Я осторожно убрал волосы с её щеки, задержал пальцы, аккуратно подхватил ими золотой кокон. И правда на ощупь как шёлк. Какая же красавица эта несчастная малышка… Тонкая, изящная, но с чётко обозначенным изгибом талии и бёдер, которым землянки так привлекают представителей моей расы.
…
Демоны, зачем я вообще оцениваю её с этой стороны?
Меня настолько одурманил её запах?!
Да и, кстати, что там в результатах её сканирования, есть ли внутренние повреждения?
Я так и стою над капсулой. Хвост обвил ногу девочки. Одной рукой держу пряди её золотых волос (просто не в силах сейчас её отпустить!) Второй рукой тянусь к панели управления – запросить результат сканирования.
И не успеваю.
Девчонка распахивает глаза.
Хотя процедура не окончена. И команды выводить из медикаментозного сна ещё не было.
Но всё происходит, как в моих наихудших опасениях.
Глаза Селены расширяются от ужаса, едва зарумянившиеся щёчки снова бледнеют. Тело словно зажимается. Вижу, как напряглась каждая видимая мышца.
Что она подумала о моих намерениях – несложно угадать.
– Селена, – начинаю я.
Но она не даёт мне договорить. Начинает истошно визжать. А индикаторы на её ошейнике ограничителе показывают – красный. Инструмент – на пределе возможностей сдерживает пси-воздействия от девчонки.
“Ого, быстро восстановилась”, – отстранённо проносится в мыслях.
Её крик обрывается. А в бездонных лазурных глазах теперь нет страха. В них плещется океан ненависти.
Глава 4
Селена
Я сплю… Но даже сквозь сон чувствую, как в моё тело возвращаются силы. Как с меня сходит густой неприятный дух карцера, что едва не стал моей могилой.
Я просыпаюсь в капсуле регенерации – открытой, как и обещал шиариец.
И сквозь отступающий сон – вижу склонившегося надо мной мужчину с красными как кровь волосами. Шиарийского командора. И в его горящем взгляде мне на миг мерещится похоть.
Внутри всё обрывается.
Кровь отливает лица, холод ударяет в пальцы. В груди сталкиваются злость, отчаяние, ярость и безысходность. Мечутся, перемешиваются, дробятся во мне и их грани сияют в безумном калейдоскопе. С губ срывается визг – всё равно что позорный крик загнанного в угол животного. Позорный вопль отчаяния.
Я просто не удержала его в груди. Потому что это слишком! Потому что я безумно устала. Потому что, даже если тело теперь в порядке, но мой разум всё ещё раздроблен, истерзан, измучен! И в нём звенит единственная мысль: “Нет-нет-нет-пожалуйста-только-не это!!!”
Крик истончается, задыхается во мне. Кончается воздух, и теперь я просто открываю рот вхолостую. Как рыба на суше. И одновременно с тем, мой страх обращается в кипучую ярость. Я знала, что верить шиарийцу нельзя! Знала, что нельзя ложиться в капсулу! Что он собрался делать?! Понятно что! Иначе зачем он склонился так низко?! Зачем его хвост – обвил мою ногу, а рука – сжимает мои волосы?! Меня не раз таскали за волосы – я прекрасно знаю, чего этим хотят добиться!
А шиариец вдруг наклоняется ближе, и я на инстинкте защищаюсь – прикрываю рукой лицо, а второй толкаю его в каменную грудь. Ошейник предупреждающе нагрелся. Ещё немного и оставит ожоги на коже.
Чезар не двигается. Но я знаю – это уловка! Я жду, что сейчас мне сделают больно! Как это делали в Гуаньской тюрьме. За волосы выволокут из капсулы, заломают руки до хруста и швырнут на стол для исследований. А там…
Но секунды идут, а боли всё нет и нет…
Вместо этого к разуму пробивается спокойный ровный голос:
– Селена… Посмотри на меня… Посмотри!
Дрожа и хватая воздух ртом, я всё же немного опускаю руку, которой закрыла лицо. И сталкиваюсь взглядом с золотыми глазами шиарийского командора. Он смотрит сурово. Но без тени желания. Без предвкушения моей боли.
Неужели я всё не так поняла? После ада Гуаньской тюрьмы похоть и садизм мне лишь померещились? А теперь эта картинка стекла с остатками медикаментозного сна?
