Сергей Измайлов "Корпорация Vallen'ок"

Рубашки на стойке выглядели, как повешенные предатели. Костюмы времён холодной войны соседствовали с футболками «Я люблю Осаку», которые, судя по пятнам, стали жертвами дешёвых соусов с едкими красителями.

– Может подойдет что-то, э-э, экзистенциальное? – продавец в костюме, сшитом из штор эпохи Сёва, подкрался ко мне с неожиданной стороны.

– Скорее хочу создать образ для карьерного взлёта. У вас есть что-что бюджетно-престижное? – с надеждой и вполне серьёзно поинтересовался я.

– Вот! – продавец ткнул в костюм, висящий рядом с зонтом-тростью. – Последний размер! Итальянская шерсть!

– Шерсть итальянцев? – я потрогал ткань. – Если верить этикетке, их шили в подвале где-то между Токио и адом.

– Это же винтаж! – он заговорщически подмигнул. – В девяностых такие носили якудза!

– Отлично. Мне как раз не хватало ауры криминального рецидивиста.

Примерочная была размером с гроб. Пока я пытался натянуть брюки, не разбив зеркало, за занавеской послышалось шуршание.

– Вы живы? – спросил продавец.

– Пока не уверен, – я взглянул в зеркало. Костюм сел идеально, и, к слову, выглядел весьма недурно. Но вот рубашка. Она была цвета «вырвиглаз», но хотя бы без дыр. Когда я смотрел на себя в отражение, в глазах начинало рябить.

– Есть у Вас еще рубашки? – выглянул я из примерочной. – Нормального цвета, без эффекта выжигания сетчатки?

– Но это самый шик! – промурлыкал продавец.

– Ага, если только позапрошлого века, хотя я что-то не припомню рубах в стандартном понимании у самураев. Всё же мне нужен цвет, который не вызовет приступ эпилепсии при моем появлении.

Немного пошуршав стопками одежды на полках, мой недоделанный модельер-манагер протянул мне весьма неплохую сорочку, причем моего размера.

– А галстук? – спросил я, в ответ на что он протянул мне полосатый кошмар с вышитыми утками. – Это что за психоделический кошмар водоплавающих?

– Это символ! – продавец сложил руки, будто молился. – Утки плывут против течения!

Я повязал галстук. Утки ехидно ухмылялись.

– А вот этот уникальный! – Он протянул мне полосу шёлка с вышитыми пингвинами в чёрных костюмах и солнцезащитных очках. Надпись гласила: «Bad Penguins Club».

– Это пингвины-мафиози? – не удержался я от возгласа.

– Нет! Это метафора! – он заговорщически подмигнул. – Бунт против системы! Тем более, вы поймите, костюм без галстука ничто.

– Прошу меня простить, но мне кажется, что именно такая “изюминка” настолько поразит всех, что дальше на меня и смотреть не будут. – тихо пробормотал я себе под нос, а вслух произнес: – Мне, конечно, нужно привлечь к себе внимание, но явно не таким сомнительным путём.

– Тогда я покажу вам лучшее, – продавец вручил мне галстук, от которого глаза начинали дергаться и исполнять нижний брейк. На тёмно-синей ткани золотом были вышиты канцелярские скрепки. Очень много скрепок.

– Это символ! – снова заявил он. Видимо его любимая фраза. – Скрепки объединяют документы, а вы объедините коллектив!

– Или доведу всех до нервного тика, – пробормотал я, но повязал. Скрепки блестели, как намёк на офисное рабство. Если уж это лучшее, то у меня в любом случае не осталось ни терпения, ни времени.

– Сколько?

– Всего две тысячи иен за всё! – махнув рукой сказал он, словно боялся, что я передумаю.

– Восемьсот, – твёрдо заявил я, стараясь железобетонным взглядом придавить его к стенке. – Или я расскажу всем, что ваш «винтаж» пахнет кошачьим туалетом.

