Борис Конофальский "З.П.И.С.П.Ю.Ш. Фантасмагория Часть 2"

– Родился я, признаюсь, и вырос в Купчино прекрасном.

– О-о, – у Левитана закатилась к небу глаза. – Купчино. Вечерние огни, извозчики, благоуханные шавермы в роскошных придорожных ларьках, дамы в полупрозрачных одеяниях. – И он тут же меняет тон с мечтательного на деловой. – Вот раз вы из Купчино, так ответьте, вы сможете раздобыть генетический материал Ксении Стульчак?

– Чего? – Вот, признаться мог, мог, своими интеллектуальными метаниями из стороны в сторону, немолодой уже мечтатель Левитан, удивить молодого прагматика Свиньина. Вот только что, доносчик рассуждал о отвратительности и местных козлолосей и вдруг уже интересуется биологическими материалами известной светской львицы. И юноша вопрошает. – Зачем вам это?

– Вот видите? – Тут Левитан смеётся и смех его чуть припорошен лёгким высокомерием. – Даже вы не понимаете моей задумки.

– Скажу вам честно: да, не понимаю. Уж больно далеки, кривые ноги местных козлолосей, и биоматериал известных в свете дам. Настолько те объекты далеки, что связь едва возможна между ними.

– А вот и возможна! – С весёлым оживлением почти выкрикивает доносчик. И повторяет: – Воз-мож-на! Это очень большая тайна, я даже думал получить патент на эту идею, но не знаю, как нужно получать эти долбанные патенты… Там столько всяких бумажек нужно заполнить… Разведут сволочи, бюрократию… Такую бюрократию… Жадные твари… Это чтобы с честных изобретателей деньги получать… В общем я не разобрался с ними, ну с этими патентами. Поэтому многие годы я хранил её, мою мысль, в страшной тайне, и никому, никому об этом не рассказывал… Но вам я расскажу. Хочу, чтобы вы сказали своё мнение о моих идеях.

– Возможно тайну лучше сохранить, – попытался остановить своего спутника шиноби. – Конечно же мне льстит доверье ваше. Но может быть не тот я человек, что ваши сокровенные мечты достоин выслушать, им дать ещё оценку.

– Да, нет же… Я сразу понял, что вы человек благородный… Как и я. Вы крысятничать и воровать чужие идеи не будете. – Был уверен Левитан. – Поэтому я вам всё объясню… И мы страшно, – у него при этих словах из орбит стали вылезать глаза, он ещё сжал кулаки, и повторил зловеще. – Мы, просто, страшно… Разбогатеем.

Шиноби уже понял, что избежать этой тайны, как и страшного богатства ему не удастся, поэтому лишь вздохнул и собрался выслушать своего знакомого. И тот не заставил себя ждать, тем более что ему просто не терпелось убедить молодого человека в гениальности своей собственной идеи.

– Ну, вы же видели, какие у нас здесь козлолоси? – Снова начал

Левитан. – Низкие, хилые, вислозадые… Но вот если нам удастся раздобыть геноматериал, например, какую-нибудь завалявшуюся её яйцеклетку… О, мы сможем вывести новую породу козлолосей с уникальным экстерьером. Понимаете? – тут он хватает юношу за рукав и пытается заглянуть тому под шляпу. – Понимаете? Вы приставляете какие это будут благородные красавцы… О… – Левитан выпускает рукав шиноби и смотрит на серое небо. – За ними будут в очередь стоять козлолосезаводчики со всех областей, а может даже из Купчино всякая тамошняя сволочь поналетит, чтобы купить у нас какого-нибудь особенно красивого жеребца. Я, по сути, уже… – тут он указывает молодому человеку на переулок. – Нам сюда, – и сразу же продолжает. – Я уже поговорил с Плейнером… Знаете Плейнера? Не знаете?– Ратибор не успевает ответить, а собеседник продолжает с досадой… – Ну, что же вы… Так это тот самый Плейнер, что владеет генной мастерской на выезде из города… Да вы видели её… Ну, конечно видели… Так вот он выводит новые породы игуан-несушек, знаете как у него несутся игуаны… О, какие они несут яйца… Ах, что это за яйца… У его игуан яйца крупнее, чем яйца болотных бобров… – Ратибор был не готов в это поверить, но возражать не стал, промолчал. – В общем он вообще толковый паренёк, и вот он-то и сказал мне по секрету, что ему новую породу скакуна вывести, плёвое дело. – В подтверждение пустячности, доносчик смачно плюётся, – тьфу… – и продолжает. – Гены козлолосей у него есть, осталось только раздобыть генный материал этой необыкновенной женщины, – дальше Левитан говорил с блаженным придыханием, – непризнанной королеве Купчино, а может быть даже и признанной… Ну так что, сможете

раздобыть биоматериалы Ксении?

