Саша Фишер "90-е: Шоу должно продолжаться – 15"

– Так, стоп, – я обнял Еву за плечи. – Вообще-то по традиции это я должен над этим голову греть. Мне же полагается у отца твоего просить руки и сердца. А я, понимаешь, все порядки нарушил. И голуби еще эти…

– Традиции, фи, – Ева дернула плечиком. – Я же не из-за традиций, а просто по человечески…

Я хотел что-то ответить, но успел только рот открыть. И мы вместе с Евой уставились на бегущую со всех ног от троллейбусной остановки девушку с брезентовым рюкзаком-шариком за спиной.

– Так целенаправленно мчится, – прошептала Ева.

– Фух, вы еще здесь! – запыхавшись, сказала Оксана. – Значит, я не опоздала!

– В смысле? – Ева приподняла бровь.

– Ну, поезд же еще не ушел? – спросила девушка, вытирая пот со лба ладошкой.

Глава 2

– Максим что, меня… обманул? – недобро прищурилась Оксана.

– Получается, что так, – простодушно пожал плечами я.

– Нет, подождите… – Оксана насупилась и потерла пальцами виски. – Он сказал, что поезд отходит в двенадцать-двадцать, и чтобы я взяла денег на билет, потому что брать их мы будем на перроне. И до поезда еще сорок минут, получается…

– Оксана, поезд ушел пятнадцать минут назад, – мягко сказала Ева. – И все билеты мы покупали заранее.

– Нет! – Оксана тряхнула головой. – Не может быть, что Максим меня обманул! Наверное, он просто перепутал! Он всегда такой невнимательный… Уже три раза называл совсем другое место встречи, приходилось потом бегать и искать его…

– А ты не думала, что он просто хочет от тебя отвязаться? – Ева говорила таким вкрадчивым тоном, будто сообщала неприятную новость маленькому ребенку.

– Что за глупости еще?! – взорвалась Оксана. – Никогда он от меня отвязаться не пытался! Мы с ним идеальная пара! Две половинки, он мне сам это говорил…

Я благоразумно помалкивал. Мне как-то повезло в жизни ни разу не сталкиваться с подобными твердолобыми барышнями, а когда кому-то из друзей вот так «везло», то как-то даже всерьез не воспринимал. И вот сейчас я смотрел, как Ева мягко и певуче пытается успокоить Оксану, судя по трясущимся губам, вот-вот разрыдается, слушал ее логичные аргументы, как она убеждает девушку, что может лучше не пытаться пробивать стены лбом, а просто сесть на поезд и уехать обратно в свой Питер. Ну, Питер же! Прекрасный город, культурная столица, по сравнению с ним, Новокиневск – это глухая провинция. Людей, опять же, живет больше, шансы встретить свою вторую половинку выше. И вообще…

Оксана сначала вроде слушала, что Ева ей говорит, но в какой-то момент ее губы перестали подрагивать, в глазах зажглась решительность и злость. Она оттолкнула руку Евы и гордо выпрямилась. Ну, настолько гордо, насколько позволил ее неудобный рюкзак.

– Ты все врешь! – заявила она. – Наверное, сама на моего Максима нацелилась, да?

Ева так опешила, что даже не нашлась, что на это ответить.

– Знаете что… – Оксана уперла руки в бока и зло посмотрела на нас. – Я ни единому слову вашему не верю. Вы просто хотите разрушить наше счастье, потому что я вам не нравлюсь, вот.

Оксана шагнула ко мне так угрожающе, что я чуть было не отшатнулся.

– Куда вы едете? – с напором спросила она.

– В Сочи, – не задумываясь, соврал я. И сразу же подумал, что надо было назвать какой-нибудь еще более отдаленный населенный пункт от тех мест, куда мы собираемся. – Дикарями, так что точнее сказать не могу. Будем где-то за городом, наверное. На берегу.

– Хорошо, – кивнула Оксана. Прозвучало это довольно зловеще. Она поддернула рюкзак на своей спине, бросила на Еву уничижительный взгляд, резко развернулась на каблуках и помчалась обратно к остановке на первой космической скорости.

