– К сожалению, несмотря на всю силу, Архонтам это недоступно, – покачала головой Сикорская. – Но мне нравится твоя теория. Есть в ней что-то от метафизики, но, с другой стороны, о виртуальности вселенной говорил ещё Платон. А существование ноосферы доказано учёными. Ты прав, сатори работает именно с этой областью, как верно и то, что техники вызывают изменение в энергетической оболочке планеты. Правда, насчёт механизма этого изменения идут самые жаркие дебаты. Кто-то считает, что это синергия человека с миром, кто-то, как и ты, настаивает на версии приказа, они, кстати, больше всех склонны мистифицировать техники, считая их заклинаниями. Версий много, возможно, мы когда-то даже узнаем правду. Но мне нравится, что ты умеешь думать головой. Однако, как сказал Карл Маркс, лишь практика является критерием истины. Это означает что?
– Что грядут тренировки. – Я тяжело вздохнул. – Надеюсь, током меня бить не будут? А то у меня психологическая травма ещё с того раза осталась.
– Током не будут, обещаю, – улыбнулась Татьяна Игоревна, а я вдруг ощутил, как засосало под ложечкой от плохого предчувствия. – Поднимайся, начнём сразу на полигоне. Ты же у Выгорского занимался. Значит, техникой удержания поверхностного натяжения владеешь.
– Только в теории. – Я с тоской посмотрел на свой прикид, между прочим, пусть и не щеголяющий иностранными лейблами или вычурным видом, но довольно дорогой и стильный, понимая, что вряд ли уйду сегодня сухим. Но и отказываться не стал. С людьми старой закалки было очень непросто, а уж с такими, как Татьяна Игоревна, и вовсе. – Разрядником удержаться получалось максимум пару секунд. Но в целом отрабатывал.
– Вот и посмотрим, чему научился. – Сикорская поднялась и сразу просекла мои страдания. – Пошли, пошли. Зато будет мотивация лучше стараться.
Как я уже знал, на территории академии имелось два котлована, но я недооценил их размеров. Я представлял их небольшими, ну, максимум метров двадцать на десять, а оказалось, что это весьма приличные искусственные озёра диаметром в добрую сотню. Для чего такие размеры, тоже стало понятно, когда возле одного из них обнаружилась группа, отрабатывающая техники работы с водой.
Создание волны, удержание в одном положении, что-то похожее на водяную змею, и даже разбрызгивание жидкости на большой площади. Да, при необходимости советские энергеты могли служить мелиораторами, что частенько и делали, особенно в районах, куда сложно доставить технику. Казалось бы, почему тогда на сельскохозяйственные дроны был такой спрос, но ответ оказался предельно простым. Энергетов в ранге Кандидата было очень мало. А вот дроном мог управлять даже ребёнок. Ну, подросток с гарантией, особенно когда на военной подготовке введут курс дроноводства.
– Ты туда не смотри, тебе пока рано учить эти техники, к тому же аспект у тебя не особо подходящий, – обломала Сикорская мои мечты научиться так же управлять водой. – Земля традиционно противопоставляется воде и не зря, хотя нельзя сказать, что эта стихия для тебя полностью закрыта. Но затраты энергии будут куда выше. Именно поэтому мы с неё и начнём, чтобы ты научился контролю и экономии.
– Научишься с вами, как же, – ворчал я, скорее, по привычке, ибо не люблю, когда вот так с ходу ставят в неприятные условия, но ногами шевелил, и вскоре мы были возле второго котлована, на этот раз никем не занятого. Где я под насмешливым взглядом Татьяны Игоревны стянул с ног кроссовки, носки, снял рубаху и выложил из карманов всё, что там было. Документы, деньги, телефон. Пусть смеётся, а я задницей чую, что сухим не останусь. – Ну что, я готов!
– Ты всегда будешь раздеваться, если по воде пройтись появится необходимость? – Сикорская окинула меня скептическим взглядом, но не стала давить. – Давай, вперёд. Посмотрим, что ты умеешь.
Вода была прохладной, сказывалась глубина котлованов и приятно холодила пятки. Я осторожно шёл вперёд, ощущая под ногами упругую поверхность, удерживаемую лишь выпускаемой мной энергией. Да, теорию я знал на отлично, всё же сатори в этом вопросе давало огромный бонус, который я привык использовать по полной, но вот с практикой не задалось. Пока я был Разрядником, вода меня просто не держала, а после прорыва на ранг Кандидата по совету Анастасии свет Николаевны первое время я старался воздержаться от использования техник до стабилизации состояния. Ибо игнорировать советы от врача, специализирующегося не только на травматологии, но и на патологии энергетического тела, не просто глупо, а попахивает клиническим идиотизмом.
