Саша Фишер "90-е: Шоу должно продолжаться – 12"

Глава 2

– Хотела сказать, что не май месяц, а потом вдруг поняла, что как раз май! – Наташа поежилась, стараясь еще плотнее укутаться в спальник.

– А что вы хотели? Май месяц! – подхватил Бельфегор, тоже как гусеничка закутанный в выцветший спальник-одеяло. Все засмеялись.

Я вытянул ноги поближе к костру и пошевелил босыми ступнями.

– Блин, Велиал, мне на тебя даже смотреть холодно! – воскликнула Наташа. – Ты совсем что ли не мерзнешь?!

– Мерзну, – засмеялся я. – Ну так, фрагментарно…

Босиком я был не из героизма, а по нелепой случайности. В воду наступил в темноте, так что кроссовки пришлось снять и поставить сушиться.

Почти забытое ощущение походной романтики. Пышущий жаром костер, от которого горят щеки, и мерзнущая спина. И неудобное бревно под задницей. Но расходиться по палаткам совершенно не хочется. Где-то в траве голосят сверчки. Или кузнечики, хрен их разберет, кто это по ночам издает эти трр-трр. Над головой – звезды на черном бархате неба. А вокруг – раскрасневшиеся лица моих “ангелочков” И частично еще “цеппелинов”. К этому моменту Ян уже отрубился, и его молодецкий храп сотрясал стенки одной из палаток. Напоминая нам этим звуком о том, как пазик привез нас в темный лагерь. Как мы с шутками-прибаутками вытаскивали его спящее тело из автобуса и при свете пар волокли к палатке. Как спорили, где выделить ему место – в большой палатке или маленькой. На маленькую изначально были планы у Астарота и Кристины, но под давлением общественности они согласились, что лучше уж отселить туда Яна. И нам-таки удалось его массивную тушу туда запихать, дважды своротив центральную стойку, то мы поняли, насколько правильно мы поступили. Здоровенный Ян моментально разметался в позу морской звезды и занял все внутреннее пространство.

Костер пара местных мужиков нам честно развели. За что им спасибо, конечно. Если бы пришлось возиться еще и с огнем при свете фар пазика…

– Зато комаров нет, – сказала Ева, шевеля палочкой угли в костре.

– Ой, помню, как родители в первый раз вытащили меня на рыбалку, – усмехнулся Макс. – Мне лет двенадцать тогда было. Я сначала так радовался. В книжках же читал, как это здорово. И радовался ровно до того момента, как мы на машине до места не доехали. Знаете, такое, под Ясным Ключом. Типа, только для тех, кто знает, как проехать. И как только я вылез из машины, вся романтика сразу превратилась в ад. Тучи комаров, палатка эта дурацкая. Жара, вонючая дэта. И лежу я, такой, ночью в своем спальнике между родителями и думаю: “Вот нафига? Они же у меня обеспеченные люди! Неужели нельзя было как-то по-другому время провести?!” Ни на минуту не заснул. А в половине пятого отец нас всех поднял, типа надо рыбу ловить. Туман кругом, холодрыга. Комары эти дурацкие.

– А рыбы-то хоть много наловили? – спросил Бельфегор.

– Да блин! – засмеялся Макс. – Мы удочки закинули и ждем. Ветками отмахиваемся, мама на костре завтрак готовит. А рыба не клюет нифига! Часов в десять только начала. Будто ей забыли рассказать, что она должна на рассвете ловиться.

– А мне нравилось в пять утра вставать, – сказала Ева. – У нас рабочий день начинался с восьми, чтобы до жары успеть поработать. И завтрак нужно было приготовить в семь. Так что дежурные в пять должны были просыпаться.

– Рабочий день? – удивленно спросил Бегемот. – Это где ты так работала?

– Да я не работала, – усмехнулась Ева. – Это археологическая экспедиция. После первого курса обязательная практика, а после второго я сама записалась.

– Ого, прикольно, наверное! – завистливо вздохнул Бегемот. – Всякие сокровища из земли выкапывать… Бельфегор, у тебя же тоже должна быть, да?

– Ой, точно… – Бельфегор повозился, укутываясь в спальник еще глубже, до самого носа. – После сессии должна начаться. На три недели целых. Но блин… Там же у нас фестиваль… И вообще…

– Фестиваль только в июле, можешь и успеть, – сказала Ева. – Археологичка – это круто. Мне очень нравится.

