– Я могу вам порекомендовать сильных целителей. Их услуги, несомненно, дороги, но только они смогут помочь.
Вскинув недовольный взгляд на лекаря, поджав губы так, что они превратились в сплошную полоску, женщина, пересиливая себя, согласилась:
– Напишите мне. Я посмотрю: сколько они запросят.
Дама, подхватив тяжёлые юбки, с гордой осанкой покинула лекарскую палату, в которой целитель, сочувственно покачав головой, ласково погладил черноволосую макушку.
Глава 1
Аделина Муоро-Солер быстрым шагом шла по коридору, решительно рассекая толпу спешащих адептов. Они огибали её шумной волной, впрочем, как и не отстающую от неё Мионелу.
– Адель, ну не получилось у меня в тот раз, но это же был единичный случай!
– Мионела, не единичный! – Отрезала Адель, не сбавляя шага.
– Ну, неужели ты не можешь войти в положение! У меня всего лишь три потока на завтра и все молодые опарыши, чтоб их! Только первый и второй потоки, а ты ведь всё равно свободна. Адель, ну постой же ты! – Молодая женщина ухватила Аделину за локоть и та вынужденно остановилась, обернулась и посмотрела на мастерессу зельеварения тяжёлым взглядом.
– Ох, искристые небеса, не смотри на меня так! Ну что тебе стоит, прошу-у-у, – миловидная, чуть пухленькая Мионела умоляюще заглянула Аделине в глаза и та, вздохнув, поняла: не согласись она сейчас – битый час будет выслушивать причитания и просьбы, а потому строго ответила:
– Ну, хорошо. Только если в следующий раз подведешь меня, больше…
– Никогда! Обязательно выручу в ответ! – Уже развернувшись, на ходу прокричала та.
Вот так и вышло, что Аделина, ассистентка помощника мастера по артефактике, заменила в этот световик свою коллегу по преподавательскому делу.
У второго потока сегодня по расписанию значилась лабораторная, к которой те явно были не готовы.
Адепты, стоящие вдоль двух длинных столов, между которыми располагались впитывающие излишки энергии стойки, напряжённо посматривали друг на друга, а так же подглядывая, смешивали ингредиенты снадобья, улучшающего память.
Казалось бы: с десяток распространенных ингредиентов смешать в строгой последовательности, при этом прогревая равномерно, и в конце подпитать свой частицей силы. Ан, нет, на последней стадии, у одной из адепток, что-то пошло не так – варево в котелке забурлило, полезло розовой пеной, у другой – заискрилось, и повалил дым. Но всех переплюнул рыжий паренёк с энергией огня – шарахнуло от его котелка так, что даже Аделина, перепугавшись, кинулась в сторону рухнувшего на пол парня, в то время как из его котелка вовсю хлестали искры.
Абсурдность набирала обороты: пока Адель, подбежавшая к упавшему парню, осматривала его, адептка, решившая помочь и затушить пламя над котелком призвала свою энергию воды, но, переборщив, обрушила водные потоки по всему помещению. Влага смешалась с реактивами и откуда-то полезла радужной пеной, где-то искрило, дымило, шипело и отовсюду раздавались окрики, ругань.
– Молчать! – Громогласно завопила Аделина и, убедившись, что адепт пришёл в себя, сжав в кармане артефакт, взмахнула рукой, останавливая ливший с потолка дождь.
Осмотрев помещение и копошащихся адептов, поглядывающих на неё с опаской, чуть не расхохоталась. Ошалевшие, кто-то местами в подпаленной мантии и всклоченными волосами, кто-то в разноцветных пенных разводах и все одинаково мокрые и нахохлившиеся в ожидании расправы.
Аделина смех сдержала, но вот ехидная усмешка скользнула по её губам, отчего адепты, вздрогнув, удручённо сникли, поняв, что милости от новоиспечённой преподавательницы им не видать.
– Ну что ж, горлухи вы мои когтекрылые, – начала Аделина, внутренне сокрушаясь при виде разгромленной лаборатории и пошире распахивая окна.
– Гранд де-Солер, позвольте повиниться, – подал голос до этого старательно изображавший труп студиоз. – Это я во всём виноват. – Решил проявить он благородство.
– Конечно, виноват. – Опустив глаза и глядя на взлохмаченную ярко-рыжую макушку, оскалилась Адель. – И ты, и остальные – все вы понесёте наказание. – Сложив руки на груди, отошла к преподавательскому столу. – Пока вы здесь не наведёте порядок, никто не покинет лабораторию.
Отовсюду послышался облегчённый гул голосов, студенты второго потока, радостно блестя глазами и уверяя, что наведут кристальную чистоту, приободрённо принялись за дело. Только вот они не знали о главном наказании, которое их ждало по завершении уборки. Вытягивая из энергетических потоков силу, адепты, используя бытовые заклинания, действительно быстро навели порядок. Довольные, собирались покинуть лабораторию, как Аделина, покивав головой, указала на стоящие рядом со столами переборки впитывающие энергию.
– А теперь, горлушики, основное наказание: каждый из вас лишается энергии на сегодняшний световик, так что отмываться и приводить одежду в порядок будете, как все обычные люди, то есть ручками, милые вы мои.
Стоило ей начать, как посыпались возмущения, стоны, потому как во время уборки никто из них не догадался привести свою внешность в надлежащий вид, а сейчас под строгим взором преподавательницы этого уже не сделать. Адепты, поникнув головами, направились к столам.
Подходя к перегородкам и поднимая руки, каждый вычерпывал скопившуюся у него энергию до тех пор, пока переборка не вспыхнет алым, сигнализируя о том, что энергетический баланс адепта подошёл к критическому уровню. Только тогда молодые люди, так опрометчиво не подготовившиеся к занятию могли покинуть класс, ну а те единицы, кто всё же был готов, вынуждены понести наказание с остальными.
Едва за последним адептом закрылась дверь лаборатории, Аделина, такая же мокрая, взлохмаченная, как и остальные, закрыла её на замок и вздохнула. После таких занятий, она была солидарна с Мионелой, которая называла первый и второй потоки – опарышами. Хотя будь адепты постарше, самой Адель пришлось бы несладко: те просто не стали бы её слушать.
Ей было жаль энергии потраченной из артефакта, чтобы остановить тот бедлам, что устроили адепты на практическом занятии, но сейчас, довольно взглянув на заполненные энергией перегородки, она удовлетворённо потёрла руки.
Аделина Муоро-Солер, всего лишь ассистентка помощницы мастера артефактики, слыла в академии одарённых, как личность хоть и странноватая, замкнутая, но отзывчивая.
Все знали, что она, в случае необходимости, заменит преподавателей и помощников на сопутствующих направлениях, была молчалива, а где-то отчуждена, за что относились к ней скорее благожелательно.
Также все знали об её излюбленном наказании: лишать адептов резерва энергии, чтобы те могли почувствовать себя обычными людьми. Отчего-то все решили, что тем самым молодая ассистентка, демонстрирует магически одарённым, насколько тяжелее живётся тем, кого искристые небеса, да глубинная тьма не одарили таким даром, как управлять энергиями мира. Но все ошибались – и это было секретом Аделины.
Огромным секретом, поскольку если бы они сейчас увидели, что каждая из перегородок, в которую влили свою накопленную энергию адепты, неуловимо переделаны самой Аделиной, то пришли бы в шок.
Изначально перегородки представляли собой артефакты, ну а поскольку Адель и сама обладала даром артефактора, ей не представляло труда перестроить каждую так, что они теперь не рассеивали в пространство отданную адептами энергию, как и должны, а накапливали её. Всю эту энергию Аделина собирала специальным артефактом – накопителем, который подключала к каждой перегородке. Молодая женщина не использовала её во вред, нет. Никто не знал, но она как магически одарённая не стоила и гроша.
Когда-то, давным-давно, маленькая девочка, при пожаре, фактически лишилась своего дара, мощного, родового. Теперь она не могла, как и остальные накапливать достаточное количество энергии из окружающего пространства. Аделина могла только собирать её по каплям и в конце дня сцеживала накопленные крохи в накопители. Если бы окружающие об этом узнали, то даже такого мало оплачиваемого места, как ассистентка помощницы мастера, Аделина тут же лишилась.
Но хоть у неё и пропала возможность вытягивать энергию, накапливать её, но остался интуитивный дар. Девушка тонко чувствовала энергетическое пространство, совместимость природной сущности компонентов в артефактах.
Адель слыла хорошим артефактором, потому что, по мнению окружающих, с ловкостью разбиралась в сложнейших устройствах, создавала простые, не слишком сложные артефакты, напитывая их энергией мира.
Только вот никто не знал, что Адель при работе, для активации устройств, вливала энергию адептов. Энергию фактически ворованную, ту, что скачивала в накопители с перегородок, установленных во всех лабораториях академии, которые сама же и усовершенствовала.
Это была огромная тайна молодой девушки, адептки академии, графини Аделины Муоро-Солер.
Глава 2
Устало добредя до выделенного академией домика, Аделина сразу прошла в ванную. Зеркал в её доме фактически не было, только в гардеробной, в полный рост, да вот и в ванной. Бросив взгляд на своё отражение, поморщилась.
Драгоценную для неё энергию из бытового артефакта на то, чтобы просушить влажное платье она не стала тратить, и потому оно сейчас бесформенным балахоном облепило её тело.
Волосы цвета воронова крыла, до этого собранные в тугой пучок, сейчас растрепались, тёмно-серые глаза, которые своим цветом сразу выдавали в ней дар артефактики, выглядели уставшими, да и внешне, ей сейчас никто не дал бы двадцать одну колоду – а, наверное, все тридцать.
Приблизившись к зеркалу, провела кончиками пальцев по грубому узору шрама на подбородке и вздохнула. Когда она сильно выматывалась, огорчалась, шрам сильнее проступал на коже.
Аделине было всего пять лет, когда усадьба её деда вспыхнула пламенем. Жуткие воспоминания до сих пор редко, но навещали Адель во снах: мечущиеся слуги, крики боли, треск горящих перекрытий, удушливый дым, заставляли с криком просыпаться.
Маленькую Адель тогда чудом спасли, преданный дедушке камердинер – Руфино отдал свою жизнь, да сам так и остался в той же усадьбе, под обвалами которой, позже отыскали тела деда и отца.
Целители, спасая в первую очередь жизнь, пытаясь вытащить из лап смерти ребёнка, упустили время на восстановление кожных покровов. Да и потом, сколько и кто бы ни брался за то, чтобы удалить шрамы от полученных ожогов, только разводили руками.
На лбу, левой скуле и, охватывая весь левый бок от шеи до ягодицы, раскинулся узор ожога, который теперь уже был не подвластен целителям. И Аделина давно смирилась с тем, что ей придётся носить это уродство до конца жизни.
Раздевшись и кинув вещи в корзину для грязного белья, усмехнулась: – «Кто бы услышал, что графиня Аделина Муоро-Солер собственноручно стирает свои вещи – не поверил бы!» Но, залезая под струи воды, её усмешка преобразилась в мягкую улыбку. Адель вспомнила своего жениха Освальдо, и все тяготы сегодняшнего световика отошли на второй план – завтра она уже увидит его.
***
– Когда же прибудет твой красавчик Освальдо? – Поинтересовалась за обедом следующего дня Мионела у Адель.
Они только расположились за столом в академической столовой, как к ним тут же присоединилась матрона Каталина Сото.
Все мастеры и мастерессы преподающие в академии, предпочитали есть доставленную еду у себя, в отведённых им домиках, либо в городе. Некоторые даже ухищрялись переходить порталами в родовые гнёзда и даже Освальдо, её жених, питался исключительно в доме, который он снимал в городе.
Адель же всегда ела только здесь. Она не видела смысла тратиться: ведь готовили повара в академии хорошо, да и бесплатно, что для неё было весомым аргументом. А вот Мионела – мастересса зельеварения и матрона Каталина Сото – мастересса травологии, в этот раз просто не захотели терять драгоценное время между лекциями.
– И что ты лезешь? – Недовольно зыркнула матрона Каталина в сторону Мионелы.
Матрона была хоть и из низшего класса социального сословия и титула дворянского не имела, но искристые небеса одарили её способностью не только тянуть энергию и, преобразовывая, делиться ею с растениями, но и накапливать её в неимоверных количествах. А за колоды жизни женщина обучилась ею филигранно управлять. Именно поэтому ректор академии ценил её как преподавателя и закрывал глаза на происхождение.
– Отчего же не спросить? – Возмущённо вскинулась Мионела. – Они помолвлены, по тайным уголкам не зажимаются, хотя и не понимаю почему, – чуть тише добавила молодая женщина. – И я, в отличие от некоторых, никогда не зубоскалила в сторону Аделины. Просто поинтересовалась.
– Оттого, что догадываюсь я, милая – тебя подослали спросить. – Парировала матрона, отламывая от ягодного пирога кусочек и отправляя его в рот.
– Задерживается. – Сдержанно улыбнулась Аделина, решив прервать их спор. – Просто семейные дела, требующие внимания. Скоро должен быть.
А так как вопрос Мионелы хоть и был довольно безобиден, но для Адель неприятен, то она решила быстро сменить тему. Не успела мастересса открыть рот, как Аделина, быстро переведя взгляд на матрону, спросила:
– Уважаемая Каталина, когда я могу вам сдать тест? Мы и так уже неприлично затянули сроки.
– Ах, дорогая, – махнула рукой весьма пышнотелая женщина, – считай, ты его уже сдала, когда отрегулировала светопостовляющий артефакт.
– Но я… – вытянулось лицо у Аделины.
– Да-да, – с мягкой улыбкой, перебила матрона, – знаю: готовилась и уверена – сдашь отлично.
Аделине только и оставалось: вздохнув, кивнуть. Она-то действительно вызубрила чуть ли не с сотню редчайших растений и их предназначение в зельеварении.
Сама Адель, несмотря на то, что уже была ассистенткой заместительницы мастера и вроде как работала, да и стаж шёл – ещё училась в этой же академии на пятом потоке. Именно из-за её возраста, да из-за того, что она по большому счёту и сама была ещё адепткой, ей и не ставили проведение занятий у адептов выше третьего потока.
– Да, готовилась-готовилась, – протараторила Мионела, – ты у нас отличница, обладатель высших балов, но есть новость поинтереснее, – снизив тон и оглянувшись на гомонящих в стороне адептов, сверкнув глазами, продолжила молодая женщина: – Вы заметили, какой хмурый сегодня мастер Баргас? Ага! Вижу, заметили, а знаете…
Аделина, воспользовавшись сменой темы, заинтересованно кивала и делала вид, что слушает последние сплетни, хотя ей-то было совершенно всё равно, что могло испортить настроение балагуру, мастеру оружия, но радовало то, что Мионела больше не задавала ей неприятных вопросов.
Освальдо – к слову заместитель мастера основ мирозданья в этой же академии, убыл в столицу, где сейчас находились его родители, четыре световика назад и должен был вернуться обратно вчера, но так до сих пор и не появился. За это время он ни разу Аделине не прислал весточки, не сообщил о себе искрой энергии – оттого ей был неприятен интерес Мионелы.
Вообще к этой молодой мастерессе Адель относилась с теплотой, ведь Мионела была одна из немногих, которые спокойно приняли её появление в стенах этой академии. А пересудов было множество, как и косых взглядов, желчных шёпотков, ведь перевёл её сюда из другой академии и устроил на обучение и работу Освальдо уже в качестве своей невесты.
Пообедав, дамы разошлись в разных направлениях на лекции, а ближе к концу лабораторной, которую Аделина проводила у второго потока, перед ней возник вестник, сообщивший о возвращении жениха.
