– Не понимаю, – разочарованно развёл я руками.
– Тут помню, тут не помню, – устало сказала она, – трудно с тобой разговаривать. Только вроде нащупаешь тему, и буквально через фразу оказывается, что дальше ты разговор продолжать не можешь, потому что всё забыл.
– Извини! – искренне сказал я.
– Не извиняйся, это не твоя вина. Так-то ты молодец! Я, можно сказать, тобой восхищаюсь, хотя и не всегда понимаю, что и зачем ты делаешь, – сказала она.
– А что я делаю? – спросил я.
– Мне бы тоже очень интересно было бы про это послушать, потому что я очень многого не понимаю сама. Но рассказчик из тебя сейчас не ахти! – сказала она.
– Изв… – начал я, но тут же осёкся, – если вспомню, то обязательно тебе всё расскажу! – вместо очередных извинений сказал я.
– Очень на это рассчитываю, – сказала она и уселась на то место, где я её в первый раз увидел, – ладно, отдыхай пока. Можешь даже поспать. Я точно знаю, что сил у тебя сейчас мало, тебе ещё восстанавливаться и восстанавливаться.
Она была абсолютно права. За время нашей непродолжительной беседы я очень устал.
– Держи, подкрепись немного! – она бросила мне завёрнутый в фольгу цилиндр, – это орехи в чём-то сладком. Трофей. Хорошо голод утоляет.
– Трофей? – удивился я.
– Да, когда идёшь по твоим следам, всегда есть кого обобрать без ущерба для кармы, – сказала она.
– Чего? – я совершенно не понял её мысль.
– Ты постоянно находишь уродов, у которых отобрать что-нибудь святое дело, – сказала она, – ну или забрать с трупа.
– Чего? – вытаращил я на неё глаза.
– Ну нормальных-то людей мы не трогаем, не волнуйся. Только тех, кто этого заслужил. А ты их к себе как будто притягиваешь, – сказала девушка.
– Я плохо понимаю, что ты мне хочешь сказать, – честно признался я, – в смысле, слова-то я понимаю, но вот о чём ты говоришь, не очень.
– Не бери в голову, считай, что я просто сама с собой разговариваю. Просто говорить с тобой как с трёхлетним ребёнком, подбирая такие выражения, чтобы ты меня точно понял, я тоже не буду. Вспомнишь себя, поймёшь, о чём я говорю, – сказала она.
– Ладно, – неуверенно кивнул я, развернул фольгу и начал есть.
Оказалось, что я страшно голоден, и как это было с водой, понял это, только когда откусил от батончика. Увидев, как жадно я начал вгрызаться в еду, девушка усмехнулась и закрыла глаза.
Я закончил с батончиком, но он оказался настолько сладким, что теперь мне нестерпимо захотелось пить. Весь рот как будто обмазали мёдом.
Я даже ничего не сказал, но девушка слегка приоткрыла глаза, одной рукой отстегнула фляжку и бросила её снова мне. Похоже, она очень хорошо знала, что нужно человеку после такого батончика. Наверняка и сама такие ела.
– Чёрт с тобой, допивай! – махнула она рукой.
Дважды повторять ей это не пришлось. Через считаные секунды фляжка опустела.
– Спасибо! – сказал я, положив пустую фляжку недалеко от себя, потому что девушка опять сидела с закрытыми глазами, и мне не хотелось её отвлекать.
– Поспи, – сказала она, – сон, это здоровье!
Я лёг на прежнее место. Там под головой у меня был какой-то свёрток, скорее всего, куртка, и, возможно, даже моя. В общем, устроившись там, я закрыл глаза и почти мгновенно отключился.
Когда я уснул, солнце стояло в зените, а когда проснулся, висело над самым горизонтом. В груди томилось какое-то беспокойство, будто я пропустил или пропускаю что-то важное. Что мне куда-то срочно нужно попасть… или что-то нужно сделать… но я по-прежнему не помнил, что именно.
Но хотя бы помнил всё своё общение с незнакомкой. Сон не стёр и не выветрил это из головы, чего я немного опасался. Страх основывался на том, что в прошлый раз я проснулся без памяти. И когда засыпал, была тревога, что когда проснусь снова, история может повториться. Но нет, события недолгого бодрствования я помнил.
На крыше я был один и обратил внимание на то, что фляжка, которую я положил рядом, тоже исчезла.
Одному было ещё более грустно и тревожно. Я чуть ли не физически ощущал утрату памяти. Особенно сейчас, оставшись в одиночестве.