– А там тоже надо в палатках жить? – хмыкнул Макс.

– Конечно, – Ева пожала плечами. – Но на самом деле, быстро привыкаешь. Когда лагерь стационарный, в нем очень легко устроить комфорт и уют. Особо опытные даже постельное белье из города захватили.

– А комары? – спросил Макс.

– А комары перестают кусать на третий день, – засмеялась Ева. – Предпочитают грызть только временно заезжающих. Так забавно. Позапрошлый год был трындец какой комариный. Там просто тучи летали, облепляли с ног до головы. Но только по началу. Через неделю стало казаться, что их вообще нет. А тут к нашему начальнику экспедиции приехала в гости знакомая семья. Я как раз дежурила тогда, сижу в купальнике вокруг костра, картошку чищу. А они выходят из машины, до самых ушей замотались, отмахиваются. И смотрят на меня так странно…

– Ведьма, – пробурчала Наташа.

Все заговорили разом. Каждый торопился поведать, как он впервые оказался на дикой природе с палатками. Все говорили про ужасные неудобства. И все с нотками восторга и гордости. Как о геройстве.

– Эх, молодежь! – воскликнул Шемяка. – Мерзнут они! А чай так никто и не поставил!

Началась скованная суета в потемках. Я взял ведро и двинул к берегу за водой. Осторожно ступая босыми ногами по хрусткой хвое, сосновым корням, шишкам, блин!

Съехал с невысокого песчаного обрывчика на заднице, уцепившись за куст. Шагнул по мокрому песку. Остановился на самой кромке воды. Которая уже даже холодной не казалась, даже наоборот.

Забавно. Там, в моем прошлом-будущем мы на природу выезжали, конечно. Уже без всей этой мороки с сложной установкой тяжеленных брезентовых палаток, выстругиванием колышков и идеальной натяжкой. Высокие технологии сделали кемпинг комфортным и беспроблемным. Дуговые палатки ставились на раз-два даже в одиночку, раскладные кресла и столы моментально делали стоянку жилой. Гаховые горелки кипятили воду. Привезенную с собой в пятилитровых бутылях. Тенты-шатры защищали от комаров, ночного холода и дождя. Только щеки от костра точно так же горели. И дым свербил в носу и выбивал из глаз слезы. Но костер – это все равно обязательный элемент программы. Как же без костра-то?

А сейчас я вернулся, так сказать, к истокам.

Я поставил ведро на берег и закатал штанины. Ну, чтобы воды без песка зачерпнуть. И фыркнул, вспомнив, как когда-то предложил в своем прошлом-будущем использовать воду из речушки для чая. И какую истерику устроили наши спутницы в ответ на эту идею. Описторхоз! Дизентирия! Кишечная палочка! И много других страшных слов.

Я зашел в воду по колено. И вот тут-то она и перестала казаться мне теплой! Холод ледяными иглами впился в кожу, голые пальцы онемели. Брррр!

Я торопливо зачерпнул ведром воды и взлетел на невысокий обрывчик буквально пулей. Как еще воду не расплескал.

– Да нет же, вот так надо!

– Короткая палка, давайте вот эту возьмем!

– Осторожно, рогатку не свороти, турист СССР!

– Блин, да это бревно какое-то!

– Зато не сломается!

– А если просто в костер поставить?

Десять минут шумной суеты под похохатывающее одобрение опытного Шемяки, и вот уже ведро, на три четверти заполненное водой, висит над костром. И языки пламени облизывают его правый бок. Все снова угомонились и уселись по своим местам.

– Ева, а у вы в своей экспедиции скелеты из-под земли выкапывали? – спросил Кирилл.

– Конечно, – Ева пожала плечами. – Мы же могильник копали.

– Могильник, уууу! – страшным голосом повторил Бегемот. – В могильнике должны водиться умертвия!

– Это ты Толкиена начитался, друг мой, – хохотнул Шемяка.

– Бррр, человеческие кости трогать, – поежился Кирилл. – А не страшно вам было?

– Неа, – качнула головой Ева. – Они же старые совсем. Коричневые такие. Наощупь как деревяшки.

