«Снежка меня убьёт!» – подумал Лобов с огорчением.
– Но пара часов у меня ещё есть?
Оба полковника переглянулись.
– До шести вечера, – сказал Шелест.
– Тогда ладно. Слушаю.
– Вот в шесть и поговорим, я пришлю за тобой машину.
– Я остановился у Снежки…
– Знаю.
– Хотя бы в общих чертах.
– Я обратил внимание на твою физиономию, – буркнул Шелест. – Надеюсь, не надо уговаривать относиться к нацистам как к врагу?
– Не надо, – стиснул зубы Тарас. – Но есть нюансы.
– С врагом не договариваются, – сказал Утолин угрюмо, собрав морщины на лбу, – его уничтожают!
– Это личное.
Контрразведчик посмотрел на Олега.
– Поехали на КП, там обсудим планы, – сказал Шелест.
– Мне надо задержаться, встречусь кое с кем.
– Мы подождём.
Утолин посмотрел на Олега.
Полковник посмотрел на свой командирский хронометр.
– Через полчаса буду на стоянке. – Он вышел.
– Что за намёки делал министр? – осведомился Тарас. – Какое отношение флот имеет к нам?
– Теперь имеет. Решено после создания второго «Бесогона» послать на Балтику корабль с группой захвата, предварительно сбросив эту инфу в интернет или по другим каналам. Скорее всего, пошлют твою команду. Вы ликвидируете тергруппу британцев, потому что они почти стопроцентно клюнут на приманку, захватите языка, мы допросим и ударим по центру управления десантом.
– А если центр находится на территории Британии?
Глаза Шелеста похолодели.
– Тем более надо ударить! Хватит чертить красные линии, подставлять другую щёку и замалчивать поражения! Над нами уже впрямую весь Запад издевается, уверенный, что мы не ответим. Ты против?
– Я только за!
– Пошли.
Они двинулись из штаба с его деловой суетой в яркий, хотя и бесснежный осенний день. Тарас догнал начальника бригады спецопераций.
– Снежа обидится…
Шелест покосился на него с иронией.
– Полковник, не в детском саду служим.
– Но ты сам обещал только что…
Остановились у крытого серым ондулином флигеля, служащего гаражом.
– Подберём Валеру, заедем к сестре, и я ей всё объясню.
Тарас представил лицо жены, сжал зубы, сдерживая разочарованный вздох. Но спорить не стал, зная железный характер семейства Шелестов.
– Ладно, командуй.
– Только ради бога не заводи разговор о заданиях, ей вредно волноваться.
– Сам знаю, – огрызнулся Лобов. – Но министр почему-то завёл разговор о моём кюар-колдовстве. Что он знает о кюар-трекинге?
– Успели раззвонить, – мрачно отмахнулся Олег.
– Это… нехорошо.
– К сожалению, скрыть уже не удастся, придётся действовать наверняка. План заданий большой, на десять пунктов, так что нас где-то могут и прищучить.
– Сразу на Балтику?
– Нет, в первую очередь надо будет заняться ликвидацией мигрантского подполья. Только вы с «братьями» сможете тихо, без шума провернуть операцию.
– Догадаются.
– Так что, совсем не обращать внимания на армию олигархов, которые спят и видят Россию раздробленной?
– Ты же знаешь, я не гожусь на роль ликвидатора.
– Никто и не требует от тебя работы киллером. Но только вы способны захватить любого негодяя и доставить живым в судебные инстанции.
– Но если о захвате узнают подсобники негодяя? В нынешней власти их легион.
Шелест пошевелил бровью.
– Значит придётся готовить захват так, чтобы комар носа не подточил.
Тарас усмехнулся в ответ.
– Не сильно ли много у нас мигрантских комаров?
Олег дошёл до пятнистого броневика, кивнул водителю.
– Стартуем через полчаса.
Водитель, сержант лет сорока, кивнул.
Утолин появился, как и обещал, через тридцать минут.
Выехали на божий свет.
Тарас сел в десантской кабине поудобней, закрыл глаза и стал грезить, как он держит на руках сына, а счастливая Снежана гладит его по руке и смеётся…
Россия?41
22 октября
Отсвечивающие тусклым золотом стены ущелья начали сближаться. Бегущие по пятам чешуйчатые твари подняли вой и визг, вращая над головами жуткие зазубренные мечи. Итан понял, что оторваться от погони не удастся, остановился.
– Я их задержу!
