Я сперва решил, что она слышала лишь об этом слове, но продолжение меня сильно удивило:
– Над систематизацией таблицы работал же Юлиус Лотар Мейер?
Тут удивились уже все сидевшие за столом. Но больше всего их поразило дальнейшее пояснение барышни:
– Разве Вы не знали имени этого немца? Странно, он же член-корреспондент Петербургской Академии Наук!
Неожиданно из противоположных дверей послышался одиночный кашель для привлечения внимания и тихий, но отчётливо слышимый бас Олега:
– Вы забегаете немного вперёд, Ваше Величество! Лотар Мейер лишь через дюжину лет станет иностранным членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук.
– Правда? – наигранно удивилась девушка и перевела разговор в другое русло, снова обольстительно улыбнувшись Русскому Императору: – Мой милый Александр, не хотите ли Вы представить меня Вашим друзьям? Я не успела поприсутствовать при Вашем прибытии.
Александр Второй взял её за руку и объявил:
– Господа, разрешите Вам представить – Мария Эухения Игнасия Агустина Палафокс де Гусман Портокарреро и Киркпатрик де Платанаца де Монтихо де Теба! – слега выдохнул после такой тирады и добавил: – Супруга Императора Франции Наполеона Третьего.
– Можно просто – Евгения.
И Императрица очаровательно улыбнулась всем присутствующим разом, но каждый воспринял улыбку как обращение лично к себе.
Наверное, лишь один я услышал тихое и нудное бормотание Олега в дверях:
– Мейер, понимаешь ли. Немец. Дмитрий Менделеев ещё Тридцать Первого января Тысяча Восемьсот Шестьдесят Пятого года защитил диссертацию «О соединении спирта с водою» в Петербургском университете…
Все заворожённо слушали лишь Французскую Императрицу:
– Всемилостивейший Государь, мне тут донесли, что после вчерашнего неприятного инцидента Вы решили нас покинуть! Это правда?
Российский Император немного нахмурил брови, лишь бросив взгляд на князя Владимира Андреевича Долгорукова и графа Петра Андреевича Шувалова, сидящих напротив:
– Не скрою, Ваше Величество, сеи предположения не беспочвенны. Меня склоняют к такому решению. Но цель моего визита во Францию главным образом заключается в том, чтобы помирить Вашего супруга и Германского Короля Вильгельма. Не хотелось бы прерывать миссию, не завершив задуманное.
– Вот и чудненько! – не удержалась Евгения и захлопала в ладоши, как девчонка. – Я рада, что наши стремления совпадают! Я обязательно передам своему супругу и по совместительству Императору Франции Бонопарту Наполеону Третьему, что Вы не откажетесь от совместной встречи на столь высоком уровне!
Долгоруков и Шувалов изумлённо переглянулись, удивлённые, что этой бестии вот так просто удалось порушить их утренние договорённости с Александром Вторым за какие-то несколько минут!
Граф Пётр Андреевич Шувалов откашлялся и назидательно обратился к Евгении:
– Ваше Величество! Вы же понимаете, что произошло возмутительное по дерзости преступление против Его Императорского Величества! Прямо среди белого дня!
– Фи, подумаешь! – отмахнулась Евгения. – На моего мужа уже сто раз так покушались, ничего страшного не произошло! Александр, на Вас это какое по счёту посягательство было?
– Второе.
– Подумаешь! На моего мужа это уже четвёртое, а, или третье… На Вас ещё штук пять таких будет, привыкните.
– Девять, – послышалось от дверей в Обеденную Залу.
– Да, хоть Девятьсот Девяносто Девять! Сашенька, не расстраивайтесь! Бояться надо последнего покушения, а не промежуточных! Неужели Вы так испугались, что хотите бросить начатое прямо в начале миссии?
– Нет, конечно же! – только и успел вставить Император.
– Вот и чудненько! – подскочила со своего места француженка, игриво потрепала русского Императора по загривку и отправилась прочь из комнаты, продолжая на ходу: – До встречи на званом ужине! Приходите сегодня, не пожалеете! Вы будете очарованы! – и кокетливо добавила: – я имею в виду гастрономический оргазм, если что! – и, послав напоследок воздушный поцелуй, покинула наше общество.
Глава Десятая. Веган-маркетолог
10. Поступление на службу по призывам решается жребием, который вынимается единожды на всю жизнь. Лица, по номеру вынутого ими жребия не подлежащие поступлению в постоянные войска, зачисляются в ополчение.