Я очень надеялся, что девушка вернётся, потому что она была единственной ниточкой, связывающей меня с миром. Она всё-таки что-то знала обо мне, хоть и не хотела пока говорить. Но не будет же она отмалчиваться вечно? Судя по всему, мы с ней хорошо знакомы.
Но сейчас, несмотря на грусть и тревогу, я был даже рад, что её нет рядом. Мне хотелось немного подумать. А подумать я хотел о своих снах, потому что спал я крепко, но вовсе не безмятежно. Куча не очень понятных мне и кажущихся бессвязными образов роилась в сознании после пробуждения и постепенно начинала ускользать и растворяться. Я пытался ухватить их, запомнить, понять хоть что-то из увиденного… но это было непросто.
Единственное, что я запомнил точно, так это было то, что нужно открыть чакры и срочно попасть в Перово. С другой стороны, это мы с девушкой обсуждали и до сна. Эти навязчивые образы могли прийти оттуда, из нашего разговора.
Также во сне было много людей. К сожалению, я практически не мог различить их лиц, но и без них они обладали своими характерными чертами.
Во сне я часто оказывался в каком-то месте, где было холодно. Но, несмотря на это, мне там было довольно хорошо. Только вот что это за место, я так и не смог понять, оно всё время было как будто в тумане. И люди, которые там находились, из этого тумана появлялись и потом в нём исчезали…
А может быть, не стоило на этом зацикливаться, потому что всё это вполне могло оказаться игрой подсознания.
Я переключился на образы людей.
Они были разными, но большинство были мне не безразличны. Особенно одна девушка, которую я во сне почему-то настойчиво ассоциировал с рыбой.
Бред какой-то!
Я вздохнул. Те образы, которые мне удалось ухватить и запомнить, практически не давали никакой информации. Я не мог всё это хоть как-то применить и поместить в картину мира, который практически забыл.
Однако я подумал, что всё равно нужно стараться запоминать как можно больше. Спать я всё равно ещё буду, значит, будут и новые сны, и информация, которая может в них мелькать будет постепенно копиться в моём сознании. Как знать, если её соберётся достаточно, вдруг я смогу что-нибудь вспомнить?
Раздался лёгкий шорох, и на крышу буквально взлетела тёмная фигура в плаще. Я даже не напрягся, потому что сразу понял, что это уже знакомая мне незнакомка.
Она тут же откинула капюшон с лица и широко улыбнулась.
– Пить хочешь? – спросила она, бросая мне старую пластиковую полторашку, наполненную водой, – я её хорошо прополоскала, должна быть чистой! – добавила она, – заметив мой растерянный вид при появлении этого «сосуда».
Мне стало неловко за такую реакцию. Ведь она специально старалась, искала воду и то, во что её можно набрать, а я привередничаю. И хоть я ничего не сказал, наверное, на лице всё очень хорошо отпечаталось. Поэтому я тут же постарался замять это и присосался к бутылке, выхлебав за один присест не меньше трети.
– Обезвоживание, понимаю! – кивнула девушка, – поэтому и искала бутылку. Одной фляжкой здесь не обойдёшься.
– Спасибо! – сказал я, протягивая ей обратно полторашку.
– Оставь себе, – махнула она рукой, – ты как себя чувствуешь?
– Нормально вроде бы, – сказал я, прислушиваясь к своим ощущениям, – слабость вроде бы осталась, а так, хорошо. И когда пытаюсь вспоминать, начинает побаливать затылок. Как будто колет в него что-то изнутри…
– Да, знакомое чувство, – серьёзно сказала девушка.
– Правда? – удивился я.
– Правда! – сказала она, – новенькое что-нибудь вспомнил?
– Нет, – разочарованно покачал я головой, – пытался что-нибудь полезное из снов выловить, но там такая каша, что непонятно, что имеет значение, а что нет. Даже не знаю, стоит ли эти образы вообще в расчёт принимать.
– Стоит! – уверенно сказала девушка, чем подтвердила мои собственные соображения, – стоит принимать во внимание всё! Если ты не знаешь, что правда, а что нет, как ты можешь что-то браковать?
– Я учту это, – кивнул я, – что будем делать?
– Если ты выспался, то я предложила бы отправиться в путь, – сказала она.
– Ночью? – удивился я, хотя солнце ещё до конца не закатилось, но ночь уже была на носу.
– А что ты имел в виду, когда спрашивал, что мы будем делать? На что намекал? – с лукавой улыбкой спросила девушка.
– Я ни на что не намекал, – растерялся я, – просто спросил!
– Просто он спросил! Знаю я вас, спрашивальщиков! – строго сказала она, но я почему-то в эту строгость не поверил. Она, похоже, со мной шутила.
