– Почему бы и нет? – пожал плечами Турион.
– Потому что тогда ей незачем возвращаться было. – Мару, вы где живете? – повернулась к женщине Наташа.
– Так вот там, – женщина махнула чуть дальше по улице. – Через два дома отсюда.
Наташа многозначительно глянула на Туриона.
– У женщины нога болит. Ушиб и, судя по всему, уже дня три. Могли бы заметить, что она хромает, хоть и не сильно. Из нее тот еще бегун. К тому же чего вы к сумке прицепились? Вопрос не в том, кто украл, а кто убил.
Опытный стражник уже успел осмотреть тело и при словах девочки только печально вздохнул.
– Убили, – кивнул он.
– И что, вы ничего не будете делать? – изумился Турион.
Стражник посмотрел на него, как на неразумного ребенка.
– А что я должен делать? Тем более, было распоряжение обо всех таких преступлениях сообщать в новую следственную службу, которая и должна расследовать преступления. А наше дело маленькое – обеспечить порядок, переписать свидетелей, опросить их и обеспечить неприкосновенность места преступления.
Во выдал. Наташа даже восхитилась, как точно он запомнил инструкцию, которую распространили по всем городским стражам. И ведь запомнил почти дословно. Сама ведь эту инструкцию и сочиняла, потом ее уже завизировал Гонс Арет.
– Что за новая служба? – удивился Турион.
– Вы ведь моряк? – Стражник повернулся к нему. – С эскадры? Тогда понятно, вас давно не было. В республике создана специальная служба для расследования преступлений. Вся городская стража перешла в ее подчинении. Так что, прошу прощения, но придется вам всем задержаться до прибытия сыщика…
– Сыщика? – совсем растерялся Турион, услышав незнакомое слово.
– Специальный человек, который будет искать убийцу, – спокойно пояснил стражник. Наташа даже восхитилась терпению этого человека, с невозмутимостью Будды отвечающего на самые тупые вопросы.
– Простите, а как ваше имя? – вмешалась Наташа. Стражник реально восхитил ее своим основательным подходом и невозмутимостью. Такие кадры надо беречь и продвигать.
– Сержант Годрин, госпожа.
Наташа достала из сумки блокнот и записала.
– Далеко пойдете, сержант, – пообещала она. – Но полагаю, – Наташа снова подняла голову и осмотрела окна на втором этаже, – мы можем кое-что решить и до подхода сыщика. Нужно опросить еще одного свидетеля.
– Да? – сержант остался по-прежнему невозмутимым.
– Да. Кто живет вон там? – Наташа указала на окна, которые рассматривала секунду назад.
– На втором этаже комнаты снимают, – несмело отозвался кто-то из собравшихся.
– Вот с тем, кто там живет, и надо поговорить. – Наташа уверенно прошла к двери дома и вошла. Альтин растерянно моргнул, но тут же зашагал следом, Турион, естественно, отставать не стал. Следом уже вошел сержант и два стражника из его отряда. Навстречу выскочил хозяин.
– Какое несчастье, – причитал он на ходу, – ах, какое несчастье!
Наташа мрачно покосилась на явно переигрывающего горе владельца дома, хотела было обойти, но вдруг замерла, повернулась к нему.
– Скажите, утром никто не съезжал из комнат?
– А? Нет, госпожа. Есть те, кто ушли сегодня с утра… до происшествия, больше никто не уходил.
– Хорошо. – Наташа обошла владельца и стала подниматься на второй этаж по массивной лестнице. Хозяин растерянно моргнул, но ничего не успел сделать, когда мимо него прошли сначала Альтин с Турионом, а потом и стража поднялись.
Девочка остановилась в коридоре и задумчиво окинула взглядом ряд дверей.
– Господин Артист, как думаете, какая дверь ведет в ту комнату?
Альтин хмыкнул и уверенно указал на одну. Наташа кивнула.
– Вот и я так считаю. – Подошла и уверенно постучала.
– Кто там? – раздался раздраженный голос из-за двери.