В итоге лишь сегодня я смог использовать эту технику по-настоящему, и надо сказать, мне это нравилось. Было что-то мистическое в хождении по воде аки посуху, хотя, по факту, эта техника являлась одной из базовых. Но всё же причала с апостолом Андреем не хватало, факт. С этими мыслями я добрался до середины котлована и развернулся, собираясь идти назад. Никаких команд Татьяна Игоревна отдавать не спешила, так что я решил, что погуляли и хватит. Пора и честь знать, а то правда сейчас начну воду в вино обращать, благо воды хватало. И ладно, если нет, а ну как получится? Это же сорвёт весь учебный процесс, ибо божественность божественностью, а целый бесхозный котлован вина – происшествие космических масштабов. Какой мужик пройдёт мимо такой халявы, а учитывая, что все мужики здесь энергеты высоких рангов, в итоге всем будет очень плохо. Короче, пора было завязывать.
– Ну как? Нормально? – И всё же я решил уточнить у Сикорской, внимательно наблюдавшей за мной с берега. – Могу выходить?
– Конечно, – кивнула Татьяна Игоревна. – Доберёшься до берега – зачту занятие. Ну а если нет, будем тренироваться.
– В смысле? – На воде я держался уверенно, и этого Зима-Мама не могла не заметить, а значит, был какой-то подвох и… – М-мать! Да вы чего?!!
Не то чтобы я испугался, когда поверхность подо мной пришла в движение, но уж точно не ожидал, что это сразу станут метровые волны. А это было только начало, потому что волнение усиливалось, более того, отразившись от берега, вернулись первые, отчего оно стало гораздо хаотичнее. Ну и, как вишенка на торте, из воды принялись выскакивать эдакие водяные иглы, правда, не имеющие никакой прочности, но изрядно мешающие и нарушающие поверхностное натяжение.
Справедливости ради, последние возникли, лишь когда я преодолел половину дистанции. А сделать это было очень непросто. Пришлось вспомнить всё, чему учил Выгорский. Скольжение, прыжки, даже паркур. Перемахнуть через волну, опершись на вершину, это было прикольно. Только вот вскоре волны стали выше моего роста, причём, как я успел заметить, при этом они не захлестывали берег, а словно налетали на невидимую стену, отчего хаотичность движения воды только повышалась.
Свалился я за пять метров до берега. Не успел среагировать, и меня просто накрыло с головой, а под водой никакое поверхностное натяжение не работает. Чуйка не подвела, хотя скажу честно, ничего такого я не ожидал. Ждал какой-то подлянки, не без этого, ведь плох тот учитель, что не осадит зазнавшегося ученика, но уж точно не трёхметровых волн и прочего. И кстати, возник вопрос, зачем здесь такой глубокий котлован. Разве что отрабатывают техники погружения. А что, штука нужная, я бы не отказался.
– Вообще-то, так нечестно, – выбравшись на берег, я встряхнулся и сурово посмотрел на Сикорскую. – Можно было начать с чего-то попроще.
– Врагов ты тоже будешь об этом просить? – приподняла бровь в недоумении та. – Или думаешь, я не знаю о твоём потенциале? Нет, дорогой мой. Назвался груздем – полезай в кузов. Цацкаться с тобой я не буду. Хочешь – обращайся в администрацию, чтобы тебе сменили инструктора.
– Вы прекрасно знаете, что я этого делать не буду. – Я поморщился. – Да и в целом не в претензии. Но могли бы и предупредить, я бы настроился посерьёзней.
– Ну, теперь ты знаешь, что шутить я не намерена, – пожала плечами Татьяна Игоревна без малейшей тени раскаяния. – Меня попросили подготовить бойца, а не домашнего мальчика. Или те, кто оставил на тебе эти шрамы, предупреждали, что собираются убить по-настоящему? Считай это ещё одним уроком – нужно быть всегда готовым к неожиданностям.
– Ну, с одной стороны, логично. – Я развернулся и пошёл обратно. – С другой – я думал, что сегодня только документы оформлю, расписание узнаю. Но чего теперь. Давайте поиграем!
Надо сказать, что эффект от тренировок я ощутил почти сразу. Уже возвращаясь обратно к середине котлована, я почувствовал, что мне гораздо проще держать натяжение. Да, ещё приходилось отвлекаться на это, но уже гораздо меньше, словно навык начал переходить в разряд автоматических. Понятное дело, что это сказывались тренировки в сатори, но только ими добиться такого эффекта было нереально. Так что пришлось признать, что в методике Матушки Зимы был толк.
Следующие пару часов мы развлекались. Я пытался достичь берега, а Татьяна Игоревна всячески мне в этом мешала. Причём в ход шло всё подряд. На третий раз, когда я уже полностью приспособился к хождению по воде, к волнам, всплескам и выстрелам вдруг добавились сосульки и льдины, мешающие продвижению. Жаловаться смысла не было, да я и сам впал в азарт, скользя по поверхности, словно конькобежец, уклоняясь от атак, а когда и пробивая волны буквально насквозь. Во второй раз этот трюк, кстати, не прошёл, внутри волны оказался приличный кусок льда, крепкого, словно бетон. Хотя нет, плиты перекрытия я пробивал, ещё будучи Юниором. А вот со льдом такой трюк не прошёл, пришлось мне снова искупаться. В который уже раз.
