Бяка пожал плечами:
– Точно не могу сказать, они всё идут и идут. Последние позавчера появились. Может ещё кто добирается, откуда мне знать. Всего десятков шесть должно быть. Наверное.
Да уж… нерадостно… И так войска личного, считай, нет, а тут и трети жалкого его подобия лишился. И это за всего-то один непродолжительный поход. А ведь в каждого бойца целое состояние вбухано, если перевести потраченные на их развитие трофеи в деньги.
Да Хаос с ними, с деньгами да трофеями, мне-то чего их жалеть. Время, будь оно проклято, вот что ни за какие средства не купишь. ПОРЯДОК не позволяет развиваться молниеносно, следовательно, быстро сильных бойцов на замену подготовить невозможно.
И это без учёта того, что кого зря Камай в дружину не привлекает. Отбор у него строжайший, после чего каждый новобранец проходит через продолжительный «курс молодого бойца».
Пожалуй, насчёт этой строгости придётся с ним пообщаться. Качество, конечно, немаловажно, но важно и количество. И об этом следовало подумать раньше.
Хотя чего тут жалеть о том, что мог сделать, но не сделал… Там, на дальнем севере, длинных очередей из желающих не наблюдается, ведь населения всего ничего, а со стороны подтягивать народ непросто. Даже жертвуя качеством, он вряд ли бы пять сотен подготовить успел, а мне сейчас и пяти тысяч мало будет.
– А где Кими?
– Ну а где ей ещё быть? Тоже тебя ищет, с людьми Камая. Бунтовщики при её виде разбегаются с криками. Запугала.
Дверь распахнулась с такой силой, что створки разлетелись на всю ширину, и затрещали, пытаясь вывернуть петли. Дорс, ворвавшись в комнату, на ходу воскликнул:
– Один из них должен быть моим! Должен! Хотя бы один! Назови цену! Цену! Любую цену!
– Ты о чём? – удивился я, совершенно не понимая, к чему эти слова.
– Как это о чём?! – удивился Дорс. – Конечно же о них, о чём же ещё?!
– Это он о лошадях, – подсказал Бяка.
Но мне его подсказка ничем не помогла.
Зачем ему мои кони понадобились?
Да ещё и по любой цене.
– А ты что тут делаешь, упырь бледный?! – рявкнул Дорс. – Вечно подслушиваешь и подсматриваешь.
– Я, пожалуй, пойду, дела у меня, – Бяка подозрительно быстро и покладисто прошмыгнул к двери.
Не иначе и у Дорса что-то спёр, вот и опасается перед здоровяком маячить.
– У тебя что, своих лошадей не осталось? – без интереса спросил я, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
Мне кажется, или действительно слабость отступает, а онемение сменяется неприятным покалыванием. Похоже на то, что случается, когда начинаешь шевелить онемевшей конечностью.
– Ну ты сказал! – с непередаваемой интонацией чуть ли не прокричал Дорс. – Да при чём тут мои никчемные клячи?! Ты вообще не понимаешь, что у тебя за кони?! Где твои глаза, Чак?!
В лошадях я, откровенно говоря, разбирался слабо. Не слишком часто приходилось иметь с ними дело. Да, мне известно, что одна от другой по цене и функционалу может отличаться так же, как старая детская педальная машинка от навороченного современного гоночного кара. Но это больше поверхностные теоретические познания, тема для меня неинтересная, глубоко в неё не вдавался. Ходит бодро, не болеет и не капризничает, но при этом без родословной длинной? Ну и отлично, больше мне и не требуется.
Но наслышан, что некоторые аристократы больше коней своих ценят и лелеют, чем детей родных. Ради лошадей интриговали, устраивали кровную вражду и даже войны между государствами, тратили огромные состояния. Что-то вроде особой мании коллекционирования для высшего света. Для многих прям цель в жизни устроить выезд на невиданно-редком и дорогущем скакуне.