– Прошу прощения, – ничуть не выглядя извиняющейся, заговорила Наташа. – Но на улице убили женщину…
– А мне какое до этого дело?
– Мы опрашиваем всех жильцов этого дома. Возможно, вы что-нибудь видели.
– Мне нет никакого дела ни до женщины, ни до вас. Я спал и ничего не видел. Убирайтесь!
Наташа вздохнула, повернулась и оглядела своих спутников, с интересом ожидающих что будет дальше. Турион, правда, выглядел недовольным, но к этому Наташа уже успела привыкнуть. Судя по всему, это его обычное состояние. Но тут ее удивил сержант. Он молча подошел к двери и грохнул в нее своим кулаком.
– Это стража республики, откройте!
В ответ раздался… раздалось… в общем, не для дамских ушей было указано направление, куда стража может пойти. При этом выяснилось, что человек не гражданин республики, а подданный Арвийской империи, лейтенант… Тут Наташа покосилась на Туриона… имперского флота, который отдыхает себе спокойно и никого не трогает.
Сержант обиделся. Это было заметно по крепко сжатым кулакам и очень многозначительному взгляду на запертую дверь. Но и головы не потерял, связываться с подданным империи, да еще и флотским – о бое знал весь Моригат.
– Что ж, – все правильно поняла Наташа. – Если человек не хочет по-хорошему, будет по-плохому. – Повернулась к сержанту. – Вы же не допустите, чтобы этот мужлан обижал бедную невинную девушку?
Не дожидаясь ответа, Наташа сунула руку в сумку, пошарила в ней и достала отмычки, наклонилась к замку двери, заглянула в замочную скважину, а потом прямо в нее… выдала тираду, лишь немного мягче той, что выдал жилец комнаты. Вокруг на мгновение воцарилась растерянная тишина. На Наташу ошарашенно смотрели все, даже сержант, а уж Турион… Жаль, нет фотоаппарата. И пока все застыли, изображая сцену из «Ревизора», девочка уже шарила в замке отмычками, выпрямилась и приложила ухо к двери.
Через мгновение оттуда донесся рев ярости с обещанием намотать кишки всех пришедших на клотик… Наташа же, явно довольная, кивала на каждое обещание. Но вдруг резко отскочила от двери и со всей силы долбанула по двери ногой, изображая удар карате, как она видела его в фильмах. Дверь с треском распахнулась, знатно долбанув кого-то, судя по болезненному реву.
Девочка мрачно кивнула своим мыслям и вошла уже аккуратно, переступив порог и чьи-то ноги за порогом. Присела перед сидящим на полу и мотающим головой, видно, по лбу прилетело, судя по здоровенной наливающейся шишке, мужчиной. А дверь-то крепкая, дубовая.
– Слушай ты, мокрица водоплавающая, ты с девушками так общаться где научился? В море или в империи? Как же ты слова-то те осмелился мне сказать? Сержант, это ведь тянет на оскорбление при исполнении?
Мужчина наконец более-менее пришел в себя. Потряс головой, поднялся, оказавшись достаточно высоким мужчиной. Наташа молча проследила за его руками, тоже поднялась и на всякий случай отошла в сторону, заодно осматриваясь, уступая место Альтину и сержанту. А вот Турион явно мечтал высказать все, что думает, впрочем, сдерживаться не стал, хотя и удержался в рамках приличия.
– Вы сами-то где так выражаться научились? – наехал он. – Такие слова благовоспитанной девушке и знать не положено!
– А кто сказал, что я благовоспитанная? – удивилась Наташа. – И это… я ведь еще сдерживалась. Пожалела бедные ушки несчастного морячка. А уж если на родном языке начала бы…
Сержант покачал головой.
– И зачем? Что нам теперь делать?
– Говорить, само собой. – Она повернулась к жильцу комнаты. Усы, короткая борода, круглое загорелое лицо, обветренная кожа, явный моряк, не врал. Помятый костюм, похоже, в нем лежал, а вот сапоги стояли у двери, и мужчина щеголял босыми ногами.