(Устав о воинской повинности от 1 января 1874 года. Глава I. Положения общие)
Двадцать Шестое Мая по старому стилю (Седьмое Июня) Тысяча Восемьсот Шестьдесят Седьмой год по Скалигеру. Париж, ресторан "Кафе Англе".
В результате посещения нас Евгенией вскоре прозвучало официальное приглашение на званый обед, на который кроме нас Наполеон Третий пригласил и Короля Вильгельма Первого. Как было объявлено, обед устраивается в честь удачного спасения самого Наполеона Третьего, Русского Императора и его сыновей княжичей Александра и Николая.
Право выбора места, как ни странно, предоставили Германскому Королю Вильгельму Первому. Русский Император Александр Второй воспринял это как жест доброй воли на пути к примирению Императора Франции и пока ещё Германского Короля. Последний имел обыкновение во время посещения Всемирной выставки завтракать в ресторане "Кафе Англе", расположенном на Итальянском бульваре. Там и решили устроить пиршество. Однако приготовления затянулись до самого вечера, и посиделки длились аж восемь часов!
– А Вы знаете, что для пира французы задействовали самого известного шеф-повара Адольфа Дуглере? Он творит такие изысканные блюда, что поразят Вас наповал! – с жаром уверял Императора его закадычный друг Александр Адлерберг, когда мы уже собирались выезжать.
– Ну, да, ну, да. Не смог сразить поляк, так они этого подсылают к нам. Чтобы уж всех сразу наповал! – иронично пошутил граф Шувалов.
Но "милый Сашенька", как называли при дворе Адлерберга, пропустил мимо ушей подначку начальника Третьего отделения, шефа корпуса жандармов. Он взахлёб делился добытой им секретной информацией:
– Обед будет состоять аж из Шестнадцати блюд и Восьми смен вина! Мне стало известно, что хозяин погреба Клавдий Бурдель получил даже указание достать из закромов шампанское "Roederer" в хрустальной бутылке, чтобы Царь Александр Второй мог любоваться его пузырями и золотистым цветом.
– Вот – обращайтесь, – пробурчал я себе под нос. – Одеколон, водка, кепка, майки – всё вам дадим.
Я тут же вспомнил нечто похожее в каморке Олега, что видел у того буквально этой ночью. Мне показалось странным такое совпадение. Либо вино было не таким уж и редким, либо для Олега действительно не было никаких преград.
Пропущу всю помпезность церемониала начала званого обеда, у нас партийные и государственные посиделки не менее пафосно проходят. Нет разве что таких многочисленных поклонов и расшаркиваний, но титулов и регалий при представлениях гостей в наше время было (или точнее, ещё только будет) иногда поболее.
Волею случая (ой, случая ли?) Олег вопреки всяким нормам этикета оказался за столом рядом со мной. Нет, он не был в солдатской робе, нарядился в подобающий мероприятию прикид, со стороны даже можно было принять его за шишку высокого ранга нашей делегации, по крайней мере, никто лишних вопросов не задавал.
Также с нашей стороны кроме Императора России и нас, его сыновей, на мероприятии были Александр Адлерберг и граф Шувалов. Долгорукова почему-то не оказалось. Возможно, его место и занял Олег.
С Германским Королём за столом сидел будущий Кайзер Германии, который взойдёт на императорский трон, как я помню из будущей истории, лишь через два года. А сейчас это всего-навсего канцлер – Отто Бисмарк. Из Истории я вспомнил, что Вильгельм был Королём Пруссии, а Императорм объединённой Германии стал лишь в Тысяча Восемьсот Семьдесят Первом году, который пока не наступил. Сейчас он представлял Федеративный Союз Германских Государств, поэтому пока и носил титул Короля.
Многочисленную Французскую свиту я во внимание не брал. Самой яркой представительницей Франции была, безусловно, Императрица Евгения. Она вела себя шумно, много смеялась, часто обращалась к Российскому Императору и, как почему-то показалось, ко мне. Не скрою, если бы она не была супругой принимавшей нас Императорской особы, я, может, даже приударил бы за ней, уж настолько недвусмысленными были порой её взгляды на мою особу.
– Отведайте, пожалуйста, Ваше Императорское Высочество, Вы только попробуйте этот наивкуснейший суп, названный "Императрицей"! – и она очень эротично облизнула свои губки, словно подёргивающиеся в экстазе. – Этот божественный куриный бульон приправлен просто нежнейшими тапиокой и пашотом. Яичные жельки со сливками просто сводят с ума! А восхитительные фрикадельки из куриного фарша просто взрывают эмоции, попадая Вам на нёба! – и она язычком сделала жест, будто отправляя эти самые фрикадельки в мой рот. – А петушиные гребешки? Вы только попробуйте! А наинежнейшие почки? И обратите внимание как всё мило украшено зелёным горошком и травками! Просто райское наслаждение!