Похоже здоровяк подвержен той же слабости. И, получается, трофейные лошади далеко не из простых. Хотя это для меня не новость, при всей своей неграмотности в этом вопросе я сразу понял, что скакуны что надо. Тем более тогда, поначалу, соображал неплохо. Знакомство с Бякой даром не прошло, несмотря на проблемы со здоровьем не забыл подумать о добыче. И доспехи с убитого южанина стащил, и коней бросать не стал. Животные умные, за мной двигались послушно. Смутно помнится, что даже прорываться через посад помогали, разгоняя всех перед собой не только копытами, а и мощнейшими укусами, после которых можно за минуту-другую истечь кровью от чудовищных ран. Тут вам не земные скакуны, они лишь похожи на них, отличий хватает.
В том числе опасных.
Если затуманенный мозг не обманывает, трофейных лошадей у меня три. Я не собственник-коллекционер, так что не жаль одну отдать Дорсу. Он, конечно, не сказать, что друг, и вообще человек не самый лучший, но, как-никак, мы сейчас в одной лодке, поощрить соратника не грех.
Однако разбрасываться трофеями по первой просьбе будет неправильно. Если я ничего не потерял на последнем участке пути, у меня три прекрасных коня, а желающих, при местной нездоровой моде на скакунов, может оказаться куда больше.
К тому же Дорс никогда прежде повышенного интереса к этой теме не выказывал. Не мешает разобраться, почему именно сейчас так возбудился.
Жаль Бяка удрал. У этого пройдохи за секунду можно выяснить и цену таких скакунов, и доступность. Он ведь ещё до демарша Дорса пару слов о них сказал, как раз на тему повышенной ценности. Даже охрану приставил, пару своих доверенных обормотов.
– Дорс, а чего это тебя вдруг на коней потянуло?
– Меня? Вдруг? Чак!.. То есть, прости, господин Гедар, ты что, разве не знаешь, что это за кони? Да это вообще не кони, это же чистокровные окты. Таких выращивают только в Седии, и даже там на них очередь из желающих. А достаются они не всем, очередь почти не движется. У нас на всю империю лишь один такой скакун, и принадлежит он самому императору. Посольство южан подарило лет пятнадцать назад, когда договаривались о мирном проходе через проливы. Причём это мерин рядовой, то есть статью не вышел, и потомство от него не получишь. А жаль, ведь даже за полукровок наши передерутся.
– За пятнадцать лет могли бы и вылечить, – заметил я. – Людям такую беду поправляют, значит и животным можно. Дорого, сложно, но, так-то, можно заменить всё, кроме мозга.
Дорс покачал головой:
– Не в этом случае. У южных заводчиков какой-то секрет есть. Если на сторону кобылу или жеребца отдают, что с ними ни делай, потомства не получишь. Лучшие наши лекари бились над тем октом годами и ничего не добились. Ну так что хочешь за такого? Скажи. Да я почти на всё согласен, разве что клятву шудры не проси.
Последние слова Дорс произнёс как-то неуверенно, из-за чего я предположил, что если не за одного коня, так за пару этот категорически неприемлемый вариант может стать вполне приемлемым.
– Может пояснишь, чем тебя эти окты зацепили? У них что, золото вместо навоза?
Дорс посмотрел на меня тем особым жалостливо-снисходительным взглядом, которым полагается смотреть на совсем уж печальных недоумков:
– Окты не кони, окты это боги мира лошадей. Слабый всадник на окте равен сильному всаднику на самом лучшем скакуне, если этот скакун, конечно, не окт. Про пехоту я вообще молчу. Эх, да кому я всё это объясняю… Просто скажи, что ты хочешь за такого коня?
– Да я как-то не задумывался о продаже… Дорс, мне сейчас не торговле лошадьми думать надо… Да и сомневаюсь, что у тебя хватит средств на такого коня.
– Я понимаю. Чак, то есть господин Гедар. А может как-то получится договориться о временном пользовании? Я насчёт аренды. То есть хотя бы ненадолго. Хаос, да я почти руку готов отдать только за минуту в седле такого божества! Да что угодно! Мы с тобой, скажем прямо, далеко не друзья, но я даже почти готов извиниться за то, что не всегда относился к тебе с должным почтением. Да я почти на всё готов! Чак! Гедар! Господин! Да сам подумай. Как бы ты не относился ко мне, но признай, что я не последний боец. С октом я стану гораздо сильнее, а это сейчас и в твоих интересах.
