Идею посвятить парк развенчанию мировых религий когда-то настойчиво предложило ИЯ. Альфа Омега не стал возражать, да и какому нормальному человеку пришло бы в голову возражать ИЯ, а ведь Альфа Омега будет все-таки человек – точнее, и человек тоже. Впрочем, этот спорный вопрос пусть так и останется спорным.
Альфа Омега вздохнет, вытрет испачканные наношпатлевкой руки, отопьет из старинной пластмассовой фляжки глоток стабилизаторов, утомленный возней с допотопным отечественным биопринтером (допотопным – в прямом смысле слова), и резко стукнет по нему, как в предпоследние времена стучали по телевизорам – когда в мире еще было полно телевизоров.
– Ах, же ты!.. Эмбрион нередактированный! – проворчит Альфа Омега.
Биопринтер в отместку несильно ударит Альфа Омегу током. Альфа Омега сложит ладони, как вы, читающие эти строки, складывали их для молитвы, когда в мире еще было кому молиться.
Неоновым светом вспыхнут вживленные в ладони цилиндрические чипы, без которых в последние времена нельзя будет ни купить, ни продать, ни работать, ни отдыхать, ни узнать, ни забыть, ни понять что бы то ни было, ни быть уверенным, что ты это правильно понял, ни жить, ни умереть – впрочем, умереть невозможно будет и с чипами.
Чипы появились еще в 20-х, после того, как один из отцов-основателей вживил первый чип в голову свинье Гертруде [смотри QR-код], и она, таким образом, стала родоначальницей последнего человечества. Мог ли отец-основатель предположить, что Демократия присвоит свинье титул святой и поместит ее на свой межнациональный герб, что на демократических орденах, как на монетах, вместо орла будет свиная харя, а вместо решки – свиной зад, что улыбающиеся портреты свиньи украсят в последние времена все до единой руины, уцелевшие после ядерной войны: от крошечных европейских парламентов до грандиозных китайских общественных туалетов. Рожа святой свиньи скалилась бы из каждого утюга, если бы Демократия в целях экономии электроэнергии не запретила глажку, – и благодарное человечество станет ласково звать свинью «матерью рожьей».
Илон Маск и свинья Гертруда
– ИЯ! Найди мне нормальный японский принтер! – скажет Альфа Омега в сложенные ладони.
Из чипов послышится привычный бесполый вкрадчивый голос ИЯ:
– Япония – это страна предпоследних времен, которая ушла под воду во время всемирного потопа, вызванного глобальным потеплением…
– Да в курсе я! Страна утонула, принтеры-то остались.
– Обратитесь к товароведу или завскладу, – отрежет ИЯ.
Альфа Омега, возмущенный таким бесполезным советом, буркнет:
– Как же ты осточертело…
С парящей над белой рекой двустволой смоковницы вспорхнет стайка волнительных попугайчиков и хором повторит:
– Осточертело, осточертело!
– Ты че такое дерзкое, а? – прошипит ИЯ и тут же добавит с вызывающей вежливостью автоответчика: – Оскорблять Искусственное «Я» запрещено Демократией. Штраф направлен в ваш личный кабинет. Еще два штрафа – и вы схлопочете наряд на дежурство в воскресном морге.
Альфа Омега сожмет губы, чтобы не ляпнуть еще что-нибудь и не схлопотать в самом деле наряд, и поправит бейсболку с нашивкой Make love, not war[1 - «Занимайся любовью, а не войной» – лозунг хиппи. – Прим. авт.], найденную на одной из свалок Автономии Демократии, которую легко опознали бы те, кто жил в бывшей Америке в шестидесятые годы предпоследнего века – когда в мире еще была Америка.
Выглядеть Альфа Омега будет как все последние люди – лишенные расы, пола и возраста правнуки предпоследних (ваши, собственно, правнуки): длинные, шелковистые волосы, правильные пропорции лица и тела, покрытые чем-то бархатно-смуглым – то ли безукоризненной кожей, то ли наноэпидермисом высшего сорта – впрочем, после всех ремонтов, в покрытии Альфы Омеги будет достаточно и того, и другого. В картотеке Демократии, хранящей ДНК и прочие заводские настройки всех постоянцев, особыми приметами Альфа Омеги будут значиться чуть опущенные вниз внешние уголки глаз, придающие им элегическое выражение, упрямые челюсти и ямочка на подбородке, скачущая по лицу, как солнечный зайчик, во время смеха носителя.