– Прикинь, Кирюха, их уже черви все объели! –Бегемот схватил Кирилла за ногу.

– Да, блин! – Кирилл вздрогнул и огляделся. – Там кто-то ходит что ли?

– А как ты думаешь, почему Волчайск назвали Волчайском? – Бегемот снова потянул к Кириллу скрюченные пальцы. – Прикинь, к нам сейчас со всех сторон подкрадываются волки… И ждут, когда мы потеряем бдительность, чтобы наброситься…

Бегемот сделал резкое движение в сторону Кирилла, но схватил за руку Кристину, которая сидела следующей. Та оглушительно завизжала.

– Дюша, блин! – воскликнул Астарот, обнимая свою девушку. – Что за шутки еще у тебя дурацкие! Волков каких-то придумал…

– Да какие уж тут волки, Кристина их своим визгом распугала! – Бегемот заржал. Остальные после паузы тоже рассмеялись. И даже как-то расслабились что ли.

– Дюша, займись лучше пирожками тети Маши, – хихикнул Бельфегор.

– О, точняк! – Бегемот завозился, бревно под ним крутанулось, и все кто на нем сидел, чуть не рухнули назад.

Снова засуетились, зашумели. Шемяка переставил здоровенную эмалированную кастрюлю с пирожками поближе к костру.

– Может чай дождемся? – предложил Макс.

– Ой, да пока он еще закипит… – отмахнулся Бегемот, выуживая пирожок.

– А может уже кипит? – с надеждой проговорила Наташа. – Посветите кто-нибудь в ведро, ничего не видно…

Удивительная все-таки вещь – ночные посиделки у костра. Вроде бы и неудобное ужасно, и бревно это качающееся, и дым в глаза. Но расходиться не хочется. Мы сидели и болтали практически до рассвета. Пили чай, отплевываясь от чаинок. Трескали пирожки, которых нам напекла заботливая тетя Маша. Рассказывали страшные истории из какого-то дремучего детства. Разговор то превращался в бурный поток слов, то затухал. И тогда каждый смотрел в огонь и думал… Да хрен знает, о чем. О чем-то важном, стопудово.

По палаткам разошлись, когда небо на востоке уже отчетливо так посветлело. И еще час, наверное, возились и перекрикивались. Перед тем, как заснуть, я услышал, бурчание Астарота:

– Лучше бы мы к тете Маше ночевать пошли…

Но что ему ответила Кристина, я уже не услышал, потому что благополучно отрубился.

******

Все-таки пазик – такое себе транспортное средство для долгой дороги. На моей четверке перегон от Волчайска до Шушырино тоже показался длинным и скучным, но на пазике он казался совершенно бесконечным. Еще и после ночевки в палатках.

Я своих орлов и орлиц зря не тормошил и не взбадривал. Смотрел в окно, на зеленеющие поля и мелькающие периодически озера и речушки. Ловил дзен неудобной и тряской дороги. Иногда оглядывал лица своих соратников. Больше всего переживал за сохранность голосовых связок Астарота и Нади. Но с ними, к счастью, все было в порядке. Астарот с утра был смурной, невыспавшийся и растрепанный. Но не простыл, что радовало. Надя так вообще как-то очень легко и непринужденно перенесла суровые условия. Проснулась почти сразу следом за мной, помогала костер раскочегарить, весело щебетала. И даже зарядку сделала. А сейчас вообще безмятежно дрыхла, отжав себе место на куче спальников сзади.

Хуже всего было Яну. Его предсказуемо накрыло похмельем, он попытался прямо с утречка найти бухло. Но эти поползновения я в этот раз решил пресечь. Отвел его в сторонку и пообещал тихонько, что увижу, что он с утра квасит, печень отшибу, раз она ему без надобности. Шутливо сказал, конечно. Но – сработало. Страдающий бледно-зеленый Ян сидел, привалившись патлатой головой к стеклу. И на ухабах шипел и морщился, когда его башкой об это самое стекло прикладывало.

Бельфегор с Кирюхой тихонько что-то обсуждали, голова к голове. И к ним изредка вклинивался с комментариями Вадим.

Бегемот выглядел не таким веселым, как ночью. Вздыхал периодически. Но вслух ныть не решался. Наташа с Евой устроились на одном из передних сидений и дремали в обнимку.