Он заметно скуксился, задумчиво почесал затылок, но всё же сдался. Момо бы гордилась мной.

– Ну как? – я покрутился перед Момо дома, ожидая хоть тени одобрения.

Собака обнюхала брюки, чихнула на галстук и уронила на пол мой старый свитер, явно намекая: «Верни всё как было».

– Спасибо за поддержку, – вздохнул я, закидывая свитер обратно в шкаф, где он категорически не хотел долго задерживаться. – Когда-нибудь я научу тебя говорить «ты выглядишь потрясающе, сэнсэй».

Момо фыркнула, свернувшись на моей подушке. Возможно, это её вариант комплимента. Или тонко продуманной собачьей мести, учитывая запах, который она там оставит.

Склад Корпорации встретил меня рёвом конвейера и запахом дешевого кофе, который здесь называли «эликсиром продуктивности». Мои рецепторы подсказывали, что это самая дешёвая робуста, арабикой даже и не пахнет. Я поправил галстук со скрепками, который тут же снова перекосился, будто говорил мне с издевкой: «Ты уверен, что хочешь это делать?»

У входа толпились коллеги. Харуто, вечный курильщик с вейпом в зубах, указал на меня пальцем:

– Ого, Джун-тян! Ты что, на собеседование в банк собрался? Или умер кто?

– Умер прежний Джун, – парировал я, поправляя воротник пиджака. – Теперь я – ваш новый кошмар в блестящих скрепках.

Толпа захихикала. Девушка из упаковочного цеха, Тэруко, сквозь жвачку процедила:

– Смотри, а штаны-то не рваные! Ты их сам зашил?

– Нет, мне помогали, – я сделал паузу, – моя собака и не такое умеет, может и тебя научить. Она же мой духовный наставник.

Смех громыхнул, как сигнал к началу представления в цирке.

Огивара-сан, начальник смены, вывалился из кабинета, как пробка из бутылки прокисшего шампанского. Его взгляд упал на мой галстук, и лицо исказилось, будто он увидел призрак офисного этикета.

– Канэко?! – он закашлялся, обдав меня запахом вчерашнего рамена с примесью дешёвого саке. – Это что, ваш новый дресс-код?

– Да. Вы же говорили: “Хотите роста – выглядите профессионально”. Вот я и вырос.

До размера “отчаянный карьерист”, – про себя подумал я.

– Профессионального? – он фыркнул. – Ты похож на продавца матрасов в кредит!

– Спасибо. А вы – на успешный пример, почему нельзя пить кофе из автомата.

Коллеги затихли, ожидая взрыва. Но Огивара-сан вдруг хлопнул меня по плечу:

– Ладно, раз уж ты стал такой умный, покажи, как «профессионал» коробки кидает!

Я подошёл к конвейеру. Коробки ползли, как улитки. Раньше я реструктуризировал чужой бизнес, поглощённый моей компанией, а теперь предстояло реструктуризировать беспорядок.

Для начала я решил установить сканер стационарно. Прикрутил прибор скотчем к штативу, на скорую руку сделанному из старой сломанной швабры и пустого деревянного ящика. Руки свободны, скорость выросла вдвое.

– Это что за цирк? – Огивара-сан ткнул пальцем в импровизированный штатив, как в инопланетный артефакт.

– Цирк уехал без клоунов. Вчера я укомплектовал двадцать семь коробок за день. Сегодня – двадцать всего за два часа работы. Хотите больше – принесите кофе.

– Принести тебе кофе?! – он покраснел, как тигровая креветка в кипятке. – Ты вообще охренел?

– К слову, – перебил я, – если поставить конвейер под углом, то…

– Молчи! – он замахал руками, будто отгонял злых духов. – Просто работай!

Но я уже видел, как он украдкой записывает что-то в блокнот. Лови, Огивара. Ты только что узнал, что такое эффективность.