– А если мы сейчас куда-то пойдём, – решил я сменить опасную тему, – то куда?
– Как куда? – удивилась девушка, – туда, куда ты и собирался. В Перово!
2. То самое место
Получалось, что я полностью доверял незнакомке, хотя она мне ничего не хотела рассказывать. Почему доверял? Ну, наверное, потому, что у меня толком-то и выбора никакого не было. Что мне было ещё делать? А она как будто хорошо ко мне относилась, была в курсе происходящего и, возможно, знала, что нужно делать.
Риски тоже были, но вот выбора у меня, к сожалению, не было. Даже если она не та, за кого себя выдаёт, чего я добьюсь, если отделюсь от неё? Я не знаю кто я, где я и что мне делать дальше. Очень неуютное ощущение, надо сказать.
– Алик, тебя зовут Алик, – сказала девушка, когда мы спускались по лестнице.
– Да? – удивился я, почему-то имя мне не понравилось. Мне казалось, что у меня должно быть какое-нибудь получше, – странно.
– Почему странно? – удивилась она.
– Я его не узнаю, – сказал я, – как будто оно чужое.
– Это нормально, – сказала она, – ты же почти ничего не узнаёшь, и меня в том числе. Так почему тебя это удивляет?
– Ну не знаю, – пожал я плечами, – странно это как-то. Я думал, что если услышу своё имя, то сразу пойму, что оно моё.
– Не нравится, выбери другое, – равнодушно сказала девушка, – кто тебе запретит?
– Я подумаю, – задумался я, – а тебя, как зовут?
– Зови меня Инкогнито! – вдруг радостно сказала девушка, видимо, только что это придумав.
– Но это же не твоё имя, верно? – решил уточнить я.
– Верно, – не стала спорить она, – но если ты будешь меня им называть, будет моим, по крайней мере, для тебя. Привет бабуль! – неожиданно закончила она.
В сумраке кто-то вскрикнул, раздались торопливые шаги, а вслед за этим хлопнула дверь.
– Здесь живут люди? – удивился я, потому что когда бабушка вскрикнула, у меня чуть сердце не остановилось от неожиданности.
– Да, этот район обитаем, – сказала Инкогнито, – но мы не будем здесь никого убивать. Это обычные люди.
– Убивать? – удивился я, – почему тебе такая мысль в голову вообще пришла? Зачем кого-то убивать?
– Не знаю, – легкомысленно пожала плечами Инкогнито, – мы постоянно кого-то убиваем.
– Вместе с тобой? – удивился я.
– Бывало, что и вместе! – ласково взглянула на меня девушка, а потом неожиданно провела рукой мне по волосам, – и знаешь что, милый? Это было незабываемо!
– Что? – растерялся я.
– Убийства, конечно! – хохотнула она, тут же сбросив налёт романтизма, и легко побежала вниз по лестнице.
Двигалась она быстро, я еле успевал поддерживать такой темп. Да и голова постоянно кружиться начинала. Подозреваю это все последствия полученной мной травмы. Уж не знаю, был ли это на самом деле выстрел в голову, но что-то со мной произошло наверняка, в этом я был абсолютно уверен.
– Мы можем пройти через промзону, а можем её обойти стороной, как думаешь, что лучше? – спросила Инкогнито.
– Не знаю, – честно признался я, – а где ближе и безопаснее?
– Мыслишь правильно, это два основных критерия, – сказала она, – но они, как всегда, не совпадают. Ближе через промку, но через неё же опаснее.
– А в чём опасность? – заинтересовался я.
– Пару дней назад там была жуткая бойня, разнесли пол промки, народу полегло тьма! Возможно, оттуда ещё не все ушли. Можем нарваться на какой-нибудь пост или засаду. Но если обходить, придётся заложить неслабый крюк. Потому что не только промку придётся обойти, но и развязку за ней, и железнодорожные пути, которые непонятно где переходить. Я-то везде могу, но вот ты, как я погляжу, не очень в форме, – сказала девушка.
– Я что, слабое звено, что ли? – неожиданно для себя возмутился я, – не надо со мной нянчиться. Если лучше через промку. Пойдём через промку.
– Да нет, Алик, ты не слабое звено, – вздохнула девушка, – ты сильное звено. Я тебе жизнью обязана, поэтому и шла за тобой, в надежде отдать должок. Не люблю быть должна, понимаешь?
– И что? Теперь ты долг, получается, вернула? – спросил я.
– И да, и нет, – ответила Инкогнито, – технически вернула, но если я тебя сейчас брошу в таком состоянии, то грош цена будет такому спасению. Ты вряд ли сутки протянешь без моей помощи.
– Почему? – удивился я.