– Должен признать, это было неплохо. – Я сидел на лавке, откинувшись и прикрыв глаза. – Хотя выстреливающие из воды сосульки – это явный перебор. Как и два айсберга, пытавшиеся меня раздавить.
– Немного увлеклась, – согласилась Сикорская, впрочем, опять без капли раскаяния в голосе. – Но ты же цел? Значит, и говорить не о чем.
– Ну да, понятное дело, – хмыкнул я. – А если бы моя Каменная кожа выстрел держала, вы бы стрелять стали?
– Почему «если»? – удивилась женщина. – У нас по плану изучение «Полного покрова», и он должен держать пистолетный выстрел. Но это обычный, а от будущего мужа своей правнучки я жду гораздо большего. Так что начнём с пистолета-пулемёта. Сразу брать промежуточные патроны или винтовочные точно будет перебором, а вот что-то типа «Кедра» или «Кипариса» будет в самый раз. Останавливающая сила выше, чем у того же ППС, но проникающая меньше. Самое то для тренировок.
– Ну, спасибо, вы такая заботливая. – Сарказма в моём голосе хватило бы на пару десятков постмодернистов, но, похоже, Матушку Зиму этим было не пронять. – Я надеюсь, до гранатомётов мы не дойдём?
– Пока Мастера не получишь – нет. – Как я и думал, Сикорская восприняла это совершенно серьёзно. – Начнём со взрывпакетов. Будешь учиться гасить взрывную волну. Но это позднее. Программа у нас обширная, а времени не так много. Ты же в августе собираешься на конференцию за границу? И моя задача, чтобы к этому времени ты мог защитить себя и знал все базовые техники в совершенстве. Так что нечего рассиживаться. Для первого раза результаты у тебя неплохие, но ещё есть с чем работать. Марш на исходную! Сегодня мы должны с этой техникой закончить. Поэтому десять повторений! И не спорить!!!
Глава 5
– Объявляется посадка на рейс Москва – Берлин. – Чуть хриплый динамик аэропорта наконец обрадовал, заставляя дёрнуться то ли от радости, то ли, наоборот, от недовольства. Мог бы и ещё подождать. – Отбывающим просьба пройти к третьему терминалу.
– Пора, – грустно вздохнула Лена.
– Ага, – столь же печально подтвердила Соня.
– Так! – Я строго посмотрел на подруг. – Вы чего блин?! Я на неделю всего лечу! Туда, обратно – и дома буду! Что за похоронный настрой?!!
– Просто вы привыкли, что он всегда рядом, – немного упрекнула девчонок Татьяна Игоревна, увязавшаяся с нами в Москву. – Как дети к матери. Не надо так, надо взрослеть, девочки.
– Мы взрослые! – немного задиристо отозвалась Лена. – Просто лето, мы хотели вместе побыть, отдохнуть после экзаменов.
– Я вернусь – и отдохнём. – Я чмокнул мелкую в макушку. – Возьмём палатку и рванём дикарями на Обское. Но слетать на конференцию мне тоже надо. Сами знаете, поручение от Центрального Комитета комсомола игнорировать нельзя. Да я и сам хотел за границей побывать, контакты наладить. Глядишь, и получится на европейский рынок выйти.
– Да мы же не спорим, – тихонько вздохнула Софья, покосившись на прабабушку, которую откровенно побаивалась, хоть и уважала, – не маленькие, всё понимаем.
– В следующий раз все вместе поедем. – Причину грусти Сикорской-младшей я тоже прекрасно знал. – Возьмём путёвку или так рванём. Даже ещё лучше будет! Арендовать машину, проехать по Чехословакии, ГДР, Югославии, Болгарии. Достопримечательности посмотреть, фоточек понаделать. Классно же?
– Обещаешь? – В глазах Сони наконец вспыхнули довольные звёздочки. – Честно, честно?!
– Честно, честно! – Я сделал страшные глаза, показывая Татьяне Игоревне, что не нужно вставлять комментарии на тему того, что правнучку могут не выпустить из страны, всё же династия у неё не самая простая. С другой стороны, идиотов трогать единственную и любимую правнучку Мамы-Зимы тоже в мире не так много. Кому хочется жить в ледяной пустыне? А после визита расстроенной бабушки ничего другого там не останется. – Клянусь соседским поросёнком! Тем более Европа – это вам не Сибирь-матушка. Там километр проехал – или уже другая страна, или отель с парковкой. Путешествуй не хочу. С языками у нас неплохо, в деньгах тоже не нуждаемся, вот и прокатимся.