– И как, по-вашему, я должен раздобыть, тот материал, что нужен вам для дела? – Со скепсисом интересуется шиноби.

– А вы что? Вы разве не крутитесь с нею, в одних и тех же кругах? – Удивляется доносчик.

– Да-а… Представленье странное у вас, о бедном молодом шиноби. – Замечает Свиньин.

– Ну, как же… – Не понимал Левитан. – Вы патентованный убийца из Купчино, здесь представляете знатную фамилию… Абы кому такое не доверят… А она всемирно известная светская львица… Я думал, что вы должны как-то там пересекаться в верхах… Ну, там всякие балы, фуршеты, светские рауты… Или ещё что-то.

В ответ молодой человек снова поглядел на своего спутника поверх очков:

«Ну, да… Ну, да… Светские рауты».

– Допустим, вы с нею не знакомы… Но добыть её материал вы же сможете? – Даже неодобрительный и полный скепсиса взгляд юноши не мог остановить разгоревшийся энтузиазм доносчика. – Ну, там пробраться ночью к ней во дворец, как вы это синоби можете… Беззвучно, в темноте… Раз – и вы уже на крыше, два – вы уже у неё в спальне… Проникли через открытое окно… А она полуобнажённая распласталась по шёлковым простыням… Её пегие, слегка крашенные кудри размётаны на подушке, её

прекрасное, продолговатое лицо мирно дремлет рядом…

– Вам надо бы писать шпионские романы, что сдобрены эротикою щедро, – иронизирует молодой человек. – Уверен я, что вам бы удалось, средь авторов иных не затеряться.

При этом шиноби приостановился, и сделал вид, что вытряхивает камешек из сандалии, при том, быстро и незаметно почти не поворачивая головы, огляделся и бросил взгляд назад, и сразу заметил незнакомого ему, хлипкого мужичка, что тащился за ними почти сливаясь с заборами. Его, именно его, юноша зафиксировал ещё у ворот поместья.

«И вот мой новый, неразлучный друг. Опять он тут, опять бредёт за мною. Мне это на руку, пусть тащится тихонько, пусть всё увидит и потом напишет рапорт. И прочитав его, ретивый офицер, что мною днём и ночью озабочен, ломает голову над лёгкой дружбой той, что с Левитаном нас почти связала. И в оборот доносчика возьмут, пусть на него потратят время и ресурсы. Мне между тем, дышать чуть легче станет».

Но Левитан словно не замечает его иронии он мечтательно смотрит вдаль:

– Пара ловких движений, пара прикосновений к её нежному, но

сухощавому телу, и её биоматериал уже у вас, спрятан в пробирке на груди… А вы крадётесь в ночи по крыше… Ловкий и по-прежнему хладнокровный!

– Вы как себе представили такое? Как это в голове у вас сложилось?

– Тут уже шиноби не иронизировал, а скорее даже посмеивался. – Как вытащить из женщины из спящей, не испугав её и сна не потревожив, то, что надёжно укрывает лоно?

– Э-э… – Всего секунду доносчик был в замешательстве, но секунду, не больше, – ну, у вас же, у профессиональных убийц есть… Ну, там какой-нибудь препарат, который может обездвижить жертву, не убивая её? – И эта мысль ему очень понравилась. Он снова устремил взгляд вдаль. – Какая это прекрасная должно быть вещь. – Тут он даже остановился. Но потом встрепенулся и догнал юношу. – У вас же есть такой препарат? Яд какой-нибудь отвратительной

улитки из болота.

В общем-то такой препарат действительно имелся в биохимическом арсенале любого шиноби, но Ратибор не собирался делиться со своим спутником ни самим веществом, ни его рецептом. Но мысли о подобном веществе как в воображении доносчика как будто затмили мечты об уникальных биологических материалах прекрасной Ксении Стульчак. Теперь вся умственная энергия этого человека протекала в ином русле.

