Игорь Владимирович лукаво улыбнулся.
– Кроме того, Григорий Павлович владеет недвижимостью в квартале Разбитых Статуй, а это немаловажно.
Лиза с любопытством переводила взгляд с меня на Игоря Владимировича.
– А что это за квартал Разбитых Статуй? – спросила она. – Никогда о нем не слышала.
– Это очень любопытное место, – улыбнулся я. – Говорят, лет тридцать или сорок тому назад в этом квартале любили селиться молодые художники и скульпторы. У них даже была своеобразная коммуна, так что каждый дом в этом квартале по совместительству еще и мастерская.
– А почему разбитые статуи? – не поняла Лиза.
– Да потому, что у молодых скульпторов редко покупали их работы, – рассмеялся я, – и чтобы прокормиться, они продавали их городским властям. А власти дробили эту красоту в щебень и мостили им улицы. Не пропадать же добру.
– Ничего себе, – удивилась Лиза. – Делать из статуи мостовые, это же очень дорого.
– Имперское казначейство может себе это позволить, – объяснил я. – А молодых талантов надо поддерживать. Рано или поздно они вырастают в настоящих мастеров, и вот тогда их работы находят лучшее применение.
Игорь Владимирович согласно кивнул.
– У Жадова есть в собственности несколько домов с мастерскими, – сказал он. – Возможно, какой-то из этих домов подойдет вам.
Он посмотрел на Лизу.
– Или у вас теперь другие планы, Елизавета Федоровна?
Не отвечая, Лиза взглянула на меня, и я весело покачал головой.
– Независимо от наших планов, Елизавете Федоровне обязательно нужна своя мастерская.
***
Дорогие читатели! Комментарии и пожелания под шестым томом можно оставить по этой ссылке: https://author.today/work/449596 Приятного чтения!
Глава 2
– Смешная фамилия у Жадова, – улыбнулся я, когда Игорь Владимирович уехал, и мы с Лизой остались вдвоем. – Хорошо подходит банкиру.
– Но не этому, – неожиданно возразила Лиза. – Григорий Павлович совсем не думал об украденных драгоценностях. Он беспокоился только о сыне.
Я легкомысленно пожал плечами.
– Он же сам сказал, что драгоценности застрахованы, и их стоимость возместит Имперское казначейство. Так что ему не о чем переживать.
Я прошелся по кабинету и убрал остатки бренди обратно в ящик.
– Что ж, раз взялись за дело, не будем откладывать его в долгий ящик.
С этими словами я плюхнулся в свое кресло и послал зов Мише Кожемяко:
– Привет. Слышал про ограбление ювелирной лавки на Главном проспекте?
– Конечно, слышал, – отозвался Миша. – Дело громкое. Все полицейское управление только о нем и говорит.
– А не ты случайно им занимаешься, дружище? – поинтересовался я.
– Нет, – с сожалением ответил Миша, – Степану Богдановичу повезло. Он был дежурным по управлению и выехал на вызов.
– Значит, дело ведет Прудников, – огорчился я. – Досадно.
– А почему ты заинтересовался этим ограблением? – насторожился Миша.
Я не видел причин скрывать от друга правду. Мише я мог доверять абсолютно.
– Ко мне обратился отец арестованного, банкир Жадов. Он не верит, что его сын мог сам подстроить ограбление. Мне показалось, что ему можно верить. Так что я решил взяться за это дело. Миша, я надеюсь, вы еще не отправили младшего Жадова в тюрьму? Он ведь сидит у вас в участке?
– Да, – удивленно ответил Миша, – Сергей Жадов пока числится задержанным, а не арестованным. А почему ты спрашиваешь?
– Мне нужно с ним поговорить, дружище, – проникновенно сказал я. – А заодно хорошо бы осмотреть место происшествия. Ту самую ювелирную лавку.
– Саша, это совершенно невозможно, – без тени сомнения ответил Миша. – Степан Богданович никого не подпускает к этому делу.