К обеду я обработал пятьдесят коробок. Огивара-сан ходил вокруг моего стола, как голодная акула, но молчал. Коллеги перешептывались. Даже Тэруко перестала жевать жвачку. Главное, чтобы не проглотила, тогда может понадобиться помощь соответствующего специалиста.

Момо бы сказала: «Ты играешь с огнём». И была бы права. Но огонь – это порой и свет в конце тоннеля.

В обеденный перерыв ко мне подошла Тэруко Аои (молодая и весьма привлекательная коллега), разглядывая мои скрепки:

– Эй, а это правда помогает? Типа, галстук-талисман?

– Нет, – я нарочно наклонился к ней, будто раскрывая большой секрет. – Это сверхновое оружие. Скрепки съедают твою лень, пока ты спишь.

Она засмеялась, но тут же отпрыгнула, увидев Харуто. Тот подошёл, выпустив клуб дыма мне в лицо:

– Слышал ты теперь наш Эйнштейн? Начальник тебя на доску почёта повесит. Главное, чтобы эта трухлявая доска выдержала твоё тельце. Он нам за утро все уши прожжужал с твоим ноу-хау, всем тебя в пример ставит.

– Не переживай, – я выдернул из его кармана вейп. – Я и тебя туда впишу. Под ником «дымящаяся ошибка».

Харуто замер. В глазах мелькнуло что-то опасное. Но, увидев повышенное внимание начальства к нашему разговору, он лишь фыркнул:

– Посмотрим, как долго ты продержишься, костюмчик.

Сразу после обеда ко мне подошел Огивара-сан.

– Канэко-сан, – неожиданно вежливым тоном начал он. – У меня к тебе весьма важное поручение. Требуется отнести срочную посылку в отдел маркетинга нашей Компании. Их внутренний курьер заболел, а ты у нас единственный человек в штате, которого сегодня можно отправить в центральное здание, по крайней мере не так стыдно будет. – Он с грустью обвел взглядом наш большой, разношерстный коллектив. Действительно, на их фоне я выглядел самым достойным.

Я схватил переданную мне посылку и устремился в главное здание. Сто двенадцать этажей власти, где с каждым этажом растет твое корпоративное могущество. А на самом верху восседает глава Корпорации. Однако, если я хочу карьерного роста, то он начинается не на складах, а с первого этажа этого небоскреба.

В отделе маркетинга, на третьем этаже, пахло кофе и отчаянием. Был один очевидный плюс, кофе пах арабикой. В зале висел плакат: «Новая реклама – наш новый прорыв!». В большом кабинете собралось десятка полтора сотрудников, которые усиленно о чем-то спорили. “Мозговой штурм”, – подумал я, когда зашел и оглядел открывшуюся мне картину.

На экране крутили ролик: девушка в кимоно ела рамен под лозунгом «Почувствуй традиции!». От подобной колхозной задумки у меня заныли зубы.

– Ваш рамен вызовет изжогу ещё до того, как его приобретут, – не выдержал я, ставя коробку на стол.

Менеджеры обернулись. Тот, что в очках толщиной с иллюминатор, хмыкнул:

– Ты кто вообще такой?

– Курьер с вкусом. У вас что, целевая аудитория – пенсионеры? Потому что даже моя собака уже зевала бы.

– Объясни! – брызнул слюной подошедший ко мне почти вплотную креативный директор. О его должности я догадался по более дорогому костюму, чем у остальных, но больше по висящему на шее пропуску, который входил с костюмом в жуткий диссонанс.

– Кимоно плюс рамен равно клише. Сам продукт рекламируется для внутреннего рынка, а с нашей многотысячной историей самураи и кимоно в принципе ассоциируются с Японией. Подобная картинка для импорта подошла бы, иностранцы у себя на родинах до сих пор, наверное, считают, что мы ходим в кимоно и чуть что – делаем сэппуку. У нашей молодежи это вызовет тошноту, и как следствие отток потенциальной клиентуры. Нужен драйв. Например робот, который ест рамен под техно, пританцовывая. Но и это не единственный вариант, нужен именно упор на нынешнем веке технологии и информации, а не на древние страницы истории страны.