– Ах, как он бы мне пригодился… – Негромко говорил он, шлёпая по грязи. – Такой замечательный и очень нужный яд. – Продолжает Левитан о чём-то сосредоточенно размышляя. Но как не погружался он в думы об удивительном и необходимом ему веществе, нужного им заведения профессиональный доносчик не

пропустил…

– А… Мы пришли… – Он указал на двери заведения. И с радушием хозяина добавил. – Пойдёмте, уважаемый убийца… Посидим по-человечески. Обсудим наши планы.

Над дверями весела вывеска, чуть облупленная по краям:

«Три селёдки».

Вывеска наглядно демонстрировала уровень заведения.

«Цикорий варят тут навряд ли!»

Впрочем, он и не думал, что доносчик в стоптанных и промокших башмаках, в шляпе с обвисшими полями, может привести его туда, где в помещениях чисто и пахнет цикорием. И юноша молча согласился «посидеть» и «обсудить планы» в «Трёх селёдках».

Но «посидеть» им там не удалось.

Едва они показались на пороге заведения и юноша даже не успел снять свою сугэгасу, как здоровенная тётка, завёрнутая в грязный фартук и вытиравшая до этого освободившийся столик, увидала их и сразу заорала:

– Ва-аня… Ваа-а-аня…

Все посетители, а их было не так чтобы много, обернулись на орущую тётку, а из подсобки появился крепкий бородатый мужик:

– Чего ты? Чего?

– Да этот вон… – Кричит баба. – Опять притащился.

Бородатый Ваня сразу взглянул в сторону двери и… Его взгляд тут же, тут же воспылал огнём радостного негодования, и бородатый, не раздумывая и весьма энергично двинулся к Левитану, на ходу крича:

– А, Лютик-доносчик! Пришкандыбал значит, падлюка! – Он подлетает к Левитану и одной рукой сгребает его за грудки, а вторую сжимает в кулак и поднимает над головой.

– Ваня! – Воскликнул Левитан, явно удивлённый таким горячим приёмом. – Ваня, вы чего? Я отдам вам эти несчастные сорок шесть агор, чего вы так из-за них… Это же копейки… Поглядите на себя, разве так можно буянить из-за сорока шести агор? – Причитал доносчик.

– Не слушай его Ваня, слышишь, хлопай балабола сразу, – орёт баба, которая очень заинтересовано наблюдает за разваривающимся действом. Буквально болеет им, она даже в горячке швырнула тряпку на пол со всех сил и заорала, предупреждая. – Не слушай, а секи его, Ваня, по мусалам, по мусалам секи, не то опять начнёт загибать про яйцеклетки Ксении Стульчак и про богатства неслыханные, опять всех заболтает, пустобрёх.

– Ты свинья, ты… – Бородатый, кажется, слышит её и начинает действовать энергичнее, он тычет кулаком в лицо Левитана. – Причём тут деньги… Деньги тут не причём… Ты на меня донос накропал, гнида жабья…

– Ваня! Да о чём вы говорите? – Искренне возмущается Левитан.

Кажется, он действительно не понимает. – Какой донос? Когда? – Но бородатый яростно прижимает свой очень неприятный кулак к его лицу с такой силой, что говорит он с явными затруднениями. – Я честное слово не понимаю!

– Не бреши мне, свинья! Не бреши! – Ещё больше злится Ваня. – Следователь мне показал твои каракули пьяные, там всё записано, и подпись стоит «агент Лютик», – тут после каждого слова кулак крепыша Вани, вминался в лицо доносчика с новой силой, – Там… Всё… Записано… Лютик! И я хорошо помню тот случай, когда чёрт меня дёрнул выпить, а после болтать про электричество в твоём вонючем присутствии.

– Ваня… – Воскликнул Левитан. И шиноби подумал, что тот продолжит доказывать, что донос писал не он. Но всё пошло совсем не так. Доносчик сразу сдался, под неопровержимыми доказательствами, и сменил тактику защиты. – Какие это пустяки…, да я таких доносов десять штук в день пишу, думаете их кто-то

читает?

– Тот, свинья, как видишь прочитали! – Прорычал Иван. И Свиньину стало казаться, что лицо доносчика превратилось в белую глину, которая легко проминается под каменным кулаком собеседника, но

тот не переставал говорить:

– Иван, я вас Прошу, не будьте гоем, сохраняйте человеческое обличие, мы же благородные люди, зачем все эти грубости, – Вот видите, я вам и клиента привёл, я же обещал, что буду приводить хороших клиентов, так вот он, Ваня… Ну, поглядите… Вот же он стоит… – Кривым ртом из-под кулака блеял Левитан.

