Глава 8
Фидж Даротт, декан факультета магической теории, явился на лекцию с некоторым опозданием. Прошел к кафедре и поднял руку, призывая студентов замолчать и обратить на себя внимание. Всех первокурсников разделили на две группы, и в этой большой светлой аудитории нас было чуть меньше полусотни. Я обрадовалась, когда увидела среди одногруппников Эрика и не нашла Диану. И это, пожалуй, можно было приравнять к удаче – терпеть высокомерие последней, особенно после знакомства с Шином и Мортоном, не было уже никаких моральных сил. Чего не скажешь про Эрика, – открытый, веселый парень, похожий на наших друзей Роба и Тима. Думаю, если их познакомить, они быстро найдут общий язык.
– Магия стихий – базовый предмет, который изучается на первом курсе любой специальности, – начал профессор Даротт ровным, бесцветным голосом. Сегодня я могла рассмотреть его получше: среднего роста и возраста, светлые волосы с залысинами на лбу. Худощавый, даже, возможно, чересчур, ибо темно?синяя мантия болталась на нем, как на вешалке. Взгляд спокойный, чуть отстраненный, совершенно бесстрастно скользил по нам. – В ближайший месяц мы разберем его структуру тезисно, затем углубимся в материал. Итак, воспользуемся наглядным пособием, чтобы рассмотреть основные виды стихийной магии.
На доске за его спиной появился большой плакат с разноцветными значками, которые связывались такими же цветными стрелками и создавали собой многоэлементную схему.
– Так называемых родовых стихий четыре, – продолжал профессор. – Огонь, вода, воздух и земля. Каждую из них можно разбить на прямые виды и смежные виды. Прямой вид – самый простой и самый распространенный, это непосредственно управление данной стихией в ее изначальном состоянии, то есть непосредственно пламенем, водой, воздухом, землей и их производными. Смежные образуются на стыке двух, а порой и трех стихий. Например, огонь с воздухом – управлением молниевыми разрядами, огонь и земля – магия металла… Как вы можете видеть, самой богатой на прямые виды и подвиды является стихия земли. У нее их насчитывается более двух десятков. На втором месте воздух, на третьем вода, на четвертом огонь. Вид стихийной магии передается по роду. Чаще всего от родителей детям, в редких случаях через одно или два поколения. Ребенком наследуется тот вид стихии, который сильнее развит у одного из родителей. То есть, если магия огня отца сильнее магии воздуха матери, то ребенок с вероятностью в девяносто пять процентов станет огненным магом. И соответственно наоборот.
Я знала, что дар водной стихии мне достался от матери, потому что у отца, насколько я помнила, был воздух. Как и у его сестры, то есть моей тети Присциллы, и у Аннети. К слову, у Аннети вообще не было вариантов, дядя Чарльз тоже являлся воздушником.
– Оставим этот пункт для более тщательного разбора на других лекциях и перейдем опять же к высшей магии, – говорил дальше преподаватель. – Высшая магия может быть как врожденной, так и приобретенной и развитой в процессе усиленных тренировок и медитаций. Видов высшей магии на сегодня насчитывается несколько сотен, некоторые из них уникальны. К высшей магии также относят дар целительства и некромантии. Эти два вида нельзя приобрести, с ними можно только родиться, и способность к ним, как правило, просыпается уже в раннем возрасте. Именно поэтому при зачислении студентов в академию, как правило, уже известны имена тех, кто однозначно будет учиться на факультете целительства и некромантии. А поскольку дар этот встречается нечасто, то всего на данном факультете, включая первый курс и магистратуру – седьмой год обучения, – у нас на сегодня числится порядка сорока студентов. Но об этом, думаю, подробнее вы узнаете на занятиях у профессора Йорт.
– А на каком факультете больше всего учится студентов, профессор? – выкрикнул кто?то с задних рядов.
