– Как-как, простите? – в шоке спрашивает она. – Извините, мне, наверное, не то послышалось.
– Все правильно послышалось, – отрезаю я, убираю с талии руку мужа и сверлю его взглядом. – За дуру меня не держи. Думаешь, я не знаю, что она была в нашем доме?
Внутри все полыхает.
Мысленно хватаю со стола шампанское, выливаю на голову брюнетки, сую ей в рот клубнику и цежу сквозь зубы: «Подавись!»
Мне безумно хочется сделать это. Затем залепить мужу пощечину и сказать пару ласковых этой… я даже слово не могу подобрать. Такие как она не достойны, чтобы их называли женщиной. Потому что настоящая женщина никогда не ляжет в постель женатого мужчины, пока его жена и дети отсутствуют дома.
Настоящая женщина, знающая себе цену, никогда не позволит унизить себя ничтожным статусом «любовница».
Но я не собираюсь закатывать при всех спектакль под названием «Ревнивая жена против любовницы».
Я выше этого.
Даже в такой ситуации приказываю себе собраться, чтобы сохранить репутацию, и не дать людям ни одного повода для грязных сплетен и слухов обо мне.
Гордо поднимаю голову и с ненавистью смотрю в бесстыжие глаза мужа.
– Приятного вечера, Александр Романович! И вам, – устремляю взгляд на брюнетку, – Ксаночка.
Поправляю на плече цепочку черной лаковой сумочки и цокаю каблуками к выходу.
– Ир, ты что, выпила? – догоняет у лифта муж.
– Нет, это вы пили винцо с клубничкой, пока мы с дочкой были в отпуске. И именно про эту Ксаночку говорил Аркаша, – не оборачиваясь, говорю я.
– Что ты несешь? – хватает меня за руку. – Я же сказал, что это Глеб приезжал с подру…
– Только что в лифте она говорила своей подруге о том, как ты шестнадцать лет мучаешься со мной в браке, как содержишь всю семью, строишь бизнес с нуля, а я – мегера, которая вынесла тебе весь мозг.
– Ты даже не представляешь, как сильно сейчас ошибаешься… – протягивает муж, с укором глядя на меня. – У меня нет слов, Ир… Тебя словно подменили.
Медленно разжимает пальцы, отпускает мою руку и, продолжая смотреть в глаза, делает шаг назад.
– Извини, нам, кажется, не о чем больше разговаривать.
– Как это не о чем? – вырывается изо рта нервный смешок. – Хочешь сказать, что это не та самая Оксана, которая была у нас дома? И что в лифте она говорила не о нашей семье?
– Я понятия не имею, о ком или о чем она говорила в лифте, – повышает он голос. – Знаю одно: Оксана Юрьевна наш новый партнер, и она ни разу не была у нас дома.
– Тогда скажи мне, с каких это пор твои партнеры так нежно трогают тебя за спину и что-то шепчут тебе на ухо?
– Что за бред? – усмехается он, всем видом показывая, что я ревнивая идиотка. – Оксана Юрьевна просто поздравила меня и пожелала удачи. Нет, ты серьезно думаешь, что я тебе изменяю? То есть такого ты обо мне мнения?
– А ты серьезно думаешь, что я верю в такие совпадения? Сначала попугай без конца повторяет ее имя, затем она шепчется с подругой о том, что ее мужчина, проживший шестнадцать лет в браке, скоро разведется. Потом я вижу вас вместе. И теперь я должна поверить, что это просто нелепая случайность?
– Вот именно – случайность! – убеждает Саша. – У нас что, всего одна Оксана в Москве? Или мы единственная семейная пара, которая шестнадцать лет живет в браке? Не понимаю, как ты вообще до такого додумалась?! – округлив глаза, поражается он. – Я тебя не узнаю, честное слово. Взяла и на ровном месте накинулась на человека. Мне кажется она вообще не поняла, что происходит.
– Не нужно преувеличивать, – отрезаю я. – Я ни на кого не кидалась. И сцены ревности тоже не закатывала. Унижаться и устраивать разборки из-за мужчин не в моих правилах.
Вхожу в лифт, разворачиваюсь к нему, и доношу до него каждое слово.
– Если ты говоришь правду, то я перед тобой извинюсь. Но если обманываешь, то я никогда тебе это не прощу.
Пока не закрылась дверь, прищуриваюсь и с уверенностью добавляю:
– Я обязательно узнаю, кто на самом деле был у нас дома. Даже не сомневайся в этом.
Беру телефон, собираюсь позвонить Глебу, но в лифте нет связи.
– Господи… – выдыхаю я, запуская пальцы в волосы. – Скажи мне, что происходит?..
Я нахожусь в полной растерянности.
Саша был очень убедителен, когда говорил, что эта брюнетка всего лишь партнер, но внутри есть четкое ощущение, что меня водят за нос.
Я не наивная девочка-подросток, которая поверит в такие совпадения. Из меня делают дуру, я же чувствую это.
С виду я, конечно, как кремень, но внутри всю трясет от мысли, что муж мне изменяет.
Дрожащей рукой достаю из сумки ключи, выхожу из лифта и, идя к выходу, набираю Глеба.
– Ир! – оборачиваюсь на голос мужа и вижу, как он выходит из другого лифта. – Подожди, я поеду с тобой.
– Оставь меня одну! – грубо отвечаю я и прижимаю к уху мобильник.
– Ты не сядешь за руль в таком состоянии, – быстро идет за мной. – Накрутила себя из-за какой-то ерунды. Да стой ты! – прижимает меня к себе. – Посмотри, тебя всю трясет. Успокойся, пожалуйста, – гладит меня по спине. – Все, тихо-тихо. Ничего не случилось, все хорошо. Давай ключи, – берет их из руки. – Я поведу. Идем в машину.