Тишина. Потом один воскликнул:

– А он прав! Я же сразу говорил, что это же тухлая идея!

Дальше начался такой гвалт, что как они слышали и при этом понимали друг друга было неясно. Но, судя по обрывкам фраз, мое предложение зашло большей части отдела. Я внутри усмехнулся (знай наших), и пока они орали друг на друга, я молча поставил на стол посылку и удалился.

Только я успел вернуться на склад, как увидел, что на табло системы оповещения внезапно всплыло задание: доставить пакет документов в головной офис «Сакура Банк». Всё выглядело стандартно, кроме одного – в графе «Ответственный» значилось: «Утверждено автоматически. Подпись не требуется». А дальше была моя фамилия.

– Кто заказал доставку? – спросил я у Огивары-сана.

– Какая разница? – буркнул он, не отрываясь от игры на телефоне. – Можно подумать, что ты там всех знаешь. Система утвердила – значит, вези.

Упитанный конверт был уже запечатан. Проверить содержимое я не мог – правила запрещали вскрывать документы без разрешения, да и в целом на моей должности подобное усердие ни к чему. Однако, прошлый опыт подсказывал, что проверить не помешало бы, прозябать на должности младшего помощника дворника из-за чьей-то возможной ошибки я не собирался, но и рисковать в итоге не решился.

Когда доставил конверт адресату, сбылись мои худшие опасения. Менеджер банка, вскрыв конверт, побледнел:

– Это что за шутки?! Здесь какой-то финансовый отчёт за прошлый год! Вы что, решили нас опозорить? Мы ждем подписанный пакет документов по тендеру! Срочно!

Я перепроверил накладную. Всё совпадало: номер договора, печать, дата. Но в системе «Сакура Банка» договор 458-Z оказался архивной копией, случайно загруженной из базы данных.

– Это ошибка, – попытался объяснить я, догадываясь на основании своего горького опыта о механизме происшедшего. – Документы для печати видимо подгрузились из старой папки.

– Ошибка? – менеджер банка вскипел. – Ваша компания, вот где ошибка!

Вернувшись обратно, я узнал, что данное “недоразумение” создало эффект цунами. Причем, как всегда, всё полилось сверху вниз, и теперь осталось всё-таки найти крайнего, ибо в подобной ситуации требуется же кого-то наказать.

Танаки-сан, наш начальник курьерской службы, был вызван на ковер наверх, вернулся довольно быстро и в крайне взбешенном состоянии. Далее последовала очередь начальника смены.

Огивара-сан, получив выговор и набросился на меня:

– Ты опозорил наш отдел! Почему ты не проверил?

– Я курьер, а не логист, и не айти-спец, – парировал я, открывая историю задания. Моё предположение полностью подтвердилось. – Задание создано ровно в час дня через автоматический импорт данных. Ваш отдел загрузил старые файлы в новую папку.

– Врёшь! – он тыкал в экран. – Мы ничего подобного не делали!

– Вот лог, – я выделил строку. – Файлы скопированы из архива по ошибке. Система их обработала как актуальные.

Харуто, стоявший рядом, ехидно ухмыльнулся:

– Может, это всё-таки ты накосячил и боишься признаться?

– Нет, у меня в принципе нет прав для подобных действий, – сказал я, открыл доступ к общему диску и ткнул пальцем в монитор. – Папка «Архив 2024» была переименована в «Текущие договоры». Кем? – я посмотрел на Огивару-сан. – Скорее всего вашим помощником.

Тот замер. Я уже слышал из разговоров, что его помощник уволился на прошлой неделе, оставив бардак в документах.