Серпентарий
Ирена Мадир
Пташка.
Её сестра не могла погибнуть случайно, она знает это. Но полиция бездействует. И ей придётся самой идти по следу убийцы, погружаясь в опасный преступный мир всё глубже. Здесь слишком много тайн, спутанных в змеиный клубок, слишком много искушений, но в серпентарии нельзя доверять ни одному змею. Особенно тому, что следит за ней из тьмы…
Змей.
У него есть цель, и в неё не входит очаровываться прекрасной пташкой. Он может её использовать, чтобы получить информацию, может продолжать играть в прятки, приходя по ночам и заставляя её гадать, сон он или реальность. Но он жаждет лишь её тепла. Что одержит верх: разум или порочные желания?
Ирена Мадир
Серпентарий
От автора
Данная книга является одиночной и не предусматривает ни предысторий, ни продолжения, хотя и является частью мира Шаран.
Цель этой книги не раскрыть мир полностью, а показать конкретную историю в конкретном месте и в конкретном времени. В рамках Шарана «Серпентарий» – это один пазл из целого набора. Если вы захотите раскрыть тайны Шарана, рекомендую читать книги, связанные с ним, где постепенно будут раскрываться все многочисленные детали. Если нет, вы можете ограничиться только этой книгой или выбирать их исключительно по заинтересовавшей вас аннотации.
Так же в истории затрагиваются триггерные темы: смерть близких, преследование, нездоровые отношения, эротические сцены, особенности анатомии, насилие и некоторые другие. Пожалуйста, учитывайте это и не читайте историю, если подобное вам не подходит.
А если вы готовы, то…
Оставь снобизм, всяк сюда входящий!
Это место для guilty pleasure, так что не говори, что тебя не предупреждали!
Мы повеселимся! А ты уже на самом краю.
Пришло время сделать последний шаг.
Позволь бездне истории поглотить тебя.
Порочные змеи уже ждут.
Добро пожаловать в серпентарий!
Серпентарий – это разновидность террариума, предназначенного для содержания змей.
В научных серпентариях добывают змеиный яд, который позднее используют в лечебных целях. Например, его применяют для изготовления противовоспалительного средства при заболеваниях периферической нервной системы. Так что ядовитые змеи не всегда представляют опасность, иногда они и помогают людям…
Э. Хоркам
«Змеи и прочие гады»
Глава 1. Пепел и слова
ПТАШКА
«Если ты читаешь это, значит, меня убили», – гласила первая строчка письма. Его Нура не смогла бы забыть, даже если бы сильно захотела. А страшные слова болью пульсировали в висках, стоило лишь вспомнить, что она не умерла, её убили.
Сейчас, когда обнажённые лопатки упирались в твёрдую шершавую стену, а грудь – в горячее мужское тело, Нура снова и снова прокручивала слова из начала письма.
Что, если её убил тот, кто теперь стоял прямо здесь? Что, если…
– Какое мучение, – его шёпот вливался в уши ядом.
Нура злилась на собственную слабость. Она трепетала от страха, хотя мужчина перед ней не сделал ничего плохого. Он стоял близко, но не касался, между ними сохранялось крохотное расстояние, не мешавшее ощущать чужой жар, будто от лихорадки. На шее мужчины под тёмными татуировками проглядывались вены, он дышал сквозь сжатые зубы, а его глаза не моргали. И Нура не могла отвернуться от завораживающих глаз цвета красного вина. Радужку прорезали по-кошачьи узкие зрачки, которые медленно расширялись.
– Ты так на неё похожа, – простонал мужчина. Он наклонился, и Нура ощутила, как раздвоенный язык прошёлся по линии её челюсти. – Даже пахнешь похоже…
Нура была близка к тому, чтобы потерять сознание прямо там, в комнате, пропахшей табачным дымом, рядом с опасным мужчиной, от которого несло бурбоном. Сердце птицей билось о клетку рёбер, в груди становилось всё теснее, а по позвоночнику расползался холодный ужас.