Иннокентий, Тарас и Лавиния приостановились тоже, но Итан уже со всех ног мчался навстречу орде антивирусной защиты Старухи, превращая себя в гиганта в латах, ударил мечом, невесть как оказавшимся в руке, по первому преследователю. Развалил его на задымившие половины. Бросился к соседу, отрубил ему лапу с мечом. Однако твари с недоступной ему быстротой окружили молодого человека, и, если бы не подоспели «близнецы», неизвестно, чем бы закончилась атака. Несмотря на всю её виртуальную призрачность, сцена была так реальна и натуральна, что в голове не мелькнуло ни тени сомнения.
– Уходим! – крикнула Лавиния, в отличие от мужчин оставаясь в мультикаме. В сорок первом реале спецкостюм назывался «хамелеоном».
Отбив атаку, Лобовы подбежали к ней, и кюар-трек унёс всех в тёмные бездны соседних реалов…
Впрочем, это оказалось иллюзией, а схватка с монстрами Старухи – воспоминанием попытки беглецов, каковыми оказались Лобовы в своих вариантах реальности, перепрограммировать нейросеть Старухи (она же Маршалесса), командующей в сорок первом реале боевыми действиями.
Итан очнулся в темноте, не нарушаемой ни одной искрой света. Принюхался и сообразил, что находится в блиндаже, заполненном дыханием спящих. Была ночь, он отдыхал после возвращения из операции по спасению попавшей в плен под Суджей мобильной группы. Как и в двадцать третьем реале, где обитал Тарас Лобов, в сорок первом военачальники с большими звёздами на погонах прозевали наступление ВСУ на Курскую и Брянскую области, и после схватки с Маршалессой Лавинии пришлось остаться в Луганске, потому что тест на беременность подтвердил её подозрения. Узнавший об этом Итан был шокирован, однако прервать беременность не захотел, и удивлённая и обрадованная его решением бывшая хакерша министерства обороны осталась в тылу луганского фронта. Итан предложил ей переехать если и не в Москву, то подальше от зоны боевых действий, однако она отказалась, простодушно заявив отцу будущего ребёнка (прогнозировали мальчика), что будет волноваться, находясь далеко, и надзорику пришлось согласиться.
После того как Лобовы провели две успешные операции по запуску в интерфейсы обоих ИИ вируса троян: в сорок первом – Старухи, в восемьдесят восьмом – Баталера, – вскоре появились и результаты. Старуха-Маршалесса перестала преследовать непокорного сотрудника Цифроинститута, борющегося с дипфейками, а Баталер отказался от операции захвата математика. Во всяком случае так можно было оценить со слов Иннокентия наступившую паузу в погоне за «преступником», обнаружившим истинную цель мощных ИИ-систем. Для них война с нацистским строем Украины являлась лишь увлекательной игрой, при которой можно было создавать любые политические структуры, оптимизировать потери (или наоборот, увеличивать в зависимости от необходимости) и управлять государством, опираясь на тех же людей как на расходный материал.
Лавинии соорудили новый паспорт со сменой личных данных (она стала Вероникой Смышляевой) и поселили на северной окраине Луганска недалеко от восстанавливающегося железнодорожного депо. А чтобы она не заскучала до рождения сына, её устроили айтишником коммунальных служб города и области. Компьютеры там стояли, привезённые из глубин России, мощные, и Лавиния похвасталась, что может с их помощью хакнуть даже базы данных британских спецслужб.
– Это, конечно, здорово, – ответил ей Итан, навестив подругу, – но лучше в эту клоаку не соваться. Ты теперь не взломщик сетей на службе министерства обороны, и пользы сыну от твоих взломов я не вижу никакой.
– Я и не лезу, – отмахнулась женщина. – Ткнулась как-то пару раз к олигархам – как в грязи вывалялась! Отдыхаю на социалке, смотрю старые мультфильмы и новости культуры.
– Вот это правильно! – похвалил он Лавинию, целуя. – Хотя, если честно, с культурой у нас хреновато.
– Я уже убедилась, – фыркнула она. – Война идёт три года, а негодяи постоянно организовывают голые вечеринки и плюют на всех с высокой колокольни. Вот недавно в Екатеринбурге устроили шабаш, плюс сколько раз в Москве и Питере было.
Конечно, таких открытий она сделала впоследствии множество. До сих пор не нашлось в стране хозяина, который скомандовал бы: всё! Прекратить гулянья до тех пор, пока у нас идёт война и погибают люди!
Где-то наверху загудело.
Итан подхватился на лежаке, спал он в термоспальнике, поддерживающем комфортную температуру даже в морозы, прислушался и лёг обратно. На сегодняшнюю дату была назначена ротация подразделений роты дронобоев, где теперь служил и сорок первый Лобов.