– Ужас, – выдохнула Ева. – У нее такой взгляд, что мне не по себе…

– Ага, прямо натуральный сталкер у Макса завелся, – кивнул я.

– Сталкер? – Ева с недоумением посмотрела на меня. – Это же из Стругацких? А при чем тут Оксана?

«Хм, опять временные нестыковки, – подумал я. – Термин вовсю будет использоваться в моем прошлом-будущем, но здесь в девяностых о его существовании даже не подозревают. Впрочем…»

– Это такой термин в западной психологии, – сказал я. – Или в криминалистике даже. Обозначает болезненное преследование, вот типа как у Оксаны с Максом получается.

– Да уж, на психолога учусь я, а ты мне какие-то новые термины рассказываешь, – засмеялась Ева.

– У меня в мозгу порой застревают очень странные вещи, – засмеялся я. – Ну что, поехали к твоему папе?

– Да, поехали, – кивнула Ева и снова бросила тревожный взгляд в сторону остановки. Туда как раз подошел троллейбус, и Оксана со своим рюкзаком вломилась в него самой первой.

******

Я припарковал машину рядом с домом Евы, в очередной раз подумав, как же круто здесь, в самом начале девяностых, быть водителем. Парковочных мест в любом месте города – дофигища, во дворах машины еще не паркуют друг у друга на головах. Кроме моей «четверки» во дворе евиной «свечки» сиротливо притулился одинокий запорожец, остальные места в двух «карманах» были свободны. Красота же!

– Или, может, не надо ничего пока говорить… – Ева подняла голову и посмотрела наверх, на свои окна. – А может, его дома нет?..

– Да как скажешь, милая, – усмехнулся я. Закрыл машину, обошел ее кругом и ободряюще обнял Еву за плечи. – Это же наша с тобой жизнь, поступаем, как хотим.

– Нет, он точно дома, – вздохнула Ева. – А я-то надеялась… Все-все, я уже не ною. Пойдем наверх, пока я не передумала!

Мы, не сговариваясь, сорвались с места и до лифта домчали бегом. И всю дорогу до этажа обнимались. Рядом с дверью решительность Евы снова начала давать сбой. Она замерла на несколько секунд. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Сначала потянулась к кнопке звонка, потом передумала и достала из сумочки свои ключи.

Тихонько скрипнула дверь. И сразу же стало понятно, что Леонид Карлович дома не один. С кухни раздавались громкие голоса. Гость отца Евы был весьма громогласным. Ну и знакомым, разумеется. Дядю Вову несложно узнать.

Ева схватила меня за руку.

– Все отменяется! – прошептала она.

– Что так? – удивился я.

– Не хочу при дяде Вове говорить, – прошептала Ева. – Потом расскажем, когда вернемся. Или с приглашением вообще…

– О, Евушка, это ты! – Леонид Карлович распахнул радостные объятия. – И Володя! Проходите на кухню, мы тут как раз про вас вспоминали!

– Нет-нет, пап, я на пять минут, – быстро ответила Ева. – У нас самолет скоро, а я хотела тетрадку свою взять.

– Ты же говорила, что вы на море едете, какая еще тетрадка тебе нужна? – засмеялся Леонид Карлович. – Ты что, в отпуске тоже собираешься учиться?

– Да нет же! – Ева изобразила смущенную улыбку. И даже слегка покраснела. – Тетрадку с моими старыми стихами. Хочу с собой взять. Вова, подождешь меня тут, ладно? Я быстро!

