Аслан поднял глаза на меня.
– Пошли, – коротко бросил он, сделав шаг в мою сторону.
Я замерла, чувствуя, как дрожат ноги, но послушно пошла за ним. Потому что в этот момент я поняла: он может сделать что угодно. Абсолютно что угодно.Аслан…если это и правда его имя, прекрасно знал где я живу. Я отступила назад, прижимаясь к холодной стене, чувствуя, как дрожат ноги. Он подошёл ближе, настолько близко, что я могла уловить слабый запах его одеколона. Лёгкий, свежий, но в то же время… тяжёлый.
– Я не позволю никому тебя трогать, – произнёс он. Его голос был низким, почти шёпотом, но я слышала каждое слово, как удар молота.
Эти слова проникли в каждую клетку моего тела, и я не могла понять, что чувствую. Страх. Да, страх был сильным, накрывал меня, как волна. Но… не только. В этом страхе было что-то другое, что-то, что сжимало грудь и заставляло сердце стучать так громко, что, казалось, он его слышит.
Я подняла взгляд и встретилась с его глазами. Они прожигали меня насквозь, заставляли сердце падать куда-то в пятки. Он был красивым. Но эта красота была опасной. Красота мужчины, который привык брать своё. Грубая, жёсткая, пугающая.
– Мне пора домой, – выдавила я, и мой голос дрогнул.
Он не ответил. Только посмотрел, слегка приподняв бровь. Этот взгляд говорил больше, чем тысячи слов.
Я дёрнула ручку двери, но замок заел. Нет-нет-нет! Я снова потянула, нервно, рвано, но она не открывалась. Моё дыхание стало сбивчивым, сердце грохотало в ушах.
Он сделал шаг ближе, и теперь стоял так, что я могла видеть каждую деталь его лица. Маленькие морщинки у глаз, лёгкую щетину под бородой, его губы, которые были чуть сжаты в линию. Его лицо было безупречно красивым, но страшным, потому что за этой красотой скрывалась сила. Сила, которая могла уничтожить меня.
– У тебя замок заедает, – сказал он тихо, почти с насмешкой.
– Не надо, – выдохнула я, но он уже схватился за ручку.
Его рука накрыла её с силой, и замок, словно подчиняясь его приказу, поддался. Дверь открылась с глухим скрипом. Я резко заскочила внутрь, мои руки тряслись так, что я едва могла удержать ключи.
Он остался стоять снаружи, но его взгляд… Этот взгляд, с которым он смотрел, словно обещал: он всегда найдёт способ войти.
Я захлопнула дверь и дрожащими руками повернула все замки. Один. Второй. Третий. Но этого было мало. Я рванула к трюмо, зацепившись за край ковра, чуть не упала. Ноги подкашивались, но я с трудом толкнула тяжёлую мебель к двери.
Когда всё было закончено, я осела прямо на пол.
Комната была тёмной, воздух тяжёлым. Я слышала только своё дыхание – частое, рваное, будто после долгого бега. Холодный пот катился по спине, а волосы прилипли к вискам.
Его голос всё ещё звучал в моей голове: "Я не позволю никому тебя трогать."
Эти слова не успокаивали. Они были, как оковы. Холодные, неразрушимые.
Я обхватила себя руками, чувствуя, как внутри всё сжимается. Он был рядом. И он не остановится.
Глава 12
День, как и вся моя жизнь, пошёл к чёрту.
Мне даже не выдали зарплату. В бухгалтерии сказали, что деньги задерживаются, но "всё решится через неделю". Через неделю. А что мне делать сейчас? Ещё одна неделя без еды?
Я стояла в коридоре школы, вытирая мокрые от слёз глаза, но плач всё равно прорывался наружу. Директор не хотела меня принимать, её секретарша сухо повторила, что "Татьяна Викторовна очень занята". Конечно. Занята. А я? Я не занята? От голода сдохну последние деньги на выплату этого долга отдала… и должна с каждым днем все больше!
Сгорбившись, я вышла на улицу, достала телефон и, дрожащими пальцами, набрала номер Тани. Подруга взяла трубку на втором гудке, и её голос сразу прозвучал теплом.
– Верка, что случилось?
– Таня, ты можешь… одолжить мне немного денег? – мой голос дрожал.
Секунда тишины. Я представила, как она нахмурила лоб, пытаясь найти правильные слова.
– Вер, я бы помогла, правда… но у меня самой сейчас полный завал. Кредит и всё такое. Я могу разве что… чем-то из дома помочь. У меня картошка осталась, пару банок тушёнки.
Я судорожно вдохнула. Даже картошка и тушёнка сейчас звучали, как праздник.
– Ладно, спасибо, – выдавила я и сбросила звонок, не выдержав её виноватого тона.