– Ты в безопасности, – также спокойно продолжил мужчина. – Я лишь проверял твои жизненные показатели, – ровным тоном чеканит шиариец. Золотые глаза – суровы. И по-прежнему – без тени желания.
Я судорожно перевела дыхание. Тиски ужаса разжались, и я снова могла нормально дышать.
Зато теперь накатил стыд.
– П-простите… – хрипло пробормотала я.
– Погаси пси-активность, Селена, – приказал шиариец, – или словишь откат. К тому же если сломаешь этот ограничитель, то мне придётся надеть на тебя его ещё менее комфортный аналог. Из соображений безопасности.
Я переключила внимание на то, что творится на моём пси-поле. И поняла, что я бездумно, как ревущий океан – выкидывала одну пси-атаку за другой. И мой “сторожевой ошейник” уже давно горит красными индикаторами. Вот почему он такой горячий! Но… я даже не связала одно с другим. Ведь в гуаньской тюрьме, в этой фазе он уже давно начинал бить током, а тут… Неужели шиариец ослабил отрицательную обратную связь? Отключил вручную?
А зачем?
– З-зачем вы… – я растерянно пробормотала слабым голосом.
– Считаю меры твоих прежних тюремщиков избыточными. Сделай так, чтобы я об этом не пожалел, – безразлично хмыкнул шиариец. Убрав от моих волос руки, он выпрямился и скрестил их на груди. Хвост соскользнул с моей ноги, и мне вдруг стало холодно.
Очень холодно…
Я ошарашенно молчала.
Безропотно позволила шиарийцу отключить меня от питательной капельницы. Перенести из капсулы на руках и вновь усадить на смотровой столик.
Вспышки паники сменялись приступами стыда, которые перетекали в благодарность, а та снова превращалась в колючее подозрение.
В моей жизни слишком часто “доброта” оказывалась маскировкой для отвратительных намерений. Я бы и хотела поверить. Но боялась вновь оказаться преданной. И всё же… Всё же в моём сердце впервые за долгое время загорелся огонёк надежды.
А что если…
Что, если в этот раз всё будет иначе?
Сжавшись на смотровом столике, я не знала, куда смотреть – то ли в золотые глаза, то ли на раздвоенный кончик красного хвоста. Его плавные грациозные движения, в которых сквозило что-то кошачье, меня почти гипнотизировали.
Я всё пялилась на хвост представителя одной из самых опасных рас во вселенной и размышляла о том, что если уж я на шаттле с ним – то на побег шансов нет. А если вспомнить всё, что я когда-либо слышала о шиарийцах, то и выжить у меня вряд ли получится. Хотя пока не похоже, чтобы меня собирались убивать, однако…
Отвести взгляд от раздвоенного кончика уже никак не получалось. И я пропустила тот момент, когда мою спину вновь укрыл мягкий плед. А чужие руки коротко погладили мои плечи, сразу отпустив.
Я перевела взгляд на по-мужски красивое лицо шиарийца. Этот странный жест, который моё измученное тело принимало за ласку… к чему это?
И я поняла, что слёзы снова катятся по щекам. А шиариец суров…Он, должно быть, снова злится. Я спешно утираю слёзы: я знаю, представителей альфа-рас бесит чужая слабость. Я буду сильной! Я постараюсь его не раздражать. И вообще – не привлекать лишнего внимания, не доставлять хлопот. До поры…
Иначе о надежде на побег – можно забыть!
– П-простите, – снова пробормотала я.
– Тебе не за что извиняться, – немного раздражённо откликнулся мужчина, из-за чего мне снова захотелось извиниться. Но я прикусила язык.
“Его зовут Чезар”, – напомнила я себе, не отрывая взгляда от хвоста и немного напрягаясь от того, что шиариец шагнул ближе. Сейчас я смотрела на рельефные мышцы его бёдер, проступающие под чёрными штанами плотной ткани.
– Селена, – мягче сказал мужчина и протянул свою руку к моей руке – медленно – будто к котёнку, которого хочет приручить. Взял мою ладонь. Это был на удивление ласковый жест, которого не ожидаешь от представителя жестокой альфа-расы.
Я подавила инстинктивный порыв отдёрнуть руку. Только на миг задержала дыхание. Но Чезар больше ничего не делал, просто держал мою маленькую кисть в своей большой ладони – горячей, почти обжигающей.