Ева быстро скользнула в свою комнату, оставив меня наедине с Леонидом Карловичем. Я с любопытством отметил некоторые изменения в облике ее отца. Он похудел, загорел и как будто стал выше что ли… Хотя, это скорее побочный эффект от того, что он расправил плечи. С момента его «каминг-аута» он стал выглядеть сильно увереннее. Почти ничего в нем не осталось от того затурканного жизнью дядечки, каким он выглядел, когда мы с ним познакомились. Интересно, это тайна так на плечи влияет? Или дело просто в том, что его полуночная программа пользуется прямо-таки бешеным успехом. Нас, натурально, заваливают пачками писем теперь. Самых разных, от мечтающих о карьере порноактрис до слезных просьб о советах в интимной жизни. На самом деле, программа, насчет которой Ирина сначала сомневалась, получилась весьма такой… познавательной. Сначала в эфир пускали просто эротические ролики, балансирующие на грани порно. Потом решили добавить в это все «говорящую голову». Ну и выбрали логично чью, тем более, что сам Леонид Карлович с самого начала именно так и хотел. Сделали несколько пробных выпусков, оказалось, что Леонид Карлович чрезвычайно телегеничен, и на экране выглядит прямо-таки суперзвездой. Но при этом остается свойским мужиком, прямо эталонной «жилеткой». Ха-ха, особенно это прикольно, потому что жилетка – это элемент его фирменного стиля. Периодически мы в «Буревестнике» сталкивались, но я как-то его не рассматривал, Все время куда-то торопился. Ну и вот сейчас констатировал, что телепрограмма его точно изменила.

– Ах да, Володя! – спохватился Леонид Карлович, когда пауза как-то затянулась. – Вы же мне так и не ответили. Насчет квартиры. Вы как? Берете? Если что, я с ремонтом вам помогу, у меня как раз есть неплохая бригада. Делают не сказать, чтобы идеально, но вполне пристойно…

– А мы разве не сказали? – удивился я. – Конечно же, мы берем! Вернемся с морей, и сразу за ремонт.

– О, ну вот и прекрасно! – Леонид Карлович широко улыбнулся.

Тут из комнаты показалась Ева. Кроме тетрадки в руках, она еще и сумку захватила.

– Вот, я все нашла! – Ева помахала обычной школьной тетрадкой. – И еще у меня, оказывается, есть несколько летних вещей, про которые я забыла. На море обязательно пригодятся!

– Евушка, так что же вы, даже чаю не попьете с нами? – расстроенно протянул Леонид Карлович.

– Нет-нет, – Ева замотала головой. – Нам уже пора бежать, мы правда на минуточку заехали!

Она незаметно нашла мою руку, сжала пальцы и легонько подтолкнула плечом к выходу. Мол, давай быстрее сваливать, дорогой. Срочно-срочно отступаем!

– Ну и что это было? – спросил я, когда мы выскочили на улицу. Ева настолько торопилась, что даже лифт не стала ждать, а помчалась вниз по лестнице. Перескакивая через ступеньки.

– Ну… – Ева сморщила носик. – Там дядя Вова. А я пока не знаю, как мне с ним себя вести теперь.

– Теперь? – я приподнял бровь.

– Ну, после того, что Наташа рассказала, – Ева нахмурилась и как будто смутилась.

– Так, подозреваю, что нам нужно сверить часы, – усмехнулся я. – Я из нее пытался тут вытряхнуть подробности, в чем проблема. Но она как-то очень обтекаемо пожаловалась на сложности быта, и с темы спрыгнула. Похоже, ты знаешь сильно больше.

– У дяди Вовы – бордель! – шепотом сказала мне на ухо Ева. И сжалась, будто кто-то может подслушать наш разговор.

– Ну… допустим, – кивнул я. – Вроде он там какой-то клуб знакомств хотел открывать, конечно. Но в наше сложное время это частенько одно и то же…

– Да нет же, ты не понимаешь! – Ева сделала большие глаза. – Там такая история была, просто атас! Короче, Наташа же бывает очень допоздна задерживается. Дядя Вова это знает, никаких проблем с этим нет. Ну и однажды она приходит домой, а там… Ахи-охи во все поля, а под дядей Вовой – наташкина однокурсница. Наташа, такая: «Ну ладно, мол, вы пока тут кончайте, а я на ужин что-нибудь соображу, а то жрать хочется…»

– Серьезно? – засмеялся я. – То есть, это у них нормально?