– Разумный довод, – признал я. – В принципе, не вижу возражений. Но понимаешь, мне сейчас тяжело думать о цене за аренду такого сокровища. Знаешь… А придумай что-нибудь сам…
– В смысле придумать? Ты же знаешь, думать это не моё, я человек действия. Просто говори, что тебе надо. Или хотя бы намекни.
– Да ничего в голову не лезет… Ладно, Дорс, сходи вниз, скажи Бяке, что я разрешил тебе взять на время одного окта. Пожалуй… можно гнедого. Да, гнедого бери. Посиди в седле, прокатись. Подумай над своим поведением. Да, я не спорю, боец ты не самый плохой, однако я не могу тебе доверять, и это скверно. У нас с тобой сложные отношения, вот и подумай, как их упростить в лучшую сторону. Это не дело, когда перс десницы ведёт себя так, как ему вздумается, а не так, как требует того десница.
Здоровяк, похоже, пропустил мимо ушей всё, кроме слов о разрешении на временное использование окта. Рванул к двери, пробормотав что-то неразборчивое вперемешку с благодарностями. Выглядело это не очень-то уважительно, однако я ничуть не расстроился. Дорса появление трофейных коней почти до умопомешательства довело, глупо ожидать от него адекватности.
Он и в обычном состоянии не очень-то этикет уважает.
Не успел выскочить гипер-радостный здоровяк, как ко мне ввалился новый посетитель – Арсай:
– Приветствую тебя, о десница величайшего императора Кабула! Я примчался из лагеря корпуса сразу, как только узнал о твоём чудесном спасении. И сообщаю, что господин Аммо Раллес хотел поступить также, но он не может прибыть к тебе прямо сейчас, потому что занят поисками куда-то запропастившегося средства от проклятий, в котором ты, мой десница, испытываешь срочную нужду. Также я пришёл засвидетельствовать тебе своё почтение и изложить нижайшую просьбу. Дозволь мне отправиться на южную стену, где я намереваюсь карать своим верным мечём гнусных бунтовщиков до тех пор, пока они не закончатся все до единого!
Я чуть было не переспросил, не намеревается ли он доблестно погибнуть во славу императора на той самой стене. Обычно все его высказывания, так или иначе, завязаны на смерть в бою (разумеется, героическую и непременно во славу Кабула).
Но нет, переспрашивать не стал. Или лекарство начало действовать, или временное прояснение сознания помогло – не знаю, но глупость такого вопроса осознал без дополнительных пояснений.
Арсай, конечно, тот ещё бешеный камикадзе, но принять смерть от бунтующих простолюдинов ничтожной Мудавии даже для него чересчур.
Вспомнилось, как прорывался через посад. В голове настолько прояснилось, что проявились некоторые подробности. Например, как тройка трофейных коней в считанные секунды устроила широкую просеку в толпе бунтовщиков. Скакуны при этом полностью игнорировали плотный обстрел и удары неказистого оружия. Противники десятками падали под копыта, но меньше их при этом не становилось, с каждого переулка выплёскивались потоки пополнения.
Арсай, конечно, не самый мудрый человек, но даже по меркам Равы весьма сильный. В его ненормальной семейке мальчиков с младенчества готовят воевать не ради великих побед, а дабы те умирали воистину героически. Там, на стене, он в своих артефактных латах окажется на роли тяжёлого танка, отправленного против дикарей с каменными топорами и дубинками. Им проще его под своими мёртвыми телами похоронить, чем победить оружием. А ведь мы, так-то, должны защищать этих людей, а не убивать. Да, подавить бунт бескровно сложно, но тут ведь даже не подавление получится, а что-то вроде развлечения. Простая резня, без оглядки на стратегическое планирование. Вон, солдаты Кошшока Баила засели в городе и нос за ворота не высовывают, хотя тоже на многое способны.
Раз не торопятся воевать, значит, на то есть причина. И, скорее всего, их удерживает именно нежелание устраивать тотальную резню.
То есть у нас здесь не полноценное восстание, а скорее традиционные для Мудавии периодические волнения бедноты, которые не принято подавлять с особой жестокостью.
– Арсай, там без тебя справятся. Ты нужен мне здесь, для охраны миссии.