– В этому году уже не успеем, – покачала головой Лена. – Но в следующем… почему нет? Сдадим сессию и рванём! Или можно на новогодних каникулах.
– Там дорого будет и забито всё, – включилась в обсуждение Софья. – Лучше всё-таки лета дождаться. Хотя долго, целый год получается.
– Девочки, вы ничего не забыли? – с улыбкой одёрнула их Татьяна Игоревна. – Может, стоит сначала сейчас жениха проводить?
– Прости, Сёма. – Мордашки у осознавших свой косяк девиц стали жалостными. И когда только научились? Соня в школе ведь была ледяной королевой, и не взглянет лишний раз. Да и Лена с виду та ещё скромница обычно, даже громких звуков боится. Но нет, вон стоят обе две, смотрят как нашкодившие котята, но при этом у обеих в глазах бесенята так и скачут. – Прости, прости. Мы больше так не будем!
– Засранки. – Я покачал головой и, подхватив чемодан, направился к стойке регистрации. – Вернусь, тогда и поговорим.
Оформили меня без проблем. Перевеса багажа не оказалось, документы в порядке, так что вскоре мне выдали посадочный талон. Путь за границу был открыт, и внутри у меня немного бурлило от предвкушения. В прошлой жизни я частенько мотался за рубеж, в одной стране айти-компании просто было тесно. Так что успел насмотреться на людей и нравы. Но сейчас всё было по-другому, у Запада был явный враг в виде Союза, отчего тот не спешил душить себя разными деструктивными идеями, типа потакания меньшинствам или долбанутой зелёной повесточки, когда в угоду психам, ратующих за экологию, эта самая экология уничтожалась под ноль.
Девчонки снова немного всплакнули для порядка, но всё же борщить не стали. Татьяна Игоревна так и вовсе не парилась на счёт того, что я куда-то еду. Ну, Европа, подумаешь. Она там уже была, правда, в составе восьмой гвардейской армии, и после её визита город слегка изменил свой облик. Важнее было, что я являлся носителем государственных секретов высшего уровня, но и это не стало препятствием для моей поездки.
За полтора года активной работы разведок всех стран мира без исключения выйти на меня не смог никто. Вот на учёных, что проверяли технологию аккумуляторов, было устроено более сотни покушений, от банальной попытки вербовки до похищений и убийств. Два даже удались, и заместителю начальника лаборатории и одному лаборанту были присвоены звания Героев Советского Союза посмертно. А меня в разработке по этому делу просто не было.
По другим – да. И мне даже довелось пообщаться с резидентом английской разведки. Я, правда, потом узнал, кто он был такой, а так дяденька представился доцентом какого-то НИИ из Самары, которому ещё в шестидесятые вернули родное название, занимавшимся разработкой программного обеспечения. К чему именно я так и не понял, но интересовали его нейросети, которые активно использовались в моих соцсетях. Но, несмотря на дифирамбы «НаСлуху», удачно подбирающему плейлисты каждому пользователю, и той же сети «НаСвязи», использующей возможности нейросетей для модерации контента и прочих радостей типа тех же рекомендашек видосиков, доверием к дяденьке я не проникся и откровенничать не стал, отделавшись пространным размазыванием соплей по подоконнику. Мол, так и так, моя только идея, в остальном общался со старшими товарищами и так далее. То есть всё то же самое, что уже говорил не раз различным журналистам, а с ними первое время после получения премии мне пришлось плотно так общаться. И легенду я заучил так, что ночью разбуди, оттарабаню с подробностями, будто всё так и было на самом деле.
Ну что поделать, мне секретностью уже плешь на голове проели. Да и в целом, на мой взгляд, это звенящая пошлость, вот так в лоб работать. Да, я вчерашний школьник, тогда ещё даже не совершеннолетний, но совесть же нужно иметь! Короче, даже я, насколько уж лопух в этих вопросах, и то насторожился от неумеренного любопытства дядечки и презрения к наглому сопляку, так и плещущемуся в нём. Мне к тому времени уже довелось и с академиками пообщаться, после премии прятаться смысла не имело, и далеко не все смотрели на меня благосклонно, но там был уже какой-то запредельный уровень, несмотря на то что формально шпион числился в заштатном НИИ.
Как мне потом объяснили, как таковым резидентом он не был. Бриты выскребли всех агентов, даже тех, кто уже несколько десятков лет считался замороженным. Одним из таких и был доцент, которого завербовали ещё в студенчестве при поездке за границу. Естественно, никто не учил его вербовке и прочим премудростям шпионского дела, кинули на удачу, а ну как получится что-то выбить из сопляка, поскольку основные силы были направленны на аккумуляторы. Не фортануло, дядечку приняли, взяли за ятра и заставили работать на нас, пичкая англичан отборной дезой. А я получил статус отработанного материала, так что меня оставили в покое, что и вылилось в эту поездку.
