Быстрый рост числа самоповреждений и самоубийств, а также данные университетских исследований, указывающие на повышение уровня тревожности и депрессии, – весомые аргументы против людей, которые скептически настроены к кризису психического здоровья. Я не утверждаю, что рост тревожности и депрессии никак не связан с большей готовностью подростков сообщать о своем состоянии (что хорошо) или с тенденцией патологизировать нормальную тревожность и дискомфорт (что плохо). Однако результаты опросов в сочетании с поведенческими изменениями указывают на то, что в начале 2010-х годов – возможно, в конце 2000-х – в жизни подростков произошли серьезные перемены.
Рис. 1.5. Уровень самоубийств среди подростков младшего возраста. Уровень самоубийств среди американских подростков 10–14 лет. (Источники: Центры США по контролю и профилактике заболеваний, Национальный центр профилактики и контроля травматизма.)[59 - Centers for Disease Control and Prevention (n. d.).]
Смартфоны и создание поколения Z
Смартфоны, появившиеся в 2007-м, изменили жизнь каждого. Как и радио с телевидением, они быстро захватили страну и весь мир. На рисунке 1.6 показан процент американских домохозяйств, которые приобретали устройства связи за последние сто лет. Как можно заметить, новые технологии распространялись стремительно и обязательно включали раннюю фазу практически вертикального роста: примерно десятилетие, в течение которого новые устройства покупали едва ли не все.
Рис. 1.6. Распространение коммуникационных технологий. Доля домохозяйств США, использующих различные технологии. Смартфоны получили самое быстрое распространение в истории технологий связи. (Источник: Our World in Data.)[60 - Ortiz-Ospina, E. (2019, 18 сентября). The rise of social media. Our World in Data. ourworldindata.org/rise-of-social-media.]
По рисунку 1.6 можно сделать важный вывод об эпохе интернета: она пришла двумя волнами. В 1990-х годах наблюдался быстрый рост связанных технологий: персональных компьютеров и доступа в интернет (тогда через модем). К 2001 году эти устройства появились в большинстве домов, однако в течение следующих десяти лет ухудшения психического здоровья подростков не наблюдалось[61 - Отмечу, что число либеральных демократий в мире достигло пика именно в это десятилетие, о чем я расскажу в своей следующей книге «Жизнь после Вавилона».]. Миллениалы, выросшие в первую волну, по статистике были даже немного счастливее, чем поколение X в их возрасте. Вторая волна представляла собой быстрый рост социальных сетей и смартфонов, которые к 2012–2013 годам стали доступны большинству домохозяйств. Именно тогда психическое здоровье у девочек начало ухудшаться, а у мальчиков – изменяться менее явно, но все же существенно.
Конечно, сотовые телефоны были у подростков еще с конца 1990-х, но это были обычные кнопочные модели без доступа в интернет: так называемые раскладушки, известные из-за популярной конструкции, которая открывалась одним движением. Они использовались в основном для прямого общения с семьей и друзьями. Можно было звонить, можно было отправлять сообщения, неловко тыкая большим пальцем по кнопкам. Со смартфонами ситуация иная. Они предоставляют круглосуточный доступ в интернет, запускают миллионы приложений, и в них проживают социальные сети, которые постоянно дергают своих пользователей, побуждая их проверять, что говорят и делают другие. В таком виде связи нет преимуществ прямого общения с друзьями. Более того, для многих молодых людей он стал настоящей отравой[62 - Во второй, пятой и шестой главах я подробно объясню многочисленные механизмы, посредством которых социальные сети наносят вред психическому здоровью.].
Существует несколько источников данных о ранней эре смартфонов. В 2012 году сотрудники исследовательского центра Pew Research провели опрос, показавший, что в 2011 году телефоны были у 77 % американских подростков, но только у 23 % был смартфон[63 - Lenhart (2012).]. Большинству приходилось пользоваться соцсетями с компьютера – зачастую родительского или семейного, что ограничивало приватность и возможности доступа, а зайти на платформы вне дома было непросто. В тот же период в США стали широко распространяться ноутбуки и высокоскоростной интернет, поэтому некоторые подростки получили облегченный доступ к Сети еще тогда.
