***
В тот момент стоило задуматься, с чего вдруг вообще Егор сделал мне предложение. Но я слишком любила и почему-то решила: все идет правильно. Это моя награда и благословение за тяжелое детство. Мой долгожданный шанс на новую жизнь!
ГЛАВА 11.
А ведь уже на торжественной церемонии начались тревожные звоночки. Один из лучших друзей Егора – Ник – с улыбочкой выдал перед ему регистрацией несуразное напутствие: «Ну, чтоб непоследняя!»
Не стала уточнять: что именно у Егора должно быть непоследним? Не последняя девушка или непоследняя свадьба? И первое, и второе больно ранило. Я просто знатно охренела от беспардонного пожелания и промолчала.
Егор, заметив мое замешательство, поспешил заверить: что у Ника – нет, критичное отсутствие мозгов и чувства такта – у него профессиональная деформация! Первый лучший друг мужа больше двенадцати лет работает адвокатом по семейным спорам и разводам. И давно не верит ни в любовь, ни в институт брака.
Так что я была только благодарна тому факту, что с Ником мы больше никогда не виделись. Наверняка, спасла свою самооценку от сотни самых дурацких шуток и намеков! Смешно признать, сейчас, спустя два года брака я даже не знаю, как правильно зовут лучшего друга мужа: Никита или Николай.
Хотя, напротив, меня должно было насторожить, почему Егор никогда не брал меня на встречи со своими друзьями. И дни рождения, и Новый год он всегда отмечал отдельно: сначала со мной, потом с Ником и Виком. Обычно бывает наоборот: спешишь познакомить своего избранника или избранницу с лучшими приятелями, а муж, как будто специально, нас разводил в разные стороны.
Как выглядел второй его лучший друг Вик (вероятно, Виктор?), я вообще не представляла. На свадьбе он не присутствовал.
Воспоминания обрывает звук эсэмэски. Вытираю распухший нос, ищу телефон. Если это новое «письмо счастья» от любовницы Егора, я кину телефон в унитаз и спущу воду. Пусть уплывает в дальние дали. Смотрю на экран:
«Ты как?» – пишет муж из соседней комнаты.
Всхлипываю, смартфон летит на диван. Мы еще можем наладить наши отношения или никаких отношений на самом деле нет?! Только ложь и притворство.
– Егор! – кричу нарочито громко, цепляюсь обеими руками за обивку дивана, чтобы удержаться в реальности. – Объясни про спор!
Муж заходит в комнату с полным френч-прессом свежего чая. Подготовился!
– Выпей, тебе полегчает, успокоит нервы. Новый сбор: мята, мелисса, валериана.
Меня осеняет догадка:
– Решил поиграть в профессора Хиггинса и сделать из неухоженной бегемотихи прекрасную леди[3 - Героиня имеет в виду фильм «Моя прекрасная леди» по пьесе Б. Шоу «Пигмалион».], накупив ей дорогих шмоток и дизайнерских сумок за 200К?
– И что, сделал?! – парирует Егор со спокойной миной.
Я зверею. Сжимаю кулаки. Рычу, как разъяренная волчица. Как хочется начать убивать! Расцарапать до крови его невозмутимое холёное лицо.
Нет, он прекрасно знает, что ни черта он не сделал! Как я была смехотворной толстой клушей-помощницей, ей и осталась! Только теперь перешла на уровень клуши домашней, той, что ждёт мужа с работы, любит его до беспамятства и летит выполнять каждое слово, не заботясь о собственных нуждах. Чёрт возьми, я специально оставалась дома, когда Егору нужно было выходить на мероприятия с женой! Чувствовала, что не дотягиваю до его уровня, не соответствую положению, даже после визита к стилисту, визажисту, парикмахеру и косметологу.
– Не сделал! – захлебываюсь ответом. – И очень рада, что ты проиграл!
– Не проиграл. Татьян, давай спокойно поговорим, – садится рядом, протягивает чашку.
Я беру её подрагивающими руками. Когда наши пальцы соприкасаются, меня начинает лихорадить. Рвано дергаюсь, и половина чая выплескивается на диван и штаны Егора коричневыми угрожающими пятнами.
– Тот пустяковый спор к нам никакого отношения не имеет, – начинает он. – Почти. Ник как-то приводил статистику по разводам, что не выживают 80% пар, и сказанул, что я абсолютно непригодный к семейной жизни и больше года в браке точно не выдержу. Фактически взял на слабо. Я пообещал, что смогу. Считал и считаю, что нужно выбрать правильного, подходящего человека, и все получится. И, видишь, смог. Победил: мы с тобой два года женаты.