– Даже тебя? – удивился я.
– Особенно меня. Он надеется раскрыть ограбление по горячим следам и стать старшим следователем. Для Степана Богдановича это мечта всей жизни. Так что даже не надейся.
– А никак нельзя поговорить с Жадовым тайком от Прудникова? – спросил я. – Мне ведь недолго, ты знаешь, пару вопросов ему задам и все. Прудников же не сидит сиднем в участке? Наверняка можно улучить момент, когда его нет.
– Саша, я бы рад тебе помочь, но никак не могу, – ответил Миша. – Возле камер всегда дежурит конвойный. Он обязательно доложит Прудникову, что я тебя впустил. Ты и пару вопросов задать не успеешь, как Степан Богданович примчится и выдворит тебя. А потом еще подаст жалобу, и мне достанется.
– И конвойного никак нельзя отвлечь? – поморщился я, но потом спохватился. – Ладно, дружище, прости. Если ты говоришь, что это невозможно, значит, невозможно. Буду действовать открыто, через Степана Богдановича. Кстати, где он сейчас?
– У себя в кабинете, – ответил Миша, – пишет доклад полицмейстеру.
– А потом? – поинтересовался я.
– А потом пойдет обедать в наш трактир. Помнишь, я тебе рассказывал, что родственник полицмейстера открыл трактир рядом с нашим полицейским участком? Так вот, Степан Богданович каждый день обедает в этом трактире.
– Хорошо, что ты напомнил мне эту историю, – обрадовался я. – В крайнем случае, будет чем надавить на господина полицмейстера. В общем, спасибо за отличную новость, дружище. Я сейчас еду к вам в участок, так что скоро увидимся.
– Это вряд ли, – с сожалением ответил Миша. – Я как раз еду на Стеклянный рынок проверять тамошних городовых. Окрестные жители снова начали жаловаться на карманников. Как будто городовые могут что-то с этим сделать. Их на Стеклянном рынке каждая собака знает.
– Значит, увидимся позже, – сочувственно сказал я. – А как твой новый дом, дружище? Обживаетесь потихоньку?
– Обживаемся, – ответил Миша. – Вчера вызвал печника, чтобы прочистить каминную трубу. Так Семен от него не отходил, пока тот не закончил работу. И все ворчал, чне заплатит. Теперь камин теперь отлично топится.
Семеном звали домового, который жил в Мишином доме.
– Рад, что вы с Семеном хорошо уживаетесь, – рассмеялся я.
Затем попрощался с Мишей и посмотрел на Лизу.
– Вот и первые трудности, – весело сказал я. – Дело об ограблении ведет следователь Прудников. Мечтает быстро доказать вину Жадова и продвинуться по карьерной лестнице. Придется огорчить Степана Богдановича прямо за обедом. Сытый человек всегда податливее. Это я знаю по себе. У вас нет планов на ближайшие два часа, Елизавета Федоровна?
– После обеда мы с Анной Владимировной собирались поехать в парк Магической Академии, – улыбнулась Лиза. – Но это еще не скоро. А вы хотите взять меня с собой, Александр Васильевич?
– Непременно, Елизавета Федоровна, – поддержал я ее шутливый тон, – используем ваше обаяние в военных целях. Господину Прудникову будет трудно отказать такой красивой девушке.
Слегка покраснев от удовольствия, Лиза достала из стола сумочку и убрала в нее блокнот.
– Я готова, – сообщила она.
Пока извозчик вез нас до полицейского участка, меня окончательно охватило легкомысленное настроение. Откинувшись на спинку сиденья, я с удовольствием наблюдал и любовался красотами Столицы.
– Приехали? – Ваша милость, – сообщил извозчик, останавливаясь возле трактира.
Мы вошли, и я удивленно огляделся. В трактире было полно полицейских. Мне показалось, что как минимум половина личного состава городской полиции собралась здесь обедать. К моему изумлению, в трактире не было официантов. Полицейские с подносами в руках сами стояли в очереди на раздачу.