Но только с появлением смартфонов они смогли быть онлайн постоянно, даже вне дома. Согласно опросу родителей в США, проведенному некоммерческой организацией Common Sense Media, к 2016 году смартфоны были у 79 % подростков и у 28 % детей в возрасте от 8 до 12 лет[64 - Lauricella et al. (2016).].
С тех пор подростки начали проводить в виртуальном мире все больше времени. По данным исследования Common Sense за 2015 год, молодые люди с аккаунтами в социальных сетях тратили на них около двух часов в день. В целом подростки сообщили, что проводят за видеоиграми и просмотром видео на нетфликсе, ютьюбе или порнографических сайтах почти семь часов свободного времени (без учета школьных занятий) в день[65 - Rideout (2021).]. Отчет Pew Research за 2015 год[66 - В отчете сообщается: «Во многом рост доступности обеспечивается за счет мобильных устройств» (Lenhart, 2015).] подтвердил эти высокие цифры: каждый четвертый подросток заявил, что находится в Сети «почти постоянно». К 2022 году этот показатель почти удвоился, достигнув 46 %[67 - Наибольшей популярностью среди подростков пользуются пять платформ: ютьюб, тикток, инстаграм, снапчат и фейсбук. Более того, 35 % американских подростков сообщают, что используют хотя бы одну из них «почти постоянно» (Vogels et al., 2022).].
Такие цифры поражают и могут стать разгадкой внезапного кризиса психического здоровья подростков. Получается, даже когда представители поколения Z не сидят в телефонах и на первый взгляд занимаются реальными делами – например, слушают учителя, едят или разговаривают с вами, – значительная часть их внимания сосредоточена на событиях в социальной метавселенной, что и вызывает тревогу. Как писала в 2015 году профессор Массачусетского технологического института Шерри Теркл о жизни со смартфонами: «Мы вечно где-то в другом месте»[68 - Turkle (2015, стр. 3).]. Фундаментальная трансформация человеческого сознания и отношений произошла среди американских подростков в период между 2010 и 2015 годами. Так родилось детство, проведенное в телефоне. Так закончилось детство, основанное на игре.
Важной деталью в этой истории является то, что iPhone 4 был представлен в июне 2010 года[69 - Компания Samsung представила смартфоны на операционной системе Android в 2009 году.]. Это был первый айфон с фронтальной камерой, что позволило с легкостью снимать себя на видео и делать селфи. Несколько недель спустя компания Samsung добавила аналогичную функцию в Galaxy S. В том же году появился Instagram – приложение, доступное исключительно на смартфонах. В первые несколько лет у него не было версии для компьютеров или ноутбуков[70 - Systrom, K. (2013, 5 февраля). Introducing your Instagram feed on desktop. Instagram. about. instagram.com/blog/announcements/introducing-your-instagram-feed-on-desktop.]. До 2012 года инстаграм насчитывал небольшую пользовательскую базу, но после его приобретения компанией Facebook число пользователей стремительно увеличилось: с 10 миллионов в конце 2011 года[71 - Protalinski, E. (2012, 1 мая). Instagram passes 50 million users. ZDNET. www.zdnet.com/article/instagram-passes-50-million-users/.] до 90 миллионов к началу 2013-го[72 - Iqbal, M. (2023, 2 мая). Instagram revenue and usage statistics (2023). Business of Apps. www.businessofapps.com/data/instagram-statistics/.]. Таким образом, знакомая нам экосистема социальных сетей, основанная на смартфонах и селфи, сформировалась в 2012 году после покупки Instagram компанией Facebook и появления фронтальных камер. К 2012 году у многих девочек-подростков сложилось впечатление, что смартфоны и аккаунты в инстаграме появились «у всех», и они начали сравнивать себя с другими.
В последующие годы экосистема социальных сетей стала еще более заманчивой. В инстаграме появились новые мощные фильтры, в Сети – Facetune и прочие приложения для редактирования. С фильтрами или без, отражение, которое девушки видели в зеркале, становилось все менее и менее привлекательным по сравнению с изображениями в телефоне.
