– Господин, вам на таком хорошем коне совсем недалеко. Считайте, уже почти в столице.
– Благодарю, – кивнул я.
Но не успел двинуться дальше, как женщина предостерегла:
– Господин, но я бы на вашем месте туда ехать не стала. Убьют вас там.
– Кто? – напрягся я.
Неужто действительно месяц в полубреду провёл, и за это время южане успели сюда добраться?
Но нищенка слегка утешила:
– Да шантрапа наша городская совсем страх потеряла. Бунтуют. Давно такого не было. Как корпус ушёл почти весь, так и не стало порядка. Вот, решила в деревню к родне податься. Сильно страшно нынче в посаде. Так что вы, если прямо поедете, прямо в посад и попадёте к ним. А они там совсем распоясались, без разговоров убить могут. Одежда на вас богатая, кони у вас хорошие, и рожа не здешняя. Да, они вас точно убьют. Не надо туда ехать.
– Но мне надо в столицу, а посад вокруг города. Значит, придётся ехать. Или есть другой путь?
Нищенка пожала плечами:
– Не знаю я никакой другой путь. Может к восточной стороне лучше? Это там, где лагерь корпуса. Не все ведь ушли, кто-то там должен за порядком следить. Это по нашей страже мухи свободно бегают, а в корпусе не забалуешь.
– На восточной стороне, говоришь?.. – задумался я и, тронувшись, наконец, бросил: – Благодарю, буду знать.
– Может всё же в камыши? – уже в спину предложила женщина. – А то больно много получается. Такая монета всего лишь за спрос простой.
Отвечать я не стал. Снова накатила такая слабость, что чудом в седле удержался.
Нет, восточную сторону искать некогда.
Мне бы до ближайшей, до южной, живым добраться…
* * *
И без предупреждения нищенки даже издали несложно догадаться, что в городе творится что-то неладное. Самые бедняцкие кварталы, как это часто бывает, располагались вокруг стен и валов. Тот самый посад: ничем не защищённый, нищий, беспорядочный. Застраивался он большей частью стихийно, потому и в лучшие времена смотрелся не очень, а сейчас и вовсе выглядел печально. Множество лачуг выгорело дотла, в некоторых местах вздымались столбы дыма от продолжающихся пожаров.
На ближайших подступах там и сям, будто часовые, стояли какие-то непонятные личности, дружно буравящие меня тяжёлыми взглядами. Некоторые из них почти сразу срывались с места, торопясь скрыться в лабиринте посадских переулков. Явно спешили кому-то доложить о появлении непонятного молодого господина.
Богатые кони и одеяния, измождённый вид, пятна засохшей крови… Уж не знаю, что здесь за бунт, зато точно знаю, что при любых беспорядках таким как я лучше к участникам волнений не приближаться.
Но выбора нет. Я отчётливо ощущаю, что времени не осталось. Непонятное проклятие побеждённого южанина пожирает меня всё быстрее и быстрее. Я уже почти непрерывно использую лечение, но оно помогает на считанные секунды. Даже мои почти бесконечные запасы энергии внезапно начали демонстрировать близость дна.
Как только они исчерпаются, так сразу и свалюсь. У меня лишь один вариант выкарабкаться – добраться до зелья Аммо Раллеса раньше, чем это случится.
На въезде меня ждали. Не меньше сотни мужчин вооружённых наскоро сварганенными дубинами, плотницкими топорами, вилами и серпами перегородили узкую улицу и смотрели недобро. Одеты преимущественно совсем просто, но на некоторых наблюдались тряпки подороже, такие явно им не по карману. Готов на что угодно поспорить, что ещё совсем недавно эти вещи носили другие люди, и расстались они с ними не добровольно.
Так что это отрепье, как минимум, кого-то успело ограбить.
А судя по характерным пятнам на некоторых дубинах, без крови при этом не обошлось.