И только тут грубый Иван, до сих пор, почти, ослеплённый своими эмоциями, взглянул на юношу, который снял шляпу и на всякий случай, отошёл от беседующих на пару шагов.

– Ты это… Парень… Ты можешь пройти, – сказал Ваня, обращаясь к Свиньину. – Садись куда хочешь… – И тут же снова стал вдавливать кулак в физиономию Левитана, – а ты свинья, ты… Ты мне был должен сорок шесть агор, но из-за твоего доноса… Я должен был отдать один шекель следователю, и ты мне отдашь за него два. Пока не принесёшь мне два шекеля и сорок шесть агор, чтобы сюда своей свинской хари даже не показывал… Понял?

– Ваня, ну прекратите, это же не интеллигентно… А ещё в шахматы играете… – Кряхтел под кулаком Левитан. – Это всё какая-то ошибка… Послушайте меня…

Но слушать его Ваня не захотел, он, приложив ощутимый кинетический импульс к телу доносчика, этим самым телом с шумов и треском он распахнул дверь заведения и при помощи весьма увесистого пинка, что сотряс все тело доносчика, выпроводил того на улицу с напутствием:

– Пшёл вон, свинья, у нас заведение почти кошерное. И не

появляйся здесь, пока не принесёшь денег…

– А-а… – Заорал несчастный, хватаясь за копчик. – Какая же это подлость! Иван! Какая бесчеловечность… Разве можно так с благородными людьми…

Иван же, захлопнув за ним дверь, теперь оборотился к шиноби:

– А ты… – Он тут уже внимательно оглядел юношу и сделал некоторые выводы для себя… – То есть вы… Он ваш приятель?

– Назвал бы я его, скорей, знакомым, – ответил Ратибор.

– Знакомым? Ну, ладно, в общем если хотите выпить, то присаживайтесь. Сейчас вас обслужат.

– Ну, если в заведенье вашем, найдётся для меня цикорий? – С сомнением говорит шиноби оглядывая не очень-то изысканное местечко.

– Цикорий? – И снова Иван взглянул на юношу с интересом. – Вы пришли по адресу. Я сам вам его сварю, располагайтесь.

Глава 7

Ну, что же… Этот Иван, как оказалось, в цикории знал толк, и умел его варить. А крупная баба знала, как подавать напиток в чистой чашке. Шиноби был даже немного удивлён и качеством самого цикория, он явно произрастал там, где солнца было значительно больше, и сварен напиток вполне себе… Не хуже, чем в некоторых, неплохих, столичных цикорнях.

В общем, он выпил две чашки. Пил неспеша и наблюдал за

народцем, что приходил в заведение и уходил из него. Люд был небогатый, пришедших вполне устраивали пара рюмок самогона, кружка крепкого грибного отвара, тарелка мелких мидий с подсохшим озёрным мандарином. Но среди всей это публики, появился человечек не простой, был он хмур. Зашёл, сел за свободный стол и, не снимая старой шляпы, заказал у бабы кружку отвара, попросил принести погорячее. Шиноби делал вид, что пьёт цикорий, а сам сразу же оглядел пришедшего. Так и было. Молодой человек уже видел его прежде и не раз. Свиньин был уверен – слежка. Да. С ним работали на совесть. Агентов у шабака, впрочем, было не очень много, поэтому они уже все были знакомы юноше. Примелькались. Но всё равно контрразведчики мамаши «держали» его «плотно». Старались ни на минуту не оставлять без внимания. И этот хмурый тип, что заказал грибной отвар, должен был выяснить с кем тут в «Трех селёдках» общается молодой человек. Вот только шиноби не с кем тут особо не общался, допил неспеша одну чашка цикория и попросил ещё одну. А выпив, расплатился, встал и пошёл к двери под, казалось бы, незаинтересованным взглядом хмурого. А на улице его ждали два человека. Во-первых, всё тот же шпик, что вёл его от ворот усадьбы, пригорюнился у забора под дождиком. А вторым ожидавшим… Ну, конечно, это был так и не сдавшийся доносчик Левитан. Он, уже весь промокший, торчал невдалеке от входа в «Три селёдки» и конечно обрадовался, увидав юношу:

– А я вас жду, жду… Вы чего так долго?

– Цикорий пил, и был он в заведении неплох, неплох настолько, что выпил я две чашки кряду.

– О, цикорий, – уважительно произнёс доносчик. И тут же продолжил, но уже с сомнением. – У вас, у богатых столичных жителей, конечно, свои причуды. Цикорий, там поди одна чашка стоит как целая бутылка самогона из тростника.