– Но от кого её охранять? – огорчился кандидат в самоубийцы.
– Разве забыл о том нападении?
– Так когда это было. Да и лазутчиков мы всех или убили, или прогнали. Если кто и остался, они сейчас с Аммо Раллесом, в лагере корпуса. Вокруг него вечно всякие подозрительные люди крутятся. Миссия совсем пустая, здесь кроме нас почти никого не осталось. Да и кому она нужна?! Тхат ещё далеко, а местные оборванцы думают только о дворце с двумя коридорами. Мечтают камня на камне от него не оставить и потом…
Интуиция
Берегись осколков стекла
Арсай осёкся, не договорив, и резво обернулся к окну. В тот же миг оно с треском разлетелось, разбрасывая по всей комнате сотни цветастых стекляшек. Я едва успел отвернуть голову, и одна из них, вместо того, чтобы вонзиться мне в глаз, чиркнула по виску. Тонко настроенные редчайшие магические щиты не посчитали произошедшее достаточной угрозой для срабатывания, и по коже заструилась кровь.
Здешние окна – повод заняться прогрессорством. Рамы мощнейшие, из крепкого дерева, дабы удерживать сложные мозаичные конструкции из тяжеленного свинца. Именно в податливом металле закреплены куски неровного, толстого, обычно очень мутного стекла разных оттенков. Конструкции получаются столь увесистыми, что их, обычно, делают «глухими», без возможности распахнуть. Петли в таких условиях слишком слабое звено и чрезмерное усложнение. Это затрудняет мытьё наружной стороны, и скапливающаяся грязь уменьшает без того ослабленный поток света.
Я к тому всё это вспомнил, что выбить такое окно немногим проще, чем стену снести. Тут или боец высокого ранга требуется, или снаряд из метательной машины.
Снаряда не наблюдалось, высокоразвитого бойца тоже. Зато наблюдалась несуразная тварь, рассевшаяся почти во всю ширь немаленького подоконника.
Я, первым делом, вспомнил сильных порождений Смерти, с коими сталкивался в Раве. Но нет, это уродство не имело с ними ничего общего. И ауры ужасающей не наблюдалось, и ни малейшего намёка на стандартно-костяной облик. Какие-то химерологи смешали жабу с богомолом и крысой, раскормили до габаритов годовалого бычка и отправили захватывать миссию Равы.
Безмозглая тварь выбрала, пожалуй, худшее направление для проникновения. Откуда ей было знать, что именно здесь окажется противник, который всех окружающих напрягает своей хронической одержимостью смерти.
Арсай не стал обманывать ожидания, не колеблясь ни секунды, с дивной прытью ринулся на химеру. Неплохо успев разогнаться, врезался в неё закованным в тяжеленные латы немаленьким телом, одновременно обрушивая меч сверху вниз. Столкновение вышло столь сокрушительным, что тварь не удержалась, полетела назад, на брусчатку внутреннего дворика, увлекая за собой рыцаря.
Под крик: «За императора!» оба скрылись с моих глаз, послышался грохот падения тяжёлого и частично металлического, и в комнате вновь воцарилось спокойствие. Но ненадолго, и секунды не прошло, как в оконный проём влетел огненный шар и, ударившись о потолок, разлетелся на множество брызг, обрушившихся на мебель, ковры и постель. Потянуло дымом и жаром, пришлось торопливо выбираться из-под тлеющего одеяла. Несмотря на сложность обстановки, с радостью отметил, что поднялся я почти легко и на ногах держусь, сильно не шатаясь.
Определённо лекарство подействовало.
Как и обещал Приходящий Во Снах.
Под окном гремела сталь лат и визжала избиваемая Арсаем тварь. Из-за двери доносились непонятные удары, там орали на несколько голосов. Абсолютно непонятно, что происходит, но в одном можно не сомневаться – ещё минута-другая, и пламя охватит всю комнату. А там, если огнём никто не будет заниматься, быстро прогрызёт деревянные стены и перекрытия, понесётся по всей миссии.