Я, как выходец из иного, демократического мира, лишён сословных предрассудков, но не мог не отметить, что образ жизни здешней бедноты не способствует развитию интеллекта. Проще говоря, представители низов почти всегда глуповатые, и потому могут переоценивать свои силы. Вот и эти, вкусив кровь, сочли себя дико сильными, позабыли про традиционные страхи. Попросту говоря, они меня сейчас если и боятся, то не сильно и, следовательно, вряд ли пропустят по-хорошему.
Но я всё же попытался решить проблему словами, постаравшись вложить в голос максимум пафоса.
Глядишь, и помогу им вспомнить, что с такими как я связываться чревато.
Остановившись в паре десятков шагов, напряг все силы и грозно молвил:
– Сегодня я добр и не стану вас наказывать. Просто исчезните с моих глаз.
– А что будет, если не исчезнем? – насмешливо уточнил голодранец с деревянными вилами.
– Вам придётся пожалеть о своей дерзости. Очень сильно пожалеть.
Ничуть не проникнувшись, мудавиец совершенно справедливо заметил:
– Уж не знаю, что с тобой такое случилось, но ты, паренёк, едва в седле держишься. Давай, спускайся. Коня твоего мы сбережём. Всех твоих коней. И одежку тоже. И может даже не станем бить.
– Как это не станем?! – возмутился тощий бродяга с непомерно длинной дубиной. – Вы гляньте на него! Он же на вид чистый северянин. А ведь они бросили нас на растерзание Тхату. Все светлокожие подлецы, и этот тоже из них! Смерь ему!
– Смерть! Смерть!!! – подхватила толпа и, не сговариваясь, подалась на меня.
Ну предлагал же по-хорошему…
Взмах руки, и в толпу отправился рой красноватых и не слишком ярких искорок. Не слишком быстрые, не слишком заметные и поражающая способность не впечатляющая. Приблизительно как у малокалиберного пистолета с самым слабым патроном и неудачно рассчитанной длиной ствола. Один из промежуточных этапов развития низового навыка стихии Огня. Толку от него немного, даже самая слабая защита способна уберечь на любой дистанции.
Но у этих бедняков вообще защиты нет, а жалящих искр-пуль в рое много.
Несколько оборванцев рухнули замертво молча, ещё столько же принялись орать и кататься по земле, хлопая по чернеющим ранам, из которых выносились искры и струи дыма.
– Это маг!!! – панически заорали там и сям.
Толпа так же дружно хлынула назад. Я было подумал, на этом инцидент исчерпан, но нет, бунтовщики всего лишь создавали перед собой простор для применения дистанционного вооружения. Нет, луков, и, тем более, дорогих арбалетов ни у кого не наблюдалось. Противники дружно достали пращи, и в меня полетели десятки камней.
Хорошо, что при малейшей угрозе обстрела я почти рефлекторно ставлю Нестабильный щит Хаоса. Вот и сейчас камни, казалось бы, летевшие прямиком мне в лоб, начали менять траектории. Хитрый навык работал не с гарантией, однако это не относилось к медленно движущимся объектам, как эти выпущенные из пращей подозрительно идеально-круглые камни. Они дружно меня игнорировали, несмотря на все усилия толпы.
Тем временем оборванцы с пращами начали показываться на окрестных крышах, камни полетели слева и справа. И в тылу толпы просматривалось нехорошее движение, к нападавшим непрерывно стекалось подкрепление.
Я, конечно, такой обстрел могу выдерживать запросто, однако навык работает не вечно. Уйдёт в откат, и придётся рассчитывать лишь на щиты. А они и энергии много потребляют, и тоже не отличаются чрезмерной продолжительностью.
Тот бродяга прав, я едва в седле удерживаюсь, воин из меня никудышный. Но деваться некуда, надо прорываться.
Пока хоть какие-то силы есть.
Нечего и пытаться хвататься за меч. Даже если каким-то чудом его удержу, выроню после первого же удара или блока. Потому сделал то единственное, что пришло в голову: жёстко направил коня вперёд, на толпу, одновременно выпуская новый рой смертоносных искр.
