Скажу. Янтарь ей, кстати, адмирал вернул.
Алесио ощутил укол ревности.
Ему и так не слишком понравилась та сцена за ужином… королева легко готова была расстаться с его подарком, это даже чуточку обидно! Но хорошо хоть вернул… кстати говоря…
– Просто янтарь?
– Еще корзину с рыбой прислал, – ухмыльнулся Рене. – В благодарность.
Алесио расслабился.
Ревность утихла. Ну кто ж дарит женщинам – рыбу? Смешно даже!
Знал бы он, как облизывалась Мария и как была благодарна адмиралу – точно передумал бы. Но не знал и не задумался.
– Эрр Ихорас, будьте впредь осторожнее, – предупредил шут. – Король не разгневался на адмирала, он понял, что их обоих загнали в ловушку, но на вас будет очень зол.
Алесио кивнул.
– Хорошо.
Впредь он постарается быть более скрытным.
Глава 3
– Ваше величество, вы уверены?
Мария как раз беседовала со священником, когда ей вдруг… стало плохо?
Пошатнулась, помутнело в глазах, и королева, прямо посреди серьезной беседы о будущем разводе и месте проживания, сползла на пол. Отец Роман едва успел ее подхватить.
Похлопал по щекам, кое-как дотащил до кушетки.
– Ваше величество!!!
Мария выдохнула.
– Оххххх!
Сто лет она сознания не теряла! С самой… ё-мое!
Как там у того тела, она не знала, а вот у Маши Белкиной обмороки были во время беременности. Обеих. Маша даже на улицу выходила, зажав в кармане флакон с нашатырем. Благо не дефицит…
А случись что – открываешь, и к носу. Пара вдохов, и можно хотя бы на скамейку опуститься.
Но она же не…
Или да?!
Святой отец смотрел на нее с тем же выражением.
– Ваше величество?
Мария потерла виски.
– Да нет же!
Почему-то отца Романа это не убедило. Вот совсем.
– А… простите мне мой вопрос, королева, но…
Мария тем временем лихорадочно вспоминала свой календарь. Что у нас там с красными днями календаря? Да-да, это тело еще не старое, климакса еще не было, так что классика, три через тридцать, как часы. Прямо позавидуешь…
А после озмеячивания еще и болей не было, и вообще чувствовала она себя преотлично. И кажется, даже внешность улучшалась, морщинки ушли, фигурка подтянулась…
И были у нее эти дни…
– Календарь есть? [11 - Первый печатный календарь был от 1455 года – Турецкий календарь Иоанна Гутенберга. В России, если что, первый печатный календарь от 1709 года – Брюсов календарь.]
Был. Красивый, с рисунками и пропагандой, как тут принято, с указанием дней рождения святых, с церковными праздниками и прочим.
Мария впилась глазами в страничку.
Так… еще дня три можно потянуть. А потом… вот как тут узнавали о беременности без тестов с двумя полосками?
Кажется, священник думал о том же.
– У меня есть знакомая повивальная бабка, ваше величество.
– Которая тут же разнесет всем и каждому?
– Про эрру в маске, которая пришла к ней ночью? О, нет. Это ее обычные дела, никто и слушать не станет. Да и она промолчит.
– Подпольный абортмахер?
– Ваше величество?
Мария махнула рукой, понимая, что сейчас перейдет на жаргон девяностых. Но как такое называется сейчас? А, неважно.
– Хорошо, святой отец, давайте сходим к вашей бабке. Вы договориться сможете?
– Конечно, ваше величество. Только вот выйти из дворца…
– Выйду я сама. Вы будете меня ожидать в указанном месте с маской и плащом. Хорошо?
О чем подумал священник?
Так понятно, о потайных ходах, которые каждому не показывают. И молчат о них чаще, чем говорят.
– Да, ваше величество. С вашего позволения, я и эрр Феликс?
– Эрр Феликс?
Хотя какая разница, убить священника Мария уже не смогла бы. Понимала, что работает он не на нее, на Картен, но – рука не поднимется! А если его не убивать, то о ее положении и состоянии будет известно Саймону чуть не в тот же час. По здешним меркам – мгновенно, а так-то за две-три недели. Голубь – не мобильный телефон, ему долететь надо.
– Да, ваше величество. Я бы не рискнул вести вас по ночному городу, а эрр Феликс…
Мария вспомнила «эльфа».
Спорить сложно, опасность от него ощущалась почти осязаемо, плотным давящим коконом.
– Хорошо. Но эрр Феликс не пойдет со мной к повитухе. Подождет снаружи. И вы тоже, в другой комнате.
Святой отец кивнул.
– Безусловно, ваше величество.
Требование было законным, Мария имела право стесняться постороннего мужчину.
– Тогда я согласна.
Отец Роман помолчал целых три секунды. А потом не удержался.
– Ваше величество, а что тогда делать? Если вы… это?..
– Драпать, – мрачно ответила Мария. – И подальше.
