* * *
Покинуть город оказалось намного проще, чем я думала.
И что удивительно, никто не искал меня – рабыню, которая испепелила сахарара, чёрт знает, что это значит и его охрану.
По пути к выходу из города мне удалось стащить и бурдюк с водой.
В тени раскидистого дерева от души напилась. Выпила почти всю воду, пожалела, что не оставила хотя бы половины.
Зато увидела местную детвору.
Подошла к детишкам, и как можно безобиднее спросила:
– Подскажите, есть ли в городе родник с водой? Какой-то источник? Колодец? Чтобы я могла пополнить свои запасы…
Дети с любопытством уставились на меня – на фигуру, закутанную в тёмно-бордовый плащ, лица не видно и непонятно, как она там не сварилась ещё.
– Родник есть! Он там! – выпалил один из детей. Другие на него шикнули, а он лишь отмахнулся от друзей и указал мне рукой направление, добавил звонки детским голосом: – Прямо, налево и снова прямо. Увидите родник!
Я не успела поблагодарить, как детвору позвал кто-то из взрослых. Они тут же весело смеясь, разбежались по сторонам. Я осталась одна и лишь пожала плечами, проговорила себе под нос:
– Спасибо…
Побрела в указанном направлении и действительно, нашла родник. Простой. Но необыкновенный.
В тенистом дворике бил родник – не из земли, а из самого неба. Вода струилась с высоты, как тонкая нить лунного света, падала в чашу, вырезанную из бирюзового камня, и журчала красиво, будто голос небесной птицы.
Над ним росло гранатовое дерево, а рядом спали кошки, лениво ловя солнечные пятна на лапах.
Пахло мятой, мёдом и чем-то древним, как сказка.
Я подошла к источнику и наполнила водой свой (украденный) бурдюк.
Спрятала его в карман плаща и решила снова напиться воды.
Подставила ладошки.
– Мммм… – промычала от удовольствия.
Вода была ледяная, но невероятно вкусная!
И тут я увидела табличку с мелко написанным текстом.
«Это слёзы звезды, влюблённой в пески, но не способной их коснуться. Она плакала по ночам, и утром родник наполнялся новой водой – холодной, сладкой, как дыхание раннего рассвета. Этот родник не знает пересыхания. Он будет литься вечно, но не для жаждущих, а для того, чтобы напоминать – даже между солнцем и песком, небо и звёзды всегда рядом…»
Да, легенда красивая, но меня поразил тот факт, что я могла читать! Читать и понимать незнакомый мне язык!
Очевидно, моя предшественница была грамотной, что не могло не радовать.
Место здесь было красивое, но мне нужно уходить.
Я ещё и ещё выпила воды и ушла, когда к роднику подошли девушки хохотушки. А ними летели металлические бочки – большие и пузатые.
Покачала головой и подумала, что магия – это, конечно, круто, но меня не сильно-то удивила. Когда ты – дитя техногенного мира, где гаджеты могут вытворять, и не такое, то левитация уже не удивляла.
А вот огонь, который вырвался то ли из меня, то ли из браслета – это уже штука интересная и пугающая. Не очень-то хочется быть ходячим огнемётом. Хотя… Зато всякие гады больше не будут бить меня.
Спина, кстати, не болела. От слова совсем.
Что ж, неизвестный город. Пора нам прощаться. И пока ещё не стемнело, а солнце уж клонилось к закату, направилась к выходу.
Глава 4
* * *
– ИЗАБЕЛЛА ЭДУАРДОВНА —
На выходе из города мня никто не задержал. Хотя охрана, грозная и внушающая страх, стояла и провожала каждого уходящего суровым взглядом.
Очередь на выход была небольшая.
И я даже не заметила, как перешагнула грань – и вот она, пустыня, безбрежная и пугающая.
Песок под ногами, жаркое солнце над головой, тишина, разбитая лишь эхом моего дыхания и шелестом одежд и шагов удаляющихся караванов.
И больше ничего.
Я ощутила себя ужасно одиноко, будто я – песчинка… Да, одинокая, но всё-таки свободная.
И чтобы не гадать, куда мне идти, пошла по следу удаляющихся караванов.
Не думаю, что они просто так все шли одной дорогой, чуть ли, не шаг в шаг.
На меня никто не обратил внимания. А вот я смотрела по сторонам. Смотрела вдаль.
Далеко, где небо сливалось с землёй, я увидела бесконечное море песчаных дюн, величественных и безжалостных.
Они стояли, как хищные создания, готовые поглотить любого, если он окажется слабаком.
Я нервно хихикнула, чувствуя, как смех задрожал в горле. Ну, конечно, это была глупость, полная глупость – бросать себя в объятия пустыни. Но что мне оставалось? Я могла бы вернуться. Могла бы снова стать рабыней в клетке, могла бы согласиться на цепи, но… это не для меня и не про меня.