– Аплодисменты победителю! – выпиваю остаток чая залпом. – Что же ты мне не объявил этот нюансик до брака? Я-то, дура, верила, что ты ко мне, правда, неравнодушен!
– Слушай, я мог жениться на любой! – закипает муж. – На первой встречной! На маме троих детей, которой позарез нужен мужчина, который станет обеспечивать деньгами её выводок! Мог запросто купить год брака с моделью с накаченными губами и титьками! Но я выбрал тебя. Это о чём-то говорит, Татьян?
Послушать Егора, так я должна сиять от радости! Гордиться собой! В ножки ему кланяться! Ну да, я самый счастливый подопытный хомяк на свете!
– И на что поспорили? Стоящая была сделка, да? – хмыкаю. – В случае выигрыша, год брака с моделью должен был кратно окупиться?
– Смешно признаться, Татьян, – лыбится мой благоверный. – Спорили на бутылку виски!
– А-а-а! – хочу засмеяться, но вместо хохота вырывается надрывистый и писклявый звук умирающего лебедя.
– Я потом понял, почему Ник поспорил на мелочь. Специально! Хитрый мужик, да! Если бы мы спорили на что-то серьезное, масштабное, я бы больше хотел выиграть и больше старался. А из-за виски кто будет напрягаться? Вот я и должен был по его расчёту быстренько развестись, как раз в пользу лучшего друга. Умно?
– Дико и нелепо, – сжимаю руками голову, в висках начинает стучать упрямыми молотками. – Что я тебе сделала плохого, Егор? Я жила любовью к тебе. Поддерживала, приободряла. За это ты «награждаешь» меня изменой и предательством?
– Татьян… Давай забудем о глупом споре, об этой женщине… есть только я и ты…
Сглатываю ком в горле. Накатывает удушливая тошнота. Понимаю: Егор еще не знает о малыше. Теперь, все действительно, слишком сложно. У него будет ребёнок от любовницы, а я останусь разведенной клушей, на которой женились на спор за бутылку виски.
– Как долго все это продолжается? – проговариваю по слогам, каждое слово оставляет на душе новую рану. – Ты давно знаешь эту..?
Эту бл… тварь! Хочу назвать стерву именем, которое она заслуживает.
Егор не торопится отвечать. Чёрт! Я слишком хорошо знаю мужа и могу объяснить за него. Ответ: долго! Слишком долго!
– Давно, – почти шёпотом произносит он. – Сильно дольше, чем тебя.
ГЛАВА 12.
«И что ты тогда не женился ради спора на ней?!» – огрызаюсь про себя.
Озвучить вопрос нет сил. Душно, тяжело дышать. Тошнота по-прежнему не уходит. Я чувствую на языке приторный вкус дешевой сгущенки из эклеров. Да и так понятно: почему женился не на ней! Когда любовница – припадочная истеричка, какие будут шансы продержаться год в браке? Правильно: призрачные. Микроскопические!
Зато какая роскошная гарантия с такой податливой и безотказной дурой, как я? Почти стопроцентная! Егор – же не дурак, я видела, как хорошо он разбирался в людях. Хотя довод, что он не дурак, теперь весьма и весьма сомнителен!
– И как ты скрывал её столько времени? – заполню вязкую тишину между нами неуклюжим вопросом.
Я смертельно измотана. До сих пор не могу поверить, что муж изменяет два года брака, а я не замечала ничего подозрительного. Или банально не хотела?
– Ты тоже долго молчала, что твой отец сидит в тюрьме, – припечатывает Егор.
Ну, приехали! Посмотрите-ка на «безгрешного»! Поспешил бросить в меня ответный камень. Охаю, как истерзанная птица. А это тут причем? Почему именно сейчас, когда мне и так больно и тяжело, Егор бьет по кровоточащему рубцу? Да, я умышленно не рассказывала, что после того, как меня в шесть лет бросила мать, папа сильно сдал. Он долго не мог отделаться от мыслей, какой он никчемный и безнадежный, что жизнь пуста и бессмысленна. Ему изменила жена и категорически не хотела, чтобы дочь осталась жить с ней. Толстушка Танечка откровенно мешала маме строить счастливую личную жизнь.