И если жизнь девочек переместилась в социальные сети, мальчики все глубже погружались в виртуальный мир через многопользовательские онлайн-игры, ютьюб, реддит и откровенную порнографию, которые были доступны в любое время, в любом месте и бесплатно – прямо на их смартфонах.
Столкнувшись с таким количеством новых виртуальных увлечений, многие подростки (и взрослые) разучились полноценно возвращаться в реальность, что изменило социальную жизнь даже для незначительного меньшинства людей, которые не пользовались этими платформами. Вот почему я называю период с 2010 по 2015 год Великим подключением детства. Всего за пять лет социальные и ролевые модели, эмоции, физическая активность и даже режим сна подростков претерпели фундаментальные изменения. Повседневная жизнь, сознание и социальные отношения детей 2000 года рождения, у которых в 2013 году появился смартфон, кардинально отличались от таковых у детей 1994 года, которые в 2007-м начали ходить с раскладушкой.
Разве у них нет поводов для тревоги?
Когда я представляю эти результаты публично, то часто слышу возражения: «Конечно, поколение Z в депрессии; только посмотрите, что творится в XXI веке! Сначала атаки 11 сентября, потом войны в Афганистане и Ираке, мировой финансовый кризис. Их детство омрачено глобальным потеплением, перестрелками в школах, политической поляризацией, неравенством и постоянно растущей стоимостью обучения. Вы считаете 2012 год поворотным? А ведь это год перестрелки в начальной школе Сэнди Хук!»[73 - Расстрел в Сэнди Хук был одним из самых ужасных массовых расстрелов в американских школах. Психически больной молодой человек ворвался в начальную школу в Ньютауне, штат Коннектикут, и убил двадцать детей – всем было по 6–7 лет – и шесть взрослых.]
Именно так книга 2021 года «Поколение катастроф»[74 - Vermeulen K. Generation Disaster. Oxford University Press, 2021.] объясняет проблемы с психическим здоровьем у поколения Z[75 - Vermeulen (2021). Также см.: Twenge (2023, 24 октября), где она излагает тринадцать альтернативных теорий, выдвинутых в качестве возможных объяснений кризиса психического здоровья молодежи, и объясняет, почему двенадцать из них не выдерживают критики. Отмечу, что и Твенге, и я считаем одну из них (альтернатива № 6: «Это происходит потому, что у детей и подростков стало меньше самостоятельности») верной и важной.]. И хотя я согласен, что XXI век начался неудачно, совпадающие временные рамки не означают, что поколение Z испытывает тревогу и депрессию из-за объективных угроз на национальном или глобальном уровне.
Даже если предположить, что события с 11 сентября до мирового финансового кризиса действительно повлияли на психическое здоровье подростков, то сильнее всего должны были пострадать миллениалы, родившиеся с 1981 по 1995 год: их счастливый мир детства оказался разрушен, а перспективы социального роста сократились. Однако этого не произошло: уровень психических заболеваний среди подростков их поколения не вырос. Помимо того, если бы финансовый кризис и другие экономические проблемы были основными факторами, психическое здоровье подростков в США резко ухудшилось бы в 2009 году, в самый тяжелый период кризиса, и улучшилось в 2010-х годах, когда уровень безработицы упал, фондовый рынок вырос, а экономика восстановилась. Однако мы не наблюдаем подобных тенденций. На рисунке 1.7 я сопоставил данные о подростковой депрессии (рисунок 1.1) с графиком уровня безработицы в США. Сильный скачок приходится на 2008–2009 годы, начало кризиса, когда компании массово увольняли сотрудников. С 2010 по 2019 год безработица начинает устойчиво снижаться, а в начале 2019-го достигает исторического минимума в 3,6 %.
Рис. 1.7. Подростковая депрессия и безработица среди взрослых. Уровень безработицы в США (процент взрослого безработного населения) непрерывно снижался параллельно с усугублением кризиса психического здоровья подростков. (Источники: Бюро статистики труда США и Национальное исследование употребления наркотиков и здоровья в США.)[76 - U. S. Bureau of Labor Statistics (n. d.). Данные по депрессии из Substance Abuse and Mental Health Services Administration. (2023). National Survey on Drug Use and Health.]
