Ксавье О. Холлоуэй "Комикс"

– Палец… Палец… Как в кино…

«Как в кино».

– ЧТО Я ДЕЛАЛ С ТОБОЙ И С ОСТАЛЬНЫМИ?!

– Кино…

Эвил наотмашь бьет Гомеса по лицу. Тот валится на пол, прямо в лужу крови с отрубленным пальцем. Тишина.

– Блядь! Вырубился! Так…

Снова звонит телефон. Эвил топором перерубает провод, выпивает остатки водки, бросает бутылку. Встает. Идет в ванную. Умывается. Долго, не моргая, смотрит в зеркало.

– Что я делал с ними? ЧТО Я ДЕЛАЛ С НИМИ?! Уэйд… Уэйд… Как в кино…

Эвил, стирает кровь со щеки, поправляет волосы. Достает пистолет, проверяет обойму и уходит.

Остывшие окна похожи на зеркала. Лишь свет фар изредка врывается с той стороны в отражение шкафа и отслаивающихся желтых обоев…

Разговоры

Утро. Ветер. Холодно. Тяжелые облака скрывают верхушки небоскребов. На перекрестках леденеют тротуары. Пробки набирают силу. Срывается колючий дождь со снегом.

Черный лимузин преодолевает очередной перекресток. Дворники ерзают. На заднем сиденье Элла и Петерсон.

– Макс, как можно так выглядеть? Ты ведь мерзок…

– У меня работа такая.

– Не язви.

Макс черноволос, кареглаз, небрит, в щетине проступает седина, волосы слегка взъерошены. Курит. На нем все тот же синий плащ, только теперь помятый и на лацканах бурые пятна.

Элла пьет шампанское из высокого узкого бокала. На ней черная дорогая шуба, зеленое искрящееся платье, серебряный медальон на тонкой цепочке. Курит.

– Возьми бокал, нам нужно кое-что отпраздновать.

Макс открывает окно, выбрасывает окурок и достает бокал. Элла морщится:

– Закрой! Ты меня заморозишь.

Макс закрывает окно и, наполняя бокал, проливает немного пены. Матерится. Вытирает руку о плащ.

– Тебе бы отдохнуть.

– Третьи сутки уже не сплю… Даже руки трясутся.

– Расслабься. Давай, за последний день старой жизни.

Они хмуро чокаются. Макс выпивает все. Элла лишь чуть-чуть касается бокала губами.

– Ну так что? – Она теряет терпение.

– Что?

– Я жду разъяснений! Где тебя угораздило так уделаться?

– Неважно.

– Ну?

– Пожар в мэрии.

– Что?! Пожар у нас?!

– Да, до сих пор не могут потушить.

– Мог бы сразу сказать.

– Ну, это не такая уж и новость, разве нет? Не пожар, так что-нибудь другое произошло бы рано или поздно… Ты же знаешь сама.

– А Эвил?

– Эвил у нас оказался заводной, да… Не ожидал от него. Представляешь, сам все поджег.

– Сам?!

– Ага.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Я смотрел видеозапись: он бегал по кабинету, стрелял из пистолета… И сам все поджег. Такие дела.

– И?

– Что «и»? Поджег спокойно и так же спокойно вышел из здания. Где он, я не знаю.

– Ладно. – Элла отпивает еще шампанского. – У нас встреча с сенатором. Ты нужен, чтобы еще раз подтвердить, что у нас все под контролем и все готово. Выспись и приведи себя в порядок. Терпеть не могу тебя в таком виде.

– Если удастся. А шампанское по какому поводу?

– Вообще-то есть что отпраздновать. Если мэр настолько недееспособен, то кто тогда управляет городом?

– Ты? Ха-ха-ха. А если Эвил оправится? До выборов целых полгода, между прочим.

– Поздно. Он и Джек уже скомпрометированы. Дальше уже вопрос времени. Ну, еще нужно будет посмотреть, как Джек примет новую действительность.

Повисает пауза. Элла допивает шампанское, слегка протирает запотевшее окно, смотрит на прохожих и, не оборачиваясь, спрашивает:

– Ты со мной?

– Конечно, я с тобой. Но я тебе уже говорил, Джек – опасный человек.

– Джек – бизнесмен. И я тоже. В конце концов ему придется принять новые правила или…

Они проезжают полицейское оцепление и, набирая скорость, мчатся в сторону пожара.

В самом конце квартала пылает здание мэрии.

Сирены. Пожарные расчеты. Полицейские. Вода. Пена…

Дым.

Густой серый дым с паром тянется далеко в небо и там смешивается с облаками. Рыжий огонь подбирается к крыше, танцует и тянется за дымом.

* * *

Уэйд, брезгливо поднимая полы плаща, прохаживается по выгоревшим мокрым коридорам мэрии. С ним двое молодцов в полной воинской экипировке: автоматы наперевес, рации, бронежилеты.

Уэйд то и дело перепрыгивает лужи, иногда поскальзывается, но каждый раз успевает ухватиться за кого-нибудь из них.

Помещения похожи на дрянной рисунок углем. Кое-где пожарные выбрасывают дымящуюся мебель в окна. Морозные сквозняки врываются с улицы в комнаты и коридоры, захватывают дым с тлеющих дверных косяков и уносят его в сторону лестницы и развороченных дверей лифта. Узнать в этих останках мэрию почти невозможно. Уэйд выглядит усталым, злым и довольным одновременно.

– Черт. Это… Как тебя?

– Сержант Джонс, сэр.

– Позови сюда этих гребаных пожарных. Они вообще тушили здесь что-нибудь?

– Да, сэр.

– Что «да», твою мать? Ты это видишь? – Уэйд указывает в сторону тлеющих дверей. – Эта хрень дымится, видишь?

– Да, сэр.

– Что, блядь, «да сэр»? Я тебе что сказал? Бегом за пожарными! И сделай так, чтобы тут ничего не дымилось!

– Есть, сэр.

– Господи боже, откуда вы только беретесь?

– Охрана мэра, сэр.

– А ты кто?

– Старший сержант Берк, командую взводом охраны мэра, сэр.

– Отлично вы тут наохраняли, что все здание сгорело.

– Мы новое пополнение, сэр, только что прибыли на усиление.

– Усиление чего?

– Охраны мэра, сэр.

– Какие молодцы. И где мэр?

– Не могу знать, сэр.

– А хрен ли вы тут делаете?

– Мы – новое пополне…

– Все. Я понял. Хватит. А то у меня дежавю начинается.

Они проходят в самое выгоревшее помещение.

– Здесь, что ли, кабинет мэра?

– Не могу знать, сэр.

– Твою мать! – вскидывается Уэйд – Чего ты вообще за мной увязался?!

– Мы… – начинает сержант, но Уэйд подхватывает и договаривает за него:

– …новое пополнение охраны мэра, сэр. Я понял. Еще раз, как тебя?

– Старший сержант Берк, сэр.

– Слушай, Берк, у меня настроение испортилось из-за тебя, понимаешь?

– Да, сэр.

– Боже помоги… Кто вызвал новое пополнение и, интересно, где старое? И кто вообще вас сюда допустил? И где мэр, твою мать?!!

– Не могу знать, сэр. Мне приказано оказывать вам содействие.

– Содействие?! В чем?