– Полагаю, на бытовом, – ответил Даротт довольно сухо. – А впредь попрошу задавать вопросы после того, как я это разрешу. В конце каждой лекции я буду давать время на все ваши вопросы, замечания и комментарии. А теперь перейдем к понятию функционирования внутренних магических источников…
Признаться, с каждой минутой лекция становилась все скучнее и скучнее, а от монотонного голоса профессора клонило в сон. Аннети рядом уже откровенно зевала и даже не пыталась прикрыть рот ладонью. Как известно, зевота заразительна, и вскоре я тоже едва сдерживалась, чтобы не последовать примеру кузины. В конце концов, крошечный зевок все же вырвался у меня, и его, уже по закону подлости сегодняшнего дня, конечно же узрел профессор и не обошел своим вниманием.
– Мисс? – Он вопросительно посмотрел на меня. – Ваша фамилия?
– Гамильтон, профессор, – ответила я в звенящей тишине аудитории. Щеки тут же запылали, а сердце заколотилось.
– Итак, мисс Гамильтон, вы будете первой, кто получит от меня задание к следующему занятию. – Фидж Даротт выбил пальцами дробь по кафедре. – Какая у вас стихия?
– Вода, – кашлянув, отозвалась я.
– Прекрасно. К следующей нашей встрече подготовьте доклад на тему своей стихии, а мы с удовольствием послушаем. Есть еще желающие получить подобное задание? – обвел аудиторию взглядом преподаватель.
– А это поможет попасть на ваш факультет, профессор? – спросила серьезная девушка, сидящая в первом ряду.
– Не исключено. – На губах декана впервые появилась улыбка, точнее, легкий намек на нее. – Вы желаете, мисс?
– Пожалуй, да, – кивнула та. – У меня стихия – земля.
– Прекрасно. Тогда жду и вашего доклада. – Профессор захлопнул свой толстый конспект в кожаном переплете. – На сегодня все. Можете быть свободны.
– Не повезло тебе, – хихикнула Аннети, когда декан вышел, и первокурсники тоже гуськом потянулись к выходу. – В первый же день схлопотать доклад.
– Это еще не самое плохое, что случилось со мной в этот первый день, – вздохнула я, поправляя сумку на плече. – Сделаю я этот доклад, хоть с горем пополам. Все равно магтеория мне не светит, поэтому уж как получится…
– У Тима попроси помощи, это же по его части, – вспомнила кузина.
– Да, верно, – согласилась я. – Надо поговорить с ним.
Аудитория, где проходила лекция по зельеварению, состояла из двух залов. В первом стояли обычные парты и стулья, а второй представлял собой огромную лабораторию с сотнями всяких колб, мензурок, горелок и перегонных аппаратов. В отдельном шкафу за стеклом находились различные емкости со всевозможными ингредиентами для зелий, от трав до частей тела неких животных. Это все нам первым делом показал профессор Майлз, проведя своего рода экскурсию. Увидев декана зельеваров близко и пообщавшись с ним, я поняла, что не ошиблась в своем первом впечатлении. Говорил он тихо, едва открывая рот и порой с шумом выдыхал, точно шипел. Его и без того узкие глаза при этом превращались в две щелки, а скулы становились заметнее.
– Мне нужны только талантливые студенты, – произнес он под конец, выпроваживая нас в «теоретическую часть» аудитории. – Поэтому буду судить вас со всей строгостью. Если кто?то не чувствует в себе склонности и способности к зельеварению, можете сознаться уже сейчас и просто покинуть мое занятие и впредь на нем не появляться. Не будем тратить время друг друга… Есть такие?
На удивление, несколько смельчаков нашлись, подняв руки.
– Что ж?ж?ж… Я вас не держу, – с ледяным спокойствием сказал на это декан.
– Может, и мы пойдем? – предложила я шепотом Аннети. – Я лично не чувствую в себе тех самых способностей.
– Нет, я останусь, – непривычно упрямо и даже резко ответила та. – Возможно, у меня получится, и я попаду на факультет зельеварения.
Ее слова меня удивили, никогда не замечала у Анни страсти к травкам и сушеным мышам. Более того, она даже домоводство отказалась изучать, поскольку просто ненавидела готовку и все, что с ней связано. Но потом я поняла, в чем все дело: Нэйдж Шин учился на этом же факультете. Ох, Аннети, Аннети, что же с тобой делать?