– Напиток тот, признаюсь – да, цены не малой. – Соглашается

шиноби.

– Послушайте, господин убийца, – начинает Левитан, – а ведь мы с вами так и не поговорили… Ну, о наших делах… Этот тупой шлимазл, кинулся на меня с кулаками… Да, вы же всё видели… Придумал повод, чтобы вытрясти из меня денег… А мы с вами так и не посидели, так и не обсудили главного.

– О яйцеклетках госпожи Стульчак вы снова речь ведете? – Уточняет

Свиньин и наконец начинает движение, после чего и его спутники и Левитан и тот шпик, что торчал возле забора, тоже трогаются в путь.

– Да, нет… – С некоторым лирическим сожалением доносчик машет

рукой, – Ксения, козлолоси улучшенной породы это так… Мечты… Я

про тетрадь… Помните, я вам рассказывал? Ну, что у меня друг есть

один… Гнида редкостная. И вот у него…

– Я помню-помню, вы кажется его пытать хотели.

– Точно, хотел… – Левитан улыбается мечтательно. – Хотел… Ну, так

что мы решили? Вернее, что вы решили? Будем у него тетрадь отбирать?

– Ну, хорошо, давайте всё обсудим, – предлагает юноша. – Но я пока не вижу оснований, чтобы тетрадь ту отнимать… Насильно.

– Ну, а как ещё, он её хранит пуще денег, прячет её, – тут доносчик трясёт шляпой, с которой летят капали. – Не-ет, нет… Он просто так её не отдаст. Говорю же, он редкостная гнида… И к тому же абьюзер.

Шиноби косится на собеседника, не ожидал он от умудрённого и весьма потрёпанного жизнью человека, услышать термин, что более присущ феминисткам или пытмаркам. И Левитан правильно истолковал его взгляд:

– Господин убийца… – Начал он с убеждением. – Вы уж не думайте, что я какой-то там… Я всё понимаю, но он настоящий долбаный козлолось… С такими же закидонами и рогами. Сколько лет с ним дружу, а он всё время меня притесняет и угнетает? Всё время надо мной доминирует, мразь… Бен зона (сын шлюхи)… Подлец… Ну, так что? Пойдём к этому ублюдку?

– Скажу вам честно, я заинтригован. – Сообщает своему спутнику шиноби. Раз уж день сегодня выдался у него свободный, он решает, как следует нагрузить «своё» наружное наблюдение. Пусть потаскаются по городу как следует, пусть потом посидят за рапортами до ночи, пусть аналитики из шабака ломают головы над его странными маршрутами и его удивительными контактами. Тем более, что впереди у шиноби намечались дела и встречи, о которых контрразведке знать было ну никак нельзя. Поэтому нужно было уже сегодня перегрузить шабак информацией, требующей кропотливого анализа и серьёзных проверок. И он решает согласиться с предложением доносчика. – На друга вашего уже взглянуть охота, чтоб убедиться в вашей правоте, а также в тех эпитетах нелестных, что вы ему так щедро отгрузили.

– Вы серьёзно? – Не верит Левитан. Он явно обрадовался такому повороту событий. – Пойдёмте, тут не очень далеко, хотя живёт он на краю города, но я знаю короткую дорогу. – И указав рукой в сторону большого тракта доносчик добавил. – Нам туда.

– Тянуть не будем – в путь, – Согласился юноша.

– Послушайте синоби… – Начал Левитан без всяких предисловий переходя к делу. – Вы спрячетесь, там есть где спрятаться, тростник же везде, там болото рядом, почти до его дома доходит, а я пойду к нему, сяду с ним пить, как стемнеет, он запалит лампу, а как он пойдёт в сортир, так сразу маякну вам лампой в окно пару раз туда-сюда, значит дело пошло и вам нужно скорее подойти к двери, а я вам дверь- то и отворю… – Тут Левитан стал улыбаться. Видимо представлял вожделенную им картину. – Он то-о-лько из сортира… А вы его ножичком своим вот так вот – р-раз-з… Без предупреждения… И ещё р-раззз…

В том как уверенно всё это расписывал доносчик, как он был пошагово-последователен, чувствовалась серьёзная продуманность и многократное осмысление будущей операции. Но заметив неодобрительный взгляд юноши, соискатель яйцеклеток светских львиц, внёс в свой план необходимые правки: