Валерий Гуров "Кулачник"

– Ну стреляй, Саша, – сказал он, в упор глядя в глаза. – Убей. Убей своего брата!

Он медленно пошел ко мне. Бойцы держали меня на прицеле, но Витя слишком хорошо знал меня. Знал, что я не стреляю просто так.

– Ну?! – заорал он, подойдя вплотную. – Че встал?! Давай! Убей меня, тварь! Думаешь, я не знаю, что ты Светку хочешь?! Хочешь забрать мою семью?

Он ударил меня в грудь слабым, пьяным кулаком. Я не ответил. Просто смотрел в его покосившиеся глаза.

Витя сделал внушительный глоток из бутылки. Лицо его исказилось, стало звериным, отталкивающим.

– Хочешь разрушить мою семью, да?!

– Она тебе не нужна, Вить… – сказал я. – Ты и сам это знаешь. Ты за бумаги бьешься, не за нее. Не за Линду и не за пацана, который у неё в животе растёт. И ты прекрасно знаешь, что Светка мне как сестра. Я клятву давал ее защищать. Ты тоже.

Сзади уже грохотало. Поезд мчался, гудок рвал воздух. Ещё чуть-чуть… и Света уедет.

Я не отводил взгляда от Козлова.

– Вить… Оставь ее, – спокойно сказал я. – Она перепишет тебе, что ты хочешь. Жизнь только ни ей, ни детям не порть. Пусть вырастут достойными людьми.

Он зашатался, улыбаясь. Снова глотнул водки, вытер рот рукавом пиджака и расставил руки.

– Стреляй…

Я смотрел на этого человека и вспомнил, как мы в детстве делили одну булку на двоих. Козлов всегда оставлял мне самую большую часть. Первый лез в драку… Но теперь что-то в нем сломалось.

– Отпусти их, – также спокойно ответил я.

Он отшатнулся, но тут в воздухе раздался визг детского голоска:

– Папа, не трогай дядю Сашу!

Линда выскочила из машины. Бежала прямо к нам. Это были первые сказанные ей слова.

– Линда! – крикнул я. – Стой!

Но малышка бежала ко мне, протянув свои ручки. Шлагбаум начал медленно открываться…

– Остановите эту суку! – зарычал Витя своим быкам.

Двое двинулись к «девятке», вскидывая автоматы. Я понял, что они собираются стрелять.

– Света! Уезжай. Я позабочусь о Линде! Себя и сына спаси! – крикнул я.

«Девятка» не двигалась, хотя проезд уже был открыт.

Ну же… Никитина, уезжай!

Ну же…

Машина резко рванула вперед и ушла в ночь. Бандиты пустили вслед несколько коротких очередей.

Козлов стоял, сжимая кулаки. Смотрел вслед.

– Сука подзаборная… шалава дранная… – цедил он.

Это больше не был мой брат. Только озлобленный человек, который с каждым днем хотел все больше и больше.

Козлов резко отпрянул назад, выхватывая пистолет у одного из своих бойцов. Я понял отчетливо – он сейчас выстрелит…

БАМ!

Выстрел прозвучал глухо, как удар молотка. Я выстрелил первый, и мой некогда самый близкий человек упал замертво.

Прежде чем огонь открыли в ответ, я подстрелил одного из бандитов и бросился к Линде, чтобы своим телом защитить ее от пуль.

Очередь пришлась мне в спину. Легкое тепло тотчас разлилось в груди. Мир вокруг стал странно тихим.

Будто сквозь воду я слышал новые выстрелы. Пули пробивали мое тело. Но ни одной из них я не позволил добраться до малышки, которую закрыл своей грудью.

Я улыбнулся через кровь, чувствуя боль в груди. Не от ран, оставленных пулями, а от немого вопроса – почему все произошло именно так?

Посмотрел в звездное небо, будто ожидая ответа. Я не верил, что той дружбы, которая вела нас, молодых через года больше нет…

Последняя, что я услышал, был шепот Линды.

– Дядя Саша, не уходите.

А потом все исчезло.

* * *

В глаза лупанул свет прожекторов. Я опустил взгляд, но вместо земли жд переезда, увидел прорезиненный пол. Вокруг мельтешили фигуры, пока размытые. Нос учуял терпкий запах духов…

Я инстинктивно коснулся груди, но не нашел ран. Мелькнула первая мысль – выжил!

Мысли сменяли одна другую. Что происходит, черт возьми? Где я?

Куда делись Линда, Козлов, бандиты…

– Мага! Мага тормози! Ты же профессионал! – крик сбоку разорвал тишину.

Реальность с грохотом рухнула мне на голову. Я поднял взгляд и щурясь увидел парня, заваливающегося на пол без сознания. Сзади, вцепившись, как клещ, его душила бородатая туша в капюшоне, повиснув рюкзаком.

– Жиесть, баля… я тибя похороню, очкошник! – сипел «рюкзак».

Бросив тело, занес ногу, чтобы пнуть свою жертву…

Глава 2

2025 год, сентябрь. Москва

– Жиесть, баля… я тибя похороню, очкошник! – сипел «рюкзак».

Бросив тело, занес ногу, чтобы пнуть свою жертву…

– Стопори!

Я схватил бородача за плечо, одернул. Лежачих не добивают, даже на зоне. Но недоразумение, как с цепи сорвавшееся, вывернулся и заверещал благим матом.