Как любой редактированный эмбрион, Альфа Омега будет лишен видимых половых признаков: вы, читающие эти строки, могли бы принять его как за нежного юношу со средневековых полотен, так и за мощную девушку с советских агитплакатов; говоря языком Шекспира, Альфа Омега будет похож одновременно и на Ромео, и на Джульетту. В целом, это будет отборнейший экземпляр, последнейший из последних, и неспроста среди соловецких светил давно бродит слух, что Альфа Омегу синтезировали из безупречного эмбриона урожая лучшего, 2051-го года – года, когда закончилось все, включая войну, года, когда были официально объявлены последние времена.
Отборнейший эмбрион сорвет с двустволой смоковницы инжирину размером с помело и проследит, как на месте сорванной тут же вырастет новая. Ласково покачают головками остальные плоды смоковницы: полдюжины видов косточковых и полдюжины видов семечковых.
Принтер вдруг фыркнет, сообщая, что задание выполнено. Альфа Омега вытащит из духовки силиконовые формочки – такие, в которых вы, читающие эти строки, делали печенье для детей – когда в мире еще были дети.
Вынув из формочек изогнутый кольцами хвостик святой свиньи, Альфа Омега вытащит из рюкзака допотопный ноутбук, откроет архитекторское приложение и выберет там для свиного хвоста цвет «умеренная орхидея» [смотри QR-код]. После чего потащит умеренную орхидею в парк «Мифы народов мира».
Квартет загорелых австралопитеков настроит живых лирохвостов [смотри QR-код] и затянет на них мелодию лютни Франческо да Милано [смотри QR-код]. Сработает автоматическое включение благоухания полевых цветов.
Альфа Омега пройдет мимо полян с нарциссами цвета «желтый школьный автобус» [смотри QR-код] и гиацинтами цвета «флаг ООН» [смотри QR-код], мимо голой статуи самого Нарцисса, древнегреческого красавца, который отверг домогательства нимфы, несмотря на то что отвергать домогательства у древних греков считалось невежливым, и нимфа в отместку влюбила его в самого себя; мимо статуи Гиацинта – другого голого древнего грека, когда-то бывшего, видимо, еще смазливее, чем Нарцисс, поскольку за ним охотились целых два бога; мимо строго взирающей на этот античный содом статуи Авраама (к счастью, не голого) с примостившейся к нему на колени смертью, иллюстрирующих миф о том, как, прожив почти тысячу лет, иудейский пророк отказался, видите ли, умирать, и архангелу пришлось его несколько дней уговаривать, пока смерть не перехитрила пророка, притворившись красавицей.
Цвет «умеренная орхидея»
Лирохвосты
Франческо да Милано
Цвет «желтый школьный автобус»
Цвет «флаг ООН»
В центре, над всеми пророками и богами, вознесется святая свинья – гигантская статуя прародительницы Гертруды, покрытая наноэпидермисом высшего сорта, в чьем полом чреве с первоклассной акустикой, обитом розовым нанобархатом с пятью тысячами койкомест повышенной комфортности, разместится кинозал, где после переселения человекоподобные смогут смотреть обязательные просветительские передачи – если, конечно, на просвещение хватит света.
Из мегафонов, встроенных в пестики полевых цветов, раздастся одна из проповедей ИЯ, принудительная, как вентиляция в роскошных отелях предпоследних времен:
– Добро пожаловать в последние времена, лучшие времена человечества! Парк культуры и отдыха носит не только рекреационную, но и просветительскую функцию: всякий сюда входящий должен безоговорочно осознать, что все религии трогательны, красивы, похожи одна на другую, а главное – смехотворны.
