В приоткрытое окно ворвался поток свежего воздуха, который облегчил вонь.
Пусть сквозь мглу продолжался несколько часов.
– Дядя, где мы?
– Понятия не имею, – честно признался Вернон. Его голос был обеспокоен. – Должны были выехать на кардан ещё час назад. Мы словно в каком-то мире параллельном.
Я смотрел Мглу, и потому у меня были на этот счёт комментарии. Но озвучивать их мужику с ружьём я не стал.
Дорога кончилась внезапно. Из дождя словно выплыл старый дом. Или, скорее, сарай. Дядя заглушил двигатель, накинул дождевик и вышел из машины. Его силуэт с трудом можно было различить в свете фар. Он подошёл к дому и словно растворился в темноте.
Я крепче сжал винтовку, так как канон я знал, но вот чем может завершиться микс сразу всех известных мне фильмов ужасов…
– Дом пустой, и за ним есть навес. Хозяев нет, но там есть печка, дрова и чистая вода. Переждём ночь тут, а утром решим куда двигаться, – дядя залез в машину, заливая водой и без того запачканный салон.
В доме пахло плесенью. Пол скрипел под ногами, а электричества не было. Дядя, ругаясь, разжёг огонь в небольшой печке, и водрузил на неё большой чайник.
В смежной комнате обнаружилась пара кроватей, которые Вернон с помощью Дадли перетащил в комнату с печкой.
Все умылись и расселись у печки. Свет давал небольшой фонарик, подвешенный под потолком.
С оружием никто не расстался.
– Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать? – тон дяди был таким, что я сразу ощутил себя на допросе.
– А я предупреждала, – неожиданно ответила тётя Петунья. – Это всё его родители. Ожившие книжки, пропавшие домашние животные и бродяги в районе. И эта её мерзкая привлекательность! Она переспала, кажется, со всеми…
– Петунья! Тут же дети! – Вернон перебил супругу.
– И женишок её, ничем не лучше. Я даже удивилась, что от таких людей появился Гарри. Ты совсем не похож на них! – добавила женщина уже с извиняющимися нотками в голосе. – Я надеялась, что мы сможем этого избежать, что мне не придётся жить в страхе и вслушиваться в темноту! Ведь когда она рядом, никто не мог чувствовать себя в безопасности! Я не хочу снова в это возвращаться! НЕ ХОЧУ!
И тётя Петунья разрыдалась.
– То есть, всё это из-за Гарри? Это он стал причиной всему тому ужасу? И винтовка, которая непрерывно стреляла и кровоточила? – лицо дяди закаменело.
– Вернон, пожалуйста, он же просто маленький мальчик! – Петунья повисла на плече мужа.
– Завтра я позвоню армейским друзьям. У них были выходы на правительственных агентов. Может, они нам помогут, – мужчина неожиданно обмяк в кресле. – Ты ничего не хочешь нам сказать, Гарри?
– Я… Я… Я не хочу иметь с этой гадостью ничего общего! – честно признался я. – У меня замечательная жизнь, крутые родные и самый клёвый сводный брат, – я с трудом нацепил улыбку на лицо. – Давайте отстреливаться вместе? Вместе против всей херни?
– Гарри! Тебе ещё нельзя… – тётя бросила взгляд на винтовку и осеклась.
– А ты дело говоришь, пацан! – дядя повеселел.
О да, будьте лицемерны! Делайте людей счастливыми.
– А ты ничего не знаешь о происходящем? – осторожно поинтересовался Вернон, когда тётя Петунья разлила всем чаю и раздала шоколадные батончики.
– Нет! – я не видел причин говорить правду. К тому же, действительно не знал.
– А ты раньше ничего не замечал странного? Мысли, желания? Пропавшие вещи или котята?
– Тётя, я не сумасшедший! Хотя…
Родные напряглись.
– То, что я умный, считается за проблему?
Дурсли рассмеялись.
За окном бушевала гроза. В печке уютно трещали дрова. Я уже успел расслабиться и прийти к выводу, что местный Хагрид пошёл искать нас к маяку.
Но в следующее мгновение часы пробили полночь. И вместе с последним ударом механизма в дверь раздался стук.