Невозможно связать всплеск подростковой тревожности и депрессии с конкретными экономическими событиями или тенденциями. Более того, непонятно, почему экономический кризис навредил бы девочкам – особенно самым юным подросткам – больше, чем мальчикам.
Депрессии и тревоге поколения Z есть и другое распространенное объяснение: изменение климата, которое затронет их жизнь сильнее, чем жизнь старших поколений. Я не оспариваю обоснованность беспокойства, но хочу отметить, что в историческом контексте угрозы, нависшие над нацией или поколением (в отличие от проблем отдельных людей) не приводят к росту уровня психических заболеваний. Когда страны сталкиваются с угрозами – будь то военные действия или терроризм, – граждане обычно объединяются на почве патриотизма. У них появляется общая цель, и уровень самоубийств снижается[77 - Это открытие было сделано Дюркгеймом (1897, 1951) в фундаментальном труде «Самоубийство: Социологический этюд». Его подтвердили более поздние исследования, например Rojcewicz (1971) и Lester (1993).]. Исследователи обнаружили, что люди, заставшие начало войны в подростковом возрасте, многие годы спустя демонстрируют более высокий уровень доверия и сотрудничества в лабораторных экспериментах[78 - Bauer et al. (2016).].
Когда молодые люди объединяются по политическим причинам, будь то протесты против войны во Вьетнаме в 1960-х годах или пик раннего климатического активизма в 1970-х и 1990-х, они рвутся в бой, а не унывают, подавленные. Проблемы присущи любому поколению: Великая депрессия, Вторая мировая война, ядерная угроза, ухудшение экологической обстановки, перенаселение, огромный государственный долг. Люди не впадают в депрессию, когда сталкиваются с угрозами сообща; они впадают в депрессию, когда чувствуют себя изолированными, одинокими и беспомощными. В последующих главах я докажу, что именно это и стало результатом Великого подключения поколения Z.
Коллективная тревога объединяет людей и мотивирует к действию, а совместные действия пробуждают эмоции, особенно когда происходят в реальном мире. Исследования показывают, что среди представителей предыдущих поколений те, кто занимался политическим активизмом, зачастую были счастливее и энергичнее сверстников. «В самом активизме есть что-то полезное для благополучия», – сказал Тим Кассер, соавтор исследования 2009 года о студентах колледжей, активизме и процветании[79 - Klar & Kasser (2009). Цитата из: Petrе, R. (2010, 12 мая). Smile, you're an activist! In These Times. inthesetimes.com/article/smile-youre-an-activist.]. Однако более поздние исследования молодых активистов, включая климатических, показывают обратное: у тех, кто сейчас занимается политической деятельностью, психическое здоровье обычно хуже[80 - Conner, Crawford & Galiotor (2023); Latkin et al. (2022).]. Риски и угрозы существовали всегда, однако способы, которыми современные молодые люди реализуют свой активизм – преимущественно в Сети, – влияют на них иначе, чем на предыдущие поколения, чей активизм осуществлялся в реальности.
Гипотеза изменения климата также не объясняет демографические особенности. Почему наибольший рост тревожности и депрессии наблюдается среди девочек-подростков? Разве осведомленность о климатических проблемах не должна сильнее влиять на подростков старшего возраста и студентов, которые лучше разбираются в глобальных и политических событиях? Гипотеза не укладывается и во временные рамки: почему всплеск психических заболеваний во многих странах произошел именно в начале 2010-х? Шведская климатическая активистка Грета Тунберг (2003 года рождения) побудила молодежь всего мира к действию, но только после выступления на конференции ООН по изменению климата в 2018 году.
Может казаться, что мир рушится, но то же самое происходило в 1970-е годы, когда рос я, и в 1930-е, когда росли мои родители. Такова история человечества. Если мировые события и сыграли роль в текущем кризисе психического здоровья, то не потому, что в 2012 году ситуация внезапно ухудшилась, а потому, что они стали активно проникать в сознание подростков через их телефоны в виде постов других молодых людей, где те выражали свои эмоции по поводу рушащегося мира; эмоции, которые заразны в социальных сетях.
