– Зачем мне две?
– Ну тачку себе поприличнее купишь!
– На Мальдивы полечу, – мечтательно изрекла я. – А то принца, который такую опцию предложит, на горизонте пока не видно.
– Тоже вариант. Может, там его и встретишь.
– Размечтались мы с тобой, а там небось денег на пару кило гречки.
– Интрига, – радостно подытожил брат. – И крупа, кстати, дорожает.
– Завтра похороны, мой щедрый родитель совсем недавно преставился, как оказалось.
– Вот как! Он что, в нашем городе помер?
– И помер, и жил в другом. Красные Овраги называется, слышал о таком?
Мы не заметили, как в кухне появилась Лиза. Ариши с ней не было.
– Уснула, – объяснила она и поспешила раздать указания: – Ром, чаю сделай и конфеты достань.
Родственник тяжело вздохнул и поднялся.
– А что там, в Красных Оврагах?
– Так говоришь, будто что-то о них знаешь.
– Слыхала, – кивнула Лизавета Степановна.
Мы с Ромкой переглянулись. Для него, как и для меня, название оказалось новым.
– Епифан оттуда родом, – пояснила она.
– Из Оврагов?
– Пф, – фыркнула Лиза. – Из областного центра, разумеется! Но в Красных Оврагах мы бывали. У него там родственники вроде. С ними, к счастью, встретиться не довелось.
Почему Елизавета не сожалела о несостоявшемся знакомстве, я догадывалась. Далеко не всем она нравилась с первого взгляда, к Лизе нужно было привыкнуть. А ну как напели бы о ней благоверному, впечатлившись встречей с нашей красавицей.
– Там есть что-то интересное? – удивилась я.
– Не особенно, просто живописный маленький городок с несколькими самобытными музеями. Есть, например, музей скрипки.
– Теперь понятно, что вас там интересовало, – хмыкнул Ромка, разливая чай.
Прямо передо мной он поставил вазочку с шоколадными конфетами.
– Нам нельзя, ешь, – кивнула в сторону сладостей Лиза и, видя мое замешательство, пояснила: – Я кормлю, а Ромка на диете.
– Давно? – удивилась я, вспомнив вчерашние бутерброды с салями в буфете – не самый диетический рацион.
– С сегодняшнего дня, – гордо заявил он.
– Так что ты про Красные Овраги рассказывала? – напомнила Лиза свой вопрос.
Я взяла конфету в золотистой обертке и принялась неторопливо разворачивать. Если маме знать о появлении в моей жизни отца пока не следовало, жену брата вполне можно было посвятить в события сегодняшнего дня без лишних подробностей.
– Отец мой нарисовался.
– Там?
– Да, завтра похороны.
– Кого? – не поняла Елизавета Степановна.
– Его! – отрезал Ромка.
– Ничего не поняла…
– Да я пока тоже, – призналась я. – Даже уверенности в том, что покойный – действительно мой отец, нет.
– Так надо выяснить! Ты собираешься ехать?
– Еще не решила.
– Что тут думать? – удивилась Лиза. – Села в машину – и вперед, если билетов на поезд нет.
– А туда от нас можно на поезде?
– Кажется, только с пересадкой. На машине часов за пять доберешься. Похороны утром?
– В десять, – кивнула я.
– Значит, пора выдвигаться! Чтобы засветло доехать. Там, кстати, гостиница вполне приличная есть. Сейчас посмотрю, может, номер телефона сохранился.
Лиза вышла из кухни за смартфоном, а вернувшись через пару минут, доложила:
– Забронировала тебе номер. Последний, между прочим! Повезло. Лето, туристы в какие только глубинки не забираются!
– Правильно, ради музея скрипок можно и пять тысяч километров преодолеть! – не удержался Ромка, за что удостоился укоризненного взгляда.
– Поедешь? – обратился он ко мне.
– Поедет, – ответила за меня Лиза.
Я поднялась, поблагодарила за обед и побрела к двери.
– Даже не сомневайся, – наставляла меня родственница. – Столько лет ты жила в неведении. Теперь тебе наконец выпал шанс…
– Познакомиться! – вставил Ромка.
– Совсем, что ли? – возмутилась она, крутя пальцем у виска.
– С родней, – принялся он оправдываться. – Хоронить ведь его кто-то будет!