– Алло? – раздается в трубке голос сына.
Глава 4
Ирина
– Глеб, привет, – сглатываю комок в горле. – Как дела? Папа сказал, что ты приезжал пока нас не было.
– Привет! Да, приезжал на пару дней.
– А почему мне не сказал, что собираешься домой? Я же тебе звонила из Турции, но ты даже словом не обмолвился, что приедешь.
– Забыл. У тебя что-то срочное? Меня просто парни ждут. Идти нужно.
Саша выходит из здания, уверенно идет к моей машине, а я задерживаюсь на крыльце.
Мне нужно как-то выяснить, с девушкой он приезжал или нет. Я до последнего не верю, что Саша мог подговорить сына, но… что, если это так?
Муж привел в дом любовницу, затем понял, что попугай его сдаст, и попросил Глеба сказать, что это его девушку зовут Оксана.
– Глеб, папа сказал, что у тебя появилась девушка. Почему ее с собой не привез? Показал бы ей наш дом, – пытаюсь подловить его. Ведь Саша ясно дал мне понять, что Глеб приезжал с подругой. Вопрос: знает ли об этом сам Глеб? Или ему было просто велено сказать, что у него появилась девушка по имени Оксана?
– Почему не привез? – усмехается в трубку. – Мы вместе приезжали. Папа разве не говорил? Мам, меня реально ждут. Давай позже созвонимся?
– А как имя ее? – напоследок уточняю я.
– Оксана, мам. Все? Теперь могу идти в компьютерный клуб?
– Да, конечно, беги. Рада была тебя слышать.
Сын, не попрощавшись, скидывает звонок, а я в полном недоумении иду к машине.
«Неужели я ошиблась?.. Или против меня сговорились муж и сын?»
Саша еще в здании понял, что я звоню Глебу, и наверняка догадался, зачем именно, но его это нисколько не взволновало.
Он решительно направился к машине, и даже не задержался, чтобы послушать вопросы, которые я задам сыну.
Все выглядит так, как будто в нашем доме и правда была подружка Глеба. Но меня не покидает чувство, что в этой истории что-то не так…
Чутье никогда меня не подводит.
Саша оставил свою машину у ресторана, и повез меня на моей, делая вид, что не хочет пускать меня за руль в таком состоянии.
– Тебе выспаться нужно, – смотрит на меня в зеркало заднего вида. – Может, в голову перестанет лезть всякая ерунда.
Я пока молчу.
Выясню, ерунда это или нет. Обязательно докопаюсь до правды. Никому не позволю делать из себя идиотку.
Входим в дом, Саша сразу поднимается в спальню, а я переодеваюсь в ванной комнате на первом этаже, умываюсь холодной водой и пытаюсь привести себя в чувство.
– Так ладно… – шепчу, глядя на себя в зеркало. – Утро вечера мудренее. Мне нужно переспать с этими мыслями, и свежей головой подумать, как действовать дальше.
Подхожу к лестнице и, глядя на дверь комнаты сына, задерживаюсь у ступеньки.
Набираю полную грудь воздуха, медленно убираю руку с перилл и иду в комнату.
В которой часто сижу в полной тишине и с грустью вспоминаю о том, как здесь совсем недавно жил сын. Как обнимала его за плечи, когда он сидел за компьютером, целовала в макушку, желала ему хорошего настроения, и без конца говорила «люблю тебя, родной».
Но сейчас иду туда не для того чтобы погрузиться в воспоминания.
Меня туда ведет дурное предчувствие.
Включаю свет, смотрю на кровать сына и чувствую, как сжимается сердце.
На ватных ногах подхожу к кровати и беру пакет с подарком, который стоит здесь с двадцать третьего февраля и ждет Глеба…
Если бы он приезжал домой, то взял бы этот подарок.
Ну, или хотя бы убрал его с кровати, потому что иначе ее не расправить…
Оседаю на кровать, которая заправлена так же, как и была – аккуратно, со взбитыми подушками. Одним словом так, как я ее заправила в тот день, когда он уехал из дома.
Это было в середине февраля. И с того дня, в чем я только что убедилась, он еще не появлялся здесь.
Достаю из кармана халата мобильник и снова звоню Глебу.
– Алло, – недовольно отвечает он.
– Глеб, а ты подарок мой видел? – спрашиваю я, а сама все еще не могу поверить в то, что он прикрывает отца.
– Подарок?
– Ну да, в твоей комнате, на кровати.
– А, да-да, видел. Спасибо!
– Понравился?
– Да, то что нужно.
– С собой забрал?
– Ага.
Я достаю из пакета туалетную воду и не моргая смотрю на нее.
– Можешь название напомнить? Я папе тоже хочу купить.
– Слушай… сейчас даже не вспомню. Чуть позже посмотрю, ладно?
Он ведь даже не понимает, о каком именно подарке идет речь. Он понятия не имеет, что я ему подарила, поэтому и отвечает общими фразами.
– Глеб, зачем ты прикрыва…
– Черт! – вздрагиваю от его громкого голоса. – Макс, ты слепой?! Не видишь, что он идет в мою сторону? Меня из-за тебя чуть не грохнули! Мам, – раздраженно говорит в трубку. – У меня турнир в разгаре. Давай потом созвонимся. Реально некогда.
И скидывает звонок.
У меня сердце кровью обливается. Внутри все сжимается, глаза жгут слезы.
Все-таки сын заодно с отцом…
Они оба врут мне.