Поэтому, для начала, я занялся пожаром. Использовал весь свой невеликий арсенал магических водных навыков. У них есть один общий и зачастую критичный недостаток – им всем требуется вода, причём она не появляется из ниоткуда. Лужа под ногами, озерцо в десятке шагов, или даже просто ничтожная концентрация пара в воздухе – требуется доступный источник. И в моём распоряжении сейчас лишь газообразное «сырьё», концентрируемое навыками. В здешнем засушливом климате содержание его ничтожно, но и огонь ещё не успел разгореться всерьёз, так что разделался я с ним быстро.
Только-только успел забрызгать остатки сильно пострадавшей шторы, как дверь распахнулась, и по дымящимся коврам прокатился Бяка. Непохоже, что он гимнастикой занимается, больше похоже на то, что его сюда зашвырнул из коридора кто-то большой и сильный. Именно такая фигура просматривалась сквозь клубы дыма. Двухметрового роста толстяк, голый до пояса. Мускулы накачаны так, что вот-вот и лопнут, в каждой руке здоровенный тесак с сильно расширяющимся к кончику клинком. Крови на оружии нет, да и приятель не выглядит опасно пострадавшим, но к большим людям, пренебрегающим даже не доспехами, а одеждой, следует относиться всерьёз. Такие индивидуумы частенько способны удивить нехорошими сюрпризами.
Может и этот из таких, но удивить меня он не успел. За спиной громилы нарисовались две щуплые тени, одновременно ударившие короткими копьями. Тот как-то атаку заметил, ловко отпрыгнул, одновременно разворачиваясь. К его сожалению, Бяку при этом он потерял из виду, а тот время даром не терял, вмиг выхватил из скрытого вместилища здоровенный арбалет и разрядил его навскидку. Сверкнул артефактный болт, полуголый агрессор припал на колено и обиженно взревел, когда неразлучные Шатао и Кьян достали его второй синхронной атакой.
– Получи тварь!
– И от меня получи!
– Как мы его!
– Так ему!
– Мой удар смертельный!
– А мой вообще ужасающий!
– Доброго вам здравия, господин Чак!
– То есть господин Гедар!
– Болваны, я вам что приказал? Вы на кого коней оставили?! – взъярился Бяка, торопливо перезаряжая арбалет. – Если их украдут, я из вас новых коней сделаю! Меринов! Тут и коридор недалеко подходящий есть!
Парочку сдуло в один миг. Причём исчезли они абсолютно молча, что для них нехарактерно.
Я, пытаясь нацепить кирасу, спросил:
– Это что за цирк к нам приехал?
– Гед, я не знаю, они не представились. Просто напали, вообще ничего при этом не говорили. И да, ты прав, они похожи на балаганщиков. Вот этот, здоровый, точно из них.
– Хочешь сказать, что это действительно циркачи нас развлечь решили? Звучит странно…
– А что тут странного такого? Их шатёр рядом, на другом краю площади. Он там стоит уже неделю. Наверное опять шпионы Тхата. Ну а что? Нормальная маскировка. Циркачи вечно с места на место переезжают, никто этому не удивляется.
В коридоре загромыхало, что заставило нас насторожиться. Но это оказался всего лишь вернувшийся Арсай:
– Господин десница! Слава ПОРЯДКУ, вы живы! На миссию напали злодеи!
– Какие злодеи? – решил я и у него уточнить.
– Подлые!
– Ну это понятно… Откуда они взялись? Кто такие?
– Не знаю, кто это на самом деле такие, но взялись они из балагана местного. Несколько дней уже как поставили свой грязный шатёр на другом краю площади. Представления у них там с утра до вечера были, пока чернь не бунтовала. Я этого здорового видел пару раз, он у них силач с каменными шарами и гирями, – Арсай пнул тело громилы, убитого Бякой и его прихвостнями. – Хорошо, что я так вовремя здесь оказался. И Дорс вовремя на вашем коне из конюшни выскочил. Почти всю шайку сам и потоптал во дворе. Хороший у него конь, я бы тоже от такого не отказался. Весело поучилось. Они, похоже, думали, что здесь никого серьёзного не осталось. А тут вдруг такой сюрприз.
– Вот о чём и говорю, тебе здесь надо быть, а не на южной стене, – справедливо заметил я и скомандовал: – Беги к Дорсу, попробуй с ним хотя бы одного живьём взять и допросить. А то знаю я вас, никого не оставите.
