Оглянулась и сразу же расстроилась, очередной богач едет из поселка. Не машина у него, а звездолет, обтекаемо белый, сияющий в тусклом свете следующего фонаря, с огромной хромированной решеткой радиатора. Что-то китайское и безумно пафосное.
И этот стопроцентно спросит ценник, может, не три тысячи предложит, а пять. Хотя чем богаче, тем скупее бывают. Я отвернулась и просто пошла дальше, вычеркнув и этого извращенца из списка спасителей.
Машина поравнялась со мной и очень плавно поползла рядом, рыча мощным мотором, краем глаза я заметила, как опускается стекло у пассажирской двери. Ну вот, начинается аукцион, кто больше?
– Девушка, вас подвезти? – неожиданно прозвучало из темного салона, и я встала как вкопанная.
И не потому, что он спросил не про ценник…
У меня по спине поползли мурашки, и вся кровь отлила от лица, ударив в ноги, которые тут же перестали слушаться. В ушах зазвенело, и я несколько раз моргнула, чтобы прогнать наползающую тьму. Внедорожник-звездолет проехал чуть дальше, не ожидав от меня остановки, затормозил и мягко сдал назад.
А я думала только о том, что это не может быть он… мне послышалось, это галлюцинация на фоне стресса, шум покрышек, шуршащих по подсохшей грязи… Что угодно, только не он!
Не этот низкий бархатный голос, от которого у меня каждый раз подкашивались коленки, и отказывал разум. Его хозяин не мог здесь оказаться, он умер… Для меня «умер» после того, что совершил.
Я так и продолжала стоять, глядя в темный провал окошка на высоте почти на уровне моего лица. Огромная машина, просто гигантская и страшная тем, что… кого скрывает внутри.
– Что-то случилось? Вам нужна по… – его голос прервался, будто он тоже что-то понял.
Нет. Нет. Нет!
Я воткнула длинные ногти в ладонь, пытаясь удержать себя в руках. Включился свет внутри салона и…
– Помощь, – договорил он и тоже замер, потому что этот же свет озарил и мое лицо. Очень яркий свет, такой должен светить из райских врат, а не преисподней, куда я послала хозяина гипнотизирующего голоса. – Ника?
Он изменился, стрижка другая, более строгая и модная, похудел, скулы стали выделяться отчетливей, но странным образом это его только красило. А глаза… глаза ничуть не изменили свой цвет за эти два года. Да и как могли? Арктический лед, подводный айсберг, обжигающий своей холодной нереальной голубизной.
В этой голубизне я утонула когда-то. Захлебнулась насмерть. Если бы не Артур тогда, никогда не пришла бы в себя.
А теперь он здесь, передо мной, как насмешка над моим прошлым и настоящим.
– Я тебя не узнал, – сказал он, заставляя меня коротко вдохнуть, будто в лицо выплеснули ведро ледяной воды.
– Потому что это не я, – прошептала севшим голосом. – Тебе показалось. Езжай, куда ехал.
Глава 8
Бежать глупо, а не бежать еще глупей. Я прокляла его когда-то и пожелала никогда больше не встретить на своем жизненном пути. И целых два года мое желание исполнялось… ну почти. Я видела его издалека и каждый раз почти сразу позорно бежала из того места, только бы не попасть в плен этих глаз. Этот след никогда не сотрется в моем сердце, он выжжен жидким азотом цвета ледяной лазури.
Ненавижу его за это!
– Садись, куда тебя отвезти? – как ни в чем не бывало спросил он, будто мы не избегали друг друга все это время, не отводили взгляд.
Тоже хорошо притворяется? Зачем я вообще об этом думаю? Все умерло давно и безвозвратно. Пусть там и остается, на кладбище разбитых сердец, в крематории несбывшихся надежд, в маленьких урнах, склеенных из сгоревших мечтаний.
– Никуда, – это не разум ему отвечает, потому что любой человек с хотя бы одной работающей извилиной запрыгнул в эту машину, лишь бы убраться с пустой ночной дороги, где каждый проезжающий мимо хочет… Слишком многого хочет! – Я гуляю.
Ноги меня понесли подальше от «звездолета», фары которого освещали добрую половину дороги впереди. Не так уж и далеко осталось до поворота на шоссе. Я лучше туда дойду, чем сяду к нему в машину.
Я глянула вверх на темно-синее небо. Господи, ты зачем его ко мне послал? Это наказание что ли такое? Мало мне сегодня было боли?
– Что-то случилось? Что ты делаешь на дороге одна в такой час?
Голос вновь преследовал меня, как и внедорожник, крадущийся по краю дороги. Почему он такой навязчивый? Что ему надо? Он тоже проклял меня напоследок, я помню каждое его слово, сказанное…
Нет. Нет. Нет!
– Езжайте домой, Александр Андреевич, – выдавила я, пытаясь заставить свой голос не дрожать, – вас заждались жена и ребенок.
Зачем-то повернула голову в его сторону и вновь встретилась с этим, сверкающим острыми ледышками взглядом. Выражение лица не изменилось, но в то же время все же стало другим. Он будто маску надел в мгновение ока. Хороший актер, как, впрочем, и раньше. Почти смог скрыть ненависть и боль, что прячется в глубинах сузившихся зрачков.
