Глава 3
Ксюша
– Что это? – отец скептически выгибает бровь.
– Дизайнерское платье.
– Оно сшито из носового платка дизайнера?
– Папа!
– Когда-то была такая группа “Поющие трусы”…
– Серьезно?
– Они были более одеты, чем ты!
Он, конечно, преувеличивает. На мне гораздо больше, чем трусы. На мне платье в виде короткой туники, с разрезом, прихваченное на одном плече декоративным кольцом, а с другого эротично спущенное.
– Ты ничего не понимаешь в моде и стиле, – говорю я.
– Зато я прекрасно понимаю, как реагируют мужчины на такое…
Именно это мне и нужно!
Реакция мужчин. Вернее, одного конкретного мужчины.
– Ты выглядишь как… как…
– Молчи! – мама закрывает его рот ладонью. – Детка, ты прекрасна. Но, возможно, это немного слишком…
– Твои гены, – ворчит отец, стреляя глазами в маму.
– В смысле? – не понимаю я.
Она бьет его диванной подушкой. Он сгребает ее в охапку и валит на диван. Я отворачиваюсь. Не хочу на это смотреть!
Тоже мне, взрослые серьезные люди! Сами тут тискаются, как подростки, а мне пытаются что-то запрещать.
– Так куда ты в этом собралась? – спрашивает отец.
– На свой день рождения.
– Нет, – безапелляционным тоном произносит он.
– Да, – говорю я.
– Я его сожгу.
– А я тогда подпалю твою плешь!
Отец закатывает глаза и косится на маму. Мол: вот, твои гены, твое воспитание! Та прячет улыбку.
– Верни это туда, где взяла! – бурчит папа.
Я психую.
Да нормальное платье!
Ну, может, немного чересчур… Мне и самой в нем неловко, если честно.
Но – на войне как на войне. Я хочу, чтобы Платон и думать забыл про Катьку Ерофееву! И ее юбку, из-под которой видно пол-задницы.
И я пойду на свой день рождения в этом платье.
Поднимаюсь по лестнице в свою комнату, и навстречу попадается Ваня, мой старший брат. Окидывает меня почти таким же скептическим взглядом, как отец.
Кивает:
– Правильно.
– Что? – спрашиваю я, чуя подвох.
– Нехер тратить время на высшее образование. Иди сразу в эскорт.
– Дурак!
Вот вечно они с отцом так! Одна критика и никакой поддержки!
* * *
Едва я успеваю закрыть дверь – как в нее кто-то скребется.
– Можно?
Мама деликатна. Никогда не вламывается без стука, не пытается меня контролировать или воспитывать. Мы с ней – лучшие подруги.
Почти.
Конечно, я никогда не расскажу ей того, что могу рассказать Регине…
– Для кого это? – спрашивает мама, кивая на платье
– В смысле.? – я прикидываюсь непонимающей.
– Платону ты и так нравишься.
Я пожимаю плечами.
– Просто хочу быть красивой.
– Ты красавица! Тебе вообще не нужно стараться, чтобы произвести впечатление! А уж тем более, не нужно казаться не той, кто ты есть.
– Что ты имеешь в виду?
– Ксюш, ну ты же не такая. – она снова кивает на платье. – Ты у меня тихая домашняя девочка. Вот и будь собой.
Ага, конечно. Тихие домашние мышки никому не интересны! Парни западают на ярких сексуальных тигриц в коротких платьях и на каблуках.
– Торопишься повзрослеть, – вздыхает мама. – Зачем? Взрослой ты еще успеешь побыть. А детство уже не вернется.
Детство? Какое нафиг детство? Мне послезавтра стукнет девятнадцать!
– Я уже не ребенок, – бурчу недовольно.
– Ты моя маленькая девочка! – мама обнимает меня. – Как себя чувствуешь, кстати? Горло больше не болит?
– Ни капли.
Это правда. Я здорова. Чудесным образом выздоровела после вечеринки.
А Платон уверен, что я притворялась. Он настолько убежденно об этом говорил, что я уже и сама начала в себе сомневаться…
Да нет! Я правда болела. Но меня вылечила волшебная сила любви.
Мы вчера так классно целовались. Нежно, страстно, волшебно…
– Ты не представляешь, как мне сложно сдерживаться, – хрипел Платон, сжимая ладонями мою попу.
Не представляю…
– Как мне сносит крышу от тебя. Как меня разрывает…
В тот момент он сделал шокирующую вещь – положил мою руку на свой… Ну… прямо туда.
И я сквозь джинсы почувствовала огромное, твердое, набухшее… И поняла, как его разрывает.
Он тяжело дышал. Он вжимал меня в стену. Он жадно шарил руками по моему телу. Он весь горел и пульсировал.
И я видела, что его взгляд теряет осмысленное выражение.
Да, ему очень сложно сдерживаться…
* * *
Прежде, чем снять платье, еще раз верчусь перед зеркалом. Я просто бомба!
Да, я понимаю, как это действует на мужчин.
Приблизительно.
Я осознаю, к чему это приведет.
Я хочу этого.
Наверное…
Платон не может больше ждать. Ему сложно. Он мужчина. А у мужчин все по-другому. Им мало просто целоваться. Они хотят большего. Невыносимо хотят!
А тут еще всякие Катьки Ерофеевы сами прыгают на колени…
Плевать на Катьку!
Платон увидит меня в этом платье и… все случится. Скоро. Очень скоро.
Я уже взрослая.
Я готова.