И я тоже осталась. Не могла же я бросить лучшую подругу в трудный для нее час и отдать ее на растерзание этому Шину! Да, надо поскорее придумать, как вправить ей мозги и отвадить ее от этого самовлюбленного выскочки.
Ну и последней нас ждала боевая магия.
Джошуа Лотт встретил нас у стадиона. Без мантии, в черной боевой форме с десятком ремней и карманов, он выглядел еще более устрашающим и огромным, точно гора в Серебристой долине.
– Как есть тролль, – пискнула мне на ухо Аннети.
– Значит так, первокурсники, – громогласно произнес профессор Лотт. – Сейчас вы отправляетесь в раздевалки, находите там форму под своими именами. Форма эта временная, для занятий в испытательном месяце. Те из вас, кто пройдет на мой факультет, получат другую форму, уже постоянную. На переодевание у вас семь минут. Время пошло.
– Семь минут! Всего семь минут! – причитала Аннети, когда мы бегом неслись в раздевалку, а потом искали холщовые мешочки со своими именами. – Изверг какой?то!
– Нашла! – Я бросила подруге ее форму и открыла свой мешок.
Но что это? Облегающее серое трико, мужские ботинки и лиловая тканевая куртка, которая, судя по всему, надевалась прямо на белье. И вот в этом нам надо выйти на люди?
Остальные девушки были растеряны не меньше моего, а Анни и вовсе готова была начать истерить, повторяя, что она не наденет «этот срам».
– Три минуты! – огласил кто?то из одногруппниц, и мы в страхе принялись стаскивать с себя блузки и юбки, а потом пытаться влезть в непривычно облегающие трико. Счастье, что они были из плотной ткани и кружевные края белья не выделялись на самых пикантных местах. Да и куртка, как оказалось, прикрыла многое.
– Тридцать секунд! – И мы припустили обратно на стадион.
Последними не были, но все равно, кажется, опоздали. Профессор смотрел на всех девушек с долей жалости. Притом жалел он не нас, а себя, что ему придется какое?то время возиться с этими нерасторопными и совершенно не приспособленными ни к чему девицами.
– Сегодня я буду проверять вашу выносливость, – сказал декан, когда мы наконец все встали перед ним. – Беговые дорожки видите? Вот и бежим по ним. Бежим до тех пор, пока можем. Когда сил уже нет, останавливаемся и поднимаем руки. Потом подходим ко мне, и я определяю ваши результаты. – Он перебросил из ладони в ладонь некий серебристый шарик, который сразу стал излучать белесый свет.
Похоже, боевой артефакт. Или оружие какое.
– Мисс Гамильтон присутствует здесь? – внезапно спросил Лотт, пробежавшись взглядом по лицам девушек и моем в том числе.
– Присутствует. – Я в испуге подняла руку. Что ему от меня надо?
– Вы пока останьтесь, – приказал мне декан. И прикрикнул на остальных: – Начали забег!
Ребята нерешительно потянулись к беговой дорожке. Многие с любопытством оглядывались на меня, а Аннети и вовсе была испугана не меньше моего.
– Быстрее, быстрее! – поторопил их Лотт и повернулся ко мне.
Окинул придирчивым взглядом, поморщился, вздохнул. И еще раз спросил, словно сомневаясь:
– Значит, Лорейн Гамильтон?
– Да, профессор. – Я поглядывала на него с опаской и недоумением.
– Мне рекомендовали к вам присмотреться как к потенциально сильному боевому магу. – Лотт задумчиво потер подбородок.
– Как… к кому? – в изумлении охнула я. Боевой маг? Он издевается, что ли? – Наверное, это ошибка.
– У вас же стихия воды? – осведомился профессор.