– Ты! – взревел он.
– Полегче, – поспешно вмешался сержант. – Вы же не поднимете руку на девушку? А жалобу можете подать обычным образом.
Мужчина гневно оглядел вошедших, сообразил, что сила тут не на его стороне, не дадут ведь прибить нахалку.
– Что вам нужно?
– Поговорить. – Пожала плечами Наташа. – Мы ведь сразу сказали. Открыли бы дверь, обошлось бы без… – Она помахала рукой в воздухе, словно подбирая слова, – …всего этого.
– Если ты думаешь, что сможешь избежать наказания за все это только потому, что еще сопливая нахалка, то ты глубоко ошибаешься! Если понадобиться, я и до вашего Сената дойду! Я барон арвийской империи Горн Тарий! И сразу после вашего ухода я еду в посольство! Я никому не позволю так обращаться с аристократом! Была бы ты мужчина, все закончилось бы дуэлью немедленно!
Наташа кивала на каждое слово. В конце улыбнулась.
– Видите, есть преимущество в том, что я не мужчина. Кстати, у вас на пальце перстень… Это ведь герб вашего баронства? Не вижу, что там изображено.
Барон молча поднял правую, сжатую в кулак руку и рассмотрел перстень на пальце. Перевел взгляд на девочку.
– Если она сейчас отсюда не уйдет я за себя не отвечаю!
– Госпожа Наташа, вы сейчас немедленно покинете комнату, – вмешался наконец Турион. – Немедленно! И о вашем поведении мы еще поговорим…
Девочка резко развернулась к нему.
– Слушайте, господин Коршин, с чего вы вообще решили, что имеете право что-то там говорить о моем поведении и как-то меня воспитывать? А сейчас помолчите! Молчите, я сказала!
Наташа сердито тряхнула головой и уже развернулась к барону.
– А вам придется все-таки меня потерпеть. Немного. – Она вытащила из сумки носовой платок и осторожно прошла рядом с дверью, разглядывая пол. Углядела массивный сундук слева от двери, молча подошла к нему, осмотрела, заглянула за него. Барон было дернулся, но сержант неожиданно оказался между ним и девочкой. Наташа же достала из-за сундука сумку, заглянула в нее. Кивнула, снова закрыла и молча продемонстрировала ее всем.
– Ваша?
– Понятия не имею, откуда она тут, – буркнул барон.
– Могу сказать. Эта сумка той женщины, что вы убили. – Девочка снова заглянула в нее. – Сержант, можете сравнить содержимое с тем списком, что мы нашли у женщины. – Она перекинула сумку ему, а сама снова присела перед сундуком, достала лупу и изучила края. – Ага, а вот здесь она ударилась виском. Вот как раз об этот угол сундука… Даже кровь еще не успела высохнуть, – девочка старательно потерла угол сундука своим белым платком и продемонстрировала его уже с пятнами крови. – И, на будущее, если уж замываете кровь, то мойте весь пол, а то у двери чисто все и блестит, а около кровати грязь.
Сержант, тем временем, тоже успел изучить содержимое сумки, даже вытащил какую-то разноцветную тесьму, но тут же убрал ее обратно. Повернулся к барону.
– Что скажете, господин барон? – спокойно поинтересовался он.
Тот, набычившись, оглядел всех.
– Сумка? Кровь? Вы серьезно? Кровь моя, а сумка – я понятия не имею, как попала сюда. Если у вас все…
– Не все, – перебила его Наташа. – Еще перстень. У той женщины свежая царапина на щеке. Вот здесь, – девочка продемонстрировала место на своей щеке. На правой. – Она прошла к двери и остановилась. Осмотрелась, чуть шагнула в сторону, развернулась лицом к барону, снова огляделась и шагнула чуть левее. – Вот здесь она стояла, когда вы ударили ее. Тыльной стороной ладони, как раз там у вас перстень. Им и поцарапали. От удара женщину мотнуло влево, – Наташа изобразила, как она падает от воображаемого удара и оказывается как раз рядом с сундуком. Приложила голову к углу сундука, подняла глаза. – Вот так она и ударилась. Отсюда и кровь. И что же делать? Уже светло, тело не вынести по коридору, есть риск нарваться на других жильцов или хозяина. И тогда…
Наташа поднялась, отряхнулась. За ней завороженно смотрели все. Под общими взглядами она прошла к окну и изучила подоконник. Провела платком по нему, глянула на платок, хмыкнула.