– Держи в курсе, – попросила Лиза.
Ромка вызвался меня проводить.
– Ты мне вчера имейл не отправлял? – поинтересовалась я сразу же, как только мы оказались на улице.
– С чего бы? – удивился он. – У меня что, номера твоего нет?
Я рассказала ему о вчерашнем послании.
– Фантастика! – подивился он. – И кто его убил?
– Во-первых, я тебе дословно передала все, что содержалось в письме, а во-вторых, я вообще не думаю, что это как-то связано.
– Для совпадения – это слишком! Сперва письмо, а на следующий день завещание. Нет, Майя, я уверен, письмо было адресовано тебе. Знаешь что, Лизу не слушай: наследство получила и сиди себе тихо. Зачем тебе эти похороны? Может, он вообще бандитом был.
– Врачом и меценатом, – пояснила я. – Еще и порядочным человеком, если верить нотариусу.
– Ага, а ребенка бросил, – обиделся он за меня.
– Зная мою мать, еще неясно, кто кого бросил, – возразила я.
– Хороших людей, если он действительно был таким, не любят. Вокруг них вечно всякая шваль ошивается. Не удивительно, что его укокошили.
– По информации нотариуса, он сам преставился: проблемы с сердцем. Все-таки вчерашнее письмо либо банальный спам, либо чья-то злая шутка.
– Вот что, Майя, дуй домой и думай, как московскую квартиру обставлять будешь. Нечего тебе в этих Красных Оврагах делать.
– А как же музей скрипки? – отшутилась я.
– Думал, музыкой ты вчера сполна успела насладиться.
Я села в машину и уставилась на руль. Ничего примечательного в нем не было. Просто пыталась прикинуть: готова ли я прямо сейчас сорваться в другой город, чтобы проводить в последний путь человека, с которым даже не была знакома.
– Надо домой за вещами заехать, – пробормотала я вслух.
Кажется, решение было принято.
Когда на шоссе я наконец увидела указатель на Красные Овраги, было уже темно. Дорога шла под горку, выходит, не зря название местечка связано с оврагами. В темноте красоты пейзажа оценить было сложновато, но что-то мне подсказывало, что слово «красный» было употреблено в значении «красивый».
В городке тускло горели фонари – на электричестве тут, кажется, экономили. Я ехала по широкой главной улице, по тротуарам неспешно прогуливалась молодежь. Наконец на крохотной площади я увидела двухэтажное здание, на крыше которого горела надпись: «Гостиница». Буквы были такими огромными, будто предназначались для какой-нибудь высотки и совершенно случайно оказались здесь. А что, возможно и такое. Продают же подержанные вещи, почему бы не предложить бывшую в использовании вывеску?
Я крутила головой, прикидывая, где можно оставить машину. Площадь являлась пешеходной зоной, по центру стоял фонтан. Воды, впрочем, в нем не было: возможно, водные ресурсы экономили здесь даже больше, чем электричество. Помимо гостиницы, тут стояли Дом культуры и здание администрации города, над которым реяли флаги: нашей страны, области и еще какой-то, доселе мной невиданный. Вероятно, у Красных Оврагов был свой герб.
Не придумав ничего лучше, я оставила машину на одной из улиц, примыкающих к главной, и отправилась к гостинице, прихватив из багажника небольшой чемоданчик.
Вход в здание удалось найти не сразу – на площадь попросту не выходила ни одна дверь. В торце я обнаружила лишь пожарный выход, а вот во дворе меня ждали сразу два открытия. Во-первых, попадать внутрь постояльцам надлежало именно отсюда, во-вторых, здесь имелась парковка для автомобилей.
Бросив взгляд на чемоданчик, я решила все-таки сначала зарегистрироваться, а потом уже перегнать сюда машину.
В небольшом холле стояла мягкая мебель и журнальный столик. На нем веером были разложены буклеты о достопримечательностях города и рекламные брошюры. Я тут же заметила скрипку на одной из них и улыбнулась, вспомнив цель визита сюда Лизы и Епифана.
Бархатные шторы изумрудного цвета были изящно собраны бантами, тюль в мелкий горошек добавлял помещению уюта. На стойке регистрации стояла ваза с букетом желтых хризантем. Я приблизилась и убедилась, что цветы настоящие. Для столь небольшого городишки гостиница выглядела вполне прилично.