Официальный развод и раздел имущества папу окончательно подкосили. Он пил антидепрессанты, не хотел вставать, чтобы проводить уроки. Папа работал учителем алгебры и геометрии. Директор школы не мог вечно держать его на больничном и уволил. Нужно было на что-то жить, и папа за деньги стал подставным директором. Только по бумагам! За приличное вознаграждение подписался на номинальную должность, ответственность за которую была самая реальная. На деле фирма занималось отмыванием денег, о чем отец, конечно, не предполагал. Когда на контору крепко села налоговая, настоящий собственник не придумал ничего умнее, чем устроить банкротство. Крайним в итоге оказался мой папа! Его как генерального директора посадили за отмывание денег и неправомерные действия при фиктивном банкротстве. Егор узнал об этом случайно, от моей мамы. Когда та напросилась к нам в гости, чтобы познакомиться с моим мужем. На свадьбу я её приглашать не стала.
– Мой папа на наши отношения никак не влиял! – рявкаю сквозь слёзы.
– И эта девушка не влияет точно так же, – цедит сквозь зубы муж.
В его голосе звучит неподдельная обида. Бережет её честное имя. Надо же! «Девушка»?! Искренне недоумеваю.
Как ласково он обращается к стерве, которая обзывала его жену убогой слонихой и коровой! Защищает, как меня раньше. Значит, эта тварь Егору все-таки дорога! Внутри все сжимается от непрекращающейся тупой боли, кровавит раненное сердце, саднит искалеченная душа.
– Повторяю, Татьян, я хочу быть с тобой. Про все спор объяснил, а о ней ты больше не услышишь, я разберусь, – Не отрываясь, смотрит в глаза.
Не услышу, пока Егор будет продолжать с ней втайне встречаться?!
Она! Она! Хочу спросить имя любовницы, но не решаюсь. Боюсь. Как будто, имя придаст змеюке еще больше силы и власти над нашими жизнями. Ну, уж нет! Пусть остается безымянной шмарой.
– Ты отвратительный лицемер! Я не знаю, что ты за человек на самом деле! Не знаю тебя настоящего! – отталкиваю мужа и вскакиваю. – Меня от тебя тошнит!
От резкого движения столик на колесиках отпрыгивает чуть в сторону, и пустая чашка летит на пол. Тонкий фарфор раскалывается на мелкие кусочки ровно, как и моя жизнь в эту минуту.
– Я ухожу! – толкаю мужа в рельефный пресс.
Пальцы упираются в твердую лестницу из кубиков. Как я любила лежать рядом с Егором в облаке его уютного запаха и пересчитывать мышцы пальцами, прыгая с одной на другую.
– Стоять! – муж хватает меня за руку. – Ты никуда не идешь! Куда ты собралась ночью?
– Какая тебе разница! Думай о своей девушке, – передразниваю, произношу последнее слово интонацией Егора.
– Татьян, не истери. Ты знаешь, как я не люблю женские игры, слезы и манипуляции. Оставайся в квартире, побудь в родных стенах, успокойся. Я уйду и переночую в отеле. Завтра обсудим, что будем делать. Давай я позвоню твоей маме, она приедет, вы поговорите, тебе станет легче.
– Ма-ме?! – подавленные смешки превращаются в некрасивое нервное хрюканье.
Ну, да! Моя мама – неплохая актриса! Егор просто (благодаря мне) с ней мало общался, потому не понимает, какой она волк в овечьей шкуре. На людях – ангел во плоти, а за закрытыми дверьми – настоящий сатана, готовый кусать, клевать и царапать за любую мелочь, которая не укладывается в её понимание идеала. Мама меня сейчас уничтожит! Ей нравилось, что зять подкидывает недешевые подарочки на праздники, и теперь она определенно встанет на его сторону.
– Ничего не говори моей маме, – произношу твердо. – Я запрещаю её втягивать.
– Она пережила похожую историю и сможет помочь, – настаивает Егор.
Похожую историю? Она изменила в браке и ушла, не оглядываясь, строить новую семью. Ненавижу, когда муж начинает изображать из себя заумного психолога.
– Нет, не сможет, – устало выдыхаю, прижимая ладонь ко рту.
Тошнит. Маму сейчас я точно не выдержу. Или Егор рассчитывает, что мама уговорит понять мужа, простить его, забыть все плохое? Когда мы встречались втроем, мама фонтанировала комплиментами. Естественно, не в мою сторону. Восхваляла Егора.
– Подожди, ты идешь сейчас к ней? – бросаю мужу в спину.