Ну как «стук», звук был такой, словно кто-то постучал в дверь тараном. Косяк треснул, а сама дверь заметно пронялась вовнутрь.
Дядя вскинул винтовку и сделал пару шагов в сторону, освобождая себе сектор обстрела.
Дверь слетела с петель. И в проёме показалась огромная фигура, которая была вида только по грудь. Остальная часть гостя была явно выше.
Дурсли открыли огонь со всех стволов. И я вместе с ними, чего уж там. Может, если мы завалим лесника, меня исключат из Хогвартса заочно?
Только шквальный огонь не произвёл на великана никакого впечатления. Он склонился, почти вдвое, и втиснулся в дверь. Сделал он этот как-то очень уж быстро. Вот он наклоняется, а вот уже, словно снаряд, врывается в дом. Дядя Вернон, первый оказавшийся на траектории движения гостя, влетает в стену и без чувств падает на пол. Рядом падает винтовка, смятая могучей рукой в неаккуратный ком.
Игнорируя Дадли, Петунью и, собственно, меня, гигант опускается на полено, что мы использовали в качестве стола, раздавив задом чайник и чашки.
Воцаряется тишина, которую разрывает лишь вой ветра. В свете фонаря получается рассмотреть гиганта.
Необъятных размеров кожаный плащ с глубоким капюшоном, что скрывает голову гостя. При свете стало понятно, что плащ облепляет что-то очень похожее на латные доспехи. Незнакомец отбрасывает кожаный лоскут, демонстрируя лицо. Точнее, не лицо, а…
Пиздец какой-то. Огромная голова словно вырастала из ворота доспеха. Грива неопрятных волос торчит во все стороны. Этим схожесть с человеком заканчивается. От уха до уха у незнакомца пасть, обрамлённая пухлыми белёсыми губами. Два острых уха, что растут чуть ниже линии челюсти. Два глаза навыкате скрыты под гогглами с толстым стеклом. Вместо носа – тёмный провал в окружении десятка мелких щупалец. Монстр (а человеком это назвать уже не выходит) радостно улыбается (или скалится, сказать точнее сложно), демонстрируя под сотню острых акульих зубов в три ряда.
– Здравствуй, Гарри! А я тебя помню вот таким вот крохой! – гигант развёл пальцы. – Как ты вырос! – прогудело существо. Говорил он, не шевеля губами. Кажется… носом.
Я внимательно вгляделся в лицо гостя и обоссался.
– Ну что ты, не бойся меня! Капитан Хагрид тебя не обидит! – монстр почесал щёку. – К тому же, мы смачно трахались с твоей матушкой, да примут голодные боги её блядскую душу!
Разумеется, никто ничего не ответил. Я тихо вонял.
– Значит это, с новым годом тебя, Гарри! – монстр подмигнул глазом, и стало понятно, что у него два века. – Ах да, точнее это, с днём рождения, вот! До тебя тут письма не доходят, а все почтальоны умерли. Видать, заблудились. Так что я это, вот, сам пришёл тебя поздравить! Ты думал, что ты обычный мальчик? А вот нихера! Гарри, поздравлю тебя! ТЫ ПСАЙКЕР!
– НЕЕЕЕЕЕТ! – завопил я в панике. До меня неожиданно дошло. Всё и сразу. – ЭТО НЕ ТА ВСЕЛЕННАЯ!
Моим воплем с дома сорвало крышу.
Глава 2
Крыша взлетела не сильно высоко и с грохотом обрушилась обратно. На голову посыпались куски черепицы.
– Демоны шепчут тебе, Гарри? – Хагрид извлёк из кармана сигару, поджёг её от пламени печки и затянулся. Густые клубы сладкого дыма поплыли по полу. Я принюхался.
Это был не табак.
– Дайте угадаю, вы меня забрали из дома в Годриковой лощине, где я победил величайшего тёмного мага в истории, и спрятали меня, чтобы приспешники мага не могли мне отмстить? – уточнил я без особой надежды. Нет, ну а вдруг? Может, Хагрид – просто рехнувшийся коллекционер, и сюда пришёл прямо с косплей-фестиваля. И у него в кармане грамота за лучший образ?
