Ксавье О. Холлоуэй "Комикс"

– Во всем, сэр.

Уэйд сжимает кулаки:

– Кто приказал?!

Берк осторожно отступает на шаг от Уэйда.

– Мой непосредственный начальник, сэр. Я могу связать вас с ним по рации.

– Ну!

Берк переключает рацию:

– Третий первого, третий первого. Прием.

– Первый. Прием. – тут же вырывается из динамика.

– Первый, с вами хочет поговорить комиссар Уэйд. Прием.

Пауза. Уэйд успевает закурить и выразительно вытаращиться на Берка.

– Третий, передай рацию комиссару. Прием.

– Есть, первый. Передаю.

Берк отстегивает рацию и передает ее Уэйду.

– Сэр, вот здесь нажмете, когда будете говорить и…

– Да знаю я, дай сюда. – закатывает глаза Уэйд и выхватывает рацию. – Уэйд на связи. С кем имею честь?

– Лейтенант Кэрол, сэр. Личная охрана мэра. Прием.

– Слушай, лейтенант, кто вас вызвал?

– Мэр Эвил, сэр. Прием.

– Лично?

– Нет, сэр. Его секретарь по его поручению. Прием.

– А где сейчас мэр?

– Не могу знать, сэр. Прием.

– А его секретарь?

– В нашем трейлере, прямо перед зданием мэрии. Прием.

Уэйд подходит к окну, смотрит вниз. Там, среди пожарных и полицейских машин, действительно стоит большой черный трейлер – рядом дежурит пара аналогичных Берку молодцов.

– Отлично. Я через пятнадцать минут буду у вас.

– Будем ждать, сэр.

Уэйд отдает Берку рацию и закуривает от бычка следующую сигарету. Возвращается Джонс и радостно докладывает:

– Все потушено, сэр!

– Что?

– Все… Все потушено, сэр!

– Я тебя и в первый раз услышал! Что потушено?!

– Дверные косяки, сэр! Они дымили, сэр! Вы приказали потушить…

Уэйд устало вытирает лоб.

– Ну что за день сегодня?! Откуда ты такой взялся на мою голову?..

– Я…

– Стоп! Не надо, я сам знаю. Лучше скажи, где начальник пожарной службы?

– Он… Он… Он внизу, сэр.

– Молодец. Пошли.

* * *

Главный вход в здание мэрии. Ручьи и лужи подмерзают. Черные окна с наледями по краям. Стены меняют оттенок в унисон мигалкам на пожарных и полицейских машинах. Уэйд разговаривает с начальником пожарной охраны. Пар от их дыхания обволакивает головы обоих. Пожарный виновато что-то объясняет. Уэйд яростно жестикулирует, закуривает и, оглядываясь вокруг, бросает сигарету. Подзывает стоящих поодаль Берка и Джонса. Что-то говорит им – они кивают. Берк остается на месте. Джонс скрывается на несколько секунд и возвращается с мегафоном. Уэйд долго разбирается с переключателями и настройками громкости. Сквозь скрежет и помехи слышится «Твою мать», «Что за…». Пару раз Уэйд безрезультатно подносит к лицу мегафон и оба раза аппарат гневно возвращает Джонсу. На третий раз аппарат срабатывает. Искаженный голос слышно даже в конце квартала:

– Говорит комиссар полиции Уэйд. Всем выключить светомузыку. Для особо одаренных объясняю: пожар потушен пол-то-ра ча-са на-зад!

Мигалки гаснут одна за другой. Некоторые машины отъезжают.

Уэйд снова что-то спрашивает у начальника пожарной охраны. Тот разводит руками. Уэйд долго говорит, тыча указательным пальцем то себе в грудь, то ему. Прерывается, роется в карманах, находит телефон, отвечает, смеется, жестом отпускает собеседника и направляется в сторону того самого трейлера.

Ему пытается преградить дорогу охранник. Уэйд выключает мобильный. Секундная заминка. Берк оттесняет охранника. Скользко. Уэйд, чтобы не упасть, хватается за Берка. Оба подходят к двери.

– Дальше я сам.

Уэйд заходит внутрь.

* * *

Возле окна на сером диванчике сидит Элла. Курит. Задумавшись, смотрит на лейтенанта. В руке пустой бокал.