По дороге домой я зашла в магазин. Достала из кармана кошелёк, проверила содержимое – жалкие триста рублей, которых хватило на самый дешёвый хлеб и молоко. Этого хватило бы на пару дней. Может, три, если экономить.
Когда я вернулась домой, меня встретила пустота. Пустой холодильник. Пустая тишина. Пустая жизнь.
Я опустилась на пол прямо перед холодильником, обхватив руками колени. Горячие слёзы стекали по лицу, падали на халат, но я уже ничего не чувствовала. Всё внутри меня болело от усталости, от голода, от унижения.
Я закрыла глаза, пытаясь придумать, как выбраться из этого кошмара, но ничего не приходило в голову.
И тут я услышала. Звонок в дверь.
Я замерла, пытаясь понять, кто это мог быть. Подруга? Нет, Таня всегда предупреждала, если собиралась прийти. Соседка? Вряд ли.
Вытирая слёзы, я подошла к двери, посмотрела в глазок. Никого.
– Кто там? – спросила я, но ответа не было.
Замок заел, как всегда. Я потянула, толкнула дверь, и, наконец, она поддалась.
На пороге стоял пакет.
Моё сердце замерло. Большой, пластиковый, светлый пакет. Я осмотрелась по сторонам, но подъезд был пуст. Никого. Только этот чёртов пакет.
Ноги словно приросли к полу. Что-то внутри меня кричало: "Не трогай его!" Я хотела захлопнуть дверь, но сначала заглянула внутрь.
Продукты.
Чай. Кофе. Колбаса. Сыр. Красная икра. И конфеты – огромная коробка шоколадных конфет, каких я никогда не могла себе позволить.
Я отступила назад, с силой захлопнула дверь и закрыла её на все замки. В этот момент телефон в моём кармане завибрировал. Смс.
"Взяла продукты и поела… иначе пожалеешь!"
Мир закружился перед глазами. Я судорожно глотнула воздух, чувствуя, как кровь стучит в висках. Руки дрожали так сильно, что я едва держала телефон. Он всё знает. Он был здесь. Он смотрит.
Я открыла дверь. Снова посмотрела по сторонам. Ничего. Никого. Чёртов пустой подъезд. Я схватила пакет и затолкала его внутрь, захлопнув дверь со всей силы.
Я перенесла его на кухню, поставила на стол и, медленно, словно в трансе, начала раскладывать. Макароны, масло, хлеб, молоко, конфеты. Эта еда была, как насмешка. Подарок от того, кто сделал меня пленницей.
Холодильник глухо заурчал, когда я сложила продукты внутрь. Я слышала только его звук и своё дыхание.
Телефон завибрировал снова.
"Ты ведь не хочешь, чтобы я накормил тебя насильно… тебе это не понравится."
Мои руки взлетели к губам, чтобы заглушить рваный вдох. Я вскочила и кинулась к окну. Шторы. Все шторы. Закрыть. Быстрее. Как он это делает? Как он всё видит?
Я забилась в угол кухни, обхватив себя руками. Но голод… он не исчез. В животе громко заурчало, а перед глазами вдруг вспыхнуло изображение: ломтик хлеба, масло, красная икра.
Я выпрямилась. Медленно подошла к столу.
Пара движений – и передо мной появился бутерброд. Сверху – яркая, маслянистая икра. Я смотрела на него несколько секунд, пока, наконец, не взяла его в руки.
Первый укус. Вкус моря, рыбки, масла и хлеба. Настолько яркий, настолько насыщенный, что я чуть не застонала. От наслаждения свело скулы.
Это было вкусно. Это было восхитительно. Но я знала, что за этим вкусом прячется. Вкус контроля. Вкус страха. Вкус того, что я больше не принадлежу себе.
***
Утром меня вызвали к директору. Я шла по длинному коридору с липкими ладонями и пересохшим горлом. Моя первая мысль была: что-то случилось. Или я допустила ошибку в бумагах, или кто-то пожаловался. Тревога, которую я таскаю с собой, как рваную сумку, сразу накатила волной.
Когда я вошла, директор встретила меня улыбкой…такой очень-очень ласкавой и глаза бегают испуганные. Это сбило меня с толку. Она редко улыбается – человек строгий, сухой. Но сейчас её лицо светилось, и я не понимала, чего ожидать.
– Вера Анатольевна, присаживайтесь, – она жестом указала на стул. – У меня для вас хорошие новости.
Я молчала. Смотрела на неё, чувствуя, как в голове будто зажужжал рой вопросов.
– Ваш труд наконец оценили. С этого дня ваш оклад увеличивается в два раза. – Она сделала паузу, будто давая мне время переварить сказанное. – И ещё, вам положена премия. Выплата будет завтра.