– Я не она, – хрипло выговорила Нура, вжимаясь в стену – единственное, что помогало оставаться в вертикальном положении.
– Да… – снова этот шёпот. От него во рту растворяется полынный горький привкус. – Ты не она.
Удивительно, как и мужчина, и сама Нура избегали её имени.
Кея.
Её звали Кея.
***
Нура и Кея делили один день рождения и одно лицо. Те же низко посаженные густые брови, тот же прямой нос, те же серые глаза… Только глаза сестры были закрыты… Теперь закрыты навсегда…
За три года Нура привыкла к отсутствию Кеи. Сестра так внезапно бросила университет, разругавшись по этому поводу с мамой, и так быстро уехала в столицу Восточного кантона1[0 - Кантон – административно-территориальная единица внутри государства.], что никто ничего и понять толком не успел. За эту резкость мама, кажется, ещё сильнее обиделась на Кею. Их старший брат занял более нейтральную позицию, но всё же был скорее против сумасбродства сестры.
А Нура… Она училась жить без Кеи. Её отъезд – болезненное расставание. Сёстры всегда были рядом, спали в одной комнате, перешёптывались ночами и хихикали, доверяли секреты, но вдруг всё изменилось. Их разделили города, разговоры стали короткими и скупыми. Даже связь по нусфону2[1 - Нусфон – аппарат для передачи и приёма мысли в виде звука и текста на расстоянии между двумя немагами или между немагом и магом. Передача осуществляется посредством магических сигналов.] не длилась долго. Кея почти ничего не рассказывала о жизни в столице. Сердце Нуры разрывалось в клочья от боли и обиды на сестру. Как она могла бросить собственную близняшку? Как могла игнорировать её?
А однажды утром пришло письмо… Тогда был выходной, и первый день Нуры в качестве безработной. Об увольнении она семье так и не сообщила, опасаясь скандала. Ведь от Нуры никто не ожидал таких резких решений, она всегда была кроткой и послушной. Не перечила матери, ни когда та отправила её учиться на экономический факультет, ни когда через знакомых пристроила работать бухгалтером. Страшно представить, сколько пришлось бы выслушать от семьи по поводу «опрометчивого поступка», и ведь им ничего не доказать…
Так что весточка от Кеи была в тот момент воспринята как добрый знак, потому что сестра наверняка поняла бы и поддержала Нуру. Другое письмо осталось без внимания. Адресантом значился полицейский департамент, потому и Нура, и мама решили, что это, скорее всего, штраф за превышение скоростного режима на старом мобиле3[2 - Мобиль – аналог машины, двигателем которой выступает магический артефакт.].
Нура скрылась в своей комнате, спеша прочесть долгожданное послание от Кеи. Первые строчки запомнились ярче всех, они шли до стандартного приветствия, потому что, очевидно, были важнее:
Если ты это читаешь, значит, я мертва. Меня убили.
Слова вызвали дрожь, в горле встал ком. Нура надеялась, что написанное окажется какой-нибудь шуткой. Неудачной и ужасной, но только шуткой.
Дорогая моя Нура!
Важно, чтобы ты поняла: если это письмо в твоих руках, значит, кто-то решил заткнуть меня. Я не хочу, чтобы у них получилось всё скрыть. Голос Кеи Йон они должны услышать даже после того, как убили меня. Надеюсь, ты поможешь.
У меня есть компромат на тех, кто угрожал мне. На всех, кто может быть моим потенциальным убийцей. Доберись до этой информации и покажи её общественности, опубликуй её. Делай всё очень быстро, чтобы никто не успел достать тебя!
Я оставила подсказки только для самого близкого мне человека – для моей близняшки, для тебя, Нура. Также можно найти помощь у человека, с которым мы…
Письмо обрывалось. Буквально. Кея оторвала часть бумаги, а продолжение шло на обратной стороне. Там буквы немного скакали, будто сестра дописывала концовку в спешке.