– Да, но… Потенциал слабый, на время я даже теряла контроль над магией из?за стресса, только недавно все вернулось… – Я, разволновавшись, торопливо стала оправдываться и рассказывать такие вещи, которых еще недавно стыдилась. – И вообще, у меня не было планов поступить на боевой факультет. Впрочем, как и денег, – добавила уже упавшим голосом.
– То есть вы не хотите заниматься боевой магией? – спросил Джошуа Лотт.
– Нет, – я мотнула головой. – Простите… Я не чувствую в себе способности к этому. Я даже никогда в жизни не дралась. И с физподготовкой все плохо…
– Ну, последние два утверждения мы быстро исправили бы на тренировках, – хмыкнул Лотт. – И физическую форму подтянули, и драться научили. Но если нет желания…
– Боюсь, нет, профессор… – Мне было так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю.
– Что ж… – Лицо преподавателя приобрело бесстрастное выражение, и невозможно было понять, недоволен ли он моим отказом или нет. – Я все же еще понаблюдаю за вами. А пока догоняйте своих одногруппников. И поторапливайтесь, иначе всех задержите.
Я было двинулась к беговой дорожке, но потом остановилась и, набравшись храбрости, поинтересовалась:
– Профессор, а можно узнать, кто вам про меня сказал?
– Джулиана Хоун, – прозвучал ответ.
– Джулиана Хоун? – удивленно проговорила я.
– Вы разве не знакомы?
– Если только немного, – растерянно пробормотала я.
– Все, мисс Гамильтон, вперед и бегом, – отмахнулся Лотт, теряя ко мне всякий интерес.
Значит, Джулиана…
Я пристроилась к пробегавшим мимо ребятам, нашла Аннети и побежала рядом с ней.
– Что этот тролль от тебя хотел? – сбивчиво дыша, спросила она.
– Взять к себе на факультет.
– Что?о?о? – Анни от удивления споткнулась, и на нее едва не налетела девушка, бегущая сзади. Обе возмущенно переглянулись, но ругаться не стали. Кузина позволила ей обогнать себя и побежала уже медленнее. – С чего это он?
– Ему рассказала обо мне Джулиана Хоун и посоветовала приглядеться, – с досадой отозвалась я. – По?моему, она все же не умеет держать язык за зубами, хотя и обещала.
– Не понимаю, зачем ей это? Зачем рассказывать о тебе своему декану, зачем протежировать?
– Ах если бы я знала, Анни… Если бы знала, что им вообще всем от меня надо, – добавила уже с горечью.
– Все! – Кузина резко остановилась. – Больше не могу! – И подняла руки.
Лотт заметил ее и махнул, подзывая к себе. Я на следующем круге тоже сдалась и поплелась к декану. На беговой дорожке теперь оставалось человек пятнадцать, и среди черных курток парней мелькало всего три лиловых курток девушек.
Когда подошла моя очередь, Джошуа Лотт приложил свой серебристый шарик к моему плечу, точнее, вышитой там эмблеме академии. Шар снова засиял, и по нему побежали какие?то числа.
– Пробег… – стал помечать в своем блокноте профессор. – Время… Скорость… Результат не самый худший, мисс Гамильтон, – заключил он и бросил на меня взгляд исподлобья. – Так что зря вы себя недооцениваете.
Я не нашлась, что на это ответить, только глупо улыбнулась.
– Идите пока тренируйтесь в прыжках, – отправил он меня на новые мучения.
После прыжков была проверка меткости, затем равновесия, следом гибкости… В общем, в раздевалку мы доползли едва живые. И только душ, который, к всеобщей радости, здесь тоже был, вернул нам немного бодрости. Я освободилась раньше Анни и решила подождать ее снаружи, у верхних трибун. Профессор Лотт уже ушел, однако вскоре на пустом стадионе появился Вейтон Тайлер – в черных штанах, похожих на те, что носил его декан, грубых ботинках и… с полностью оголенным торсом. Смущение, охватившее было меня при виде полуобнаженного парня, быстро сменилось любопытством. К тому же сам Тайлер, по всей видимости, нисколько не стеснялся своего вида. Он нашел место в тени и принялся разминаться.