Я заметил, что её слова, обращённые, казалось бы, только ко мне, бальзамом льются через уши и на души других гостей. Даже граф Шувалов поддался гипнотическому очарованию Императрицы, и чуть покрывшиеся истоминой его глаза выдавали, с каким наслаждением он вкушает обычную на первый взгляд похлёбку.
– Из Вас, Императрица, вышел бы потрясающий маркетолог! – не удержался я, позабыв, что сказанная мной фраза не укладывалась в канву современной реальности. Пришлось добавить: – Подозреваю, любой ресторан готов будет отваливать Вам умопомрачительные гонорары за такие отзывы в меню или за публикацию Ваших описаний блюд в прессе. Вы не задумывались о карьере ресторанного критика?
Императрица Евгения обворожительно рассмеялась заливным заразительным смехом так, что все вокруг инстинктивно заулыбались, даже граф Шувалов поддался этому гипнотическому воздействию.
Однако я заметил, что сама Евгения предпочла совсем другое блюдо, на что и указал ей.
– О, Ваше Императорское Высочество! Не обращайте внимание, я больше питаюсь растительной пищей без употребления мясных изделий.
– Вы вегетарианка? – выпалил я и осёкся, не зная, известен ли этот термин в современную эпоху.
Однако Императрица Евгения меня удивила:
– Да! Вы совершенно правы! Я как раз приверженка Вегетарианского общества, пришедшего к нам из Великобритании ещё в Тысяча Восемьсот Сорок Седьмом году. Кстати, а знаете ли Вы, что вопреки заблуждениям "vegetarian" (вегетарианец) происходит не от английского "vegetable", означающего растение, овощ, а от латинского "vegetus", что переводится, как бодрый, свежий?
Она указала на своё блюдо:
– Это суп-пюре из свежего гороха. Обратите внимание, что блюдо разбавленно крепким бульоном-консоме с добавлением шиффонад. Это такие пхали или шарики, образованные совсем не из мяса, а из щавеля. А это веточки кервеля – французское растение наподобие Вашей русской петрушки.
Она очень эротично отправила ложечку с супом-пюре в свой обворожительный ротик, да так, что этому бы позавидовали лучшие кинематографисты моего времени из германских видео про сантехников. Все мужчины, разве что опять кроме её супруга, с затаённым дыханием сопровождали это действо. Когда же все выдохнули после предвкушения чего-то, она продолжила:
– А это Соус из Белого Вина, тархун-уксус, лук-шалот и тот же кервель, напомню, нечто среднее между французской петрушкой и борщевиком. Он покрыт сливочным маслом и посыпан рубленым кервелем и эстрагоном. Для Вас же подойдёт Суфле по-Королевски – курица размельчённая и запечённая в суфле на пару с душистыми грибами, которые называются трюфелями.
И тут ропот пробежал среди гостей. Все взоры собравшихся были обращены на входные двери.
Глава Одиннадцатая. Пир во имя чумы…
11. К жребию призывается ежегодно один только возраст населения, именно молодые люди, которым к 1-му января того года, когда набор производится, минуло двадцать лет от роду.
(Устав о воинской повинности от 1 января 1874 года. Глава I. Положения общие)
Двадцать Шестое Мая по старому стилю (Седьмое Июня) Тысяча Восемьсот Шестьдесят Седьмой год по Скалигеру. Париж, ресторан "Кафе Англе".
В распахнутые двери из кухни входила в Зал процессия под барабанную дробь и звуки фанфар. Еле слышно было постукивание церемониймейстеров для соблюдения порядка.
Чеканя шаг, в зал вошли королевские гвардейцы, словно награды на орденских подушечках они несли подносы с разными винами. На каждом было по несколько бутылок, но одной марки.
Главный Церемониймейстер пафосно объявлял каждый сорт, будто представлял собравшимся прибывающих важных персон. Гвардеец с подносом объявленного вина салютовал и подходил к определённому месту в Зале так, чтобы все могли видеть и заказать во время трапезы. Разносить должны были официанты, гвардейцы же потом весь вечер стояли, не шелохнувшись, держа поднос на согнутой и слегка отставленной руке. А длилось пиршество, как потом оказалось, аж восемь часов! Правда, и устроители этого не ожидали, поэтому смену гвардейцев вскоре организовали, но старались это делать невзначай. А зря, могли бы тоже устроить то ещё шоу, как при смене караула.