В англоязычных странах
Чтобы понять, стали ли текущие события причиной тревоги и подавленности американских подростков, можно взглянуть на аналогичные тенденции в других странах, отличающихся друг от друга как внутренней обстановкой, так и уровнем культурной дистанции от США. Ниже я рассмотрю несколько примеров: культурно близкие страны с разными новостными событиями, такие как Канада и Великобритания; страны других языковых и культурных групп, а именно – страны Северной Европы; и, наконец, тридцать семь стран со всего мира, где каждые три года проводятся опросы среди пятнадцатилетних подростков. Я докажу, что ситуация в них развивается по сходному сценарию и в тех же временных рамках: изменения произошли в начале 2010-х годов.
Рис. 1.8. Канадские женщины: отличное или очень хорошее психическое здоровье. Процент девушек и женщин в Онтарио, Канада, оценивающих свое психическое здоровье как «отличное» или «очень хорошее». (Источник: D. Garriguet [2021], Portrait of youth in Canada: Data report.)[81 - Garriguet (2021). Portrait of youth in Canada: Data report.]
Начнем с Канады, которая имеет много общего с Америкой в культурном плане, но лишена большинства ее негативных социологических и экономических черт. Например, там ниже уровень экономической нестабильности: Канада избежала частых войн и высокого уровня насильственных преступлений, характерных для США, а также почти не пострадала от последствий мирового финансового кризиса[82 - Belsie, L. (2011). Why Canada didn't have a banking crisis in National Bureau of Economic Research. www.nber.org/digest/dec11/why-canada-didnt-have-banking-crisis-2008.]. Тем не менее, несмотря на все преимущества, психическое здоровье канадских подростков резко ухудшилось в то же время и тем же образом, что и в США[83 - См. мой обзорный документ «Избалованность канадского разума? Совместный обзор» на www.anxiousgeneration.com/reviews. См. в особенности Garriguet (2021, стр. 9, график 6).].
На рисунке 1.8 показан процент канадских девушек и женщин, которые оценили свое психическое здоровье как «отличное» или «очень хорошее». Если бы сбор данных прекратили в 2009 году, можно было бы сделать вывод, что самая молодая группа (15–30 лет) одновременно самая счастливая и поводов беспокоиться нет. Однако в 2011 году их показатели начали опускаться, а затем полностью рухнули, в то время как показатели самой старшей группы женщин (от 47 лет) остались практически неизменны. График для мальчиков и мужчин отражает ту же тенденцию, хотя и с меньшим снижением. (Этот и многие другие графики можно найти в онлайн-приложении к книге, где для каждой главы создан отдельный документ. См. anxietygeneration.com/supplement.)
Рис. 1.9. Случаи самоповреждения среди британских подростков. Случаи самоповреждения среди подростков Великобритании (13–16 лет). (Источник: Cybulski et al., 2021, на основе двух баз данных анонимных британских медицинских записей.)[84 - Для наглядного сравнения я объединил данные по мальчикам и девочкам на одном графике. Графики для других возрастных групп доступны в онлайн-приложении. Cybulski et al. (2021). Благодарю Лукаша Цибульского за предоставление сводных данных.]
Как и в Соединенных Штатах, изменения в поведении подростков соответствуют изменениям в их оценке собственного психического здоровья. Если мы посмотрим на частоту посещений канадскими подростками отделений неотложной психиатрической помощи из-за самоповреждений, то обнаружим почти ту же картину, что и на рисунке 1.4 для американских детей[85 - См. онлайн-приложение. С 2010 года уровень самоубийств растет среди канадских девочек-подростков, но не среди мальчиков. Эта закономерность наблюдается во многих странах: у мальчиков показатели депрессии и тревожности обычно коррелируют, тогда как уровень самоубийств более изменчив. У девочек тревожность, депрессия, самоповреждения и самоубийства обычно демонстрируют согласованную динамику. Рост уровня самоубийств среди девочек наблюдается в пяти англоязычных странах. Отмечу, что самоубийство – редкое и комплексное событие, на которое влияют многие факторы: доступность огнестрельного оружия, сложность получения неотложной психиатрической помощи и уровень социальной интеграции (как показал Эмиль Дюркгейм). Безусловно, самоубийство – наиболее тяжелое последствие психических проблем, но не самый надежный показатель общего психического здоровья населения. См. Rausch & Haidt (2023, 30 октября).].