После оформления ждать пришлось недолго. Буквально двадцать минут – и нас пригласили на посадку, где шустрый траволатор доставил меня прямо к самолёту. Кстати, раньше такое было только здесь, в Москве, ну и за границей. Дома, в Новосибирске, до самолётов по привычке возили автобусами, зачастую дряхлыми и помнящими ещё Брежнева. Но не в этот раз. Видать, до кого-то дошло, что многомилионный город не может иметь убогий аэропорт, и партия расщедрилась на модернизацию. Теперь и сибиряки могли летать как белые люди и не мокнуть под дождём и снегом. Сейчас, правда, в столице стояла жара за тридцать, но я спокойно прошёл в салон, нашёл своё место, закинул в багажный отсек сумку и плюхнулся в удобное кресло, наконец расслабляясь.
Эти три недели выдались для меня тяжёлыми. Мама-Зима как с цепи сорвалась, стремясь запихнуть в мою голову максимум техник за крайне ограниченное время. Начали мы с воды. Сначала это было поддержание поверхностного натяжения, то бишь пресловутое хождение по воде, которое превратилось в игру со смертью в прямо смысле этого слова. Когда тебя хотят раздавить два мини-айсберга, а из воды вылетают полуметровые ледяные сосульки, сложно считать это тренировкой. Зато теперь я мог бегать по волнам в девятибалльный шторм… ну, я на это надеялся. Проверять подобное я, конечно же, не собирался.
Потом, правда, мы перешли к более традиционным техникам. Ну, если, конечно, можно назвать традиционным, когда тебя расстреливают из нескольких пулемётов. Даже учитывая резиновые пули и облегчённую навеску пороха, незабываемые ощущения. Особенно учитывая, что «Каменной кожей» пользоваться мне было нельзя. Таким нестандартным методом меня натаскивали на технику «Покрова», она же «Доспехи» или «Броня» в зависимости от страны и вариации. С её более простой модификацией я уже был знаком, но настоящий «Покров» к той не имел практически никакого отношения. Разве что выглядел похоже.
Но штука зачётная! Пулемётную очередь, она, конечно, не держала, максимум пистолетный патрон, зато не сбивалась от нескольких попаданий. Требовалось полностью перегрузить «Покров», чтобы он отключился, причём считалась именно энергия удара. До семисот, максимум тысячи джоулей техника держала нормально, и требовалось не менее десятка попаданий, чтобы её развеять, но стоило перевалить за килоджоуль, как она разлеталась с одного выстрела. Как это работало, я не знал, просто принял за аксиому. И, собственно, на этом и строилась тренировка.
Меня тупо расстреливали до тех пор, пока «Покров» не слетал, а после я должен был его максимально быстро восстановить. Не такое уж простое дело, скажу я вам, пусть в целом укреплять тело никто не запрещал, да и тушка у Кандидатов куда крепче, чем у обычных людей и даже Разрядников. Всё равно приятного мало. Но гораздо важнее было научиться даже не использовать технику при любых условиях, а чувствовать момент, когда она перегружается и может лопнуть.
Основной смысл тренировок был именно в этом, ощутить степень напряжения этого самого барьера, закрывающего тушку от повреждений. Потому что, если научиться это контролировать, становится гораздо проще жить. Ты понимаешь, имеет смысл принять очередной удар или лучше спрятаться и переждать. Обновить «Покров», например. Короче, очень важный навык, который так и нарабатывался, разве что в других учащихся стреляли сначала из пистолетов, постепенно повышая плотность огня и дульную энергию выстрела. Но Татьяна Игоревна верила в меня даже больше, чем я сам, и решила, что справлюсь.
Справился. Далеко не сразу. И то, что при женщинах нельзя нецензурно выражаться, прочувствовал на своей шкуре. Кстати, наблюдение. При попадании килограммового ледяного шара «Покров» не просто слетает, он вообще снаряд не останавливает. И каким бы тренированным ты ни был, такой подарок в грудину – это больно. Зато всё доходит без слов. Хотя, как по мне, всё же можно было предупредить, прежде чем начинать стрелять. Просто из вежливости.
А вот с чем мне повезло, так это с техниками движения. Да, их в какой-то мере давали все наставники, но далеко не в том объёме и не тех направлений, что нам преподавал Выгорский. Бег, прыжки, максимум скольжение, и на этом стоп. Никакого тебе паркура, никакой воздушной акробатики. А, как оказалось, основу её нам тоже заложили. Ну, это когда Кандидат буквально отталкивается от воздуха. Не летает, даже не левитирует, но в зависимости от сил и способностей может сделать пару-тройку прыжков или пробежаться как по ступенькам. Ну и, конечно, благополучно приземлиться при падении с большой высоты. Для этого на полигоне имелась вышка, слава Одину, над водой. А то знаю я советский подход, прочувствовал на своей шкуре. Запросто могли и над бетонной плитой установить, ради воспитательного эффекта.