– Ну, типа да, – кивнула Ева. – Я бы так не смогла, но Наташка человек неординарный у нас. И они, вроде как, с самого начала договорились, что дядя Вова будет периодически ходить налево. Ну, надо ему, такой человек. Так вот, дело-то в другом. Короче, выходят они на кухню, Наташка чай пьет с бутером. И тут эта самая однокурсница… Хи-хи, библиотечный факультет, надо же… Короче, она, такая, спрашивает: «Ну что, дядя Вова, вы меня берете на работу?» В общем, слово за слово, тут и выяснилось, что девица эта вовсе даже не к моему отцу на съемки вот так собеседование проходила, а совсем даже в другую фирму. К дяде Вове. На проститутку. Он, типа, всех девочек проверяет, чтобы они были раскованные… Ну, и все такое. Наташка эту новость с каменным лицом восприняла, ничего не сказала. Но теперь… Блин…

– Слушай, ну так пусть разводится, если ее что-то не устраивает, – пожал плечами я. – Зарабатывает она достаточно, чтобы жить самостоятельно, квартиру съемную найти как-нибудь поможем.

– Да нет же, ты не понимаешь! – воскликнула Ева. – Она его любит, ей с ним очень хорошо живется. Они оба сумасшедшие, и как-то… совпали. А тут – это.

– А у него прямо бордель? – спросил я. – Ну, там, особняк, спальни с красными шторами, кровати размером с аэродром?

– Да нет, конечно! – фыркнула Ева. – По телефону звонят, вызывают на адрес. Приезжает или дядя Вова, или его этот… Не помню, как зовут. Привозят девочек, клиент выбирает, ну и… Ужасно!

– Ну да, согласен, такое себе, – хмыкнул я. Тонкая разница, конечно, между съемками в портно и проституцией. Прямо исчезающе-тонкая. И то, и другое – прямо скажем, морально-сомнительные занятия. Но если порнушка хоть как-то может быть притянутой к искусству. Ну, это же Леонид Карлович, человек интеллигентный, секс-просветом занимается во все поля. Никого никогда не принуждает, то проституция… Особенно здесь, в девяностые.

– Вот поэтому я и убежала, – вздохнула Ева. – Теперь не знаю, как вообще в глаза дяди Вовы смотреть. Для меня, если честно, даже история с тем, как он наташкину однокурсницу трахал, была уже чересчур. А это… Короче, не знаю… Может, у тебя есть какие-то мысли?

– Мне кажется, Наташке все-таки нужно разводиться, – задумчиво сказал я, выкручивая руль. – Любовь-морковь, эти все хорошо, конечно. Но шлюхочные – это стопроцентный и махровейший криминал. Субботники там всякие… Ни за что не поверю в добровольность и безопасность. Бороться с этим явлением и дядю Вову убеждать в чем-то у нас с тобой нос не дорос, конечно. Но убрать Наташку подальше мы как-то можем.

– Наверное, – медленно кивнула Ева. – Я только боюсь, что она упрется. Тот ведь еще баран в некоторых вопросах.

– Ничего, у нас с тобой впереди целый отпуск у моря, – подмигнул я. – Чтобы как-то на наташкино мнение повлиять.

– Ага, – Ева вздохнула. Как-то у нее это обреченно получилось. Как будто она сама не верит в успех затеи «повлиять на мнение Наташки». И, пожалуй, я в этом был с ней согласен. Наташа у нас – личность феноменальная, так сходу и не придумаешь, что нужно эдакого учудить, чтобы…

– А кто еще в курсе всей этой истории? – спросил я.

– Она только мне и Светке рассказывала, – ответила Ева. – И взяла с нас слово молчать. Но я, как видишь, уже проболталась. Так что, возможно, Дюша тоже знает.

– Тогда пока что сделаем вид, что мы не в курсе, – хмыкнул я. – Ну, в том смысле, не обсуждаем эту щекотливую тему при других-прочих. Только если сама Наташа об этом заговорит.

*******

Вайбы автовокзала в Новокиневском аэропорту меня так и не оставляли. Каждый раз, как здесь оказываюсь, об этом думаю. Не могу привыкнуть, что аэропорт здесь и сейчас – это скучная серая коробка, на входе в которой нет никаких рамок и досмотров. Реально, у нас автовокзал сейчас такого же размера, если не больше! И вообще похож… Будто по одному проекту скроены. Не исключено, что это так и есть.