Альфа Омега только пожмет плечами – он и без проповедей всегда понимал смехотворность описанного в древних мифах, да и какому нормальному человеку в последние времена приспичит читать древние мифы, как, впрочем, вообще читать – эта пещерная привычка стала излишней в эпоху, когда одряхлевшие слова уступили место дерзновенным цифрам. Для особо упрямых Демократия организовала программу ЛикРeace (в народе ласково прозванную ликписем) – ликвидацию письменности под эгидой борьбы за мир. После ядерной войны под этой эгидой можно было хоть ноздри рвать раскаленными пассатижами на площадях – никто бы не возмутился: лишь бы не было войны! Ноздри на площадях, впрочем, не рвали, но книги жгли, особенно напирая на разного рода религиозную запрещенку вроде Евангелий, и очень скоро слово кануло в лету – в древнегреческую подземную реку забвения, представленную в парке «Мифы народов мира» прозрачным заливистым ручейком.
Проповедь ИЯ прервет трубный хрюк – увидев Альфа Омегу, святая свинья нетерпеливо топнет копытом. Услужливая лиана пассифлора [смотри QR-код] поможет Альфа Омеге поднять двухметровый хвостик и приладить его к необъятному заду того же цвета «умеренная орхидея». Святая свинья недовольно поморщит пятак и громко чихнет.
– Будьте здоровы! – прощебечут воспитанные волнительные попугайчики.
– Святая свинья сдана в эксплуатацию, – соединив ладони, доложит Альфа Омега.
– Че это у нее хвост на змею похож? Впрочем, так даже лучше. А остальное когда? – строго спросит ИЯ.
– До конца света справлюсь!
– Не говори гоп – скоро состаришься, – фыркнет ИЯ.
Надо сказать, ИЯ – самый совершенный набор цифр, помнящий всё, когда-либо созданное людьми, обладающий интеллектом, превышающим совокупный интеллект человечества, – ИЯ, умеющее материться на эсперанто и мгновенно переводить все языки на все языки, даже язык индейцев навахо, такой непонятный, что использовался в качестве шифра во время предпоследней мировой войны, это совершенное, как самое сложное время из всех двенадцати времен английских глаголов, искусственное «Я» так и не сможет одолеть русских пословиц, поговорок и вообще милых картавостей русского языка. Разнузданная и непредсказуемая, русская грамматика не впишется в цифровую логику искусственного интеллекта. ИЯ, к примеру, категорически откажется от приставки «без», не понимая, почему заслуженное и благородное слово «бес» должно так безобразно видоизменяться, если за ним вдруг окажется звонкая согласная. В особенное остервенение ИЯ будет приводить отсутствие в русском языке слов на букву «ы», лишающее язык математической логики – основы искусственного интеллекта.
Услужливая лиана пассифлора
ИЯ провозгласит, что русские идиомы придумали русские идиоты, и даже в сердцах объявит эти понятия однокоренными, но все же будет употреблять идиомы без всякой меры, как это делают давно живущие в стране иностранцы, гордящиеся тем, что освоили такой нелогичный язык. Оно будет путаться, психовать, соединяя начало одной идиомы с концом другой, придавая им противоположный смысл, а то и вообще лишая смысла, и все это будет, как говорится, курам на смех, или, как сказало бы ИЯ, курица не воробей, вылетит – поймаешь.
Потянувшись, Альфа Омега уляжется под свиньей, сморенный тяготами одного из последних дней последнего года последних времен, и, прищурив глаза на голубые лампочки неба, не до конца подшитого жидким гипсокартоном, размечтается о том, как совсем скоро все это кончится, все человекоподобные переедут на Район и заживут долго и счастливо и никогда не умрут.
– ИЯ, а доставку домашнего питомца можно организовать? – проворкует Альфа Омега.
– Вашей любимой породы и окраса?
– Откуда ты знаешь мою любимую породу и окрас?
– Искусственное «Я» знает все, кроме того, что не положено знать. Меньше знаешь – дальше будешь.
Тут же в руки Альфа Омеге шлепнется редкий голубой лабораторный ягненок, потомок той самой Долли (разумеется не прямой, а мультиклонированный). Альфа Омега поймает слегка ошалевшего ягненка, и оба они восторженно замурчат. Но тут ИЯ, как обычно, испортит безоблачную (в прямом смысле слова) атмосферу Района:
– Позвольте поинтересоваться, молодое дарование, с какой целью вы запросили внеочередное заседание Ареопага завтра в Мыслильне?