Скажу честно, воздушная акробатика мне особо не далась. Чисто пару шагов, приземление, не более. Да и вообще, со стихийными техниками не задалось, точнее, далеко не со всеми, но воздух и огонь особо подчиняться мне не собирались. Даже многократно отработанные в сатори простейшие техники типа «Сварки», эдакого направленного пучка пламени, годного для резки и сварки металлов, срывались, грозя прибить меня самого. В последний раз так жахнуло, если бы не «Каменная кожа» лежать бы мне в больничке вместо поездки за бугор.
Поняв, что ни пожарным, ни пилотом мне не стать, Сикорская перестала меня мучить, перейдя к самому сладкому. А именно, к техникам аспекта земли. И вот тут я развернулся во всю ширь. Выкопать ров, создать насыпь, карьер, пруд или котлован – да запросто! Лишь бы энергии хватило. Земля словно сама отзывалась, позволяя пусть и не лепить из неё что угодно, словно из пластилина, но в целом это было похоже на конструктор. Складывая базовые техники, например, я мог за полчаса построить бомбоубежище. И укрепить его, превратив землю в гранит. Вот это реально требовало массу сил, всё же большими объёмами я ещё не мог оперировать, но и каждый малый высасывал из меня всё что можно. Но получилось, пусть и пришлось провозиться весь день, с перерывами на еду и отдых. А как ещё энергию восстанавливать прикажете?
Зато стало понятно, за что так ценят энергетов. Ведь, по сути, я один заменил несколько недель работ целой бригады со спецтехникой. Понятно, что использовать так энергетов имело смысл лишь на самых сложных участках, но не зря у этой версии Союза была куда более развитая система и автомобильных дорог, и железных, и метро имелось не только в городах-миллионниках. Загнал под землю Командора или Магистра, вот тебе и тоннель. Или мост, надёжный, устойчивый, можно сказать, монолитный.
Ко мне, кстати, после подходили мужики, приглашали на работу и в «Метрострой», и в разные СМУ, деньги сулили хорошие даже по моим меркам. Обещали протекцию при поступлении в профильный институт, всяческую помощь, собственную квартиру через два года, и ещё много чего. Будь я обычным пацаном, может, и повёлся бы. Особенно если в Норильск поехать или Новый Уренгой. Те вообще не скупились. «Волгу» предлагали прям на месте, за предварительное согласие.
Кстати, больше всего на них впечатление произвело не то, что я это вообще смог сделать, а то, с какой скоростью освоил нужные техники. Не то чтобы это афишировалось, но мы особо и не прятались, а на полигоне всегда кто-то был. Это я галопом за три недели пронёсся и ускакал, нормальные люди только «Покров» неделю ставить учатся. А уж что-то более сложное так и вовсе месяцами осваивают. Ездят в академию как на работу. Вот один строитель и подсмотрел, как мне сначала методичку сунули, а на следующий день я уже траншеи рыл, как заправский крот. И не постеснялся в перерыве подойти познакомиться.
Секрета из своих навыков я не делал. Все эти техники можно было найти в каталоге по списку. Другое дело боевые, но их мы отрабатывали не здесь, да и не спешили меня натаскивать на убийство ближних и дальних своих. Сказали, мал ещё. Я не обиделся, но запомнил. Как там в старом кино было? Как на войну, так не маленький, а как на фильму… вот и у меня так же. Хотя справедливости ради, дури мне и так хватало. К тому же далеко не обо всех моих техниках знали посторонние.
Та давешняя стычка с ведьмой не прошла для меня бесследно. И, кроме колото-резанных ран, я вынес из неё несколько тёмных, как сама ночь, умений. Основная масса техник ведьмы оказались такими мерзкими, что даже вспоминать о них не хотелось, но одна, та самая «Пелена тьмы», наконец стала мне доступна. И надо сказать, это было что-то с чем-то. Меня окутывала та самая пелена, представляющая собой пятно тьмы диаметров в несколько метров, непроницаемое для взгляда и любых средств наблюдения.
Скорее всего, через пелену можно было пробиться какими-то специальными техниками, но камера смартфона этого сделать не могла. И вот внутри этого пятна, которое для меня оставалось прозрачным, можно было заниматься чем хочешь. Идеальная техника для жуликов и шпионов. Не то чтобы я планировал попробовать себя на этой стезе, но, помня о своём умении влипать в приключения, считал, что иметь такую пелену куда лучше, чем не иметь. Если бы не она и курс молодого Кандидата, я, может, и не полетел бы в Берлин на слёт коммунистической молодёжи. А так был шанс, что, даже если влипну в неприятности, сумею отбиться. Ну, или хотя бы сбежать к своим. С этими мыслями я откинулся в кресле и закрыл глаза. Два часа полёта – это немного, и старушке Европе лучше было бы приготовиться. Я собирался зажечь, и ничто не могло меня остановить.