Мне стало еще хуже, чем когда меня бросил на дороге Артур. Он отобрал у меня жизнь, вышвырнув на улицу, но открыл перспективу начать все с нуля.
Я хотела поставить точку и оттолкнуть от себя прошлое. А эта точка превратилась в гигантский валун и несется на меня с крутого склона, пытаясь окончательно размазать. Я не хочу начинать жизнь такой ценой… не с него!
– Ника! – в голосе появилась сталь, будто он тоже все вспомнил и принял решение, – сядь в машину, я отвезу тебя домой!
– Вы не можете мне больше приказывать, – я встала, опустив голову. Лучше я буду смотреть на свои пыльные, когда-то белые туфли. – Вы не мой начальник. Я вам не подчиняюсь и никогда больше не буду!
Зачем мне еще одна ложь? Зачем мне новая боль? Он ведь ничуть не лучше, Артура. Если даже не хуже! Вильнер истеричный и вспыльчивый, эмоциональный порой, как подросток, говорит, а чаще орет до того, как думает. А этот… расчетливый и холодный, ловко крутящий людьми, как ему выгодно. Обманывающий, предающий, притворяющийся, не изменив выражение отстраненного лица.
Чудовище.
С него все началось, из-за него я теперь здесь. Даже Артур… мой, как мне казалось любимый, но не любящий муж, тоже из-за него. Предатель, лучший друг предателя.
Не могу я вернуться в этот замкнутый круг. Не хочу я больше вариться в этом мире, даже если придется остаться одной на дороге. Уж лучше одна, чем снова попасть в его лапы.
– Езжай домой, – прошептала я, все еще глядя в пыль.
– Ника, сядь в машину! Не знаю, что за дурь с тобой происходит, но на дороге тебе оставаться нельзя!
– Иди к черту! – не выдержала я и развернулась к нему всем корпусом, – езжай дальше и забудь, что меня тут встретил! Тебя не касается, что происходит в моей жизни! А мне плевать на твою! Мне плевать на тебя! Слышишь? Исчезни уже навсегда!
С последним криком мой голос охрип, и сердце заколотилось, как птица в силках. Сверну башку этой пичужке, чтобы не вздумала предать меня!
– Как скажешь, – прозвучало ровное в ответ.
Стекло бесшумно поднялось, и я увидела в нем свое черное отражение, вырезанный контур, куклу из театра теней. Мгновение и белый сверкающий «звездолет» продолжил свой путь, оставив меня, наконец, в покое.
Я обняла себя за плечи и задрожала еще сильней, меня накрыл жуткий адреналиновый откат, граничащий с истерикой. Я нервно рассмеялась абсолютно невероятному совпадению, но смех очень быстро перешел в несвязные всхлипывания. На меня словно обрушилась гора из воспоминаний, погребая под собой и затмевая весь прошедший день.
Как же я хотела тогда больше не оказываться преданной, и вот она я… снова обманута мужчиной. Теперь – это Артур. Все они из одного теста слеплены, одним миром мазаны и одной дорогой ходят.
Деньги, женщины, клятвы – все пустое для этих людей.
Не желаю больше иметь ничего общего с этим миром сверкающей бриллиантовой лжи!
Как робот я побрела в сторону светящегося вдали шоссе, его желтые фонари уже были видны у кромки черных деревьев. Где-то на границе видимости мелькнули красные огоньки, уходящего «звездолета». Надеюсь, он вышел в гиперпрыжок и очутился в другой реальности, подальше от меня.
От шоссе в мою сторону ехала машина, освещая фарами дорогу, мне пришлось закрыться рукой, чтобы дальний свет не ослепил меня окончательно. Автомобиль промчался мимо, и я выдохнула. В ту сторону мне точно не нужно было ехать.
Правда через минуту я услышала скрип шин по асфальту и резко обернулась, этот темный приземистый седан разворачивался в нескольких десятках метров дальше по дороге. Нетрудно было догадаться, что единственной причиной сделать это была только я, здесь, кроме меня, елок и камней у обочины, ничего нет.
– Когда же вы все оставите меня в покое? – спросила я в бездушную сумасшедшую ночь.
Я ускорила шаг, а машина догнала меня, освещая со спины и отталкивая мою испуганную тень в грязь. Потом вдруг объехала и перегородила дорогу, резко затормозив в паре метров передо мной. Еще пыль не успела осесть, как из нее вышли двое.
Водитель и пассажир встали в полный рост и глянули друг на друга.
– Смотри, кто-то потерял такую красоту на дороге, – сказал один довольно молодой голос.
– Кто-то потерял, а мы нашли, – свет падал со спины, но я слышала в этом голосе улыбку.
– Поехали с нами, красота! – пассажир пошел ко мне. Высокий, широкоплечий, спортивный и с чуть кривоватыми ногами.
– Плохо не сделаем, будет весело, – добавил водитель.
– Нет, спасибо, – тихо ответила я, судорожно озираясь в поисках спасения. Этим двоим нужен совершенно определённый вид веселья, и он мне точно не понравится.