Ну а дальше в ход пошли прочие навыки, заработанные в столичном Лабиринте. Умный конь, не обращая внимания на опасно близко проносящиеся камни, рванул вперёд, сбивая не успевающих отскочить врагов с ног, прямиком под тяжёлые копыта. Следом, на поводу, мчались ещё два боевых скакуна, и они тоже никого не щадили. Мы легко прорвались через одну толпу, тут же угодили в другую. И также легко прошли сквозь неё.
Чтобы нарваться на третью.
Я быстро сбился со счёта, агрессивные оборванцы не заканчивались, хаос переулков посада казался бесконечным. И это при том, что я рвался к воротам напрямик, по самой короткой и свободной от застройки дороги. Здесь, по идее, вообще не должно быть всех этих лачуг, но они почему-то стояли, местами почти полностью перекрывая проход.
Пару раз мы проскакивали прямо через эти хибары. Благо боевой конь непрост, его и куда более серьёзные преграды не смутят.
Оставив за собой десятки убитых и покалеченных противников я, наконец, выскочил к воротам.
Которые оказались закрыты.
На моё счастье, толпа не стала преследовать. Наверное, потому что опасалась тех, кто эти ворота охранял.
А охраняли их солдаты корпуса, там и сям виднеющиеся на стенах. И в этом мне очень повезло, потому что они мужики дисциплинированные, сразу убивать непонятного одиночку не попытались.
– Стоять! Кто такой?!
Подняв голову, я уставился на знакомое лицо. Один из младших офицеров, часто попадался мне на глаза в лагере корпуса.
Невесело усмехнувшись, я спросил:
– А разве сам не видишь, кто?..
– ВЕЛИКИЙ ПОРЯДОК! Господин десница! Ворота! Ворота открывайте, болваны слепые! Бегом!!!
Глава 3 Спасение из рук честного друга и прочие новости
Глава 3
Спасение из рук честного друга и прочие новости
Бяка протянул махонькую бутылочку причудливой формы:
– Вот, держи, дружище. Это самое сильное средство от проклятий. Очень дорогое и очень редкое. Я тут поспрашивал аккуратно, говорят, вроде как, ничего лучше в этой бесчестной стране нет.
– Откуда у тебя оно? – еле слышно уточнил я.
– Вот не знаю точно, поможет ли, – невпопад продолжил Бяка. – Вдруг ошибаются, вдруг что-то получше есть, так что поспрашиваю ещё у людей. Поищу. Тут ведь тебе не Рава, тут тяжело хорошие лекарства находить. Но хуже от него точно не будет, так что пей, не надо сомневаться.
– А эту бутылку где взял? – не сдавался я.
– Ну как это где? Да здесь же и взял, где же ещё мог взять. Уж не думаешь ли ты, что я успел в Раву и назад пробежаться, как только услышал о проклятье? Ты, кстати, молодец, что сразу о нём солдатам сказал, как только до ворот добрался. Посыльного с новостью сразу сюда отправили, так что я первым делом узнал. И про бутылку эту я до этого кое-что слышал, ещё тогда подумал, что вещь ценная, может пригодиться. Вот так и получилось, что заранее её припас на всякий случай. Удивительно удачно получилось. Ты пей-пей, не отвлекайся. Давай-ка я тебе помогу, еле голову держишь.
Вкус у содержимого оказался отвратительным и что самое скверное, никакого облегчения я не ощутил:
– Где Аммо Раллес? Почему он не здесь? – решил я сменить тему, осознав, наконец, что подробную историю с появлением лекарства Бяка излагать категорически не желает.
– Так он со своими в лагере корпуса устроился. Миссия теперь совсем пустая, все давно там, тут только охрана, да некоторые твои персты.
– А чего так?