Глава 6
– Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту Шёнефельд, города Берлина. Температура за бортом двадцать семь градусов Цельсия, время – пятнадцать часов двадцать три минуты. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолёта. Благодарим вас за выбор компании «Аэрофлот». Сейчас вам будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки.
Стюардесса произнесла это по-русски, а затем повторила по-немецки. За прошедший год я значительно продвинулся в изучении языка Гёте и Шиллера, решив, что английский – это хорошо, но нужно двигаться дальше, а немецкий на данный момент один из самых распространённых в Европе. К тому же в техникуме его преподавали, пусть даже уровень занятий был откровенно слабоват. Но сатори и репетиторы мне в помощь, и к концу года я уверенно шпрехал и шастал по немецкому сектору сети.
Из положительных эффектов – удалось отказаться от переводчика, навязываемого Игорем Игоревичем. Не то чтобы у меня были секреты от родной конторы, но такого грубого наблюдение я физически не переваривал. Понятно, что мою хитрость раскусили на раз, но давить не стали, пообещав приставить человека от принимающей стороны. А мне посоветовали не светить владение языком, на что я согласился. Как говорится, умеешь считать до десяти, остановись на восьми.
В отличие от большинства пассажиров я не спешил. Да и место у иллюминатора позволяло не суетиться. Спокойно дождался, пока большинство выйдет, поднялся, достал сумку с ноутбуком и личными вещами и спокойно вышел из освободившегося салона. На самом деле какой-то смысл спешить был, ибо аэропорт Шёнефельд по уровню комфорта не дотягивал до московских и даже до Толмачёво. Никаких траволаторов не предполагалось, хорошо ещё, что и автобусов тоже. Но по транспортному рукаву и дальше пришлось топать на своих двоих. Впрочем, меня это совершенно не парило.
В самом аэропорту тоже всё было весьма скромненько. И не скажешь, что находишься в столице одного из крупнейших государств в Европе. Хотя после разделения Германия значительно сбавила в объёмах, но всё равно Берлин оставался столицей, могли бы и посолидней чего построить. А то с виду будто в какой райцентр нашей необъятной попал, разве что вокруг было чисто и ухоженно.
– Какой есть цель фаш поссешений Берлин? – С русским у таможенницы имелись проблемы, но в целом разобраться было можно. – Работ? Оттых?
– Конференция по новым компьютерным те… технологиями и защите компьютерных программ, – жаль, никто, кроме меня, не мог понять ироничность момента. – Работа.
– Есть понятно, – протянула крепкая бабёнка лет сорока с копейками, имеющая по-немецки некрасивое лицо, массивную нижнюю челюсть, придающую ей сходство с бульдогом, и невыразительные мутные глазёнки, которыми она пыталась сверлить меня, словно подозревала в шпионаже на все разведки мира разом. – Топро пошаловать. Слетуйюший!!!
– Благодарю. – Я ловко подхватил паспорт со штампом о въезде и двинулся к выходу в зал ожидания. – Ну, встречай меня, Берлин!
Приглашения на различные мероприятия начали приходить мне с момента взлёта «Птички», но я на них почти не обращал внимания. Дел и так хватало, чтобы ещё кататься по непонятным сборищам, обычно дающим очень мало пользы. Но в ЦК ВЛКСМ решили по-другому. Они и так то и дело закидывали мне удочки на разные темы, ведь как такое может быть: комсомолец, разработавший такие проекты, и не под их контролем. Сильно наглеть им не позволяли, дав несколько раз по рукам, причём сам я узнал об этом только постфактум, но вот от поездки на слёт отмазаться не удалось. Да я и сам не хотел, если честно.
Мне нужно было за границу, навести мосты, ведь пора было выходить на международный уровень, а данное мероприятие считалось весьма значительным. Хотя бы, потому что на неё съезжалась коммунистическая молодёжь не только из стран Варшавского договора, но и из загнивающего Запада. Поэтому, кстати, местом проведения и был выбран Берлин, город, в котором встречались две доминирующие в мире системы. Тем более что железный занавес в этом мире был куда менее крепким и пересечь границу не составляло никакого труда.
– Герр Калинин! Камрад! – Стоило выйти из таможенной зоны, как ко мне кинулся эдакий типичный молодой бюргер, держащий в руках табличку с моим именем. – Товарищ Калинин, стравствуйте!!! Я так рат, что вы смогли приехать!!! Это такая утача!!!