Ни хрена не понимаю! Козлова дружок? Откуда тогда взялся задушенный пацан?! Бородач резко повернулся – глаза на выкат, слюна на губах, будто собирается вцепиться в глотку. Желваки ходят под бородой.

– Э! Я тибе руки пириломаю, понял, чорт?! – взвизгнул он.

А вот это лишнее… Руки сработали быстрее мыслей. Как тогда у переезда. Только теперь передо мной стоял не Витька, а псих с бородой.

Короткий боковой в печень, точно. Бородач осел, как мешок, и схватившись за бок, заизвивался на полу, подвывая. Вот же собака бешенная! Как он до своих лет дожил с таким поведением!

Вокруг замельтешили амбалы от ста кило весом. Маски черные, в камуфляже. Реально вязать бородача никто из них не спешил.

ОМОН? Нет, те бы не церемонились. Лежал бы уже бородатый мордой в пол или с простреленной башкой. Но и оружия у камуфляжных тоже нет. Только нашивки на рукавах – эмблема молнии в форме латинской буквы «V».

Кстати, на кожаном диване сидела пятерка бородатых дружков придурашного в одинаковых майках с той же эмблемой молнии.

Кто вы, черт возьми, такие?

Судя по сломанным носам, ушам и шрамам от сечек – бойцы. Только бойцами их назвать язык не поворачивается. Им фиолетово на то, что на бетоне лежит задушенный пацан.

Пятеро с дивана вскочили:

– Э-э-э сюка?! – Порвю жопа!

Я приготовился к драке, но голос из ниоткуда рявкнул.

– Охрана! Разнимите бойцов! Освободите площадку!

Маски выросли между мной и бородатыми. Охранники значит. Хреновые вы охранники.

– Мужики разошлись! – шипел один из камуфляжных. – Харе!

Насчет мужиков, ты, пожалуй, заблуждаешься. В засохшей корочке хлеба мужского больше, чем в этих. Толпой на одного…

Я стоял, глядя на прыгающих бородачей, пытавшихся прорваться сквозь охрану, и чувствовал себя чужим на этом «празднике жизни».

Были на диванах и другие «бойцы». Один хихикал. Губы сжал, но глаза выдавали, что он довольный, как кот, добравшийся до сметаны. Стрижка короткая, крашенный, цепь на запястье, прости господи, с розовыми сердечками.

Второй, с кольцом в ухе, крутил средний палец в камеру. Третий… мать твою, у него ногти накрашены! Он смотрел в экран какой-то коробочки, будто у него там кино и юлозил по ней пальцем. Что за мыльница… хрен его знает. Разберусь потом.

Я слышал русскую речь, но закрались сомнения, что я в России. Ну не ходят у нас мужики с маникюром!

Мысли прервал истошный вопль: – Назад! Всем сесть! Не вмешиваться! Мага еще раз дернешься и половину гонорара вычту! – орал все тот же голос, заглушая общий гул.

Орал, кстати, в микрофон – голос доносился из динамиков над диванами. Помимо прожекторов здесь были натыканы камеры и операторы с охотой снимали происходящее в зале. Над диванами висела все та же эмблема «V» на большой растяжке.

– Убью!

Один из дружков капюшона, схватил микрофон с дивана и попытался меня пришибить увесистой штуковиной.

Промазал.

Прежде чем его повалили на бетон, я съездил ему в висок ногой.

Клац!

Второй рванул вперед, и я начал оглядываться в поисках чего поувесистее, чтобы остудить пыл драчуну… но после моего удара на бородатом повисли свои же, удерживая. Хоть инстинкт самосохранения у них есть, уже радует. – Запомни его, – визжал очухавшийся Мага.

– Э! Ти мой брат огорчил! – надрывался один из дружков.

Серьезно? Их «брат» только что пытался добить лежачего… а я его огорчил? В такие моменты я даже проникаюсь методами Витьки Козлова, разделяю их. Всей компании мешок на голову, да по маршруту: багажник – лес – могилу копать собственноручно.

Нет, это не Россия… это другая планета, где гнида – это не позор, а образец.

– Саня, пойдем!

Пара амбалов в масках взяли меня за локти и попытались вести. Я рефлекторно одернулся и заметил, что на мне тоже маска и камуфляж. Я – охранник!

– Руки убери, – предупредил я.

– Не дури говорю, – зашептал на ухо «коллега», но руку убрал. – Тебя Игорич уволит на хрен!

Боюсь не могу? Неа…

Но оставаться здесь и правду нет смысла. Мага снял майку, залез на диван и тыкал в меня пальцем, выкрикивая угрозы. Он, похоже, совсем не думал, что говорил… Но пояснять, что слово подразумевает ответственность, не буду. Не здесь. На меня камеры смотрят. Ненароком дурака покалечу и видео ляжет следаку на стол, а я обещал Светке за Линдой присмотреть!

Не знаю куда я попал, как уцелел, после очереди в туловище из автомата, но в отличие от этих вентиляторов, мое слово кое-что стоит.

Мы прошли в коридор, там стоял мужик лет тридцати. В ухе наушник, правда странный, без провода… впрочем в такой суете могли оборвать.

Он кивнул в коридор, где охрана держала Магу и его свиту. Не понимают пацаны, что король то голый…

– Проследите, чтобы уехали. А то на улице уже грозятся продолжить. Нам это не нужно.

Он перевел взгляд на меня. – Ефимова к боссу. Немедленно. Сергей Игорич рвет и мечет.

– Сделаем Ренат, – в унисон закивали мои сопровождающие.