Всё изменилось. Мне пришлось уничтожить ту часть, которая может навредить тебе. Всё куда опаснее, чем я полагала. Не лезь в это! Просто знай, что я не убивала себя. Я оставлю тебе всё то, что принадлежало мне. Забери, что захочешь, и уезжай. А главное – НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙ!!!
Скажи маме и брату, что я их люблю. И помни, что больше всех на свете я люблю тебя, моя милая сестрёнка. Ты моё отражение, моя близняшка. Береги себя.
Стоило дочитать последнюю строчку, как послышался мамин всхлип. Она тоже открыла своё письмо. Это был не штраф. Это было уведомление с приглашением на опознание тела…
Нура, мама и брат тем же вечером выехали в Рагнар – столицу Восточного кантона. Уже утром они стояли в холодном помещении, где на металлическом столе лежал труп.
Лежала Кея.
Мама рыдала, плакал и брат, а Нура не проронила ни слезинки. Всё словно замерло, застыло, как в янтаре. И она пустым взглядом смотрела перед собой, не понимая, что происходит.
Это не могло быть правдой. Просто не могло. Ни документы, которые дали подписать; ни захламлённая арендованная квартира Кеи, которую с остервенением убирала мама, лишь бы забыть о том, что её ребёнок мёртв; ни хозяин квартиры, с которым разговаривал брат, прося разрешения остаться ненадолго; ни люди в чёрных одеяниях, готовившие похороны.
Казалось, что всё происходит с кем-то другим. С какой-то другой Нурой. И она всё глубже погружалась в омут отчаяния и всё меньше понимала, что творится вокруг. Она кому-то кивала, что-то отвечала, но едва ли различала собственные слова. Всё это длилось вечность, пока кто-то не похлопал её по плечу и не сунул под нос что-то мерзко пахнущее. Только тогда Нура вздрогнула и подняла взгляд на незнакомца.
Голос его звучал так глухо, словно из-под воды, и разобрать удалось лишь окончание:
– … проститься и вы?
Нура моргнула раз, другой, пытаясь сосредоточиться, понять, где она и что случилось. Постепенно туман, укрывавший разум, начал исчезать, и стало ясно, что Нура сидит на лавочке. Рядом вилась выложенная камнем дорожка, ведущая к огороженной площадке для ритуальных сожжений. Повсюду разливалась песня серебряных колокольчиков, висевших на деревьях чуть поодаль. Считалось, что их звуки отпугивают злых духов Великого леса.
Перед Нурой остановился молодой мужчина в тёмном костюме. Голову его венчала шляпа с широкими полями, характерная для служителей Смерти – для Жнецов. Они, облачённые в чёрное, с опущенными вниз лицами и тусклыми глазами, сопровождали мертвецов в их самый последний путь – в могилу, какой бы она ни была. Жнецы знали традиции погребения всех конфессий Шарана4[3 - Шаран – название мира, где происходит действие.] и ещё нескольких с Древней родины5[4 - Древняя родина – обозначение Земли у местных.]. Потому, наверное, ни на одном материке не существовало похоронного бюро, которым бы владели не Жнецы.
– Что вы сказали? – слабо отозвалась наконец Нура.
– Прошу прощения, что подал нюхательную соль, я счёл необходимым привести вас в чувство. Ваш брат и матушка уже простились, посему обязан уточнить, не хотели бы проститься и вы? – терпеливо повторил Жнец. Его бледное лицо не выражало ровным счётом ничего. Уголки тонких губ были опущены, под тёмно-карими глазами пролегли тени, как если бы мужчина не спал несколько ночей. Он глядел на Нуру, но словно смотрел сквозь неё.
– А… Да. Извините, – промямлила она, – я просто задумалась…
– Понимаю, – кивнул Жнец, подавая ей руку. – Позволите?
Нура согласилась, вкладывая свою ладонь в его, затянутую в чёрную перчатку. Начало лета выдалось, конечно, прохладным, но недостаточно, чтобы перчатки не показались лишним атрибутом.
– Надеюсь, вы не против, – Жнец взял её под локоть, – если я послужу для вас временной опорой, госпожа Йон.