То же самое происходит и в Великобритании. Несмотря на несколько большую культурную удаленность от США, британские подростки столкнулись с аналогичными проблемами в то же время, что и их американские сверстники. Показатели тревожности и депрессии выросли в начале 2010-х годов, особо затронув девочек[86 - См. мой обзорный документ Adolescent Mood Disorders Since 2010: A Collaborative Review, ссылку на который можно найти в онлайн-приложении. Он включает десятки исследований тенденций в Великобритании и США. См. особенно Cybulski et al. (2021).]. И снова поведенческие данные отражают все тот же внезапный рост. На рисунке 1.9 показано число случаев самоповреждения среди подростков Великобритании, зафиксированное в медицинских записях.
Рис. 1.10. Госпитализации по психиатрическим показаниям, Австралия. Частота госпитализации австралийских подростков и молодежи (12–24 года) из-за проблем с психическим здоровьем. (Источник: Australia's Health 2022 Data Insights.)[87 - Australian Institute of Health and Welfare (2022). Хотя эти данные начинаются с 2007 года, другие показатели психического здоровья (например, самооценка стресса) не демонстрируют роста в начале 2000-х годов и начинают увеличиваться только с 2010 года. Подробнее см. в онлайн-приложении.]
Как и в США и Канаде, в начале 2010-х годов с британскими детьми произошло нечто, из-за чего они значительно чаще стали причинять себе вред[88 - В Великобритании, в отличие от США, относительный рост самоповреждений среди мальчиков больше, чем среди девочек, хотя абсолютные значения остаются значительно ниже. Также должен отметить, что уровень самоубийств в Англии и Уэльсе с 1980-х годов в целом снижался и оставался относительно стабильным до начала 2000-х. Однако на этом фоне с 2010-х годов наблюдается медленный рост общего показателя, особенно выраженный среди подростков обоих полов (а также среди мужчин 50–60 лет). Обратите внимание, что базовый уровень самоубийств среди подростков в Англии и Уэльсе намного ниже, чем в США. Опять же, относительный рост среди девушек-подростков (15–19 лет) выше, чем в любой другой группе. См. Rausch & Haidt (2023, 30 октября).].
Похожие тенденции наблюдаются и в других крупных англоязычных странах, включая Ирландию, Новую Зеландию и Австралию[89 - Rausch & Haidt (2023, 29 марта). См. также международные обзорные документы, которые мы с Заком Раушем подготовили для разных стран, по адресу: www.anxiousgeneration.com/reviews.]. Например, на рисунке 1.10 показана частота госпитализации австралийских подростков и молодых людей в психиатрические больницы. Там, как и в остальных странах, проблем не наблюдалось до 2010 года, когда началось Великое подключение. Однако к 2015-му подростки оказались в большой беде.
В остальном мире
Рис. 1.11. Высокий психологический стресс в странах северной европы. Процент подростков 11–15 лет с высоким психологическим стрессом в скандинавских странах. (Источник: данные исследования «Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья».)[90 - Health Behaviour in School-Aged Children (HBSC) (2002–2018). Графики и данные были систематизированы и подготовлены Томасом Потребным и Заком Раушем.]
Рис. 1.12. Социальная изоляция в школах по всему миру. Динамика показателей изоляции пятнадцатилетних учащихся в школах по всему миру. Обратите внимание, что рост одиночества в школах наблюдается во всех регионах, кроме Азии, преимущественно в период с 2012 по 2015 год. (В опросах 2006 и 2009 годов соответствующие вопросы отсутствовали.) Шкала оценок: от 1 (минимальная изоляция) до 4 (максимальная). (Источник: Twenge, Haidt et al. [2021]. Данные PISA.)