– Скоро будет кафешка одна знаменитая, там остановку сделаем, – сказал Шемяка, старательно огибая особенно впечатляющую дыру в асфальте.

– В узких кругах знаменитая? – хмыкнул я.

– Не в узких, а в знающих! – усмехнулся Шемяка. – Я же дальнобоем одно время был, так что места эти знаю, как свои пять пальцев, можно сказать.

Похвастаться тем же я не мог. Ну, то есть, область я, в целом, знал неплохо, конечно. Но только это в будущем, когда карта автодорог будет иметь совсем другой вид. Здесь и сейчас я был словно на какой-то другой планете.

Шемяка, не глядя на меня, ткнул пальцем вперед. Туда, где рядом с асфальтовым полотном кучковалось несколько здоровенных грузовиков. Из-за которых этой самой кафешки видно и не было.

Одноэтажное строение белого цвета с покрытой серым шифером крышей. Имелась даже табличка, сигнализирующая, что сие место называется кафе “Бродяга”.

– Смотри, Наташ, вот, кстати, место твоей мечты, – усмехнулся я.

– Я как-то по-другому себе это представляла, – сонно пробурчала “моя королева”, с сомнением оглядывая пыльную площадку вокруг, скучный равнинный пейзаж и компанию суровых мужиков в кепках, сидящих на скамейке перед входом. Они пили чай и дымили, как паровозы. Появление нашего пазика они, разумеется, заметили. И молча смотрели, как мы выбираемся из автобуса.

– Эт еще что за патлатая команда на наши головы? – нарушил молчание один.

– Прямо какой-то дурдом на выезде! – заржал второй.

“Ангелочки” с “цеппелинами” заметно так напряглись. Но тут из автобуса вышел Шемяка.

– А что, мужики, Маринка-то до сих пор работает, а? – сказал он, блаженно потягиваясь. И совершенно не обращая внимания на недружелюбную встречу.

– О, так это же Шемяка!

– Ха, в натуре! Ты что, заделался водителем у детского сада?

– Засохни, Гаврилыч! – отозвался Шемяка. – Это между прочим, знаменитая рок-группа на гастролях!

Водилы и Шемяка принялись жать друг другу руки и хлопать по спинам. Вспоминать каких-то старых знакомых, которых здесь сейчас не было. Прямо иллюстрация к суровому дорожному братству.

Я мешать не стал и двинул на разведку внутрь. Кафешка была, прямо скажем, спартанской. Внутри было всего четыре столика, а выбора блюд никакого и вовсе не было. От руки на листочке было написано, что сегодня на первое – борщ, на второе – котлета с картошкой, на третье – чай. И цена указана сразу за весь обед целиком. Неожиданно довольно небольшая, я даже переспросил у дамочки на раздаче.

– Не нравится? Проваливайте! – отрезала она, прищурившись. Да уж, очень суровая дамочка! Прямо-таки Сара Коннор. Жилистая, с ехидным выражением лица. Загорелая неожиданно. Еще май, когда она успела так загореть?

– Все нравится! – быстро отреагировал я. – Нам нужно двадцать обедов!

– За столами все не поместитесь, – сказала хозяйка, не двинувшись с места.

– Ничего, на улице пожрем, – усмехнулся я.

– Да сейчас прямо! – она мотнула головой. – Так я вам и отдала посуду на улицу. Я вас впервые вижу!

– Давайте тогда партиями, – миролюбиво предложил я. – Сначала первые десять, потом вторые.

– Но только чтобы быстро пожрали, ясно вам? – Сара Коннор погрозила мне пальцем. – Время, знаете ли, деньги. Чтобы не засиживались!

– Ес, мэм! – бодро отсалютовал я и положил на тарелочку деньги. – Все сметем, как электровеник!

И тут она наконец-то улыбнулась.

– Трепло, – фыркнула она и исчезла в кухне. А я вышел наружу, чтобы сообщить своим проголодавшимся орлам дальнейший план действий.

– О, Володя! Иди к нам сюда! – Шемяка энергично махал мне рукой. – Тут мужики с тобой поговорить хотят!

– Здорово, – я кивнул, пожал протянутые руки. – Сейчас, пять сек. Эй, орлы! Заведение маленькое, так что есть будем партиями. Рассчитайтесь там на первый второй что ли!