Ага, рядом с косяком длиной в локоть, которым можно накурить один небольшой кампус.
– О, ты слышишь шёпот варпа так громко? Для меня это голоса на границе сознания, иногда я могу слышать отдельные слова…
– Я всё правильно сказал? – в душе разгорелась надежда.
– Почти! Ты действительно грохнул вражину! Но не тёмного мага, а целого инквизитора, с самой Терры! Со взводом космодесанта! Ох и вломили они нам тогда! Хорошо хоть из всего флота один только крейсер и долетел. А то был бы нам тут всем экстерминатус! Правда, десантники погибли раньше. А потом этот великий инквизитор навёл на тебя свой освящённый болтер и выстрелил. Выстрел срикошетил от твоего лба и выбил инквизитору мозги. Таким мы его и нашли. Я потом чучело себе набил, – Хагрид снова затянулся.
– А… мои родители?
– А что твои родители? Одна нога там, другая тут. Тупой пиломеч – это, знаешь ли… Их поймали, когда они удирали в сторону Северной Америки. Грамотно удирали, оставили после себя куклы, которые играли роль твоих родных, что грудью защищали бедного малыша Гарри! – мутант довольно хрюкнул. – Загнали как бешеных псов, заблокировали им связь с варпом, среди десантников был «пустой», а потом разделали. Ну, а потом мы нагнули десантников. Я, кстати, взял левую сиську твоей мамы. И иногда на неё передёргиваю. Если хочешь, могу показать! А, кстати, за тобой три фрага!
– Три фрага? – я не понял связи между сказанным.
– Ну да. Мы сначала не поверили, что от тебя отрикошетил болт. А потом провели натурные испытания. На стенку тебя повесили, ты так смешно пищал… И стрелять стали. Из всего, что было. Ну, кроме мельты. Двум бойцам конечности оторвало, а одному – голову!
Я заталкивал воспоминания о добром леснике себе глубоко в ментальную задницу. Шло легко.
– А след у меня на башке – это след от болта?
– Не, это я косяк затушил! – отмахнулся от меня монстр. – Но тебе к лицу!
Я несколько раз глубоко вздохнул. А потом внезапно понял, почему нет попаданцев в Вархаммер, а есть только оттуда.
– Ладно, допустим. И что, я после этого «мальчик, который выжил»?
– Не, после этого ты «Гарри хер прошибёшь»! А, да, тебе письмо из Хогвартса. Это зверинец такой, туда собирают всех маленьких псайкеров и помогают принять свою суть. Самые лучшие становятся чемпионами. А те, кто зайдёт дальше всех остальных, могут стать демонами-принцами. Миры лягут к твоим ногам, юный псайкер!
Я испуганно икнул.
На это Хагрид только ухмыльнулся, став ещё отвратнее, и выразительно посмотрел на кончик своей самокрутки.
Ага, значит, об меня просто затушили сигару.
– Мы в итоге хотели в тебя из танка пальнуть. Но пришёл начальник и всех разогнал. Сказал отправлять тебя к родне, а то ещё рванёшь. Ну мы тебя и припёрли. Так что в сентябре едешь в Хогвартс. Там место для таких как ты! РЯДОВОЙ, ТЕБЕ ПОВЕСТКА! – неожиданно рявкнул мутант.
Под ноги упал небольшой конверт. Подбирать я его, разумеется, не стал.
– Но я не хочу в Хогвартс! Никуда не поеду! Уходите!
– Да как тебе угодно. Только тебя ж распидорит, – гигант достал из кармана ведёрную флягу и присосался к ней.
– В смысле «распидорит»? – я надеялся малость на иной ответ.
– В буквальном! Как от прямого попадания из танка! Бумк! И воронка, метров десять в глубину. Хотя нет, это не танк, это орбитальное орудие! Вот! – гигант утёр лицо.
Неожиданно грянул выстрел.
Дадли всё идеально рассчитал. Он медленно подкрадывался со спины. Да так ловко, что даже я не понял, чем он там занят. Дождался, пока гигант отвлечётся больше чем на пару мгновений, сделал шаг, упёр дробовик мутанту в висок и выжал спусковой крючок.