– А вы… – Я сделал вид, что задумался, а сам при этом оценивал своего переводчика и сопровождающего. С виду он меньше всего походил на агента Штази, но я скорее поверю в инопланетян, чем в то, что местный комсомольский, то бишь свободовский вожак не сотрудничает со спецслужбами. – Томас Майер? Это же вы должны меня встретить?
– Я, я, то есть та, ихь, в смысле я! – Русский у Томаса был куда более чистым, чем у таможенницы, но, скорее всего, от волнения, он немного сбивался. – Я есть лично приехать за тобой… за вами, герр Калинин. Прошу прошенийа, йа немнохо волноваться. Йа есть не ожитать, что ты… вы есть согласиться на приглашений…
– Герр Майер, давайте сразу определимся. – Я придержал поток славословий в мой адрес. – Я слишком молод, чтобы называть меня на вы, да и товарищ Калинин – это мой дед. Меня можно просто Семёном звать. И давайте без восторгов в мой адрес. Серьёзно, я не сделал ничего такого уж особенного. Да, какие-то наработки у меня имеются, что и отметили в руководстве страны, но основную работу сделали учёные. Моей была только идея. Вы сами должны понимать, что одно дело придумать что-то, кажущееся гениальным, и совсем другое – внедрить это в жизнь. В нашей сфере это чуть проще, за счёт того, что не всегда нужны сложные аппаратные решения, но тем не менее. Вы старше меня, опытней, мне просто неудобно слушать от вас дифирамбы.
– Оу, конешно! – немного сдал назад Томас и успокоился. – Прошу прощения. Но вы… ты слишком прибетняешь свои саслуги. Я правильно говорить? Не знаю, какое тут слово потобрать. Но твоя социальная сеть – это есть новый шаг в развитии интернета.
– А как же мордокнига? – Насколько мне было известно, Цукенберг уже активно продвигал своё творение, и по охвату мне до него было очень далеко. – Я понимаю, что она больше в странах НАТО распространена, но всё же постарше будет, чем «НаСвязи».
– Ну что вы, какой морто… я не понял, как ты его назвал, но это же liesenbuch, верно? – улыбнулся герр Майер. – Да, у нас тоже есть прозвища. Так вот, на мой взгляд, Mundpropaganda, куда удобнее. Ой, прошу меня простить, просто у нас так прозвали вашу сеть. По-русски это бутет… юбочный радио?
– Сарафанное, может быть? – Я улыбнулся от такого искажения идиомы. – И чем же «НаСвязи» лучше?
– Хоть бы встроенным перевотчиком! – взмахнул руками немец. – Это же есть сенсация! Я поначалу не поферил, что такое вообще восмошно! Перевотчик прямо на портале, опрапатыфаюший соопщения на лету!
– Ну, это точно не моя заслуга. – И я ничуть не кривил душой. Идея с переводчиком у меня была, не спорю, но там требовался просто огромнейший объём работы по обучению нейросети, а у меня не было ни времени, ни опыта. – Товарищи из МГУ совместно с литературным институтом постарались. Я лишь приспособил их разработку. Получилось неплохо, не спорю, но ещё есть куда стремиться. И вообще… мы не слишком здесь задержались? Как мне кажется, возможность поговорить у нас ещё будет.
– О майн гот! – хлопнул себя по лбу Томас. – Прошу прошенийя! Я есть думкопф! Идём, идём, у меня есть на стоянке машина! Отвезу вас… тебя в гостиниц.
Я с улыбкой последовал за причитающим герром Майером. Не скажу, чтобы я был совсем чужд честолюбия, но и приписывать себе все заслуги тоже не хотел. Над новой социальной сетью работала команда, причём разросшаяся уже до тридцати человек. Часть из них, правда, ковырялась с онлайн-радио, но нам удалось прикрутить одно к другому, так что теперь, листая посты, достаточно было щёлкнуть по одному значку, чтобы включилась музыка. Но дело даже не в этом, а в том, что реализовывать задумки пришлось именно ребятам. Не скажу, что я остался не у дел, работы хватало, да и дорожную карту развития сети разрабатывал только я, опираясь на воспоминания о прошлом мире. Это позволяло избежать многих ошибок, но работы от этого меньше не становилось. Скорее наоборот.
При этом все чётко понимали, что они только руки, а я голова. Нет, я не ограничивал фантазию ребят, и, если у них были дельные предложения, мы брали их в реализацию. Более того, специально отвели время, чтобы каждый мог представить свою идею, а я официально объявил, что готов поддержать проект любого из них, если тот окажется перспективным. Причём без каких-либо условий. Берите, пробуйте, творите. Уже даже были желающие, тот же Хомяк что-то придумал и сейчас доводил до ума, собираясь меня удивить. Но на конференцию я поехал один. Так было нужно.
– «Нива»?! – Машина герра Майера ждала нас на большой парковке перед аэропортом и изрядно удивила меня своей маркой. – Серьёзно?!!