В 2020 году я нанял внештатным научным сотрудником Зака Рауша, позднего миллениала 1994 года рождения, получавшего степень магистра в области психологии. Зак быстро стал моим постоянным партнером по исследованиям; он собрал данные о психическом здоровье со всего мира и опубликовал несколько подробных докладов в канале «После Вавилона» на платформе Substack, где мы проверяли идеи для этой и следующей моей книги. В одном из исследований Зак изучил пять стран Северной Европы и обнаружил те же закономерности, что и в пяти англоязычных странах. На рисунке 1.11 показан процент подростков в Финляндии, Швеции, Дании, Норвегии и Исландии, сообщивших о высоком уровне психологического стресса в период с 2002 по 2018 год[91 - Полный анализ изменений психического здоровья в странах Северной Европы, проведенный Заком, см. в Rausch & Haidt (2023, 19 апреля). Высокий уровень стресса на рисунке 1.11 относится к респондентам, сообщившим о наличии как минимум трех психологических симптомов, проявляющихся не реже одного раза в неделю в течение последних шести месяцев. Симптомы были выбраны из списка четырех возможных.]. Картина неотличима от той, что неоднократно встречалась в англоязычных странах: если обрезать графики по 2010 году, когда началось Великое подключение, никаких признаков проблемы нет, однако к 2015-му она становится очевидна.
А как обстоят дела за пределами богатых англоязычных и скандинавских стран? Глобальные исследования психического здоровья проводятся, но в основном для взрослых, а не для подростков[92 - Глобальных исследований, отслеживающих динамику психического здоровья подростков, немного. При этом ключевыми источниками являются PISA и исследование поведения детей школьного возраста в отношении здоровья (HBSC). HBSC, начатое в 1983 году, преимущественно охватывает Европу и Северную Америку. Проанализировав данные HBSC, Косма с коллегами (Cosma et al., 2020) обнаружили небольшое снижение психического благополучия подростков с 2002 года. Однако это снижение было наиболее выраженно в Северной и Западной Европе и в Канаде.]. Однако существует международная программа по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) – исследование, которое проводится каждые три года начиная с 2000-го. В нем участвуют тысячи пятнадцатилетних подростков и их родителей из тридцати семи стран. Среди сотен вопросов об успеваемости и домашней жизни шесть касаются чувств по поводу школы. В них ученикам предлагается выразить согласие с такими утверждениями, как «В школе я чувствую себя одиноким», «В школе я чувствую себя изгоем (или исключенным из школьной жизни)» и «В школе я легко завожу друзей» (что оценивается по обратной шкале)[93 - Благодарю Оливера Хартвича из New Zealand Initiative за помощь в поиске материалов.]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dzhonatan-haydt/trevozhnoe-pokolenie-kak-velikoe-podkluchenie-detstva-vyzy-72420829/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Hamm et al. (1998); Milder et al. (2017).
2
Grigoriev & Egorov (1992); Strauss, M. (2016, 30 ноября). We may finally know why astronauts get deformed eyeballs. National Geographic. www.nationalgeographic.com/science/article/nasa-astronauts-eyeballs-flattened-blurry-vision-space-science.
3
См., например, ответ Meta на разоблачения Фрэнсис Хаген в Facebook Files: Zuckerberg, M. (2021, 5 октября). Facebook. www.facebook.com/zuck/posts/См. также мое опровержение слов Марка Цукерберга о том, что, по результатам исследований, использование инстаграма «в целом положительно сказывается на их душевном здоровье»: Fridman, L. (2022, 4 июня). Jonathan Haidt: The case against social media. Lex Fridman Podcast #291 (видео). YouTube. www.youtube.com/watch?v=f0unl1L8Zw&ab_channel=LexFridman.
4
Когда мальчики подросли, их начали заманивать другие компании, включая платформы спортивных ставок и приложения для знакомств.
5
О COPPA см.: Jargon, J. (2019, 18 июня). How 13 became the internet's age of adulthood. Wall Street Journal. www.wsj.com/articles/how-13-became-the-internets-age-of-adulthood-11560850201. В 2023 году обе партии внезапно проявили большой интерес к защите детей от социальных сетей. Заметные усилия были предприняты в Калифорнии и Юте, а в Конгресс США был внесен ряд законопроектов, о которых я расскажу в десятой главе.