Мы с Евой вышли из такси, водитель открыл багажник. Я со вздохом достал оттуда рюкзак и спортивную сумку. Вещи Евы. И еще одну сумку, в три раза меньше сумки моей девушки – это все мои вещи, собственно. Причем треть от объема занимает видеокамера. Не хотелось дополнительно на себя ничего вешать просто. Зачем людям столько вещей на отдыхе, не понимаю? Попытки каким-то образом повлиять на сборы своей девушки, я моментально оставил, сразу после первого же грозного взгляда. Ладно, фиг с ним. Значит будем с чемоданом, что уж теперь…

– Вон там Саша и Кристина! – Ева махнула рукой в сторону лавочки. Ну да, точняк. И выглядят они так нетерпеливо, будто ждут уже часа два. А это еще рядом с ними кто?

Я взгромоздил на себя обе сумки, подхватил чемодан и поволок все это к этой самой скамейке.

– Привет, – насупленно сказал Астарот. – Что вы так долго? Там уже регстрацию… скоро объявят.

– Не опоздали же, – лекгомысленно пожал плечами я. – Привет, Кристина. Привет… Мы знакомы, кстати?

Парень повернулся ко мне, сначала окинул подозрительным взглядом с ног до головы, обычное такое приветствие здесь, в девяностых.

– Это Гриша, – сказал Астарот с непонятным выражением лица. – Мой двоюродный брат. Из Салехарда. Вы же знакомились, он ко мне приезжал раньше. В седьмом классе еще.

– Ни фига себе, ты здоровенный вымахал! – воскликнул Гриша. – Саня мне сказал, что Корнеев сейчас придет, но ты же тощий был совсем, я бы тебя не узнал даже. Ты что, културист теперь что ли?

И Гриша заржал очень таким знакомым каркающим смехом. Как будто гиена подавилась.

Блин, надо же! Как только в голове всплыла вот эта самая ассоциация, про гиену, я тут же вспомнил, что это за Гриша такой!

Глава 3

«Да задрали вы со своей гиеной! Совсем не так гиена хохочет!» И Гриня копался в телефоне, находил звук хохочущей гиены. Мы все дружно соглашались, что да, мол, точняк, Гришаня, вообще не похоже… Потом намолкали. А потом кто-то, либо Генка, либо я, либо Костян обязательно изрекали что-то вроде: «Но вот если гиена подавилась… То вообще один в один!» Чем именно подавилась гиена, зависело от многих факторов. Ну, там, где этот разговор происходил, что стояло на столе, о чем трепались до этого.

В общем, Гриша, Салехард и гиена были неразлучными чертами одного образа. Только другого. «Мой» Гриша на этого Гришу был похож, только если очень хорошо приглядеться. Этот Гриша был пышущим здоровьем и жизнерадостностью спортсменом. Косая сажень в плечах, квадратный подбородок, могучие плечи тяжелоатлета. Взгляд такой самоуверенный, улыбка белозубая. А «мой» Гриша был совсем другим. Меньше этого раза в два, по ощущению. Ссохшийся, сутулый, с глубокими скорбными морщинами, которые делали его лицо еще старше. Он в нашей компании был самым… как бы это сказать? Неблагополучным что ли. Мы над ним постоянно подтрунивали, возможно иногда даже довольно зло, но как-то старались поддерживать что ли. Работу с определенного момента ему подгонять перестали, после того, как он пару раз уходил в запои и на обязанности забивал. Но пару штук взаймы без мозгоклюйства и закрыть глаза на его неучастие в общем счете в кабаке – это было делом обычным. Потому что… ну, как-то так уж сложилось. Что есть у нас свой Гриша, не сказать, чтобы человек какой-то особо душевный, даже наоборот. И мы его как можем поддерживаем. Возможно, как напоминание самим себе о том, что жизнь может по кому угодно проехаться немытыми траками и превратить все на свете в прах и говно. И каждому как-то подсознательно хотелось знать, что если такое вот случиться с ним, то друзья не сделают ручкой, мол «вот заработаешь, тогда и приходи».

Мда, Гриша и Гриша. Надо же, двоюродный брат Астарота. Получается, что в своем прошлом-будущем и с Астаротом мог встречаться?

– Велиал, ты чего завис? – Астарот толкнул меня в плечо.