Такие подразделения возникли в армии спустя полгода после появления нового министра обороны, однако пока что продвигалась эта идея нелегко. Вспомнились рассказы Тараса, как в двадцать третьем реале возникали нелепые, а то и вовсе жуткие ситуации саботажа и предательства. Особенно поразил Итана случай с командиром батальона Геннадием Манашкиным, который отправил двух опытнейших пилотов дронов, пожаловавшихся на его сумасбродные приказы вышестоящему начальству, на штурм села под Харьковом в качестве простых штурмовиков. Оба погибли, оставив письмо с перечислениями поступков комбата, ставших причинами гибели многих бойцов, в Сети вспыхнул скандал, к счастью, дошедший до верховного главнокомандующего, и комбата перевели на другой участок фронта в Херсоне. Однако он и там проявил себя как организатор «мясных штурмов», и лишь месяц спустя Манашкин случайно подорвался на мине.
С минуту Итан прислушивался к гудению моторов и голосам над головой и уснул, неожиданно для себя самого вернувшись в сон с атакой на Старуху. Проснулся, заставил себя сменить пластинку.
Вирус троян, разработанный Лавинией, сработал прекрасно, удалил из базы данных военной ИИ-системы о существовании надзорика Итана Лобова и айтишника Лавинии Ивановой-Дотык, что и позволило им вернуться домой. Все обвинения с них со стороны органов Надзора были сняты, и они могли служить Родине открыто. Однако начальник Надзора Рунге посоветовал им на какое-то время уйти в подполье, пока не затихнет оставленный ими в спецслужбах след, и бывшие беглецы исчезли с горизонта контрразведывательного преследования. Во всяком случае они в это верили. Никогда не дремлющий сторож организма разбудил его в шесть утра, а в семь он уже завтракал вместе с командиром роты дроноводов капитаном Мелешко. Разумеется, капитан знал о способностях Лобова пересекать границы реалов, хотя для него Итан был «лейтенантом Грубиным», присланным из Москвы. Они поладили и в общем-то подружились, насколько этот термин был применим на войне. Участие же «лейтенанта Грубина» в разведрейдах (летали, естественно, дроны класса «стриж»), и особенно в двух операциях по освобождению из плена бойцов, возвело «лейтенанта» в глазах комроты в ранг супермена.
– Откуда ты знаешь Рунге? – поинтересовался Мелешко, худой, белокурый, курносый, прекрасно разбирающийся во всех системах БПЛА.
«Я служу в Надзоре», – с улыбкой подумал Итан, но вместо этого сказал:
– Познакомились как-то, когда он приезжал в институт. Умный мужик, отлично разбирается в проблемах, дал несколько хороших советов.
– Генерал даёт советы лейтенантам? – хохотнул Мелешко.
– Истории известны случаи дружбы королей и шутов, так что ничего удивительного.
– Ну, знаешь, я бы тоже не прочь дружить с королём.
– Опасное это дело, – с сомнением произнёс Итан, – дружить с королями. Часто такая дружба заканчивается эшафотом. Либо попроще – ножом в спину.
– Не будь пессимистом, – отмахнулся Мелешко.
К девяти часам утра рассвело, и поля вокруг участка фронта в десяти километрах южнее Харькова, покрытые снежком, засияли слепящей глаза белизной.
Роте приказали развернуть дополнительные системы дронов, что обещало скорое наступление, но Итана внезапно вызвали на КП, и он передал командование своей спецгруппой лейтенанту Паше Быстрову старше его на четыре года. До СВО Паша разрабатывал в Сколково алгоритмы управления микротехникой слежения (в восемьдесят восьмом реале это привело к созданию индивидоров – «умных пуль»), но в двадцать четвёртом году ушёл добровольцем на фронт, да так и остался.
– За тобой приехали, – встретил он Итана у блиндажа КП.
– Кто?
– Сам увидишь.
Итан покосился на броневик в шкуре маскировочного камуфляжа, делавшей его почти невидимым на снегу, сопровождающий БТР не обнаружил и спустился вниз.
Гостей было всего двое, одного Итан знал – полковника Рулина, заместителя командующего северным фронтом генерала Вольнова, второго – нет. Оба были в полевой форме без погон и оба, судя по отсутствию сопровождения, не окружали себя телохранителями.
Надзорик расправил плечи.
Рулин подал ему руку, проворчав:
– Не тянись, ты и так на полголовы выше.
Подал руку и его спутник, крупноголовый, с залысинами, обладающий мрачноватым лицом горца.
– Давайте знакомиться, – произнёс он с отчётливым акцентом жителя Закавказья. – Наслышан о ваших подвигах.