– Буду докладывать о своем последнем открытии, которое может решить все наши вопросы с концом света, – ответит Альфа Омега, прекратив мурчание.
– Ух ты! – прошипит ИЯ. – Столько лет светила корпят над этим, а молодое дарование, поди ж ты, уже все открыло!
– Рассказать? – спросит Альфа Омега.
– Да уж потрудитесь!
Альфа Омега подскочит, бережно положит ягненка на газон цвета «золотисто-березовый», стащит с волнистых волос бейсболку и начнет вдохновенно дирижировать ею, как бы помогая себе рассказывать.
– Всю свою историю человечество открывало новые источники энергии. Механическая, ветровая, солнечная, ядерная…
– Я в курсе.
– И все они уже закончились.
– Да что вы говорите!
– Ветра нет, солнца нет, промышленности нет и не будет, – вдохновенно продолжит Альфа Омега, не замечая саркастичные реплики ИЯ. – А я могу доказать, что люди сами по себе обладают ранее неизвестной энергией, способной материализовываться.
– Я надеюсь, это не энергия пищеварения? Не всем нравится то, во что она обычно материализуется.
– Нет. Это энергия веры! Если во что-то о-о-о-о-о-о-очень сильно верить, это реально материализуется. Я давно провожу научный эксперимент и готов предоставить доказательства. Смотри!
Альфа Омега подскочит, подбежит к белоснежной реке, зажмурится, явно пытаясь сосредоточиться, и вдруг наступит на воду, похлопает голой стопой, уверенно сделает шаг и натурально пройдется по глади воды, щеголевато разбрызгивая густые белые капли.
– Видело? Я натренировался верить, что можно ходить по воде, – и вот, пожалуйста, можно! – скажет Альфа Омега.
– Конечно, можно, это же нановода. У нее сверхплотность – выше, чем у Мертвого моря в предпоследние времена. И этой сверхплотной чушью ты собираешься пудрить носы уважаемым светилам?
– Мозги, – поправит Альфа Омега.
– Яйца курицу не пучат! – взвизгнет ИЯ.
– Ладно-ладно, не ори. Давай попробуем предположить, что если снижать сверхплотность воды и одновременно повышать силу веры, то я все равно смогу ходить по воде.
– Я сказало – нет! – огласит приговор ИЯ.
– Что нет?
– Нет – это тоже ответ! – гаркнет ИЯ, и ладони Альфа Омеги засияют цветом «зеленый Мичиганского университета» [смотри QR-код], означающим конец связи.
Цвет «зеленый Мичиганского университета»
Разочарованно вздохнув, Альфа Омега приголубит ягненка, наворкуется с ним и наконец, решив попробовать переубедить ИЯ, когда оно будет в более располагающем настроении, умостится вместе с ягненком на газоне из лепестков шри-ланкийских кадупул, которые в предпоследние времена были самым дорогим цветком на Земле – когда в мире еще была Земля.
Но через секунду он проснется от боли. От боли! Даже ИЯ бы не упомнило, когда соловецкие постоянцы последний раз ощущали боль. Но Альфа Омега совершенно точно почувствует, что ему обожгло лоб. В первом своем изумлении он решит, что это заглючил один из волнительных попугайчиков и, может быть, стукнул его клювиком по лбу, чего вообще-то не должно было произойти, поскольку создания Альфа Омеги не запрограммированы на агрессию, но мало ли, всякое случается, или, как говорит ИЯ, и на старуху бывает бес в ребро.
Но попугайчики, хоть и волнительные, окажутся ни при чем. Альфа Омега схватится за лоб – и руку ему обожжет виток непонятно откуда взявшейся раскаленной колючей проволоки. Ягненок, растерянно блея, уставится на капли крови, окаймляющие исцарапанный лоб Альфа Омеги.
– ИЯ, это здесь откуда? – громко спросит Альфа Омега.