Администратор отсутствовал, и я нажала кнопку звонка, что имелся на стойке, трель эхом раздалась по помещению, и в ту же секунду дверь, покрашенная в цвет стены, отворилась и за стойкой нарисовалась миниатюрная девушка с темными вьющимися волосами.
– Добрый вечер, – поздоровалась я и протянула паспорт.
– Вижу вашу бронь, – улыбнулась она. – Люкс на втором этаже.
Вот это да! Елизавета не предупредила меня, что последний свободный номер на этот вечер был не обыкновенным стандартом. Впрочем, когда девушка озвучила стоимость, я с облегчением выдохнула: цены тут не кусались. Комнату по такой цене я вполне могла себе позволить на одну ночь. Задерживаться тут дольше я не собиралась.
Поднявшись на второй этаж, который был тут последним, я прошла в самый конец коридора и открыла дверь ключом, который получила на стойке. Люкс оказался просторным: огромная кровать, застеленная бледно-зеленым покрывалом в цвет штор, два кресла и круглый журнальный столик с графином и стаканами на подносе. Оба окна выходили на площадь.
Я открыла чемодан и достала черные брюки и рубашку, которые захватила для завтрашнего мероприятия. К счастью, вешалка в платяном шкафу, что громоздился у входа, для них нашлась.
Прихватив ключ от машины, я спустилась на первый этаж. Заручившись одобрением администратора на парковку машины, а также подробной инструкцией, как попасть к гостинице со двора, я спросила:
– Рождественская церковь далеко отсюда?
– У нас тут все недалеко, – улыбнулась девушка. – Минут за семь доберетесь. Пересечете площадь, свернете направо и по прямой. Мимо не пройдете. Только, боюсь, сегодня она уже закрыта.
– Я завтрашний день планирую.
Поблагодарив сотрудницу, я отправилась к машине. Миновав площадь, я не стала сворачивать туда, где недавно оставила автомобиль, вместо этого продолжила идти по главной улице. Совсем скоро над макушками деревьев и крышами домов начали вырастать купола: медные, с темным отливом, который появляется от времени. Для них в городской администрации даже не пожалели подсветки. Должно быть, храм был одной из местных достопримечательностей.
Дойдя до церкви, я направилась ко входу. Рядом стоял небольшой информационный щит. Я рассчитывала узнать что-то об истории храма, но увидела только расписание богослужений на ближайшие две недели.
Литургия начиналась в восемь утра, значит, прощание с Ивановым пройдет сразу после нее. Я постояла у порога еще несколько минут, разглядывая массивные двери, и только потом направилась к машине.
Когда автомобиль был отогнан во двор, а я сама улеглась в постель, накатило волнение, такое, которое приходит перед экзаменом, собеседованием или важным разговором, от которого зависит больше, чем хочется признать. Казалось бы, мне не о чем беспокоиться. И все же, появление в моей жизни отца, пусть и посмертное, не на шутку меня озадачило.
Я смотрела в сторону окна, которое успела занавесить на ночь, и пыталась представить себе завтрашний день в деталях. Мысленно я уже покидала кладбище, ощущая под ногами вязкую почву, когда позвонила мама.
Ее интересовало, стоит ли ждать меня на даче. Я быстро сочинила что-то неубедительное: про занятость, срочные дела, планы, – и, не желая вдаваться в несуществующие подробности, поспешно попрощалась. Однако, едва палец нажал на отбой, меня охватило беспокойство: а что, если мама тоже хотела бы проводить моего отца в последний путь? Может быть, для нее это тоже что-то значит? Возможно, следовало сказать ей правду о том, где я нахожусь и по какому поводу.
С другой стороны, она сама все эти годы внушала мне, что нерадивый папаша – чужой ей человек, имени которого она даже не помнит. Тогда совершенно нет повода думать, что прощание с ним ей может быть важно.
Однако если предположить, что о моем появлении на свет он узнал именно от нее и они сохраняли общение все эти годы, то как будто бы они становятся друг другу не такими уж и чужими. Но откуда об этом знать мне? Ни он, ни она не потрудились поставить меня в известность о своем общении. В таком случае какой с меня может быть спрос?
Занятая размышлениями о маме, я отвлеклась от попыток представить грядущий день, а вскоре и вовсе заснула.