Он уходит, я иду шаг в шаг следом. Егор набрасывает на плечи толстовку, надевает кроссовки. Уходит в домашней одежде, даже не переодевшись.
– Я же сказал: переночую в отеле, – начинает сердится, рычать.
Его перманентно бесит, если приходится повторять несколько раз.
«Если он уйдет – это навсегда, так что просто не дай ему», – начинает играть в голове музыка.
– Почему наша свадьба была в стиле Гарри Поттера? – спрашиваю, сама не зная зачем. – Ни ты, ни я не фанаты книги.
– Вик – фанат…
– Оу! – вырывается у меня вместе с новой порцией слёз.
Как позорно осознавать, что ты ничего в своем жизни не решаешь! Твою судьбу вершат лучшие друзья мужа: Ник и Вик!
ГЛАВА 13.
«Тогда какого черта твой Вик не явился на свадьбу, если он ярый фанат!» – воплю про себя. Впрочем, какое мне дело. Дружок мужа сам сделал себе хуже: пропустил зрелище года. Не попробовал ни оборотное зелье, ни сливочное пиво, не получил в конце торжества в подарок волшебную палочку из рук самого профессора Дамблдора!
Гнев, ненависть, страх раздирают меня в разные стороны. Рвут на части. Как будто кто-то сверху направил мой регулятор эмоций на максимум, не разобравшись, смогу ли я выдержать столько за раз. Два года я гордилась нашей невероятной масштабной свадебной церемонией, сколько сил мы вложили, чтобы создать атмосферу волшебства, а это был всего лишь маскарад ради одного из товарищей мужа!
– Давай, завтра, – Егор, обувшись, начинает фразу, но не заканчивает.
Вместо слов, силой притягивает за талию к себе и заключает в капкан. Сжимает руки, не отпуская. Не успев среагировать, я утыкаюсь носом в мягкую ткань его толстовки. Любимый запах – сладковатый аромат его тела и остатки нот парфюма. Те самые, сводящие с ума, обволакивающие чарами древесно-мёдо-мускусно-травяные флюиды. Голова начинает кружиться, я хочу вырваться, но не могу. Таю, обмякаю, словно засыпаю в люльке, в объятиях любящей и заботливой мамы.
«Моя проблема в том, я росла без матери!» – вспыхиваю от болезненной мысли, как фитиль.
Мужчины демонстрируют любовь, и я готова бежать за ними на край света, прощать что угодно, лишь бы они оставались рядом.
– Иди! – начинаю настойчиво стучать Егора по бедру, туда, куда могу дотянуться. – Иди! Уходи, пожалуйста, не хочу тебя видеть. Уходи, сейчас.
– Как скажешь, – на мгновение, он сжимает еще крепче, а потом отпускает, покрыв мою голову россыпью нетерпеливых нежных поцелуев.
Муж трепетно прикасается губами к макушке, пробору, волосам, мочке уха. Каждая помеченная им точка начинает наливаться жаром, гореть и щекотно пульсировать, требуя очередной ласки.
– Не трогай меня, тошнит, – верчу головой, отскакиваю.
Егор знает: я не умею долго на него сердится. Еще минута нежности, и я сдамся, прощу, забуду, как обычно поступала со всеми его мелкими косяками. Но теперь дело серьезное. И я не могу просто забыть, просто сделать вид, что ничего не произошло.
Муж изменял мне, обманывал, у него будет ребенок от другой! Это не должно ему сойти с рук просто как! Я не хочу, чтобы со мной жили, только потому что я всегда говорю «да, любимый» и не выношу мозг лопатой. Я заслуживаю любви как женщина, как человек, а не как выставочный образец всетерпящей жены.
– Позвоню утром, – заверяет муж и буднично, словно ничего между нами не произошло, напоминает: – Завтра нужно забрать пиджаки из химчистки, и пора заказать для Дирака подарок на день рожденья. Будет время, Татьян, посмотри для него антикварные книги по истории. Скинь мне четыре-пять вариантов, я выберу, какая лучше.
То есть пока Егор мне изменяет, я должна тихо, как ни в чем не бывало, присматривать подарочки для его генерального директора! Отлично устроился! И как у него только язык повернулся напомнить.
Сдержанно киваю в ответ. Мысленно пытаюсь приглушить клокочущие эмоции, но сейчас это как хилый плевок на хорошо разгоревшийся костер. Абсолютно пустая затея!
– Дверь закроешь сам, – ногой отшвыриваю тапки мужа в сторону и ухожу в спальню.