– Надо же, чисто. Кто бы мог подумать… И опять только подоконник вымыт… Что ж вы полку рядом не протерли, если уж порядок наводили? – Наташа распахнула окно и высунулась из него чуть ли не наполовину. Снова выпрямилась. – Вот отсюда вы тело и выбросили. Если бросить отсюда что-то тяжелое, то оно как раз упадет сначала на крышу козырька над входной дверью, а потом с него скатится на дорогу. С этого места, кстати, тело прекрасно видно.
– Да вы… да я… Это неслыханно! Это так вы обходитесь с союзниками, которые защищали вас от пиратов?!
Натолкнувшись на равнодушные взгляды окружающих, барон сообразил, что его выступление никого не впечатлит.
– Какое отношение та женщина имела к пиратам, от которых вы нас тут защищали?
– Да она сама виновата?! – взревел он. – Подумаешь, цаца какая! То же мне недотрога! Да она радоваться должна, а не брыкаться…
– Я поняла, – перебила его Наташа. – Сержант, я не хочу слышать мечты этой пародии на мужчину, у которого женщины сами должны к нему прыгать стоит только поманить.
– Ты! – взревел барон, бросаясь вперед, но тут же упал, споткнувшись о вовремя подставленную ногу Альтина, а дальше на него уже навалились стражники… Наташа секунду рассматривала кучу малу, потом от чистого сердца пнула удачно повернувшуюся ногу барона и вышла из комнаты.
– Мразь, – буркнула она напоследок.
– Все равно ведь отпустят, – вздохнул Альтин. – Имперский аристократ с одной стороны и простая служанка с другой. Союзник, герой прошедших сражений.
Наташа покосилась на него, но промолчала. Только когда вышли на улицу, мотнула головой в сторону все еще видневшегося вдалеке соглядатая от Джока.
– Сержант пока не сообразил, все-таки новое дело, но скоро вспомнит следующие пункты инструкции и озаботится доставкой свидетелей в участок для сбора показаний. А уж со мной он точно захочет поговорить.
– И откуда вы знаете эти инструкции, что так точно предсказываете поведение сержанта стражи?
– Я писала эти инструкции, но для вас не это ведь важно? Если не хотите давать показания страже, то лучше забрать того недоумка и исчезнуть.
– И что вы скажете, когда спросят, где я?
– Это будут мои заботы, не так ли? Альтин, вам бы лучше поторопиться, кажется, сержант вспомнил и отправил одного из своих людей… кажется, именно он так торопился, что споткнулся и загремел по лестнице.
Альтин прислушался к грохоту и ругани из дома, усмехнулся, кивнул и торопливо зашагал по улице. Наташа заметила, как он ухватил за шкирку соглядатая и потащил за собой. Тот сначала было сопротивлялся, но когда Альтин что-то сказал, утихомирился и послушно зашагал уже без сопротивления.
В этот момент и выскочил стражник, огляделся, заметил Наташу.
– Эй, вы должны задержаться и пройти с нами!
Наташа удивленно выгнула брови и оглядела стражника с головы до ног.
– Именно с вами?
– Что?
– Я полагаю, вы меня куда-то приглашаете? В ресторан?
Стражник сначала не понял, потом растерялся. К его счастью, как раз в этот момент вышли сержант с еще одним стражником, которые вывели и арестованного барона. Сержант огляделся, заметил растерянность своего человека, вздохнул.
– Прошу прощения, госпожа, господин, – он повернулся и Туриону. – А где еще один…