Степана Богдановича Прудникова я заметил сразу. Он сидел особняком от остальных за отдельным столиком и сосредоточенно ел, как будто старательно выполнял важную работу. Круглые очки полицейского следователя строго блестели.
Мы с Лизой подошли к его столику.
– Приятного аппетита, Степан Богданович, – вежливо поздоровался я. – Разрешите присесть?
– Прошу вас, – нехотя ответил Прудников и опустил вилку. – Вы ко мне по делу, Александр Васильевич?
– Пустяки, – улыбнулся я. – Отниму у вас пару минут, не больше. Скажите, есть в столице такие участки, где не хватает городовых?
Прудников удивленно посмотрел на меня.
– Ну, кажется, в Стрельне. Я как-то этим не интересовался.
– Стрельна довольно далеко отсюда, – заметил я. – А ведь вы живете на Городовом острове? Сочувствую, Степан Богданович, нелегко вам будет каждый день ездить на службу в такую даль. Да еще и казенный мобиль отберут. Ведь городовым он не положен, я ничего не путаю?
От неожиданности Прудников подавился котлетой. Покраснев, он закашлялся и беспомощно посмотрел на меня.
Я похлопал его по спине и великодушно сказал:
– Будьте осторожнее, Степан Богданович, не шутите с едой.
– А почему меня должны перевести в Стрельну? – откашлявшись, спросил Прудников.
– А вы не знаете? – удивился я. – Ведь это же вы расследуете ограбление ювелирной лавки? Я не ошибся?
– Допустим, – осторожно сказал Прудников, не сводя с меня взгляд.
– Ну вот, – радостно кивнул я, – вы задержали сына банкира Жадова. А Григорий Павлович обратился ко мне и попросил меня заняться расследованием. Жадов уверен, что его сын ни в чем не виноват. И знаете что? Я тоже подозреваю, что младший Жадов не имеет к ограблению никакого отношения.
Я взглянул на часы.
– Сейчас я поеду к полицмейстеру, возьму у него разрешение на встречу с арестованным и на осмотр места преступления. Уверен, господин полицмейстер мне не откажет, тем более что его высокопревосходительство задолжал мне медаль. Помните, как мы втроем задержали вора-домушника?
– Помню, – через силу выдавил Прудников.
Кажется, он уже проклинал тот день, когда познакомился со мной.
– Я заглянул к вам, чтобы по-дружески вас предупредить, Степан Богданович, – улыбнулся я.
Затем задумчиво посмотрел на длинную очередь полицейских, которые тянулись к раздаче.
Уходить сейчас было никак нельзя. Нужно было непременно дожать Прудникова. Лиза мгновенно поняла мой взгляд.
– Взять вам кофе, Александр Васильевич? – тоном усердной секретарши спросила она.
– Будьте добры, – кивнул я.
– Подождите минуту, – улыбнулась Лиза и пошла к стойке.
Степан Богданович машинально проводил ее взглядом, а полицейские немедленно расступились перед девушкой.
Я видел, что Прудникову совершенно не до еды, но не стал говорить об этом. Просто сидел и делал вид, что жду кофе.
– Почему вы считаете, что моя версия неправильная? – с подозрением спросил Степан Богданович.
– Я пока так не считаю, – рассеянно ответил я. – Но согласитесь, что в этом деле есть странности. Зачем молодому Жадову красть у себя? Это ведь его ювелирная лавка. Он владеет ею вместе с отцом.
– Возможно, ему срочно понадобились деньги? – прищурился Прудников. – Может быть, он проигрался в карты и боится сказать об этом отцу?
– А молодой Жадов игрок? – поинтересовался я.
Степан Богданович поджал губы.
– Это мы пока выясняем, – уклончиво ответил он.
– А если ваше подозрение не подтвердится? – с улыбкой спросил я.
Прудников напряженно задумался. Тут как раз вернулась Лиза и поставила передо мной чашку с кофе.