Ветер пришёл внезапно. Он сносил песок с вершины дюн, поднимал его в воздух, образуя вихри и постепенно закрывая небо и солнце. Но мгновение спустя небо сжалось в один тяжёлый, свинцовый комок.
Взрыв песка вырвался из-под земли, как могучая волна, захлестнувшая всё на своём пути.
Караван вдали исчез. Я перестала видеть, что-то дальше вытянутой руки.
Попыталась сделать шаг, но ноги, словно приросли к земле, утонули в первом порыве, и воздух стал таким густым, колючим, что даже под ногтями почувствовала песчинки, они как острые иглы впивались в кожу.
А через несколько мгновений ничего не стало видно – только тёмные, беспокойные тучи песка.
Плотно закрыла рот, закрыла глаза, но песок забивался даже под веки, словно сам мир пытался поглотить меня, заткнуть каждую пору, заставить замолчать.
Дышать было невозможно – воздух с каждым вдохом становился всё гуще, и в груди поселился жгучий, обжигающий огонь.
Я пыталась повернуться, но песчаная буря, не ведая пощады, всё более и более охватывала меня.
Каждое движение становилось борьбой с тем, что неумолимо пожирало пространство вокруг.
Ветер дул отовсюду – он был со всех сторон! И я, крутясь, потерялась ориентиры!
В итоге упала на песок, чувствуя, как он проникает везде – в рот, в нос, в уши, в кожу.
Даже в ушах было слышно, как песчинки врезаются в землю, дробя её, как камни в водяной мельнице. И я, сбитая с толку, утратившая всякое чувство времени и пространства, схватила свой шерстяной плащ, прижала его плотно к себе.
Закуталась в него, будто в последний щит, от всего этого разрушительного безумия.
Песок бил меня, как плети, оставлял лишь одно – ощущение, что я нахожусь в чёрном сердце самой пустыни, и она обрушила на меня весь свой гнев, свою неизмеримую, яростную силу.
Здесь, в её объятиях, не было ни жалости, ни страха, только смерть и жизнь, зависающие на одной тонкой нити.
На это чудовищное время я пожалела, что покинула город.
* * *
Очнулась внезапно. Словно меня кто-то толкнул.
Испугалась до жути.
Вскочила и распахнула глаза. Но тут же пожалела об этом.
– Ох, зараза… – просипела я.
Песок попал в глаза.
Песок засыпал меня, словно пытался закопать и поглотить, уничтожить в этой сыпучей субстанции.
Но, пардон, я оказалась живучей.
Кое-как достала из кармана бурдюк с водой и промыла глаза. Потом напилась воды от вольного и снова отругала себя за дурость и беспечность. Воды осталось мало, а вода в таком месте – на вес золота.
Огляделась и…
Никого не было.
Выбралась из песка, стряхнула его с плаща, волос, но всё равно он хрустел и царапал везде, где только можно. По-хорошему, ванну бы принять, помыться, да одежду поменять на чистую и свежую. И кушать хочется…
Ну да, ну да, во всех пустынях есть и ванны, и прачечные, и рестораны, и вообще всё включено.
Единственное, что тут есть – один сплошной песок. Котам на радость – один сплошной кошачий туалет.
По спине моей прополз холодок.
Я не увидела никого из тех, кто уходил из города. И арки для входа в город не видела.
И следов нет, проклятая буря всё замела.
– Вот же пестец…
Тяжело осела на песок, прижав ладони к земле.
Пустыня была молчалива, но в этом молчании было нечто такое, что заставляло сердце сжиматься. Я закрыла глаза и позволила себе взять себя в руки.
Я подумала о тех девушках. Как бы они сейчас осмеяли меня, если бы могли увидеть меня, сидящую здесь, среди пустынной бездны. Они бы сказали: «Глупая. Ты погибнешь. Исчезнешь среди песков…»
Нет. Не дождётесь.
Я верила, что свобода стоит любого риска.
Песок, подобно реке, был вечен, безжалостен и прекрасен. Золотые струи света, размытые горизонтом, заставляли чувствовать, как будто я была частью чего-то древнего.
Глубокие кольца зноя обвивали меня, но не могли сломить. Я не могла позволить себе сломаться.
Другой мир?
Другое тело?
Нет, я пока не готова об этом слишком серьёзно думать. Сначала бы выбраться из этой пустыни, оказаться в безопасности, помыться, отоспаться, поесть, узнать, что это за мир, кто есть я и только потом хорошо всё обдумать.
Но не сейчас.
Поднялась и наугад двинулась вперёд.
Не знаю, сколько шла, но вдруг мой взгляд упал на дюну, что выросла прямо передо мной, и я увидела в её изгибах нечто великое, чудовищное. Словно это что-то задвигалось…
Моргнула раз, другой.
Всё исчезло.
Мираж?
Наверное.