Я сидела, как вкопанная. Моё сердце стучало так громко, что казалось, она его слышит. Это какой-то розыгрыш? Ошибка?
– Извините… – я почувствовала, как голос дрогнул, но всё-таки выдавила: – А… почему?
– Не бойтесь, это не ошибка, – сдержанно улыбнулась она. – На вас обратили внимание очень важные люди. Ваш труд рекомендовали вознаградить.
"Важные люди." Эти слова зазвенели в моей голове. Ладони вспотели. Нет. Это не может быть…
– Спасибо, – еле выговорила я, ощущая, как тревога сжимает грудь, пока я выходила из кабинета.
Я шла домой, но остановилась у школы. Мне нужно было выдохнуть, прийти в себя. Всё это не казалось реальным, пока…
– Вера.
Его голос ударил в уши, будто выстрел. Медленный, тягучий, как растопленный металл. Я не оборачивалась. Сердце застучало ещё сильнее, а ноги будто приросли к земле.
Я сделала шаг вперёд, пытаясь его проигнорировать. Ещё один. Просто дойти до дома. Но он догнал меня. Лёгкие шаги, а потом его массивная фигура закрыла мне дорогу.
– Я немного подкорректировал твою жизнь, – произнёс он с лёгкой усмешкой. Его глаза смотрели на меня, обжигая, холодные и тёмные одновременно. – Ты ведь заслужила, правда?
Я молчала, прижимая сумку к груди, как последний щит.
– Что с долгом, Веееера? – протянул он, словно наслаждаясь моим именем. – М? Может, теперь, с твоими новыми деньгами, ты сможешь выплатить какую-то малую часть? Или если отдашь с голоду сдохнешь?
Я не выдержала. Всё, что копилось внутри меня последние дни – страх, ненависть, бессилие, горечь – взорвалось, как порох.
– Ты вообще в своём уме?! – закричала я, поднимая на него глаза. – Не лезь в мою жизнь! Я тебя не просила ни о чём! Не просила, слышишь?!
Я видела, как его взгляд изменился. Глаза стали холодными, как лёд. Он смотрел на меня так, будто я была маленькой девочкой, которая кричит на взрослого, понимая, что всё равно ничего не изменит.
– Ты даже не можешь сказать спасибо, – бросил он, ровным, почти равнодушным тоном.
– Спасибо? – сорвалось с моих губ. – За что? За то, что ты лезешь в мою жизнь? За то, что ты угрожаешь мне? Спасибо за этот проклятый долг, который ты выбиваешь из меня?!
Я сделала шаг ближе, в порыве ярости, чувствуя, как накатывают слёзы. Но я продолжала говорить.
– Ты требуешь денег?! У меня их нет, понял?! Нет! Убей меня теперь!
Мои слова повисли в воздухе. Громко. Жёстко. Звенящее эхо пробежало между нами.
Он молчал. Его лицо оставалось спокойным, но глаза – эти бездонные, бархатные, пугающие глаза – будто прожигали меня насквозь.
Лёд сменился огнём. Жарким, обжигающим, почти пугающим. Я увидела, как его челюсть напряглась, и дыхание замедлилось. В следующую секунду он сделал шаг ко мне, сокращая и так крохотное расстояние между нами.
– Может мне наведаться к твоей тёте? – его голос был низким, почти рычащим. Эти слова, как удар в грудь.
Мир вокруг меня рухнул. Я почувствовала, как всё внутри переворачивается. Грудь сдавило так сильно, что я не могла вдохнуть. Он сказал это так спокойно, но я знала, что он способен. Он сделает это.
– Нет! – закричала я, голос сорвался, а внутри всё горело. – Не смей трогать её! Не лезь к ней!
Его глаза вспыхнули чем-то странным, почти хищным, как будто он ждал этой реакции.
– А к кому мне лезть, Вера? – он медленно наклонился ближе, его лицо оказалось так близко, что я могла разглядеть каждую линию на его коже, каждую тень под его тёмными глазами. – М? К кому мне "не сметь", а к кому можно? К тебе?
Я попятилась назад, но он шёл за мной, шаг за шагом, пока я не почувствовала спиной холодную стену дома.
– Не надо… – выдохнула я, голос дрожал.
– Не надо? – он усмехнулся, но это была не улыбка, а что-то холодное, жёсткое. – Ты сама решай, Вера. Я жду ответа.
Он прижался ближе, его рука упёрлась в стену рядом с моей головой. Я была загнана в угол, как животное, и он знал это. Он смотрел на меня сверху вниз, как будто изучал, как хищник свою добычу.
– Ты думаешь, я шучу? Думаешь, я не сделаю это? – его голос стал тише, но в нём звучала угроза, от которой кровь стыла в жилах.