– Да быдло всякое бунтует. Разве сам не видел, что у них в посаде творится? Там людей просто так убивают и всё воруют. Как метлой сметают, вообще всё, ничего другим не оставляют, – с особым осуждением акцентировал Бяка. – Я вот коней твоих закрыл от греха на хитрый замок, и двух наших оболтусов приставил охранять. Ворья столько вокруг, что даже в нашей конюшне сведут мигом. В самом городе тоже всякое случается. Слыхал новости? Некоторые местные олухи решили во всех своих бедах северян обвинять. То есть нас. Орут, что мы воду травим. Ну разве не полные дураки? Травим, конечно, но ведь не совсем мы, и к тому же это для пользы дела. То есть для их же пользы. Но дуракам не понять. Тут и раньше порядка особо не было, а сейчас вообще страх сплошной. Вот господин Аммо Раллес посмотрел на это воровство, и решил у наших военных беспорядки переждать.
Голова соображала скверно, но всё же за некоторые слова Бяки удалось зацепиться краешком сознания.
– Не понял про воду… В каком смысле травим?
– Ну они орут, что мы её травим.
– Да это я понял. Я не понял, что ты имел в виду, когда сказал, что мы действительно травим. То есть, не совсем мы. Хаос! Бяка, да я ничего не понял!
– Так я как есть, всё сказал.
– Дружище, давай как-нибудь попроще. Чтобы и дурак понял. Что ты имеешь ввиду?
– Да это всё наёмник твой. Фат, который Буйвол. Ты его в северных пустошах поймал. Он из шайки, которая на вас там напала. Помнишь такого? Телохранитель мага.
– Конечно, помню. И какая же связь между ним и отравленной водой?
– Самая прямая. Ты разве забыл, как разрешил ему народ набирать где угодно. Вот он и набрал. В основном по тюрьмам, где ж ещё набирать людей в стране, где все только и делают, что воруют. И когда этот твой Буйвол узнал, что ты неизвестно где пропадаешь, тут же отправил этих бандитов травить колодцы на пути армий Тхата. Некоторые считают, что это неблагородно, а по мне так нормально. Лошадям и людям вода нужна, а тут, похоже, её тоже воруют, мало очень, всего-то две тощие речушки, такие у нас на севере ручьями называют. Без колодцев Тхату по этим канавам идти придётся, и удаляться от них они не смогут. Значит, резать везде всех подряд не получится. Местным главное к рекам не приближаться, и не убьют. Получается, это Буйвол так о них заботится. Но они почему-то недовольны. Что с этих болванов взять? Одни идиоты.
– То есть, получается, он без приказа объявил войну колодцам?
– Так а кто ему приказать может? Он ведь на тебя работает, а ты пропал. Вот и творит, что хочет. Сказал, что деньги ему платят не для того, чтобы он в городе сидел и дожидался пропавшего нанимателя. Тхат, мол, ждать не станет. Очень даже порядочное поведение для наёмника без рекомендаций, который, между прочим, не так давно тебя убить пытался. Кстати, он тебе оставил здоровенную кочергу. Ну этот… как его… вульж. Сделал у какого-то кузнеца. Сказал, что это подарок. Мол, тебе такая корявая хреновина нужна зачем-то.
Да уж, инициативный оказался. С одной стороны, правильное поведение, с другой, как бы лишние проблемы не создал.
Ну да ладно, идея с колодцами, возможно, не пустая, так что отложим вопрос на потом.
Куда более срочных вопросов хватает.
– Бяка, Камай вернулся?
– Да, уже три дня, как здесь. Очень за тебя волнуется. Всё время отряды отправляет на южную сторону, те дожидаются тебя под городом.
– Что-то я их не видел…
– Да там тех отрядов почти и нет. К тому же им постоянно с бунтовщиками драться приходится. Отвлекает это сильно.
– А где сам Камай?
– То тебя ищет, то в лагере возле своих. Почти все его люди в лазарете военном лежат. Некоторые очень сильно изранены, некоторые не сильно, но лазарет почти всем не помешает.
– И сколько с ним людей осталось?