Итак, Церемониймейстер объявил первое представленное вино:
– Мадейра из Индии!
– Я что-то не понял, – вырвалось у меня. – Ладно, неважно, что Мадера, а не Мадейра, но почему из Индии?! Это вино же и делают на самой Мадейре под Португалией?
На удивление ответила Императрица Евгения:
– О! Это очень интересная история! Мадеру португальцы делали как обычное вино. Спросом особым оно не пользовалось, так себе винишко. Но однажды один очень богатый англичанин из Индии заказал себе партию этого дешёвого вина. Пока груз шёл к нему, он предусмотрительно скончался, а наследники наотрез отказались платить за это пойло, и оно отправилось обратно к португальцу, который из-за сорвавшейся сделки оказался на грани разорения!
Ничто не предвещало интересного финала истории, но никто не сводил взгляда с очаровательных губ Императрицы Евгении, кроме самого Императора Наполеона Третьего, что скучающе зевал и заглядывался совсем не на жену.
– Когда груз пришёл к отправителю, он готов был уже к самоубиению, но напоследок решил отравиться просроченным вином, которое так долго болталось в бочках под палящим солнцем.
Евгения сделала многозначительную паузу, обводя всех взглядом, и продолжила:
– Каково же было его изумление, когда он вскрыл первую бочку! Это было уже совершенно другое вино с необычайным вкусом! Путешествие, качка и палящее солнце преобразило его, и из гадкого утёнка оно превратилось в лебединую песню!
Все заворожённо слушали девушку, некоторые даже открыв рот.
Церемониймейстер дождался окончания рассказа хозяйки и продолжил:
– Херес Тысяча Восемьсот Двадцать Первого года!
О! Что такое "Херес", я знал! Испанцы называют его "Jerez" со звонким "з" на конце и ударением на последнем слоге. Мы, как и Немцы привыкли к глухому "с" на конце и ударением на первый слог. А англичане и вовсе произносят как "Шерри". И делают его только в местечке Херес из винограда сортов Паломино Фино (Palomino Fino), Педро Хименес (Pedro Ximenez) и Москатель (Moscatel). Но и тут Императрица Евгения нас поразила эксклюзивной информацией:
– В Тысяча Шестьсот Пятьдесят Седьмом году пираты Френсиса Дрейка из Британии напали на местечко Херес и захватили три тысячи бочек! Вино пришлось по душе у них на родине, и Англичане стали постоянно уже закупать его у Испанцев.
– А почему они сами не смогли делать такое же? – удивился Граф Шувалов.
– Всё очень просто! – Императрица словно ждала этот вопрос: – Земли Хереса имеют необычный белый цвет – альбариза. Но она ещё и уникальна по своим свойствам. Очень рыхлая, хорошо впитывает влагу и долго её удерживает. В зной почва твердеет и покрывается коркой, сохраняя влагу до четырёх метров!
Речи Евгении были удивительными и никак не соответствовали её образу сексапильной красотки, который она всячески поддерживала.
– А чем славен урожай именно Тысяча Восемьсот Двадцать Первого года? – неожиданно вступил в разговор Александр Адлерберг.
Императрица немного задумалась, но её прервал Олег, сидящий не по чину вместе с нами:
– А представьте ничем, если не считать, что именно в этом году поставщик Хереса семья Barbadillo и занялись этим делом. Но это не значит, что урожай был именно этого года! По технологии Солеро, когда старое вино воспитывает молодое.
– Это как же? – удивился граф Шувалов.
– Бочки с самым выдержанным вином помещают на землю, на "солеру", что переводится как "поверхность". Далее идёт ряд с более молодым вином, называемый "криадера". Дальше ещё ряды, всего не менее трёх. Когда приходит время разливать вино, мастер опорожняет нижние бочки на треть и доливает в них вино из второго ряда, из криадеры. А в те из верхних. Если раньше в нижнем ряду погреба когда-то и хранилось столетнее вино, то от него, наверняка, уже и кружки не осталось. Зато оно, вино, всегда будет неизменного вкуса и аромата!
Похоже было, что о вине Олег мог говорить часами, извергая такие глубинные познания, что после его лекций обязательно хотелось сразу вкусить сей чудный продукт. Я насчитал восемь видов вин, представленных гвардейцами. Объявили всего два, и про каждый нашлась забавная история. Не сомневаюсь, что и за остальными сортами скрываются не менее удивительные события, благодаря которым эти напитки попали в погреба ресторана.
То, что произошло далее, не предвидел, как я думаю, даже Олег, каким бы он ни был Вещим.