Я внезапно сорвалась с места и побежала, в несколько шатких шагов спустилась с дороги, зацепила крапиву, чуть не упала, но все равно быстро рванула в лес. Ну как быстро… насколько позволяли каблуки, утопающие в рыхлой земле, заросшей травой.
Убежать, спрятаться, укрыться в темноте, в кустах, в ямке, да хоть под камушком!
– Лови ее! – крикнул один из парней, а я боялась обернуться, чтобы замедлиться.
Зря. Я ошиблась. Потому что меня перехватили, добежав наперерез еще до того, как я достигла деревьев. В меня врезалось твердое мужское тело, а крепкие руки обхватили в кольцо, сцепляясь под грудью мертвым замком. От рывка и резкой остановки меня едва ли не в воздух подбросило.
– Нет! Пустите! Пустите! – руки мои были сжаты, а ногами я бессмысленно брыкалась в воздухе. Почувствовала, как слетает одна туфля, а потом кто-то хватает меня в темноте за лодыжки. – Не-е-е-ет! Отстаньте!
– Не дергайся, и больно не будет! – заорал на меня тот, что был позади. Меня понесли куда-то, быстро перебирая ногами и шурша короткими придорожными кустами.
Я завизжала во весь голос, не зная больше, как себя спасти.
С моим визгом смешался другой скрежет, а потом совсем рядом раздался грохот похожий на выстрел. В ушах зазвенело, воздух закончился, и меня обдало жаром изнутри, вокруг стало темно, и я почувствовала, как меня сжимают тиски, пытаясь выдавить жизнь. А потом резкое ощущение падения, секунда невесомости и сильный удар в спину.
Стало темно и тихо.
Слава богу.
Надеюсь, я умерла.
Бесконечность в оглушающей тишине разорвал… сон.
Вокруг меня сомкнулись объятья, горячие руки скользнули по телу, разгоняя застывшую кровь. Я взлетела в коконе спокойствия и тепла под стук сильного сердца и твердость прижатой ко мне груди. Меня окружило ощущение тепла, надежности, счастья… и запах кедра и кардамона с ноткой… любви.
– Все хорошо, – прошептал мой когда-то любимый, – я с тобой, девочка моя.
Глава 9
Не хотелось открывать глаза, я будто сидела у теплых корней, нагретого не солнце дерева, а укрывало меня одеяло изо мха. Я поежилась, желая укутаться в него глубже. Так хорошо…
Под пальцами оказалось что-то совсем непохожее на пушистый кудрявый мох. Гладкое, как плотная ткань. И тепло подо мной равномерное и не угасающее, так не бывает. Сердце забилось в страхе, и я распахнула глаза, тут же пытаясь вскочить. Что-то цепко удержало меня на месте, надавив поперек груди.
– Тише, тише, – на мое плечо легла рука и я, наконец, осознала, где нахожусь. Это не лес и теплый кедр, я внутри машины, пристегнута ремнем к сидению. А укрывает меня светло-серый пиджак, от которого и идет этот обволакивающий аромат. Или от его хозяина.
Я резко повернулась.
– Куда ты меня везешь? – мой взгляд заметался от обеспокоенного лица Гордеева к темным окнам, за лобовым стеклом плавно ползла дорога, мелькала пунктирными стежками разделительная полоса.
– Домой, не беспокойся, – он снова попытался уложить меня на полуоткинутую спинку сидения. Вокруг меня дорогая кожа, дерево и даже матовое золото. Не машина, а полированный рояль в доме богача.
До меня плавно дошел смысл слов.
– Куда домой? – я облизнула пересохшие от мысли о возвращении губы и ощупала себя, сумка пропала, ноги босые. Что тут происходит?
– Все нормально, они не успели ничего сделать, – Гордеев убрал руку, поняв, что так только сильней нервирует меня, – я успел вовремя. Ты испугалась и упала в обморок. Твоя сумка на заднем сидении, туфли под ногами, я снял, чтобы не давили. Ты ноги… натерла, – почему-то смутился он, что было настолько же необычно для этого человека, как ромашки, цветущие посреди зимы.
Я вновь посмотрела на него, и он тут же отвернулся, возвращая сосредоточенный взгляд к дороге. На лице прежняя маска, будто только что там не было беззащитной растерянности. Мне показалось…
До меня дошел смысл его слов.
– Ты везешь меня к Вильнеру?
– Да, к мужу.
– Нет! Мне туда не надо! – я схватила его за плечо, увидев вдалеке указатель и большие столбы на въезде в коттеджный поселок. – Разворачивай!
Меня опять горячей волной накрыла паника, я дернула его за руку.
– Ника! Ты испугалась, все нормально! – попытался он меня успокоить, – я отвезу тебя домой, там придешь в себя, муж тебе поможет.
– Я сказала, нет! – что мне еще оставалось, как не вцепиться в руль и не крутануть его в сторону.
Гордеев тут же нажал на тормоз и вывернул руль обратно, машина прошла по самому краю канавы у дороги, но все же остановилась. Он резко обернулся ко мне.
– Что с тобой, Ника? Что происходит?