Зачем он это делает?
Я вскинула взгляд, пытаясь прочитать намерения. Но понять что-либо по суровому лицу Чезара было невозможно.
– Где у тебя болит? – спросил он, по-звериному наклонив голову. Видимо, вопрос был связан с моими недавними слезами.
Я отрицательно замотала головой.
– Нигде, – прошептала я.
У меня и правда ничего не болело… если говорить о физической боли. А вот фантомной было хоть отбавляй.
– Мёрзнешь?
– Нет…
Уже нет. Когда на плечах тёплый плед. А моя рука в горячей руке шиарийца.
– Сколько пальцев видишь? – он показал мне два.
– Два… – ответила я.
– Вот, видишь, уже получается диалог. И никаких извинений не нужно, – Чезар улыбнулся уголками суровых губ. Но глаза его смотрели по-прежнему холодно. Будто и он пытался что-то прочитать в моём лице. Так же как я только что, пыталась прочитать в его. Тогда я опустила взгляд на хвост, тот рисовал в воздухе рубленые восьмёрки.
Что бы это значило?
Но следующий вопрос Чезара сбил меня с мысли. Он прозвучал совсем неожиданно:
– Селена, как думаешь, зачем я купил тебя?
Я сглотнула образовавшийся в горле ком: он меня купил! Я – его бесправная вещь.
А я-то, глупая, позволила себе на миг об этом забыть…
В голове зародились жуткие мысли. Но я всё же сумела выловить среди них одну здравую:
– Из-за моих лекарских сил, – выдохнула я и вновь посмотрела на свою руку, которую мужчина держал в своих горячих пальцах.
Именно так – через соприкосновение ладоней обычно происходил контакт между пси-лекарем и пациентом. Хотя бывает и более… близкий вариант. Ведь чем больше площадь соприкосновения – тем эффективнее лечение.
Но спрашивать, какая “близость контакта” нужна Чезару я не решилась. И лишь чудом сдержала дрожь, которая родилась в моей груди.
– Верно, – тем временем произнёс шиариец, чуть сжав мою руку. – Ты здесь из-за своих сил, Селена. Мне нужны они. Только они и ничего больше. Но тебя крайне нестабильное состояние, однако ждать полгода, пока ты обретёшь душевный покой, возможности нет. Времени максимум до завтрашнего утра. Поэтому сейчас я перенесу тебя в каюту.
– Я могу пойти сама!
Вместо ответа Чезар раздражённо дёрнул подбородком и, отпустив мою руку, взял меня на руки.
– Не обсуждается, – глухо рыкнул он.
Он широким шагом пересёк больничный отсек и вышел в коридор.
– Тебе надо экономить силы, – пояснил Чезар, направляясь вдоль коридора. Почему-то здесь горел лишь аварийный свет, окрашивая стены в красноватый оттенок. – В каюте будет душ. И фудпринтер. Но тебе сейчас всё подряд есть нельзя, так что я ограничу выбор, оставлю только лёгкие блюда. Ещё обязательно переоденься. В шкафу есть лётный комбинезон. Всё, что найдёшь – всем пользуйся.
Душ?
Фудпринтер?
Это были слова из моего счастливого прошлого. Рот наполнился слюной, так сильно мне захотелось скорее что-нибудь попробовать. Но приобретённая осторожность тоже подняла голову. Пока Чезар рассказывал, что ещё будет в каюте, я осторожно смотрела по сторонам.
Коридор был пустынным. Не было слышно ни одного живого звука, как если бы кроме нас с Чезаром тут больше никого не было. Аварийные лампы, опять же… Всё выглядело чистым, опрятным и… заброшенным. Что тут произошло?
Я собрала всю свою храбрость.
– А можно спросить, виан… – тихо произнесла я.
– Спрашивай, Селена.
– А что с кораблём? Где ваша команда?
Вопрос был обычный. Естественный. Но я почувствовала волну колючего напряжения, которая пробежала по мощному телу шиарийца. Ощутила, как напряглись его мощные руки, в которых он держал меня. Как тень скользнула по его лицу. А воздух вокруг будто сгустился и стал тяжелее.
Но это длилось лишь короткое мгновение.
И когда Чезар заговорил, его голос звучал спокойно и даже буднично:
