– Это мы ещё посмотрим, – семенит принцесса китайская, вся в халат шёлковый запелёнатая. Дёрнешь за пояс шёлковый – и всё с неё вмиг слетит.
Одна Настенька моя стоит в сторонке, да глазки в пол потупила. Рубаха на ней закрытая белая, да сарафан парчовый сверху, да кафтан бархатный соболем подбитый. Волосы в косы прибрала, и кокошник надела весь жемчугом вышитый.
Стоит в уголке, глазок не поднимает, да только слышим мы, как топот царской свиты со двора доносится…
4
Вот заходит в палаты девичьи царский боярин, Григорий Бельский, и ведёт такую речь:
– Разбил царь молодой во дворе шатёр парчовый, желает каждую деву лично досматривать и выбирать. Выстраивайтесь в очередь, девоньки, будем вас по одной вызывать и показывать пред светлые царские очи.
Вот девицы-принцессы заморские все раздухарились, друг друга прочь отпихивают, чуть не передрались все, космы друг другу не повыдирали: каждая хочет первой быть, царю на суд выйти. Понравиться ему и обольстить уменьями своими искусными.
Только прикрикнул на них Гришка грозно:
– Вставай по одной! А кто будет козни чинить и других девок обижать, та прочь уйдёт со смотрин, отдадут её замуж за простого дворянина!
Испугались все девицы, присмирели. Никто не хочет простой дворянкой быть, все хотят за боярина или за принца потомственного замуж, никак не меньше!
Идёт первой принцесса французская, подмигивает нам всем на прощание:
– Вот увидите, шаболды деревенские, что после моих парижских прелестей ни на кого больше царь и посмотреть-то не захочет! Пойдёте дальше свой навоз месить!
Все мы к окошку прильнули, наблюдаем, чем же дело кончится? Вот она спускается по высокому крылечку, идёт в шатёр пурпурный парчовый, который царь велел разбить прямо посреди двора, чтобы скрыть от нескромных очей, как он будет деву разглядывать и выбирать. Вот полог принцесса отгибает, да внутрь ступает, стоим мы, ждём, когда же она выйдет, и чем они там занимаются с царём молодым?
А на дворе только ветер гуляет… Смотрим мы, а царский жеребец ретивый, что на дворе гуляет, вдруг к французской лошадке подходит, в золотую сбрую всю наряженную-запряженную, да раз – и вскакивает прямиком на неё!
Конюхи да люди дворовые набежали, отгоняют коня горячего, да всё без толку. Крепко прилип он к французской кобылке, не хочет просто так с неё слезать, пока хоть свою ненасытную не утолит.
Шепчет мне Настенька побелевшими от волнения губками:
– Видишь, Аринушка? Видать, это знак, что царь выберет себе принцессу французскую, за её умения секретные. Даже царский конь уже её покрыл, свой выбор сделал.
А я успокаиваю свою голубку, глажу её по головке и такую речь веду:
– Ты посмотри только, сколько дев юных здесь собралось, чтобы себя показать! Неужели ты думаешь, что царь у нас дурак набитый, чтобы всех не рассмотреть, не опробовать, не пощупать? Пир только начался, а ты думаешь, он первым блюдом наестся-накушается? Закуску отведает, а до основного блюда и не доберётся? Первой чаркой напьётся? Не горюй, моя горлица, и до тебя очередь дойдёт!
И вправду – полог шатра распахивается, выкатывается оттуда дева парижская, вся расхристанная да простоволосая, титьки аж наружу все у неё вывалились, перья во все стороны торчат. Смотрит на всех спесиво, юбки свои подбирает высоко да стучит своими каблучками звонко.
Заходит в терем и в свой угол садится. Ни словечка никому не говорит.
– А теперь царь желает видеть принцессу англо-саксонскую! – Гришка Бельский объявляет на все сени, выступает тут принцесса аглицкая, идёт, прямая, как палка, ни один мускул на лице не дрогнет. Лицо белое, всё в пудре, а на голове – корабль целый с парусами.
Зашла в шатёр и пропала. Только ветер полог колышет. Сидим мы, ждём, что же дальше будет, что же царь наш государь там с девками делает?! Смотрю на свою Настеньку, а она аж вся трясётся от страха и волнения.
Долго ли коротко ли, все невесты в шатёр уже сходили, себя царю Ивану показали во всей своей красе. Уменья свои тайные ему раскрыли. Одна Анастасия Романова осталась. Вот выходит Бельский, зычно кричит:
– Девица бояр Романовых! – только вижу я, как побледнела моя ягодка ненаглядная, аж бьёт её всю лютый озноб, зуб на зуб не попадает.
– Арина, помоги мне! Не смогу я туда одна пойти! Разве могу я сравниться с этим всеми красавицами писаными? Не пойду я, лучше помру в девках! Или в монашки постригусь!
А я так отвечаю своей Настеньке:
– Не бойся ничего, моя птичка, царь не лев рыкастый, не сожрёт он тебя! Разве только приголубит да полюбуется! Чую я, быть тебе царевной, моя красавица! А чтобы тебе страшно не было, пойду и я с тобой незаметно! – сказала так и обернулась мышкой крошечной, да в карман к Настеньке и юркнула.
Вот идёт моя голубка, как лебёдушка плывёт по озеру: глазки в пол потупила, не колыхнётся. Подходит к шатру царскому, полог его отгибает и внутрь заходит. Встаёт и очи светлые не смеет на царя поднять.
Спрашивает он её:
– Как зовут тебя, красна девица?
А она только губки свои алые открывает и тихонечко так отвечает:
– Анастасия я Романова, – и снова в пол глядит, очей не поднимает.
– А что ты делать умеешь, Анастасия? – спрашивает царь, ухмыляется, а я сквозь прореху в сарафане на него смотрю.
Сам он ладный да стройный. Ликом светел, глаза лазоревые, как небо перед грозой, брови вразлёт – соболиные, а губки – как вишни спелые, так и просят жарких поцелуев. Сидит на троне, подбоченился, на Настеньку смотрит с интересом, разглядывает.
– Покажи своё личико, девица Романова, – грозно ей так царь приказывает, слышу я, как сердечко у Настеньки стучит от испуга.
Наша скромница да затворница и мужчин-то живых отродясь не видывала! А тут целый царь молодой и красивый! Жаркий молодец удалой.
Поднимает личико моя девочка, смотрит на Ивана-царя, на лицо его пригожее, а он и сам глаз от неё отвести не может! Разве с нашей красавицей хоть одна принцесса заморская сравнится, с красотой истинной и русскою?!
– Ну скажи, Настенька, какие твои уменья тайные? – спрашивает её так царь-государь ласково, а сам свои портки парчовые развязывает, и достаёт из них жезл свой королевский пурпурный!
Только одним глазком взглянула на него моя девица, да без чувств прямо тут же и упала под ноги царю!
5
Лежит, не дышит моя лебёдушка невинная! Испугалась такого зрелища и сознание аж потеряла! Сижу я тихо в кармашке, притаилась, а царь молодой аж в лице весь переменился, вскакивает на ножки ретивые, да бежит к Настеньке моей, склоняется над ней, взволнованно шепчет ей в губки алые:
– Откуда же ты взялась, такая девонька?! Красота писаная да скромная! Всю жизнь я такую искал, да найти не мог! Явилась ты мне, душа моя! Открой глазки свои, оживи, голубушка белогрудая!
Жарко так умоляет, а Настенька всё лежит, еле дышит, очи не разлепляет. Боится королевич Иван, что напугал до самой смерти невесту царскую, что не пережила она такого ужаса – жезла его грозного пурпурного, отдала Богу душу, миленькая.
Вот он не удержался, да и целует её в уста сахарные, чуть приоткрытые. Целует её, оторваться не может – ничего слаще этих губок в своей жизни не пробовал. Перси её руками оглаживает, тискает да нежит – ничего круглее и мягче не видывал! Жезл его всё могучее и толще становится, а Настенька всё лежит, еле дышит, глазки свои разлепить не смеет…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72451468&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