В углу за маленьким столом ютится крупный лейтенант Кэрол. Бритая голова. Сосредоточенное лицо. Одежда такая же, как у его подчиненных. Комично двумя пальцами что-то набирает на ноутбуке. Возле него на полу расставлена аппаратура. Рация трещит и иногда выдает слабо различимые в помехах голоса. Он вздрагивает от появления Уэйда. Вскакивает, роняет рацию.

Элла лениво поворачивает голову. Подносит бокал к глазам и рассматривает Уэйда сквозь стекло. Уэйд в ответ понимающе улыбается.

– Пьем на работе? Мило-мило… Давно хотел с тобой поговорить, а то все по телефону, да по телефону.

Его прерывает лейтенант:

– Комиссар Уэйд, разрешите…

– Не разрешаю. Нам нужно поговорить. Остынь на улице, лейтенант.

Кэрол исчезает за дверью. Уэйд поворачивается к Элле:

– Ну, так что? Где Эвил?

– Он будет минут через десять. Стоит в пробке.

– Ну-ну…

– Он просил вас дождаться, чтобы обсудить пожар и дальнейшие действия.

– Да ну? А ты все знаешь. Профессионал. – Уэйд усаживается рядом с Эллой. – Что пьем? Что празднуем?

Элла морщится.

– Комиссар, от вас пахнет гарью…

– А ты еще и оглохла на старости лет. Бедная моя. Давно к тебе приглядываюсь и все пытаюсь понять Эвила, а никак не пойму. Только появилась в городе и сразу стала личным секретарем мэра… Как так? У нас-то город хоть и большой, но тесный, все свои, знаешь ли, а тут вдруг ты. Как так?

– Неужто и вы распространяете эти сплетни, комиссар?

– Ха-ха. Если бы.

– Вы женоненавистник?

– Да-а. Это всем известно.

– Ну, вот.

– Что «ну, вот»?

– Ну, значит, распространяете.

– Господи, ха-ха! Совсем забытое чувство…

– Какое?

– Я уже давно этим не занимался, но ты ведь знаешь, что перед арестом мы всегда зачитываем права. Есть зажигалка? А то моя сдохла.

Элла дает Уэйду прикурить.

– Ага. Спасибо. Ну, там, знаешь, вы имеете право на адвоката, на молчание… Все, что вы скажете, может быть использовано против вас…

– И?

– Я совсем забыл, что в разговорах с бабами про это тоже нельзя забывать.

– И?

– Вот ты наглая. Я тебе уже говорил, что мне такие не нравятся?

– Мне тоже с вами неприятно разговаривать. От вас за милю разит…

– Гарью?

– Сексизмом.

– И что? Ты оскорблена, что ли? Не поверю.

– Ничего.

– Обожаю эту женскую привычку отвечать только на тот вопрос, на который удобно. На допросах, знаешь ли, часто приходилось сталкиваться… Ну, а ты, что расскажешь-то про жизнь свою? Снова про то, как трудно выбиваться в люди в таком городе, как наш?

– Свои ошибки я обычно не повторяю.

– Ой-ой-ой, как все серьезно. Я все равно не мог взять тебя на работу, хоть и жалел, конечно, но все равно бы не смог. У нас так не принято. Профессиональные традиции такие – новичков на высокие должности не берут. Даже я не могу сломать какие-то стены, хотя обрушил многие, пока сижу на этом месте.

Элла кривится.

– Но тебя никто не просил пробиваться к нам в полицию, так что не строй из себя страдалицу. Ты сама ко мне пришла, могла бы пойти куда угодно, но приперлась ко мне. Хрена ты хотела доказать?

– Вас слегка заносит. Вы, как все политики, постоянно забываете возвращаться в реальность. Камер нет, а вы все лозунгами разговариваете.

– На допросе ты бы у меня быстро обломалась.

– Да вы садист, комиссар.

– Ага.

– Это не комплимент.

– Я должен расстроиться?

– Вам не кажется, что вы уже давно спутали свою личину со своей должностью. Хотя нет. Ведь комиссар полиции претендует сейчас примерить личину мэра. Ха-ха.

Элла откидывается на спинку дивана и затягивается сигаретой. Уэйд улыбается и придвигается ближе.