– Я соскучилась, – радостно улыбнулась Аделина, выйдя за ворота-привратники с территории академии, где её ожидал жених.
– Серьёзно? – Приподнял он удивлённо брови, привлекая к себе девушку.
– Конечно, – кивнула Адель, ответив на лёгкий поцелуй, при этом смутившись и бегло осмотревшись. – Тебя это удивило?
– М-м.. Конечно, нет! – И улыбнулся ещё шире: – А у меня сюрприз!
Адель не успела и рта раскрыть, чтобы задать закономерный вопрос, как тот, развернув её, взмахнул рукой:
– Вот! Мой красавец!
Широко распахнутыми глазами она смотрела на чудо новинку, которая на улицах и в предместьях столицы была не редкость, а вот в их захолустье такого ещё не видали – энергон! Ярко-алого цвета, вытянутой формы!
– Ого! – Сорвалось с губ и, подойдя к самоходке, Адель, восхищённо покачивая головой, опасаясь даже притронуться к этому чуду, поинтересовалась:
– И сколько стоит этот зверь?
– Много, Лина, много. Ну как? Что скажешь? – Нетерпеливо поинтересовался Освальдо, ожидая восторженных охов и ахов со стороны Аделины, и они последовали, отчего тот расплылся в самодовольной улыбке: – Ну ладно, давай прокачу. Я кстати сам гнал его сюда из столицы, поэтому и задержался. Пришлось старому пню несколько вестников отправить, чтобы меня на лекциях подменили.
Рассказывая, Освальдо распахнул дверь самоходки, которая для движения использовала энергию пространства, преобразованную множеством артефактов, от чего такие повозки и получили название: энергоны. Только вот Аделина, слушая жениха, невольно, на мгновение нахмурилась: Освальдо, отправляя вестника декану о задержке, мог бы и ей сообщить, однако не сделал этого, но тут же откинула эту мысль, дабы не портить настроение.
– А почему сам? Можно же было нанять специалиста, это ведь наверно утомительно было? – Аделина, затаив дыхание, опустилась на сиденье рядом с местом управления, на которое, быстро обогнув энергон, уже усаживался Освальдо.
– Да ты что! Я никому его не доверю! – Вскликнул молодой мужчина. – Это же, это… а, тебе не понять! – Махнул он рукой, касаясь артефакта и сразу энергон действительно, словно зверь, мягко заурчал.
Освальдо, широко улыбаясь, уверенно вёл энергон по улочкам маленького городка, на которые, восторженно вопя, выскакивали дети, подростки, а из окон высовывались люди повзрослее. Этакая роскошь была для местного населения в новинку, ведь здесь по старинке пользовались запряжёнными экипажами. А Аделина, высказав уже своё восхищение, молча улыбаясь, смотрела на своего жениха.
У Освальдо была миловидная, немного женственная внешность: тонкая, аристократичная. Волосы цвета выбеленного льна, чуть закручиваясь локонами на концах – утянуты в низкий хвост. Мягкие черты лица, пухлые губы, пронзительно-голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Наследие управления водной энергией в нём было настолько сильно, что глаза иногда меняли цвет от тускло-голубого, когда он был уставшим, расстроенным, до насыщенно-голубого, как и сейчас, что выдавало его радость, позитив. Он весь был изящен, намеренно учтив и самое главное для Адель – он никогда не смотрел на неё с отторжением, ни разу она в его глазах, даже при первой встрече не увидела и искорки неприязни, надменности.
Энергон мягко остановился возле ресторации.
– Ты не голодна? Наверняка в столовой ела, – улыбаясь, поинтересовался Освальдо, кинув взгляд на Аделину, а увидев то, что она с любованием смотрит в его сторону, улыбнулся ещё шире.
– Не голодна, но с удовольствием составлю тебе компанию.
– А я вот голоден как шухр! – Освальдо уже успел обогнуть энергон и распахнуть услужливо дверь с её стороны.
Девушка, благодарно улыбнувшись, вышла из этого чуда.