Признаться, я, как благовоспитанная леди, в своей жизни не так уж много повидала голых мужских торсов и те как?то мельком. Один из них принадлежал совсем несимпатичному и до жути худощавому садовнику соседей, который как?то раз в сильную жару на заднем дворе обливался холодной водой, а мы с Анни видели это из своего окна. Второй я совершенно случайно подглядела у дяди Чарльза, когда он болел лихорадкой, и служанка Клэр обтирала его мокрым полотенцем. Но тот раз можно вообще не считать, как и то, что прячется за внушительным животом дяди Чарльза, нельзя назвать торсом. А еще был Роб… Вот у него с фигурой, конечно, все в порядке, разве что видела я его раздетым года три назад, когда он купался в озере недалеко от нашего дома. И лицезрела я его в таком виде всего мгновение, потому что потом сразу зажмурилась и чуть не сгорела со стыда. А он после этого еще долго потешался надо мной на пару с Аннети. Может, я повзрослела или же стала какой?то распущенной, но сейчас от Тайлера я никак не могла оторвать глаз. Пялилась на его мышцы, которые бугрились и перекатывались от каждого движения, и понимала, что это красиво.
И как же хорошо, что здесь, наверху, он вряд ли меня увидит!
Не знаю, сколько бы продолжалось это наваждение, если бы внезапно из воздуха не материализовался меч и острием не вонзился в землю прямо перед Тайлером. Даже я вздрогнула, а он и бровью не повел. Только ухмыльнулся, сделал выпад, и клинок сбила огромная сосулька. А в следующую секунду меч в прыжке перехватила Джулиана. Я не заметила, откуда она взялась, но выглядело это эффектно. Да и одета она была не в привычное платье, а облегающие черные брюки, заправленные в сапоги, и такую же обтягивающую ее внушительную грудь кофточку. Темные волосы Джулианы, лишенные заколок и лент, развевались на ветру, глаза блестели азартом, а полные губы улыбались. Высокая, стройная, гибкая. Девушка?воин.
– Ты что тут делаешь? – раздался над ухом голос Аннети.
– Жду тебя, – отозвалась я, не отрывая взгляда от парочки на стадионе.
– Тогда идем.
– Давай немного посидим, – предложила я, опускаясь на скамейку для зрителей.
Аннети проследила за моим взглядом и охотно согласилась, усевшись рядом:
– А давай…
Теперь мы вдвоем безотрывно следили за дружеским сражением двух лучших студентов академии. Джулиана двигалась так, словно у нее были крылья. Или же она в совершенстве владела левитацией. Казалось, бегать и прыгать в воздухе ей так же легко, как и по земле. А еще прямо на глазах менять оружие – мечи, кинжалы, копья, одиночные или парные… Они возникали у нее из ниоткуда и так же исчезали. А Тайлер… Пожалуй, я изменю свое скептическое мнение о том, что в магии льда нет ничего особенного. Потому что то, что создавал из него Тайлер, было потрясающим. Ледяное оружие, отбивающее атаку стального оружия Джулианы. Стены для защиты. Ожившие ледяные птицы, отвлекающие соперницу и заманивающие ее в такую же западню изо льда. Звон металла, блеск стали, ледяные брызги, искрящиеся на солнце…
– Вот это они дают! – восхищенно прошептала Аннети, вторя моим мыслям. – Теперь я понимаю, почему Роб так восторгается ими.
В какой?то момент перевес сил все же оказался на стороне Тайлера, и он загнал Джулиану в свою ледяную ловушку.
– Сдаешься? – крикнул ей, прищуривая один глаз.
– Сдаюсь! – захохотала та и упала прямо на землю, широко раскинув руки.
Тайлер, улыбаясь, свалился рядом с ней. Они переглянулись, что?то тихо сказали друг другу и расхохотались.
– Как думаешь, Анни, между ними что?то есть? – Не успела я об этом подумать, а слова уже вырвались сами собой.
– Ты имеешь в виду, пара ли они? Ну… – протянула кузина. – Все может быть. Да и Роб намекал на что?то подобное.