Выстрелом Хагриду сорвало часть головы. Макушка повисла в районе груди на волосах. На шее остались торчать только челюсть и часть лица. Огромный глаз свисал на тонкой нитке. Второй улетел в ворохе ошмётков куда-то в сторону потолка. Тело с грохотом рухнуло.
На пол вывалились белёсые личинки и мгновенно принялись расползаться в стороны. Меня вырвало. Тело на полу дёргалось.
Дадли спустил штаны и помочился на труп.
Тётя петунья беззвучно плакала, закусив руку.
– На выход! Надо отсюда убраться! А то вдруг у этого были ещё подельники!
Я быстро сориентировался и подошёл к дяде. Тот был без сознания, на лице его наливался кровью огромный бланш. Ещё и сотрясение наверняка. Но он был жив. Мы все втроём сделали попытку оттащить дядю к машине. Правда, весил он больше центнера, так что некрупная женщина и два ребёнка с трудом стронули Вернона с места.
В итоге мы перекатили его на плед, и в таком виде потащили во двор. Тётя завела машину, и мы попытались затащить дядю в салон. В доме что-то грохнуло. Мы уронили бессознательного Вернона в лужу, а я рванул в салон за оружием. Но было поздно. Хагрид вышел из двери, не став в этот раз пригибаться. Стена рухнула на землю, а за ней начал разрушаться и остальной дом.
Я успел выстрелить дважды, пока винтовку не вырвало из моей руки, едва не поломав мне пальцы.
Хагрид схватил Дадли за шею и поднял его к своему лицу. Его башка стремительно регенерировала. В ране, что быстро затягивалась белёсой плотью, копошились отвратительные личинки, пожирающие друг друга и куски нарастающей плоти. Глаз, что успел отрастить десяток тонких лапок, устраивался в глазнице и пристально смотрел на Дадли, который хватал сжимающую горло руку и открывал рот в беззвучном крике.
Тётя Петунья налетела откуда-то сбоку, в руке она сжимала топор. Лесник лишь слегка махнул рукой – и женщина покатилась по грязи.
Мутант раскрыл пасть. И стало ясно, что туда явно попадёт большая часть ребёнка.
– Не трогай его! Пожалуйста! – кажется, сейчас Дадли откусят голову. Гигант повернул зарастающую голову ко мне, уставившись единственным глазом, и так же молча отвернул её обратно, продолжая разглядывать Дадли. Короткие соломенные волосы слиплись и облепляли голову. Лицо краснело. Ноги дёргались, силясь найти опору.
– Ты лишь за малым не отправил меня на свидание с повелителем, сопляк! – пророкотал Хагрид. – Тебе хватило хитрости, смелости и воли выйти со мной на битву и победить! Лишь за малым ты не справился, нужно было полностью уничтожить мозг и вырвать сердце. Запомни это мальчик, запомни и не ошибись в следующий раз! А пока, прими в награду дар моего господина!
А дальше произошло то, что я так и не смог развидеть. Хагрид поднёс Дадли к лицу и впился в него поцелуем. Огромные губы пришли в движение, охватывая лицо ребёнка. Мутант странно дёрнулся и отстранил от себя свою жертву. И стало видно, как из уродливого рта выползают щупальца, которые устремляются в приоткрытый рот Дадли. Гигант затрясся, словно в пароксизме оргазма, и по щупальцам прошло утолщение, словно что-то крупное двигалось по обнажённым кишкам.
И ещё один комок, и ещё один. Дадли посинел и обмяк. Живот его надулся, словно барабан. Щупальце снова пришло в движение и вырвалось из травмированного рта, ломая зубы. Оно повисло, пачкая грудь гиганта белым, и начало втягиваться обратно. Хагрид разжал ладонь, и мальчик рухнул в лужу. Его вырвало кровью и какой-то мерзкой белой слизью.
– Обрети силу, и Апостолы Разложения примут тебя в свои ряды как брата! Ты сможешь стоять у престола Владыки и петь осанну его деяниям! Открой своё сердце, и ты больше никогда не будешь один. Жизнь есть смерть и смерть есть жизнь! Ты забудешь, что такое боль! Ты воцаришься в веках! Во славу твою!
